– Прошу прощения, – вежливо прогудел гигант. По-кенцирски.
– Н-ничего страшного, очень приятно. – Слова родного языка вырвались у нее автоматически.
– Кто ты, говорящий со мной?
– Тот, у кого есть о чем с тобой поговорить… – толпа стражников показалась в дальнем конце проулка; громыхая латами, они двигались прямо к ним, – …но позже. Ты найдешь меня в «Рес-аб-Тирре», в Округе Красных Свечей.
Джейм проскользнула под рукой незнакомца и помчалась дальше. Позади раздался грохот столкновения, потом два голоса – один страшно ругался, другой рокотал извинения.
Кендар! Она помнила их присутствие в замке, их суровую доброту, так отличающуюся от раздражительности отца. Как здорово сейчас встретить одного из них, подружиться!.. Если, конечно, он не будет против. Эта ночь может стать особенной. И тут, словно в подтверждение ее мыслей, за последним углом встал во всем своем нерушимом великолепии Клубок – Точка Отсчета, – она знала, что так оно и будет.
Писака сидел за своим столом, когда она влетела на галерею.
– Мой господин! – воскликнула она. – Теперь я знаю тайну Клубка! Он точное повторение старого города – все пять уровней плюс подвал, и сточные канавы, и стены домов! Это ведь так? ТАК?
– Талисман, – Писака был невозмутим, – можешь посчитать еще. А сейчас спускайся и поведай старику, как вы, молодые бездельники, проводите праздник.
Она рассказала все, не упустив ни малейшей подробности, и в завершение выложила на стол перчатки. Но не добыча, а история доставила удовольствие старому вору – и Джейм знала, что так и будет. Поэтому она и не удивилась, когда, отхихикав свое, он дал ей указания насчет трофея.
– Отнеси их на Блестящий Двор, пусть мастер Клажан их оценит. Скажи, пусть снимет с моего счета то, что положено Гильдии… И не красуйся в этом на публике, пока не будет безопасно, слышишь, парень?! Не забудь!
Она оставила ухмыляющегося старика, восторженно напевающего «Мне в храм, тебе в тюрьму».
По счастью, Блестящий Двор был недалеко. К ее изумлению, мастер Клажан уже ждал ее, в халате, накинутом поверх ночной рубахи.
– Думаешь, среди этой суматохи можно спать? – сказал он, ведя ее в освещенный рабочий кабинет. – Юноша, ты снова поставил на уши всю Гильдию. Что ты, не извиняйся. Этого следовало ожидать. Что ж, давай посмотрим на наш трофей.
Он взял перчатки, укоризненно, но не сердито сетуя, что они мокрые, растянул и поднес к свету. Пока он изучал краденое, Джейм с любопытством разглядывала его самого. Она никогда прежде не видела этого худого, преждевременно облысевшего молодого человека, но, как и любой в Гильдии, много слышала о нем. Он, наверное, был единственным из нынешних людей Свят-Халвы, кто не пострадал бы после смещения Сирдана – Сардоник не так глуп, чтобы потерять такого великолепного специалиста. И никто не знал, за кого будет голосовать сам Клажан – работа была его жизнью, он получал чистое удовольствие от созерцания драгоценных вещей, каждый день проходящих через его руки, – и был совершенно вне политики.
– Цена им пятьдесят один, нет, пятьдесят три алтыря, – сказал он наконец, разгибаясь. – Пять алтырей идут Гильдии. Говоришь, твой учитель заплатит? Прекрасно. Ты или он, не важно, зависит от того, кто примет на себя владение – ну, тот и будет рисковать следующие тридцать дней. А теперь, если принц захочет вернуть их – какой будет выкуп?
– Никакого, – твердо ответила Джейм. – Торговли не будет.
– А как насчет вознаграждения? Идет молва, что принцесса неплохо бы заплатила, чтобы получить их обратно, речь шла о семидесяти пяти алтырях. Нет? Что ж. Не могу сказать, что осуждаю тебя. Достаточно поглядеть на это шитье, на цвета… тебе достался прекрасный приз, парень, я сам бы не отказался от такого.
После еще нескольких минут – одна сторона рассыпалась в восхищениях, другая – в благодарностях – Джейм ушла. Путь домой лежал через шумные, продуваемые ветром улицы, она краем глаза следила, не появится ли где стража. Предложение принцессы удивило ее. Неужели бы она отдала столько денег – не говоря ничего мужу и не прося его помощи, как намекал мастер Клажан? Это больше, чем все ее приданое. Семьдесят пять алтырей – не говорит ли это о слишком страстном желании вернуть похищенное? Джейм было неприятно думать, что она лишила малышку чего-то столь дорогого ей, она собиралась взять лишь безделицу, но разве настоящий вор станет страдать из-за такого? Конечно нет. «Пора действовать, как профессионал, – говорила она себе. – Но, мой бог, что бы обо всем этом подумал тот гигант-кендар?»
Что-то необъятное шагнуло из темноты, преградив путь. Сначала Джейм подумала, что это снова кендар, потом, со вспыхнувшей тревогой, что это стражник. Но нет.
– Леди Мелиссанда хочет видеть тебя, – сказал появившийся, чудовищно коверкая язык Востока. – Идем.
И что, во имя всех имен бога, хочет от нее самая знаменитая куртизанка Тай-Тестигона? Джейм безумно хотела попасть домой, она отлично знала, что сегодня ей не место на улице, но бесцеремонное приглашение, больше смахивающее на приказ, разожгло в ней любопытство.
– Идем, – ответила она и последовала за неуклюжим проводником на север, в район, известный как Шелковая Тьма.
Леди Мелиссанда держала маленькое, очень фешенебельное заведение на самой улице Лент, где ее доступные сестры усердно занимались своей работой. Снаружи это был обычный, ничем не примечательный дом, а внутри под резным куполом в пышном саду били фонтаны, цвели благоухающие деревья, порхали яркие сладкоголосые птицы. Взрывы смеха и сладострастные стоны доносились из кустов и комнат, пока Джейм и ее сопровождающий шли через сад.
Комнаты Мелиссанды выходили на задний двор. Когда Джейм подошла, из дверей вылетел мужчина и пробежал совсем рядом с ней. Он одарил ее яростным взглядом и исчез среди кустов. Было слышно, как он, спотыкаясь, ломится сквозь заросли к воротам. Как и все в Гильдии, Джейм посмеивалась над страстной влюбленностью мастера Буршана в леди Мелиссанду, но только сейчас ей открылось, сколь мучительно должно быть для такого гордого и ревнивого человека так безнадежно любить женщину, чью благосклонность может купить любой. Она бы многое отдала сейчас за то, чтобы мастер не видел ее, не знал, что простой воришка стал свидетелем его разочарования и стыда. Двери остались распахнутыми. Джейм легонько постучалась и вошла.
Леди Мелиссанда возлежала на груде атласных подушек, в заученной изящной позе, плохо вязавшейся сейчас с ее раздраженным видом. Но при виде гостя она согнала гнев с лица и грациозно указала на кресло напротив, на подносы со сладостями и чаши с медовым вином. Завязалась светская беседа, плавно перетекшая в серьезный разговор.
– Но как вы узнали, что перчатки у меня? – спросила Джейм.
– Ах, золотко, – игриво промурлыкала собеседница, – мои шпионы везде. Я знаю все.
А знает ли она, что предмет разговора лежит сейчас в сумке Джейн? Вроде бы нет. Цена возросла от тридцати до пятидесяти, от пятидесяти до семидесяти пяти.
– Знаешь, мне всегда хотелось иметь их. – Мелиссанда отщипывала кусочки от деликатеса, засахаренной лягушки. – С тех пор как я их впервые увидела. Да, тот старик сначала предложил их мне, но потом его высочество посулил ему больше – у меня за спиной. Сто алтырей… Дорогуша, у тебя такое необычное лицо – что за прелесть эти тонкие черты, живые глаза! Сто двадцать пять.
– Миледи… – Джейм пыталась задержать поток ненужных излияний. – Вы ошеломили меня. Мне нужно время, чтобы обдумать все.
– Ох, ну конечно! Как бестактно с моей стороны. Думай, сколько тебе будет угодно, но помни, я обратилась к тебе первая, и дам больше, чем любой другой. И вообще, – она оценивающе, с томной улыбкой, оглядела Джейм, – приходи в любое время, вне зависимости от того, что ты решишь.
– Миледи, – в отчаянии произнесла Джейм, – вы будете разочарованы. Вопреки тому, что думают многие… я не мальчик!
– Глупышка, – Мелиссанда распахнула глаза, взмахнув длинными ресницами, – а разве кто-то сказал, что считает тебя им?
«Да, что-то витает в воздухе, – думала Джейм, выбираясь на улицу. – Сперва Клажан, теперь эта дама. Кто следующий? Бу?»
С этими перчатками что-то не так. Не верится, что интерес Мелиссанды чисто эстетический, нет, видимо, тут дело в принцессе. Надо бы самой разглядеть добычу получше… только отойти подальше от этого дома.
Через несколько улиц, избавившись от одного недотепы-соглядатая и от другого, весьма умелого, Джейм остановилась под фонарем и вытащила перчатки. Да, это шедевр вышивки. Даже в этом тусклом свете обшлаги переливались всеми цветами радуги, каждый «глазок» неуловимо отличался от другого – полутоном, строчкой, каждая нить сплетала свой узор, созвучный целому. Такая красота стоит больших денег – и это может быть и единственной причиной… Но что это вот тут, внутри, что-то жесткое. Внутренний шов был надорван, и Джейм вывернула перчатку. Из нее выпало несколько клочков очень тонкой бумаги, сложенной в несколько раз. Чернила кое-где были размыты, но многое можно было разобрать… Слишком многое.
– Вот дура, – пробормотала Джейм про себя, глядя в сторону Эдор Тулиг. – Невероятная маленькая дура.
Сад с розами был все так же открыт и пустынен. Джейм припрятала сумку с перчатками под кустом и пошла к задней стене башни. Как она и ожидала, здесь была дверь для слуг. Джейм барабанила в нее, пока за решеткой не показалось лицо.
– Я хочу видеть стражника, присматривающего за сокровищницей, – выпалила она. – Скажите ему, это насчет кой-какой одежды.
Лицо исчезло. Через пару минут дверь открылась и появился стройный молодой человек. Он схватил Джейм за горло и прижал ее к стене.
– Ты, гнусный маленький ворюга, – выдохнул он прямо ей в лицо. – Где они?
– А ты проклятый идиот. – Джейм пыталась глотнуть воздуха. – Зачем тебе лишние проблемы?
Он отпустил ее и отступил, сверля Джейм свирепым взглядом.
– Я хочу говорить с тобой и принцессой. Лучше проводи меня внутрь.
Парень провел ее задними коридорами, ни разу не оглянувшись. Он шел, обхватив себя своими большими руками. Немало неприятных секунд пережила Джейм – она только надеялась, что Тулигса не набросится на вора с пустыми руками, пусть даже и виновного. К счастью, ее надежды оправдались. Празднество наверху завершилось, и его высочество ушел к себе, оставив слуг отмывать покои до блеска. Один раз Джейм слышала его дребезжащий голос, декламирующий что-то кому-то – или самому себе, пока она и стражник поднимались по последнему лестничному пролету.
Сокровищница под куполом была больше, чем запомнила ее Джейм, правда, теперь вокруг дивана горели свечи, а на нем, обхватив руками колени, сидела принцесса. При их появлении она вскочила и попыталась принять властный вид.
– Вот деньги. Вознаграждение, – указала она на маленькую шкатулку, стоящую там, где раньше лежали перчатки. – Вы принесли их?
– Нет, ваше высочество.
Глаза девушки наполнились слезами, напускное величие оставило ее. Охранник тяжело дышал. Он шагнул к принцессе, нежно положил руки на ее поникшие плечи.
– Ваше высочество, – поспешно проговорила Джейм, – я пришла не за деньгами и не за тем, чтобы вернуть перчатки. Я сыграла в опасную игру, и выиграла, и, думаю, могу оставить их у себя в качестве приза. Но ничто не дает мне права на это. – Она вытащила из рукава записки. Стражник и принцесса, не отрываясь, смотрели на нее. – Наверное, будет лучше, если вы сами уничтожите их. – Она положила бумажки на крышку шкатулки. – Верьте мне, я не хотела причинить вам боль, поставить под угрозу ваше положение, тем более саму вашу жизнь, но если уж вы решились на такое под самым носом его высочества, – закончила она с неожиданной злобой, – то лучше не доверять все свои секреты бумаге.
Это было самое простое, думала Джейм, пробираясь сквозь толпу, запрудившую и без того душные улицы, направляясь наконец домой. Как легко бывает заварить кашу. Клепетти не ошиблась, у нее какой-то талант навлекать на себя несчастья. Наверняка это еще не конец. Огрызь все еще беспокоил ее – она-то убедилась в его мужестве после поединка, а вот другие могут опять не понять и не принять его. А тот великан-кендар! Это же было верхом глупости – сказать незнакомцу, чужаку, чтобы он искал какой-то там трактир ночью в лабиринте улиц. Если его не будет там, когда она доберется до дому, надо будет идти самой искать его.
Джейм срезала путь, свернув на маленькую зловонную улочку, где жили многие начинающие воры, и неожиданно наткнулась на Непутя, который сидел на пороге, съежившись и прикрыв лицо руками.
– Что случилось, приятель? – спросила она, останавливаясь перед ним. – Перебрал молодого эля?
Он вздрогнул, поднял безумные глаза:
– Ох! Это ты, Талисман, привет… Нет, при чем тут… Случилось ужасное. Через полтора часа после твоего ухода из «Луны» явился мастер Буршан, белый, что накидка жреца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41