В ту ночь, после возвращения Буслаева, Сергеев почти не спал. Ворочаясь на тонком одеяле, поеживаясь от предутреннего холодка, заползавшего в пещеру, он старался осмыслить все услышанное. И к утру из разнородной, противоречивой мозаики фактов сложил довольно стройную картину, в которой было только одно «белое пятно». Но от этого «пятна» зависела истинность всей картины. И профессор объявил, что летит на остров.
— Вы, случайно, не сошли с ума? — прямолинейно спросил Буслаев.
— Нет, пока что в здравом рассудке. Но мне необходимо знать, смогу ли я беспрепятственно расхаживать среди ящеров, хотя бы среди низших каст, если появлюсь неожиданно, или они отреагируют на мое появление.
Буслаев сразу понял все значение предлагаемого эксперимента. Зато Ирина решительно воспротивилась.
— Мы не можем рисковать ни одним человеком. Да и жизнь Бена зависит от нашего благоразумия. Не вижу смысла вступать в контакт с пришельцами до прихода звездолета.
Все-таки ее убедили. Не последним аргументом были уверения Буслаева, что, если Бен окажется вне корабля, они его похитят. Услышав это, Веда посмотрела такими глазами, что Ирина нехотя согласилась, но с условием, что профессор вступит на остров не один, а еще три машины будут барражировать над морем, поддерживая с исследователями непрерывную радиосвязь.
Немедленно вслед за ультиматумом ящеров эфир очистился от помех. Но сколько земляне ни вызывали остров, предлагая встречу представителей, пришельцы не отзывались.
Буслаев убедил профессора лететь не в танке, а в «этажерке»— для маскировки Василий повел ее сам. Он уже приобрел кое-какие навыки в управлении этим капризным аппаратом и добрался до острова за семь часов. Правда, если учесть, что ящеры тратили менее пяти часов в оба конца, то до полного успеха было далеко.
Одинокая «этажерка» описала широкую дугу над морем, чтобы появиться с другой стороны острова. Василий рассчитывал, что все внимание ящеров приковано к пляжу и, подобравшись с тыла, он посадит аппарат на стоянку, не привлекая ничьего внимания.
Так оно и получилось. На стоянке никого из ящеров не было, и земляне спокойно приземлились среди остальных аппаратов. Посчитав их, Василий озадаченно свистнул: «этажерок» было всего двадцать пять.
— Не может быть, чтобы я столько сжег, когда удирал, — вслух размышлял он. — Ну пятнадцать, ну двадцать, а где же остальные? Мы же никого не встретили на пути.
Он связался по радио с эскортом и получил ответ, что во всем обозримом пространстве «этажерок» нет.
— Значит, увлекся с перепугу, нанес противнику жестокий урон, — заключил Василий. — Тем хуже для них. А сейчас, Валерий Константинович, нам предстоит веселенькое восхождение по этим камням.
— Ящеры! — предупредил Сергеев.
От корабля по пробитому в склоне пандусу спускались два пришельца в черном и белом панцирях. Чернопанцирный тащил связку коротких металлических штанг, второй, без всего, шел на шаг сзади и правее.
— Вот сразу и проверим, — пробормотал Сергеев, расстегивая на всякий случай кобуру.
Буслаев придержал его руку.
— Стоит ли из-за двоих поднимать шум? Если понадобится, я их двумя щелчками…
Ящеры прошли совсем рядом. Рабочий даже не взглянул на людей, а сопровождающий лишь скользнул взглядом — и ничто не дрогнуло в его желтых глазах. Они остановились у ближней «этажерки»и занялись делом: один работал, другой стоял рядом, облокотись на перекладину.
Земляне вскарабкались наверх и присели на камни, чтобы перевести дух.
— Какова в данном случае роль этого охранника или надзирателя? — задумчиво произнес профессор. — Посмотри, он даже не наблюдает за рабочим, отвернулся. Значит, он просто обязан сопровождать, без пользы для дела. Почему? Традиция или предупреждение вероятностных нежелательных событий?
Буслаев недоуменно взглянул на него и расхохотался.
— Если вы предполагаете, что чернопанцирные могут взбунтоваться, то кардинально ошибаетесь. У них абсолютно вытравлена воля. И не только у рабочих, а и у надзирателей или кто они там… Они не мыслят, они исполняют… Только высшее руководство, те самые пятнадцать в золотых латах, еще имеет свободу воли.
— Ну что ж, в конце концов мы и прилетели сюда, чтобы выяснить это, — сказал Сергеев, поднимаясь.
Часа три бродили они по острову. Расхаживали и по песчаной полосе между аккуратными рядами холмиков, и у самого корабля мимо занятых своими делами ящеров, нарочно толкали некоторых — и ни один не остановился, не задумался, не поднял тревогу. Может быть, золотопанцирные и сделали бы это, но никого из них не оказалось снаружи. Бен тоже не показывался, к большому огорчению землян. Впрочем, ящерам было не до людей. Ударили заморозки, и они спешно возводили над пляжем мачты, с которых гроздьями свешивались широкие квадратные раструбы. Земляне сунулись было под одну мачту и тут же опрометью вылетели обратно: из раструбов исходили волны нестерпимого жара.
— Трудно рождается поколение, — сказал Сергеев, вытирая пот. — И озон им требуется, и высокая температура.
Беспрепятственно спустились они на стоянку «этажерок», выбрали аппарат без наружных дефектов и улетели. Над морем к ним присоединились «ТУЗы».
Теперь Буслаев совершенно освоился с управлением. Оказывается, не нужно постоянно держать руки на тягах. Следует задать направление, и «этажерка» двигается сама. Маховики создают ей идеальную устойчивость.
Василий лежал на полу, закинув ногу за ногу, и курил трубку. Делать было абсолютно нечего. Сергеев сидел на месте стрелка, неудобно задрав колени, тоже курил трубку и думал. А часа через три объявил, что принимает идею Буслаева подбросить пришельцам лесного хищника.
— Эксперимент нельзя считать завершенным, — объяснил он. — Мы не представляли для ящеров видимой опасности, поэтому на нас не обращали внимания. К тому же в их ультиматуме ни слова не говорилось о запрещении нам посещать остров… Посмотрим, как они отреагируют на хищника. Нам важно знать, сохранится ли эта железная дисциплина в момент опасности, когда уже не до приказов, или они рассыплют строй и будут сражаться каждый за себя… Поймайте кого-нибудь, только не пахуна. Он им весь пляж перепашет, к тому же их оружие против такого гиганта бессильно.
И вот теперь краб извивался в петле механического щупальца, ломая зазубрины клешней о легированную сталь. Ему предстояло провисеть несколько часов, так как земляне решили подобраться к острову под покровом темноты, и они беспокоились, выдержит ли животное такую нагрузку.
Краб выдержал. Очутившись на земле, он злобно защелкал клешнями вслед щупальцу и побежал под защиту уцелевших деревьев. «ТУЗы» поднялись на пять километров. На этой высоте их с земли нельзя было разглядеть, локаторы же давали четкую до малейших деталей картину. Под утро к двум машинам присоединилась третья, в которой находились Сергеев и Ирина.
Довольно долго из корабля никто не выходил. Земляне уже начали опасаться, что из их затеи ничего не выйдет, так как голодный зверь мог начать откапывать яйца, и тогда его немедленно пришлось бы убрать. Но вот люк распахнулся, и появился десяток чернопанцирных под командованием, как всегда, белого ящера. Раздраженное, кипящее яростью животное выбрало надзирателя. Синеватый, отливающий металлом комок стремительно пролетел несколько метров, упал перед ящером и, зашипев, поднял клешни. У пришельца оставалось несколько секунд, чтобы применить оружие, несколько секунд, которых всегда хватало землянам, но… ящер не поднял излучателя. Он что-то кричал, он докладывал начальству, он ждал команды. И клешни впились. Полетели обломки панциря…
Шеренга качнулась, сделала четкий полуоборот и застыла. Ни один не пошевелился, не бросился спасать командира. А крабу одной жертвы было мало. Он кинулся на правофлангового. И пока рвал его, остальные продолжали неподвижно стоять, потому что приказа защищаться не было.
— Что вы наделали? — закричала Ирина, хватаясь за штурвал. Танк резко клюнул носом, устремился вниз, но его обогнала машина Буслаева.
— Оставь, Ирка, я сам! — проревел он в микрофон, выжимая из двигателей все, что они могли дать.
Нужно было обладать поистине геркулесовой силой и молниеносной реакцией, чтобы на сверхзвуковой скорости вывести машину из пике, пронестись на бреющем полете над самой землей и поймать зверя, который успел разорвать еще одного пришельца. Хотя противоперегрузочный блок снял девяносто процентов инерции, у Буслаева хлынула кровь из носа, когда он снова набрал высоту и понесся над морем.
В нескольких километрах от острова из воды торчала одинокая голая скала. Василий спустился ниже и сбросил краба. Затем он включил рацию.
— Ну, Валерий Константинович, отличились мы с вами! Показали себя такими носителями гуманизма… — И, не удержавшись па саркастическом тоне, добавил с откровенной тревогой: — Ведь там наш товарищ, а мы… Эх!
Сергеев молчал, сгорбившись в кресле, теребя зубами пустую трубку. Ирина вела машину вручную, забыв включить автопилот, и не глядела на профессора. Кристина и Василий тоже молчали. Этот кортеж машин походил на похоронную процессию.
В пещере профессор сел в дальний угол, прислонившись спиной к стене, и не менял позу до самого вечера. Он подошел к костру, только когда Ирина объявила совет.
— Не будем говорить об этом случае, — сказала Ирина, по-прежнему избегая смотреть на Сергеева и Буслаева. — Будем надеяться, что он не повлияет на судьбу нашего товарища. Ошибки может допустить каждый, важно сделать из них правильные выводы. А вывод, мне кажется, может быть только один: прекратить посещение острова до прихода звездолета. У кого-нибудь есть другое мнение?
Она говорила резко, сухо. Ее лицо, освещенное неровным пламенем костра, было сурово. Буслаев, который тоже целый день избегал ее взгляда, подумал, что такой он свою жену еще не видел.
— Нет других мнений? Жаль. Я надеялась, что кто-нибудь найдет способ выручить Бена немедленно, не развязывая войны, которая при любом исходе окончится для него гибелью. Сегодня я послала радиограмму с предупреждением, что появление на свет будущих детенышей целиком зависит от жизни Бена. Надеюсь, на острове ее приняли… А теперь объявляю первоочередную задачу: найти гарпий. В конце концов, это наше главное дело. Мы не можем, не имеем права поставить под удар пятилетний труд. Поэтому с завтрашнего дня отправляемся на поиски на всех шести машинах, по двое в каждой машине. Я разбила материк на квадраты, будем прочесывать их один за другим, пока не соберем всех подопечных.
Эта мрачная решительная речь будто пригнула людей к земле. Все молчали, пряча глаза. Выхода не было, и только Веда, маленькая робкая Веда бесстрашно встала к костру.
— И это все, что вы смогли сделать для человека? — горько сказала она. — Для нашего товарища, который томится в этом ужасном корабле! Отправили радиограмму и успокоились… Вы думаете о гарпиях, Ирина Аркадьевна, и забываете о человеке. Надеетесь, что с ним ничего не случится. А если случится? А ведь вы отвечаете за его жизнь, вы начальник отряда.
В полной тишине их взгляды столкнулись, как клинки. Потом лицо Ирины смягчилось.
— Напрасно ты так, Веда. Я думаю о нем, все время думаю… И ничего не могу придумать.
— А ничего и не надо придумывать. Дайте мне машину, хоть «этажерку». Я полечу на остров и вырву Бена у ящеров.
И снова наступило молчание. Ирина, не обращая внимания на красноречивые жесты Буслаева, глядела, не отрываясь, на хрупкую черноволосую девушку. И ассоциация вызвала в памяти другую девушку, такую же хрупкую и черноволосую, которая на далекой Такрии, убегая от обезумевшего дикаря, поскользнулась, упала и, спуская курок пистолета, страшно боялась попасть в него. Она отыскала в полутьме Мимико, глядевшую на нее недоуменно, осуждающе, улыбнулась ей — и та расцвела. Потом она перевела взгляд на мужа. А Веда стояла и ждала.
— На остров ты не полетишь, — медленно проговорила Ирина, с трудом сдерживая предательскую дрожь в голосе. — Ничего ты там не сделаешь. На остров полетят Сергеев, Буслаев, Курт и Мванг. Выделяю им две машины. Старший в группе — Сергеев. Задача: выручить Бена с минимальными потерями и не вызывая открытой войны.
Она снова заглянула в черные пылающие глаза. Вот видишь, говорил взгляд Ирины, чтобы спасти твоего Бена, я рискую своим мужем. Но в глазах Веды она не прочла благодарности. Девушка не принимала этой жертвы. И Ирина опять подумала, как, в сущности, плохо она еще знает людей и не умеет ими руководить.
Когда совет закончился, Буслаев подошел к профессору:
— Ничего себе задачку поставила мать-командирша: освободить без войны! Поломаешь голову!
— Молодец у тебя жена! Не боится менять решения, а это основное достоинство хорошего руководителя. Бена выручим, после сегодняшнего дня у меня есть кое-какие идейки… А что касается эксперимента с крабом… Я был уверен, что они тут же уничтожат зверя, хотел только знать как.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19