А я хотела вам сказать, что все идет отлично.
— Отлично?
— Ну, да. Затем-то я и ждала вас. Я думала, что вы будете беспокоиться, когда придете в комнату и найдете открытую коробку.
— Как открытую?
— Это я ее открыла.
— Но… но зачем вы это сделали? Какая неосторожность… Змея могла выползти и…
— Ничего. Я знаю, где она.
— О, это хорошо…
— Ну, конечно! Я положила ее в постель Клоду.
Роланд рванул себя за волосы сильнее, чем при чтении шестой главы нового романа леди Викхэм.
— Что… вы говорите?
— Положила в постель Клоду.
Роланд испустил горестный вздох, как старая загнанная лошадь.
— Положили… в постель Клода?
— Да, положила в постель Клода!
— Но… зачем же?
— А почему бы и нет? — резонно возразила Роберта.
— Но… ах, ты. Боже мой!
— Вы что-то хотели сказать?
— Но… он же испугается!
— Ну так что же? Я читала о подобном случае в вечерней газете. Испуг — неплохая штука. Известно ли вам, что страх возбуждает секреторную деятельность тероидных, супраренальных и питуитарных желез? Да, возбуждает. Подхлестывает их. Это хорошее тоническое средство. Право же, Клод не получил бы такой пользы от дневного пребывания на берегу моря, как от работы желез, которая начнется, когда он наступит голой ногой на Сиднея… Спокойной ночи!..
Роланд машинально вошел к себе, опустился на кровать и погрузился в самые мрачные размышления.
С одной стороны, проделка Роберты радовала его: значит, Клод ей не нравился. Трудно предположить, что увлечение мужчиной могло бы начаться с подкладывания ему в постель змеи. Несколько минут он наслаждался этой мыслью, и на губах его мелькнуло нечто вроде улыбки.
Хотя он ничего не имел против того, чтобы Клоду положили в постель змею, но его беспокоила мысль, что могут догадаться, откуда взялась змея. Вероятно, когда вносили коробку, змея шипела. Улики налицо.
Роланд поднялся. Он решил пойти в комнату Клода и унести змею обратно.
Он открыл дверь и прислушался. Ни один звук не нарушал тишину дома. Роланд вышел в коридор.
Как раз в этот момент Клод Линн поставил на место кий, надел пиджак и покинул бильярдную.

Бывают случаи в жизни, когда надо действовать быстро и решительно или совсем не браться за дело. К таким случаям надо отнести извлечение змеи из постели малознакомого человека. Роланд стоял перед дверью и колебался. Всю жизнь он боялся пресмыкающихся. Даже в школе, когда товарищи забавлялись лягушками и червями, Роланд содрогался от отвращения при одной мысли о белой мыши… Нащупать скользкое тело змеи под простыней, схватить ее за хвост и нести в руках… Какая гадость!..
В эту минуту издалека послышались шаги Клода. По природе Роланд не был находчив, но при таких обстоятельствах и ребенок догадался бы. В глубине комнаты Клода стоял большой шкаф с полуоткрытой дверцей. Роланд влез в шкаф и запрятался среди костюмов как раз в ту минуту, когда Клод появился на пороге.
В шкафу, набитом висящими пиджаками, визитками, брюками, было тесно и душно. Роланд запрятался между дождевым плащом и брюками для гольфа.
Настала странная тишина. Роланд чутко прислушивался, что делает владелец брюк.
Сперва Клод был вне поля зрения Роланда. Но, осторожно подвинув влево одну половину брюк, он поймал его в фокус и увидел, что Клод, почти голый, стоя перед открытым окном, занимался вечерней гимнастикой.
Роланд вздрогнул, но совсем не от стыдливости. Клод Линн был сложен атлетически, чего нельзя было предположить, когда он был одет. И теперь он демонстрировал свою силу. При вздохе грудь его надувалась, как бочонок, а бицепсы, к своему огорчению, Роланд нашел похожими на змей. Они надувались и скользили под кожей, как, вероятно, Сидней скользит сейчас под одеялом.
Если был человек, в комнате которого не хотел бы очутиться Роланд при обстоятельствах, не исключающих физическое воздействие, то этим человеком был сэр Клод Линн. Глядя на него, Роланд невольно содрогнулся и задел вешалку, которая с грохотом полетела вниз.
Настал момент жуткой тишины. Потом брюки, прикрывавшие Роланда, были сорваны могучей рукой, которая, как щупальца спрута, вцепилась ему в волосы и стала медленно извлекать его из шкафа.
— Ох! — сказал Роланд, вылезая из шкафа, как бабочка на конце булавки.
Узнав Роланда, Клод поспешил натянуть пижаму цвета «мов» с разводами. Вид Клода в таком одеянии был до того нелеп, что Роланд вместо извинений и объяснений остался стоять с отвисшей челюстью. Волосы его пострадали от гардероба и руки Клода Линна и стояли дыбом. При виде его в голове Клода мелькнула догадка. Он вспомнил взъерошенный вид Роланда, когда тот вошел в бильярдную. Вспомнил, что после обеда Роланд таинственно исчез, даже не попытавшись поговорить с Робертой. Дело ясно: молодой человек пьян.
— Убирайтесь! — сказал он, ведя Роланда за рукав к двери.
Клод был корректный человек и не любил скандалов.
— Ступайте лучше спать. Я надеюсь, что вы найдете свою комнату. Она в конце коридора; если вы забыли, я могу вас проводить.
— Но, послушайте…
— Очень печально, что такой приличный молодой человек мог допиться до потери сознания.
— Послушайте же!
— Тс! Без криков! Не орите на весь дом. Если вы еще откроете пасть, я расшибу вас на мелкие кусочки. Не орите в коридоре! — грозно сказал Клод, выпроваживая Роланда.
Роланд остановился в нерешительности. Что делать?
Потом, подумав, он пошел к своей комнате.
Вдруг в тишине ночи раздался дикий вопль. Клод Линн вылетел из спальни с криком:
— Скорее ружье! Несите ружье!
Коридор мгновенно наполнился живописно одетыми людьми, точно ожидавшими знака помощника режиссера для появления из всех дверей и углов. Среди присутствующих выделялись: леди Викхэм в голубом, Роберта в зеленом, трое мужчин в простынях, горничная в бумажных папильотках и дворецкий Симмонс в полном костюме.
Все наперебой спрашивали, что случилось.
— Змея? Какая змея? — интересовалась леди Викхэм.
— Змея!
— В вашей постели?
— В моей постели!
— Странно! — развела руками хозяйка.
Безумный взгляд Клода Линна, блуждая по коридору, остановился на Роланде, старавшемся из скромности скрыться на заднем плане.
— Вот он! — воскликнул потерпевший, грозно уставив палец на Роланда.
Леди Викхэм пожала плечами.
— Дорогой Клод, — сказала она нетерпеливо, — вы не логичны. Минуту назад вы говорили, что в вашей комнате была змея, а теперь вы утверждаете, что был человек. Разве вы не узнаете мистера Аттуотера? Зачем ему забираться в вашу спальню?
— Я вам скажу, что он делал! Он положил мне в постель змею! Я нашел его там!
— Нашли его там? В постели? Мистера Аттуотера?
— В шкафу, где он спрятался. Я его вытащил.
Все взоры обратились на Роланда, а он с тоской смотрел на Роберту. Конечно, совесть не позволяла ему выдать девушку, но она решила выступить, чтобы снять недостойное подозрение с Роланда.
— Но откуда взялась змея у мистера Аттуотера? — не сдавалась леди Викхэм. — Он известный литератор, а известные литераторы не берут с собой змей, отправляясь с визитом.
Новый персонаж вмешался в дискуссию:
— Прошу прощения, миледи, — важно заметил Симмонс. — Я уверен, что змея мистера Аттуотера. Томас, приносивший его вещи, утверждает, что в одной коробке что-то шевелилось и шипело.
Роланд видел, что надо оправдываться, но не находил нужных слов. Он отступил назад. Открытая дверь спальни за спиной провоцировала его к бегству. И Роланд не удержался от искушения.
Одним прыжком он очутился в спальне и захлопнул за собой дверь.
Голоса за дверью загудели. Слов нельзя было различить, но тон был определенный. Затем наступила тишина.
Роланд сидел на постели, бессмысленно уставившись на дверь. Стук вырвал его из состояния транса.
— Кто там? — воскликнул Роланд. Глаза его дико блуждали. Он готовился подороже продать свою жизнь.
— Это я, Симмонс.
— Что вам надо?
Дверь слегка приоткрылась, и в щель просунулась рука с серебряным подносом, на котором лежало что-то шипящее и извивающееся.
— Ваше животное, сэр, — послышался голос Симмонса.

Роланд без сил опустился на постель. Все было тихо. Враждебные силы за дверью нанесли последний удар и успокоились. Иногда где-то далеко старинные часы отбивали четверти. Затем послышался легкий царапающий звук, точно жук-древоточец.
Кто-то осторожно шевелился за дверью.
С мужеством отчаяния Роланд распахнул ее. На пороге стояла Роберта в зеленом капоте. Он с неприязнью посмотрел на нее.
— Я думаю, что мне следует сказать вам кое-что, — прошептала она.
— В самом деле? — сухо спросил он.
— Я хочу объяснить…
— Объяснить?..
— Да, я должна это сделать. Видите ли, дело было так: Клод сделал мне предложение…
— А вы положили ему змею в постель. Ну, конечно, вполне естественно.
— Видите ли, он так самодоволен, солиден и полон сознания собственного достоинства, что мне захотелось увидеть его в… ну, в обыкновенном человеческом состоянии… вы понимаете?
— И опыт оказался удачен?
Роберта задумчиво шевельнула туфелькой.
— Не знаю, как сказать. Во всяком случае, я не выйду за него замуж.
— По-моему, Клод держался…
— Он прыгал, вы помните? Прыгал, как кузнечик… Нет, между нами все кончено.
— Смею узнать почему?
— Пижама, друг мой. Как только я увидела его в пижаме, я сказала себе: свадьбе не бывать! Я слишком опытна, чтобы полюбить человека в пижаме цвета «мов». Но все же я боюсь, что мама на вас сердится.
— Неудивительно.
— Ничего. Зато вы можете разругать ее следующий роман.
— Непременно, — подтвердил Роланд, вспомнив свои недавние муки при выслушивании романа леди Викхэм.
— Но вам лучше с ней не встречаться. В три пятнадцать в Лондон отправляется первый молочный поезд. В Лондон он приходит в шесть сорок пять.
— Я поеду.
Роберта приблизилась на шаг и ласково сказала:
— Роланд, вы молодчина! Вы не выдали меня. Спасибо!
— Не за что!
— Мог подняться ненужный шум. Мама отобрала бы у меня автомобиль…
— И хорошо бы сделала…
— Мы скоро увидимся. На следующей неделе я буду в Лондоне, и мы куда-нибудь с вами отправимся… Роланд пристально посмотрел ей в глаза.
— Я вам напишу, — сказал он.

Сэр Джозеф Мореби завтракал рано. Было пять минут девятого, когда он вошел в столовую, где его ожидали яйца с ветчиной, и увидел, к своему удивлению, Роланда.
— Роланд! — воскликнул дядя. — Откуда ты? Разве ты не уезжал?
— Уезжал.
— Тогда почему же…
— Дядя Джо, — сказал Роланд, — вы помните наш разговор? Как вы думаете, Люси не откажет мне, если я попрошу ее руки?
— Она любит тебя уже лет пять!
— Она сейчас здесь?
— Она встает в девять.
— Я подожду.
Дядя Джозеф раскрыл объятья.
— Поздравляю!..

В десять минут десятого дядя Джозеф вошел в гостиную. Он думал, что она пуста, но ошибся. У окна в кресле развалился Роланд. У его ног сидела Люси и восторженно заглядывала ему в глаза.
— Да, да, — щебетала она. — Как чудесно! Продолжайте, мой дорогой!
Дядя Джозеф удалился на цыпочках. Роланд рассказывал.
— Шел дождь, — услышал дядя, — и как только я завернул за угол Дюк-стрит…

1 2