- Мяч - это солнце Тонатиу, - сказал Куитлатль. - Голова - это мяч. Кольцо - это солнце. Голова в кольце - человек стал солнцем. Теперь солнце накормлено и сможет завтра снова взойти.
- Этих науа не стоит обижать, - сказала Сигрид. - Без них солнце ходило бы голодным.

БЕСЕДА С ТЛАКАЭЛЕЛЕМ
- Тлакаэлель, знание об Анге доступно мудрецам и героям. Всем прочим требуются боги.
- Уж здесь я не поскуплюсь, тольтекатль. Они получат столько богов, сколько захотят, а возможно и больше.
- Боги суть тени людей. Они отрыжка людей. Но они же и пища людей. Люди пожирают богов, чтобы обрести силу.
- Люди пожирают самих себя, тольтекатль. Они подобны змею, что глотает собственный хвост.
- Верно. А боги пожирают людей. У трусов и глупцов нет иного пути, чтобы освободить силу Анги.
- Я накормлю и людей, и богов, тольтекатль. Я накормлю их так, что они навсегда забудут о голоде. Я накормлю их до рвоты.
- Ты полагаешь, тогда они поумнеют?
- Я сделаю это во имя движения Анги.
VIII
В дом, где мы жили, пришел человек в богатых одеждах, в яркой причудливой шапке из цветных веревок и перьев.
- Я Омейотеоатль, старейший из жрецов Тлалока и советник тлатоани Ицтейакатля. Кто из вас называет себя Кецалькоатлем?
Я сказал, что Кецалькоатль - это я. Пришедший сказал:
- Тлатоани астеков хочет знать твое природное имя.
- Тлатоани неглуп, как видно. Эрлингом называли меня прежде, когда моя божественность еще не открылась людям.
- О Эрлинг Кецалькоатль! Наш правитель Ицтейакатль желает взять в жены одну из женщин, что пришли с тобой. Он предлагает тебе за нее два мешка какао и почести, достойные такого бога, как ты. Он предлагает тебе все это за женщину с белыми волосами.
- Это моя жена, жрец Тлалока.
- Ицтейакатль даст тебе другую жену взамен этой.
Я сказал:
- Вот тебе пояс из тюленьей кожи, Омейотеоатль. Видишь, какой он красивый? Передай его правителю взамен женщины с белыми волосами.
- Разве ты не понял, Эрлинг Кецалькоатль? Верно, ты пришел издалека. Ицтейакатль берет эту женщину в жены, хотя, по-моему, это слишком большая честь для тебя.
- Пожалуй, я выкину тебя отсюда, как вшивую собаку. Хотя, вероятно, это слишком большая честь для тебя.
Я сделал, как сказал.
- Мне это не нравится, - сказала Сигрид. - Теперь они придут с оружием, чтобы взять меня силой. Не лучше ли нам уйти из этого города?
Я сказал, что ей нечего бояться.
Катла сказала:
- Разве ты не видишь, что удача сама идет тебе в руки, Эрлинг? Ведь это хорошая возможность для нас захватить город. Если Сигрид попадет во дворец конунга, ей не составит труда убить его, когда он придет к ней. А мы уж постараемся сделать так, чтобы место правителя не занял какой-нибудь скрелинг.
Сигрид сказала:
- Это хороший совет. Глупо упускать такую возможность.
Я сказал:
- Вы правы: так и нужно поступить. На этот раз женщины оказались мудрее меня, а я напрасно поддался гневу.
Мы тотчас же взяли все свои припасы и вышли из дома. Хельги и Куитлатль направились в ту часть города, где жил тлатоани, чтобы разузнать все необходимое. Остальные пошли на торжище. Там мы отдали почти все, что у нас было, в обмен на оружие для наших шестерых рабов-науа. Мы купили дротики, тяжелые дубинки с каменными зубцами и крепкие щиты. Мы взяли также красивую одежду для Сигрид и Катлы, потому что их платье сильно обветшало за время похода.
Торжище было шумным и многолюдным. Торговля часто переходила в драку, а порой в ход шло и оружие. Видно было, что астеки предпочитают спорить не словами, а копьями и дубинками.
Один богач, которого несли четверо тламеме, окликнул меня и сказал:
- Кецалькоатль! Ты умеешь предсказывать будущее? Скажи, долго ли еще мы будем платить дань владыке Аскапоцалько за право жить на этой земле?
Я ответил, что уже его дети, возможно, будут собирать дань со всех городов Анауака.
- Хотел бы я, чтобы твое предсказание сбылось, - сказал астек на носилках. - Прорицателей теперь много, но не все говорят одинаково. Как узнать, что ты не обманщик?
Я сказал, что мне нет дела до того, верит ли он моим словам.
- Но я берусь одолеть в поединке любого, кто осмелится выйти против меня, если ты сочтешь это достаточным подтверждением моей силы.
Вокруг нас столпилось много народа. Один иноземный купец сказал:
- Вы, астеки, слишком возгордились. Пора вас проучить. Мой носильщик Коатекстли одним ударом убивает двоих. Он покажет этому прорицателю дорогу в Миктлан.
Коатекстли вышел против меня с тяжелой палицей и круглым щитом. Он был выше меня на целый локоть и на вид очень силен. Я увернулся от его удара и отрубил ему правую ногу выше колена. Он устоял на одной ноге и нанес такой удар, что мой щит треснул, а левая рука потеряла всю силу. Я ударил его в живот, так что потроха вывалились наружу. Коатекстли упал и умер.
Астеки стали громко прославлять меня. Они говорили:
- Боги даровали ему победу над таким силачом. Значит, его предсказание верное.
- Он подлинный Кецалькоатль! Поглядите на его волосы, на его щит, на его длинный нож!
- Астеки будут повелевать всеми народами науа!
- Бей миштеков! Кецалькоатль, веди нас в бой!
- Пусть будет Кецалькоатль правителем города! Пусть он ведет нас в бой!
Сигрид сказала:
- Вот ты и обошелся без моей помощи, Эрлинг. Видно, очень не хотелось тебе отдавать меня в жены другому. Я сказал:
- Мне не хочется быть правителем города, потому что тогда придется остаться здесь надолго.
- Не вижу в этом ничего дурного, - сказала Сигрид. - По-моему, это хороший город.
- Достаточно и того, что у меня есть такая возможность. Но я не собираюсь совсем отказываться от власти.
Я обратился к астекам и сказал, что пришел к ним из далекой страны. Я сказал также, что звезды указали мне путь в Теночтитлан, потому что астекам суждено стать величайшим из народов. Я говорил им то, что они хотели услышать, и то, что вселяло в них боевой дух. Вокруг собралась большая толпа астеков, и видно было, что они готовы сделать все, что я скажу.
Я говорил до тех пор, пока на торжище не появились Хельги и Куитлатль. тогда я обратился к Хельги на северном языке и спросил, удалось ли им что-нибудь разузнать.
- Не только разузнать, - сказал Хельги, - но и сделать кое-что получше. Недаром я прослыл самым большим пронырой в Вестрибюгде, когда мальчишкой таскался по дворам.
У здешнего правителя есть младший брат Попокаситлальин, который должен стать конунгом после смерти Ицтейакатля. Мы разыскали этого наследника. По-моему, он не слишком умен и думает только о том, как бы занять место брата. Он обещал нам любую поддержку и дал мне вот это золотое украшение в знак того, что не обманет.
В это время мы увидели воинов, которые шли прямо к нам. Они велели толпе расступиться.
- Эти чужеземцы нарушили законы. Тлатоани велел казнить их.
Тогда я снова обратился к астекам и сказал:
- Вы спрашивали, что нужно сделать, чтобы вознести Мешико над городами Анауака. Для этого нужно многое, но прежде всего вы должны сменить правителя. Ицтейакатль захотел отобрать у меня жену, а когда я воспротивился этому, он послал войско, чтобы убить меня. Правителю следует сдерживать свое вожделение. Если человек не может одолеть сам себя, покорятся ли ему народы?
Когда я сказал это, толпа обратилась против воинов тлатоани. Те, у кого не было оружия, стали подбирать камни. Воины не стали сражаться с толпой и поспешно отступили. Тогда люди направились к дворцу правителя. Нас окружили так плотно, что мы не могли бы выйти из толпы без кровопролития. Многие кричали, чтобы я сам стал правителем. Но я сказал, что не хочу этого.
Возле дома тлатоани нас встретила дружина Ицтейакатля. Там было триста или более отборных воинов, рослых и могучих. Началась битва. Мы, гренландцы, стояли посреди толпы мятежников и не могли пробиться к врагам, чтобы показать силу своего оружия.
Я взял у Хедьги золотое ожерелье и поднял его на острие меча.
- Вот ожерелье Попокаситлальина, - сказал я громко, так что все услышали. - Он дал его мне в залог того, что он убьет Ицтейакатля и сам станет правителем, и будет во всем слушать моих советов. Пусть будет правителем Попокаситлальин! Пусть Попокаситлальин сдержит свое слово и теперь же вынесет на крыльцо дома правителя голову Ицтейакатля!
Тогда астеки с удвоенной силой стали теснить стражу и прижали ее к воротам. Несколько десятков стражников повернулись и вошли в дом. Кто-то в толпе крикнул:
- Они убьют Попокаситлальина! Держи их!
Сигрид сказала:
- Зачем ты, Эрлинг, ведешь опасную игру и рискуешь нашими головами, когда можно действовать наверняка? Что, если Попокаситлальин струсит или не сумеет сдержать слово?
Я сказал:
- Мне все это и вправду кажется игрой. Науа просты, как дети, и управлять ими так же легко, как стадом овец. Куда труднее было покорить Вестрибюгд, хотя здесь людей не меньше ста тысяч, а там и двух тысяч не набралось бы.
Стражники тем временем собрались с духом и отбросили толпу от дома. У ворот осталось лежать сто или более трупов. Сигрид сказала:
- Сейчас народ разбежится, и наше дело будет проиграно.
Торхалль сказал:
- Пускай разбегаются, от них все равно никакого проку. Если бы они так не толкали и не теснили нас, мы могли бы сами вступить в бой, и тогда стражникам пришлось бы туго.
Над главным входом в дом правителя была другая дверь, которая вела в верхние покои. Под ней было подобие каменного крыльца из трех ступеней. Нижняя ступень нависала над воротами. Когда толпа обратилась в бегство, из этой верхней двери выступил правитель Ицтейакатль. Его легко было узнать по причудливому одеянию и пестрой шапке из разноцветных перьев. У него были толстые губы и нос, а во рту не хватало половины зубов. Он указал рукой на меня и крикнул стражникам:
- Убейте этого чужеземца! Он не Кецалькоатль. Он самозванец. Убейте всех его спутников, кроме женщины с белыми волосами. Женщину приведите ко мне.
- Легче сказать, чем сделать! - крикнул Хельги. Толпа разбегалась, и стражники подступали к нам. Мы обнажили мечи и встали плечом к плечу. Наши рабы-науа стояли по обе стороны от нас с оружием наготове. Но я понимал, что их мужества не хватит надолго.
Стражники бросилсь на нас всей гурьбой, размахивая обсидиановыми палицами. Мы выдержали первый натиск и убили пятерых, но наши рабы разбежались.
- Убейте их! - снова крикнул Ицтейакатль. - Но не трогайте женщину с белыми волосами!
- Замолчи, ты, старая беззубая собака! - ответила ему Сигрид. - Ты меня не получишь! И тем лучше для тебя, потому что я вырвала бы все янтарные кольца из твоих пухлых губ, а потом задушила бы тебя голыми руками.
Стражники окружили нам и теперь нападали сразу со всех сторон. Мы защищались стойко и убили многих врагов, но было ясно, что в конце концов они одолеют нас числом.
- Похоже, наш друг Попокаситлальин упустил случай стать конунгом, - сказал Кетиль.
Ицтейакатль громко вскрикнул, раскинул руки и упал ничком на ступени, так что его голова свесилась над главными воротами. В тот же миг на спину ему вспрыгнули два мальчика лет семи от роду. В руках у них были обсидиановые топорики.
Один из мальчиков отсек голову Ицтейакатля и показал ее людям на площади.
- Ицтейакатль умер! - крикнул он. - Теперь правителем будет Попокаситлальин!
Стражники перестали нападать на нас, опустили оружие и теперь во все глаза смотрели на мертвого конунга и его юных убийц. Разбежавшиеся астеки вернулись к дому тлатоани, так что теперь вся площадь снова была заполнена народом.
Сигрид спросила на языке науа:
- Кто этот мальчик, что отсек голову правителя?
Ей ответил стражник, стоявший неподалеку. Только что он пытался ударить Сигрид палицей, а она закрывалась щитом. Теперь они уже не были врагами. Стражник сказал:
- Это Ицкоатль, сын Попокаситлальина.
Катла сказала:
- Теперь понятно, почему мешкал Попокаситлальин: он отдал все свое мужество сыну.
Я сказал:
- Я возьму этого мальчика в ученики. Я сделаю из него настоящего правителя.
Второй мальчик тем временем распорол убитому спину и вытащил сердце. Он протянул его Ицкоатлю с такими словами:
- Великий бог Уицилопочтли забрал жизнь Ицтейакатля. Птичка колибри прилетела с юга и унесла его душу в Миктлан. Возьми это сердце и съешь его, Ицкоатль!
Ицкоатль принял сердце и начал рвать его зубами. Кровь текла по его щекам. Народ на площади громко кричал от радости.
- Кто этот второй? - спросил я.
- Тлакаэлель, сын жреца Уицилопочтли, - ответили люди.
- Его я тоже возьму в ученики. Он станет главным жрецом и верным помощником Ицкоатля.
В тот же день Попокаситлальин был провозглашен конунгом астеков. Я стал его первым советником, и не было случая, чтобы он поступил наперекор моему совету. Я взял в обучение Ицкоатля и Тлакаэлеля. С тех пор минуло много зим. В Анауаке ход времени не так заметен, как у нас на севере, потому что зима здесь немногим отличается от лета.
Мои ученики возмужали. Ицкоатль не уступит теперь в бою мне самому. Скоро он станет конунгом и завоюет всю страну от Западного моря до Восточного.
1 2 3 4 5