Да иди ты! Он же не похож на тебя! – воскликнул Коля, возвращая камень на землю.
– Какая разница? Народ верит – и ладно. Народ многому верит. Народ – это всего лишь стадо, а император – его пастух. У меня хорошее, племенное стадо. Пошли. Надо поговорить.
Нерон показал рукой направление, и Коля заметил чуть поодаль среди деревьев небольшую ротонду. Подойдя вместе с императором к парковому сооружению, он увидел там столик с двумя кубками и блюдо с фруктами. Тут же стояли два кресла с золочеными подлокотниками в виде львов.
– Присаживайся. – Нерон показал на одно из кресел, сам тоже сел и поднял кубок.
– За знакомство.
– Спасибо, нет, – отказался Коля.
Нерон криво ухмыльнулся.
– Думаешь, отравлю? Может быть. Но не сейчас.
– Я не пью.
– Спортсмен? Это хорошо. Уважаю.
– Ты где так по-русски научился чесать?
– С детства.
– А кто научил?
– Он. – Нерон ткнул пальцем в небо.
– А если серьезно?
– Я серьезно.
– Короче, я пошел. Мне некогда сказки слушать. – Коля поднялся из-за стола.
– Не спеши. – Нерон многозначительно повел глазами по сторонам. – Здесь я решаю.
– Ты уверен? Я ж не из твоей отары.
– Мне нравится твоя самонадеянность, воин. Ты сядь. Куда спешишь?
– У меня режим. Завтра соревнования.
Нерон скривился в подобии улыбки.
– Ты все равно их не выиграешь. Не спеши.
– Это почему же?
– Сядь. Из какого года тебя, воин, сюда закинуло?
Этот вопрос заставил Колю задуматься. Мало того что этот Нерон разговаривает по-русски, так он еще знает, что Коля из далекого будущего сюда прибыл.
– Ты кто такой? – спросил Коля, возвращаясь на место.
– А сам не знаю, – усмехнулся Нерон.
– Как это?
– Так. В раннем детстве в чистом поле меня по голове приложила молния с неба. Когда очнулся, то во мне уже жили два человека. Я частично вспомнил, кем был в иной жизни. Ты веришь в перевоплощение душ, воин?
– Я уже во все готов поверить, – ответил Коля. – И кем же ты был в иной жизни?
От этого вопроса взгляд Нерона потемнел.
– С того самого дня, как Юпитер приложил меня огненной стрелой с небес, я страдаю раздвоением личности. С детства меня нарекли Луцием Домицием Агенобарбом. Сейчас же меня величают не иначе как император Нерон Клавдий Цезарь Август Германский, Великий Понтифик. Но я-то знаю, знаю я… – Нерон оглянулся, словно боясь, что его подслушают, и прошептал: – В иной жизни я был Львом Давидовичем.
«Этого мне еще тут не хватало, – подумал Коля. – Гениальный дурак Петрысь меня уже достал, теперь еще этот сумасшедший император».
– Ты мне не веришь? Не веришь, – ухмыльнулся Нерон. – Тогда откуда я знаю русский язык? Да и не только русский. Это я помню. Я, как сейчас, помню, что делал революцию в России, искренне желая счастья всем народам мира. А еще я помню, как меня называли политической проституткой. В моей памяти сохранился ледоруб. Это странно. Не помню, чтобы я был альпинистом.
– Ты Ленина видел? – спросил Коля.
– Видел! – незамедлительно ответил Нерон.
– А Сталина?
– Видел.
– И Чапаева видел?
– Видел, и даже в шашки с ним играл.
– В «Чапаева»?
– Конечно!
– Понятно.
– Что тебе понятно? Ты знаешь, кто я?
– Ты же сам сказал, что тебя называли политической проституткой. Скорее всего, что это правильно.
– Я так и думал, – огорченно произнес Нерон. – Но я желал счастья людям!
– Само собой, – кивнул Коля. – А от меня тебе чего надо, Лев Давидович?
– А просто поговорить на родном языке.
– На родном?
– Ну, не совсем на родном, но все же. Как он там – Третий Рим?
– Кто?
– Третий Рим. Россия?
– Россия-то? Стоит Россия. А тебя это волнует?
– А как же! Я же боролся за процветание этой страны. А ты зачем сюда приехал, воин? Тебе руно Золотое зачем нужно?
– Человека спасти.
– И все?
– А этого мало?
– Ну, не знаю. Жизнь человека – это песчинка по сравнению с великим делом революции. Видишь ли, земляк ты мой, весь мир катится к черту на рога, и кто, как не мы, истинные патриоты, понимающие роль мирового пролетариата в историческом процессе мироздания, должны показать всем путь в светлое будущее? А на этом пути неизбежны жертвы, много жертв, миллионы жертв. А ты говоришь о какой-то одной жизни. Ты, такой большой и сильный, можешь помочь многим. У меня есть к тебе предложение.
– Какое еще предложение?
– Зачем тебе Золотое руно? Оставайся здесь. По всему видно, что ты великий воин. Мне такие очень нужны. Более того, ты мой земляк по иной жизни. Такому можно доверять. Я тебя сделаю командующим объединенными силами империи. Вместе мы горы свернем. Да и поговорить мне будет с кем.
– Спасибо. – Коля вежливо склонил голову. – У меня иной путь.
– Хочешь Золотое руно выиграть? – Нерон снисходительно усмехнулся. – Ты наивный человек. Руно выиграю я. А почему? Да потому, что сила в правде, а правда на моей стороне. В чем твоя цель? Ты хочешь спасти только одного человека. Только одного. А я хочу спасти всех, и в этом мне поможет Золотое руно. Я бы мог волей императора просто забрать его, но я этого не сделаю. Я никогда не нарушу закон. Весь мир должен узнать, что император Рима сильнейший атлет в мире. И тогда Золотое руно, следуя букве закона, станет достоянием всей Российской, пардон, Римской империи, а не только каких-то там эллинов!
Нерон вскочил и в порыве ораторского воодушевления начал быстро метаться по ротонде, размахивая руками.
– Обладание руном поднимет национальное самосознание нашего народа, боевой дух легионов! – запальчиво продолжал он. – Это нужно для того, чтобы расширять наши границы. Римская империя несет истину и процветание всему миру. Но многие, к сожалению, этого не понимают. Со всех сторон нас окружают враги. Они наращивают свою мощь. Гонка вооружений вышла на новый виток. Враги изобрели новый вид катапульт и развивают биологическое оружие, способное метать заряды коровьего и лошадиного навоза, зараженного дизентерией, холерой – этой чумой тысячелетия, – на огромные расстояния. Военный объединенный варварский блок навис над нашими границами. Более того, враги разъедают нас изнутри.
Нерон устал бегать по ротонде, запыхался, вернулся за стол и наклонился к Коле.
– Сектанты ложных богов подрывают нашу веру, – снизил он голос до шепота. – Особенно секты этого, того, кто называл себя Спасителем. Эти секты очень опасны. Я же, в отличие от них, искренне желаю блага своему народу и потому выиграю Золотое руно, не глядя ни на кого. Я люблю свой народ и не могу позволить кому-либо, в том числе и тебе, моему соотечественнику, завладеть главным призом Олимпийских игр. Ради своего любимого народа я могу пойти даже на крайние меры.
– Да люби ты свой народ, сколько тебе влезет и как тебе захочется! – прервал Коля затянувшийся монолог Нерона. – Но при чем здесь соревнования? На соревнованиях должен побеждать сильнейший в справедливой и честной борьбе. Это главный закон, и никто не имеет права его нарушить, даже власть имущий ради блага своего народа. Один раз нарушишь – и пойдет свистопляска. Вседозволенность начнется! И тогда только одно сможет помочь – либо лом, либо топор. Понял? Короче, я пошел. Счастливо оставаться.
– Говоришь, либо лом, либо топор? А может, ледоруб?
– Может, и ледоруб. Стоп! Вспомнил я, кто ты, Лев Давидович! Троцкий ты. Был один такой революционный деятель в нашей истории.
– Троцкий? – Нерон задумчиво почесал затылок. – Точно Троцкий?
– Точно!
– Не помню, – огорченно помотал головой Нерон. – Врешь ты все. И не вздумай кому-нибудь рассказать. Иначе не жди от меня пощады.
– А я и не жду. Что от тебя ждать-то? – Коля махнул рукой. – Ты же политическая проститутка.
– Это я помню, – согласно кивнул Нерон и скривил рот в усмешке. – Брезгуешь, значит. Не принимаешь предложение от проститутки. Не желаешь стать главнокомандующим объединенными силами Рима?
– Нет. Я уже сказал.
– Ты ничего не понял, воин.
– Что я должен понять?
– То, что тебе не надо продолжать соревнования. Руно выиграю я.
– В шахматы и в шашки, – презрительно усмехнулся Коля. – Народ уже смеется над тобой.
– Народ? – Нерон нахмурил брови. – К сожалению, народ зачастую не понимает, что для него есть благо, а что скверна. Но я люблю народ и докажу ему, что готов на все ради него. А кто не поймет этого, тот будет уничтожен как враг народа! Ты меня понимаешь, воин?
– Нет, – мотнул головой Коля. – И не хочу понимать.
– Какой непонятливый! – всплеснул руками Нерон. – Не понимаешь, что простой воин никогда не сможет выиграть у императора Рима. Потому что я несу благо народу, а что несешь ты? Кто ты такой? Кто ты есть? Кто? Да ты же враг народа!
Коля медленно поднялся во весь свой богатырский рост. Его терпение кончилось. Он понял, что уже в течение получаса этот сумасшедший вначале пытался подкупить его, а когда это не получилось, начал запугивать. Кого запугивать? Его? Колю Калина – лучшего спасателя города?
– Я рыцарь лома и топора, – произнес он, чеканя каждое слово. – А против лома нет приема. Завтра ты в этом убедишься, Лев Давидович.
– При чем здесь лом? – пожал плечами император. – Я лом не помню. Ледоруб помню. Но альпинистом не был. Странно как-то все. А впрочем, это неважно. Ты это, давай ступай, воин. Несговорчивый ты оказался. Да и ладно. Все, иди, устал я от тебя. Отсталый ты человек. Непросветленный. Темный. Только о себе думаешь. Счастье народа тебя не волнует. Судьба всего мира тоже не интересует. С такими, как ты, будущее не построишь. Не по пути нам с тобой. Ты рудимент на теле человечества.
Коля ничего не это не ответил. Зачем? Только время терять. Он шагнул из ротонды, прошел мимо прятавшихся в кустах гвардейцев и направился в сторону Олимпийской деревни. Светило солнце. По небу плыли облака. На ветвях деревьев щебетали птицы. Жизнь продолжалась.
А в это время где-то далеко кого-то били ледорубом по голове.
Глава 17
ИДИОТИЗМ
На следующий день Коля узнал, что в панкратионе участвуют более ста бойцов. Эту весть рано утром ему принес вездесущий мирцаир и сообщил, что количество бойцов намного увеличилось по сравнению с прошлым днем, что весьма странно, как ему кажется. Коле же было абсолютно все равно, сколько будет участников, лишь бы быстрее соревнования прошли. Ему не терпелось взять в руки Золотое руно, и он был уверен в победе.
Прошедшим вечером, после разговора с императором, он провел качественную тренировку в Олимпийском гимнасии. Так назывались спортивные залы и площадки для тренировок в Элладе. Коля отметил, что свободных весов в атлетическом зале хоть отбавляй. Они были представлены здесь в виде камней, чугунных болванок, гирь, а вот тренажеров не было вовсе, о чем он сделал замечание местному тренеру. Тот, несмотря на языковой барьер, все понял и закивал головой. Обещал исправить недостаток. За тренировкой Коли следили десятки глаз. Он пожалел, что в зале отсутствует его «принцесса», с которой он мог бы показать парное представление.
После тренировки полагался плотный ужин, но Петрысь куда-то запропастился со своей скатертью-самобранкой. Похоже, нимфа выполнила свое обещание и затащила Гениального Архитектора в номера местной бани. Пришлось Коле ужинать в Олимпийском трактире. За ним увязался сатир. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что трусливо покинул Колю в трудную минуту, и обещал полностью оплатить стол.
В трактире Коля просидел недолго. Там ему не понравилось. Было шумно. К нему постоянно подсаживались дамы, многие топлес. В таких условиях трудно было полноценно сосредоточиться на поглощении пищи и тем более качественном ее усвоении. Коля мужественно терпел и продолжал процесс насыщения. Но когда к нему подсел молодой человек изящного вида, с длинными волосами, подведенными краской глазами, облаченный лишь в блестящие стринги, Коля не выдержал.
– Пошел нах ахтунг, бля! – рявкнул он, стряхивая ладонь молодого человека со своего плеча.
Тот шарахнулся в сторону. Коля сунул сатиру кулачище под нос.
– Ты куда меня привел, извращенец парнокопытный?! Куда ты меня все время заводишь?!
– Да я это… Я не виноват! – заблеял тот. – Здесь это повсеместно. Тут еще спокойно более-менее.
– Пошли отсюда!
Коля поднялся из-за стола, не забыв прихватить с собой недоеденную баранью ногу. Доел на ходу. Кость зашвырнул в кусты. Дошел до гостевого домика и тут же завалился спать. Надо было набираться сил к завтрашнему решающему дню. Так Коля провел вечер. А наутро мирцаир принес весть о количестве бойцов. Но Коля ничуть не смутился.
Сто или больше – какая разница? С Колей здесь никто не сравнится. Он сильнее всех. Проснулся он бодрым, полным сил и решительным. Никаких сомнений в мыслях. Кулаки наливаются железом. Реакция мангуста в схватке с коброй. Пробивная сила носорога. Спокойствие каменного сфинкса. Коля настроен только на победу.
Состязания начались с утра. Стадион, как и вчера, был заполнен до краев. Участники построились в линию на поле. Все ребята крепкие, но Коля, конечно, здесь вне конкуренции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Какая разница? Народ верит – и ладно. Народ многому верит. Народ – это всего лишь стадо, а император – его пастух. У меня хорошее, племенное стадо. Пошли. Надо поговорить.
Нерон показал рукой направление, и Коля заметил чуть поодаль среди деревьев небольшую ротонду. Подойдя вместе с императором к парковому сооружению, он увидел там столик с двумя кубками и блюдо с фруктами. Тут же стояли два кресла с золочеными подлокотниками в виде львов.
– Присаживайся. – Нерон показал на одно из кресел, сам тоже сел и поднял кубок.
– За знакомство.
– Спасибо, нет, – отказался Коля.
Нерон криво ухмыльнулся.
– Думаешь, отравлю? Может быть. Но не сейчас.
– Я не пью.
– Спортсмен? Это хорошо. Уважаю.
– Ты где так по-русски научился чесать?
– С детства.
– А кто научил?
– Он. – Нерон ткнул пальцем в небо.
– А если серьезно?
– Я серьезно.
– Короче, я пошел. Мне некогда сказки слушать. – Коля поднялся из-за стола.
– Не спеши. – Нерон многозначительно повел глазами по сторонам. – Здесь я решаю.
– Ты уверен? Я ж не из твоей отары.
– Мне нравится твоя самонадеянность, воин. Ты сядь. Куда спешишь?
– У меня режим. Завтра соревнования.
Нерон скривился в подобии улыбки.
– Ты все равно их не выиграешь. Не спеши.
– Это почему же?
– Сядь. Из какого года тебя, воин, сюда закинуло?
Этот вопрос заставил Колю задуматься. Мало того что этот Нерон разговаривает по-русски, так он еще знает, что Коля из далекого будущего сюда прибыл.
– Ты кто такой? – спросил Коля, возвращаясь на место.
– А сам не знаю, – усмехнулся Нерон.
– Как это?
– Так. В раннем детстве в чистом поле меня по голове приложила молния с неба. Когда очнулся, то во мне уже жили два человека. Я частично вспомнил, кем был в иной жизни. Ты веришь в перевоплощение душ, воин?
– Я уже во все готов поверить, – ответил Коля. – И кем же ты был в иной жизни?
От этого вопроса взгляд Нерона потемнел.
– С того самого дня, как Юпитер приложил меня огненной стрелой с небес, я страдаю раздвоением личности. С детства меня нарекли Луцием Домицием Агенобарбом. Сейчас же меня величают не иначе как император Нерон Клавдий Цезарь Август Германский, Великий Понтифик. Но я-то знаю, знаю я… – Нерон оглянулся, словно боясь, что его подслушают, и прошептал: – В иной жизни я был Львом Давидовичем.
«Этого мне еще тут не хватало, – подумал Коля. – Гениальный дурак Петрысь меня уже достал, теперь еще этот сумасшедший император».
– Ты мне не веришь? Не веришь, – ухмыльнулся Нерон. – Тогда откуда я знаю русский язык? Да и не только русский. Это я помню. Я, как сейчас, помню, что делал революцию в России, искренне желая счастья всем народам мира. А еще я помню, как меня называли политической проституткой. В моей памяти сохранился ледоруб. Это странно. Не помню, чтобы я был альпинистом.
– Ты Ленина видел? – спросил Коля.
– Видел! – незамедлительно ответил Нерон.
– А Сталина?
– Видел.
– И Чапаева видел?
– Видел, и даже в шашки с ним играл.
– В «Чапаева»?
– Конечно!
– Понятно.
– Что тебе понятно? Ты знаешь, кто я?
– Ты же сам сказал, что тебя называли политической проституткой. Скорее всего, что это правильно.
– Я так и думал, – огорченно произнес Нерон. – Но я желал счастья людям!
– Само собой, – кивнул Коля. – А от меня тебе чего надо, Лев Давидович?
– А просто поговорить на родном языке.
– На родном?
– Ну, не совсем на родном, но все же. Как он там – Третий Рим?
– Кто?
– Третий Рим. Россия?
– Россия-то? Стоит Россия. А тебя это волнует?
– А как же! Я же боролся за процветание этой страны. А ты зачем сюда приехал, воин? Тебе руно Золотое зачем нужно?
– Человека спасти.
– И все?
– А этого мало?
– Ну, не знаю. Жизнь человека – это песчинка по сравнению с великим делом революции. Видишь ли, земляк ты мой, весь мир катится к черту на рога, и кто, как не мы, истинные патриоты, понимающие роль мирового пролетариата в историческом процессе мироздания, должны показать всем путь в светлое будущее? А на этом пути неизбежны жертвы, много жертв, миллионы жертв. А ты говоришь о какой-то одной жизни. Ты, такой большой и сильный, можешь помочь многим. У меня есть к тебе предложение.
– Какое еще предложение?
– Зачем тебе Золотое руно? Оставайся здесь. По всему видно, что ты великий воин. Мне такие очень нужны. Более того, ты мой земляк по иной жизни. Такому можно доверять. Я тебя сделаю командующим объединенными силами империи. Вместе мы горы свернем. Да и поговорить мне будет с кем.
– Спасибо. – Коля вежливо склонил голову. – У меня иной путь.
– Хочешь Золотое руно выиграть? – Нерон снисходительно усмехнулся. – Ты наивный человек. Руно выиграю я. А почему? Да потому, что сила в правде, а правда на моей стороне. В чем твоя цель? Ты хочешь спасти только одного человека. Только одного. А я хочу спасти всех, и в этом мне поможет Золотое руно. Я бы мог волей императора просто забрать его, но я этого не сделаю. Я никогда не нарушу закон. Весь мир должен узнать, что император Рима сильнейший атлет в мире. И тогда Золотое руно, следуя букве закона, станет достоянием всей Российской, пардон, Римской империи, а не только каких-то там эллинов!
Нерон вскочил и в порыве ораторского воодушевления начал быстро метаться по ротонде, размахивая руками.
– Обладание руном поднимет национальное самосознание нашего народа, боевой дух легионов! – запальчиво продолжал он. – Это нужно для того, чтобы расширять наши границы. Римская империя несет истину и процветание всему миру. Но многие, к сожалению, этого не понимают. Со всех сторон нас окружают враги. Они наращивают свою мощь. Гонка вооружений вышла на новый виток. Враги изобрели новый вид катапульт и развивают биологическое оружие, способное метать заряды коровьего и лошадиного навоза, зараженного дизентерией, холерой – этой чумой тысячелетия, – на огромные расстояния. Военный объединенный варварский блок навис над нашими границами. Более того, враги разъедают нас изнутри.
Нерон устал бегать по ротонде, запыхался, вернулся за стол и наклонился к Коле.
– Сектанты ложных богов подрывают нашу веру, – снизил он голос до шепота. – Особенно секты этого, того, кто называл себя Спасителем. Эти секты очень опасны. Я же, в отличие от них, искренне желаю блага своему народу и потому выиграю Золотое руно, не глядя ни на кого. Я люблю свой народ и не могу позволить кому-либо, в том числе и тебе, моему соотечественнику, завладеть главным призом Олимпийских игр. Ради своего любимого народа я могу пойти даже на крайние меры.
– Да люби ты свой народ, сколько тебе влезет и как тебе захочется! – прервал Коля затянувшийся монолог Нерона. – Но при чем здесь соревнования? На соревнованиях должен побеждать сильнейший в справедливой и честной борьбе. Это главный закон, и никто не имеет права его нарушить, даже власть имущий ради блага своего народа. Один раз нарушишь – и пойдет свистопляска. Вседозволенность начнется! И тогда только одно сможет помочь – либо лом, либо топор. Понял? Короче, я пошел. Счастливо оставаться.
– Говоришь, либо лом, либо топор? А может, ледоруб?
– Может, и ледоруб. Стоп! Вспомнил я, кто ты, Лев Давидович! Троцкий ты. Был один такой революционный деятель в нашей истории.
– Троцкий? – Нерон задумчиво почесал затылок. – Точно Троцкий?
– Точно!
– Не помню, – огорченно помотал головой Нерон. – Врешь ты все. И не вздумай кому-нибудь рассказать. Иначе не жди от меня пощады.
– А я и не жду. Что от тебя ждать-то? – Коля махнул рукой. – Ты же политическая проститутка.
– Это я помню, – согласно кивнул Нерон и скривил рот в усмешке. – Брезгуешь, значит. Не принимаешь предложение от проститутки. Не желаешь стать главнокомандующим объединенными силами Рима?
– Нет. Я уже сказал.
– Ты ничего не понял, воин.
– Что я должен понять?
– То, что тебе не надо продолжать соревнования. Руно выиграю я.
– В шахматы и в шашки, – презрительно усмехнулся Коля. – Народ уже смеется над тобой.
– Народ? – Нерон нахмурил брови. – К сожалению, народ зачастую не понимает, что для него есть благо, а что скверна. Но я люблю народ и докажу ему, что готов на все ради него. А кто не поймет этого, тот будет уничтожен как враг народа! Ты меня понимаешь, воин?
– Нет, – мотнул головой Коля. – И не хочу понимать.
– Какой непонятливый! – всплеснул руками Нерон. – Не понимаешь, что простой воин никогда не сможет выиграть у императора Рима. Потому что я несу благо народу, а что несешь ты? Кто ты такой? Кто ты есть? Кто? Да ты же враг народа!
Коля медленно поднялся во весь свой богатырский рост. Его терпение кончилось. Он понял, что уже в течение получаса этот сумасшедший вначале пытался подкупить его, а когда это не получилось, начал запугивать. Кого запугивать? Его? Колю Калина – лучшего спасателя города?
– Я рыцарь лома и топора, – произнес он, чеканя каждое слово. – А против лома нет приема. Завтра ты в этом убедишься, Лев Давидович.
– При чем здесь лом? – пожал плечами император. – Я лом не помню. Ледоруб помню. Но альпинистом не был. Странно как-то все. А впрочем, это неважно. Ты это, давай ступай, воин. Несговорчивый ты оказался. Да и ладно. Все, иди, устал я от тебя. Отсталый ты человек. Непросветленный. Темный. Только о себе думаешь. Счастье народа тебя не волнует. Судьба всего мира тоже не интересует. С такими, как ты, будущее не построишь. Не по пути нам с тобой. Ты рудимент на теле человечества.
Коля ничего не это не ответил. Зачем? Только время терять. Он шагнул из ротонды, прошел мимо прятавшихся в кустах гвардейцев и направился в сторону Олимпийской деревни. Светило солнце. По небу плыли облака. На ветвях деревьев щебетали птицы. Жизнь продолжалась.
А в это время где-то далеко кого-то били ледорубом по голове.
Глава 17
ИДИОТИЗМ
На следующий день Коля узнал, что в панкратионе участвуют более ста бойцов. Эту весть рано утром ему принес вездесущий мирцаир и сообщил, что количество бойцов намного увеличилось по сравнению с прошлым днем, что весьма странно, как ему кажется. Коле же было абсолютно все равно, сколько будет участников, лишь бы быстрее соревнования прошли. Ему не терпелось взять в руки Золотое руно, и он был уверен в победе.
Прошедшим вечером, после разговора с императором, он провел качественную тренировку в Олимпийском гимнасии. Так назывались спортивные залы и площадки для тренировок в Элладе. Коля отметил, что свободных весов в атлетическом зале хоть отбавляй. Они были представлены здесь в виде камней, чугунных болванок, гирь, а вот тренажеров не было вовсе, о чем он сделал замечание местному тренеру. Тот, несмотря на языковой барьер, все понял и закивал головой. Обещал исправить недостаток. За тренировкой Коли следили десятки глаз. Он пожалел, что в зале отсутствует его «принцесса», с которой он мог бы показать парное представление.
После тренировки полагался плотный ужин, но Петрысь куда-то запропастился со своей скатертью-самобранкой. Похоже, нимфа выполнила свое обещание и затащила Гениального Архитектора в номера местной бани. Пришлось Коле ужинать в Олимпийском трактире. За ним увязался сатир. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что трусливо покинул Колю в трудную минуту, и обещал полностью оплатить стол.
В трактире Коля просидел недолго. Там ему не понравилось. Было шумно. К нему постоянно подсаживались дамы, многие топлес. В таких условиях трудно было полноценно сосредоточиться на поглощении пищи и тем более качественном ее усвоении. Коля мужественно терпел и продолжал процесс насыщения. Но когда к нему подсел молодой человек изящного вида, с длинными волосами, подведенными краской глазами, облаченный лишь в блестящие стринги, Коля не выдержал.
– Пошел нах ахтунг, бля! – рявкнул он, стряхивая ладонь молодого человека со своего плеча.
Тот шарахнулся в сторону. Коля сунул сатиру кулачище под нос.
– Ты куда меня привел, извращенец парнокопытный?! Куда ты меня все время заводишь?!
– Да я это… Я не виноват! – заблеял тот. – Здесь это повсеместно. Тут еще спокойно более-менее.
– Пошли отсюда!
Коля поднялся из-за стола, не забыв прихватить с собой недоеденную баранью ногу. Доел на ходу. Кость зашвырнул в кусты. Дошел до гостевого домика и тут же завалился спать. Надо было набираться сил к завтрашнему решающему дню. Так Коля провел вечер. А наутро мирцаир принес весть о количестве бойцов. Но Коля ничуть не смутился.
Сто или больше – какая разница? С Колей здесь никто не сравнится. Он сильнее всех. Проснулся он бодрым, полным сил и решительным. Никаких сомнений в мыслях. Кулаки наливаются железом. Реакция мангуста в схватке с коброй. Пробивная сила носорога. Спокойствие каменного сфинкса. Коля настроен только на победу.
Состязания начались с утра. Стадион, как и вчера, был заполнен до краев. Участники построились в линию на поле. Все ребята крепкие, но Коля, конечно, здесь вне конкуренции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51