Какой-то неизвестный напал на девушку, когда он уехал. Но это был не Харли. Только не этот человек, сидящий здесь, говорил я им, только не человек, который мог бы быть вам братом или мужем, только не он.
Жюри заседало полчаса. Когда присяжные вернулись, то их вердикт был: “Невиновен”.
***
Мы отпраздновали это в тот же вечер. Харли и Марсия пришли к нам, а с детьми согласилась посидеть его теща. Мы смеялись, пили, а Харли не переставал повторять:
– Им нужен был козел отпущения, Дейв. Но ты им показал! Знает Бог, ты показал им, что нельзя так шутить с невиновным человеком!
Он говорил мне, что я, черт побери, самый лучший адвокат в мире, а потом начал петь песни, а мы все подхватили за ним, а потом снова пили. Вечеринка была в самом разгаре, когда вдруг в комнату вошла Бэт.
У нее было свидание с одним мальчиком, живущим по соседству. Он довез ее до парадной двери, и она вошла в гостиную. Она поздоровалась с Марсией и Харли, когда мы перестали петь, а потом извинилась и стала подниматься по лестнице к себе в комнату.
– Сколько ей теперь, Дейв? – спросил Харли.
– Шестнадцать, – ответил я.
– Милая девочка, – сказал он очень тихо.
Я наблюдал, как Бэт поднималась по лестнице, и наблюдал с гордостью. Она оставалась моей маленькой девочкой, но быстро превращалась в женщину. Она поднималась по ступеням уверенно, быстро, так, как умеют подниматься молодые грациозные девушки, и тут я перевел взгляд на Харли.
Он тоже смотрел на Бэт. Он смотрел на ее ноги, когда она все выше и выше поднималась по лестнице, потом окинул взглядом все ее молодое тело, медленно, методически.
Он не сводил с нее глаз до тех пор, пока она не открыла дверь своей комнаты и не исчезла из виду. А потом он сказал:
– Что еще споем, ребята?
Я посмотрел на Харли, а потом на пустую лестницу и неожиданно почувствовал себя очень глупо. Я почувствовал себя глупцом, наивным глупцом. Наивным и одураченным. Я почувствовал себя тем козлом отпущения, о котором говорил Харли.
И к следующей песне я не присоединился.

1 2