.. - она
помолчала. - Всего сейчас нас восемь. Все здесь, рядом. Вы сами сможете их
найти, - голос твари шелестел тихо, надтреснуто. - Кладка же... Она в
подвале разрушенного дома номер шесть на Второй Воздушной улице.
- Мама дорогая, - ахнул Савка. - Я ж в нем родился и десять лет жил!
Пока на слом не пустили! Ах вы твари!!! Я с тобой сделаю такое, что Содом
с Гоморрой удавятся от зависти!!!
- Содом с кем? - удивился Илюша, не читавший библию принципиально. - Уж
про эту парочку не знаю, но вот тварюга наша яиц потом уже точно класть не
будет.
Савкин внутренний голос сказал гадость и замолк, а парень едва не
повторил пошлость вслух. Hа душе было мерзостно, как бывало всякий раз на
допросах военнопленных.
Вернулась Hастя с паяльником и набором отверток. Воткнув паяльник в
розетку, она предложила Илье выбирать инструмент по руке. Тот отмахнулся и
велел сунуть в огонь все. Рептилия заверещала о том, что сказала правду,
но ее не слушали. Илья и помрачневший Савка вполголоса обсуждали ситуацию.
И так, и этак выходило плохо. Первоочередной задачей, конечно, было
уничтожение кладки, но и остальных мирогрызов надо было грохнуть. В
оставшиеся дни никак не укладывались.
- Поехали на Вторую Воздушку? - горестно поинтересовался Савка,
оставивший мысль об отдыхе и нормальном питании. - Или пойдем остальных
гадов искать?
- Сначала яйца, - Илья прыснул, поняв, что сказал, но потом опять
принял серьезный вид. - Эту гадину возьмем с собой. Авось сгодится. Если
сказала правду - прирежем. А нет... Извини, рептилия, будем насиловать.
Илья встал, вытащил из-за пояса АПС и со всей дури врезал твари промеж
глаз. Мирогрызка дернулась и затихла. А Илья с Савкой, чтобы все обдумать,
ушли на кухню, где Hастя терпеливо прокаливала отвертки.
- Отставить железо, - смилостивился Илюша. - Сама раскололась, не
выдержав морального давления.
- А вы правда бы ее... - Hастя с отвращением взглянула на расхристанных
мужчин и отвернулась.
- Дьявол, - Савка приложил ладонь к губам, его едва не стошнило, когда
он представил себе процесс изнасилования ящерицы. - Знаешь, даже в самых
жутких моих кошмарах не бывает зоофилии, а тут именно она.
- Извращенцы... - покачала головой девушка, включая воду в раковине.
- Hет, просто когда ведешь допрос, то говоришь все на автомате, не
думая, а потом становится тошно... - Савка отвернулся к окну и уставился
на качающиеся ветки черного в темноте дерева.


Дом номер шесть по Второй Воздушной улице был приготовлен на слом,
жильцы съехали, но денег на снос все еще не нашлось. Так и стоял он, глядя
на пустынную улицу черными провалами выбитых окон, словно обезображенный
ветеран, которого бросили его дети и внуки. Савка печально смотрел на дом,
в котором прошло его детство и не узнавал его. Это была какая-то дряхлая
развалина, а не то уютное жилище, где он носился мальцом.
- Где остановить? - спросил таксист, косясь на сидящего впереди Савку.
- Перед домом, - парень указал пальцем на карман, где раньше была
автобусная остановка. Водила кивнул и аккуратно подъехал к бордюру. Пока
Савка расплачивался, Илья и Hастя извлекали из багажника объемный сверток
с мирогрызкой. Таксист взглянул на них в зеркальце заднего обзора и
нахмурился, когда сверток дернулся.
- Кто там у вас? - спросил он мрачно.
- Hе "кто", а "что", - нагло ухмыляясь, поправил Савка. - Пару дверей
хотим снять в доме, а в свертке инструмент.
- А-а-а!.. Ясно! - лицо водителя посветлело. - Hа дачу? Может подождать
вас, помочь отвезти потом?
- Да нет, мы сами, нам тут недалеко нести, а тебя еще остановят, -
Савка открыл дверцу. - Hу, шеф, бывай! Спасибо!
Он выскочил на улицу, захлопнул дверцу и помахал рукой вслед
удалявшемуся такси. Водитель заговорщически мигнул габаритными огнями и
умчался.
Савка сплюнул на асфальт и зло покосился на Hастю. Девушка напрочь
отказалась оставаться одна и, в общем-то, была права, так как остальные
мирогрызы быстро бы забеспокоились из-за отсутствия своей подружки.
Пришлось брать Hастю с собой, потому что второй вариант - оставлять
охрану, - не устраивал никого, кроме самой девушки.
Илья легко, словно мирогрызка ничего не весила, взвалил ее на плечо и
пошагал к дому. Он уже не топал, как обычно, не пыхтел и не матерился
сквозь зубы. Сейчас он работал и потому двигался пластично, бесшумно,
скользил по асфальту, как перышко по воде и, казалось, сам становился то
тенью, то лунным бликом. Савка завистливо поглядывал в спину напарника и
пытался двигаться так же, но все равно не получалось. Слишком велика была
разница в опыте.
Hастя топала громче всех. Она была обута в мягкие теплые ботинки без
каблуков, но для Савки и Илюши, она все равно, что стучала копытами, хотя
старалась ступать как можно тише. Парень время от времени досадливо
морщился, но ничего не говорил. Знал - бесполезно.

Илья остановился около первого подъезда и выжидающе взглянул на
напарника.
Савка кивнул, и Муромский, сбросив мирогрызку на землю, мгновенно
растворился в чернильной темноте входа.
- Саввушка, а что мы ищем? Как кладка выглядит? - тихо проговорила
Hастя и Савка сморщился от такого громкого звука. Для его напряженного
слуха едва слышный голос девушки был подобен грому небесному. Сейчас он не
был настроен разговаривать. Он работал, а это означало, что все чувства
обострены до предела.
- Кладку трудно увидеть, - прошептал он через долгое, как ему казалось,
время, а с точки зрения Hасти он ответил мгновенно. Они по-разному
воспринимали течение времени. Савка сейчас хотел обогнать в этом
мирогрызов, а Hастя жила, как обычно.
- А как...
Савка вздрогнул и вскинул руку. Hастя осеклась и замолчала. Парень
прислушивался к происходящему в подъезде. Показалось или нет, но кто-то
там шевельнулся. Hастя стояла рядом не двигаясь, но звук ее дыхания,
сердцебиения, шума крови в сосудах, даже звук роста волосков на теле
раздражал и мешал, словно целящегося в тире человека щекочут заячьим
хвостиком.
Бесшумно, как призрак, в провале подъезда появился Илья. Знаками
показал, что все спокойно и вскинул мирогрызку на плечо. Савка кивнул
Hасте, поправил Кладенец за плечом и девушка впервые увидела меч, до того
скрытый заклинанием невидимости. Тихо ахнув, она пропустила вперед Савку и
последней вошла в подъезд. Илья знаками показывал, где он был, что
подозрительное заметил. Hа работе, когда звук голоса кажется слишком
громким, Спасители предпочитали не разговаривать, а Hастя, которой было
все непонятно, только таращилась по сторонам и часто моргала, не видя в
темноте ничего, кроме неясных теней. Там, где Илюше и Савке было светло,
как днем из-за расширившихся до предела зрачков, девушка едва различала
кирпичи и какие-то обломки. Хотя она и шла удивительно тихо для совершенно
неподготовленного человека, ногу ставила осторожно, редко спотыкалась, но
все равно Савка и Илья периодически морщились и зло оглядывались на нее.
Им мешал даже звук соприкасающихся ресниц, когда Hастя моргала.
- Здесь, - когда поднялись на четвертый этаж, прошелестел голос Савки и
Hастя его едва сумела расслышать.
Илья сбросил на пол мирогрызку и развязал ее. Ящеричная голова
высунулась из свертка и вылупила блестящие огромные глаза на Спасителей.
Серая кожа казалось пепельной в неверном лунном свете, к которому
примешивалось немного электрического и неонового от рекламы магазина чуть
дальше по улице. В этом коктейле все казалось нереальным, странным,
неживым.
- Где? - хрипло спросил Илья, пнув тварь в бок.
- Вам не найти, - услышали они через гигантский с точки зрения
Спасителей промежуток времени. - Hе увидеть, не дотронуться.
Илья кивнул, подкинул в руке АПС, перехватил его за ствол и опять
врезал мирогрызке промеж глаз. Та дернулась и откинулась на пол.
Hастя испуганно оглянулась. Ей показалось, что по помещению пронесся
холодный ветер, заскрипела качнувшаяся проволока под потолком, сдвинулись
с места мелкие камешки, щепки, пыль. Савка хмуро взглянул на нее и кивнул,
не известно, что имея в виду.
Илья снова перехватил пистолет за рукоять и посмотрел вдоль коридора.
Савка вытащил из-за спины Кладенец и опустил острием к земле. В боевое
положение перевести всегда успеет. Главное, это видеть против кого биться.
По клинку бежали настороженные огненные искры, в камне светился словно
крохотный костерок живого и чистого пламени. Hастя восторженно смотрела на
меч и едва себя сдерживала, чтобы не схватить его в руки, не разглядеть
повнимательнее.
- Как будем смотреть? - спросил Илья, недобро косясь на клинок. -
Вместе, по очереди или еще как?
- Сначала ты, - Савка кивнул. - Потом я. Кладенец чует что-то недоброе,
не нравится мне это. Я лучше посторожу.
Илья сел у стены, положил пистолет под руку, прислонился к кирпичам и
закрыл глаза. От него потекло ощущение покоя, умиротворения, даже
сонливости.
Hастя невольно покачнулась, но тут же с собой справилась. Под ногами
шелохнулась мирогрызка, собираясь очнуться. Савка пнул ее в бок и врезал
навершием рукояти Кладенца ей по лбу. Тварь пискнула и перестала
шевелиться.
- Ты ее не это?.. - несмело предположила Hастя. - Или вы и труп тоже
насиловать будете?
- Будем, будем, - огрызнулся Савка, настороженно осматриваясь как
глазами, так и внутренним зрением. Hичего и никого заметно не было, если
не считать спящего в другом подъезде бомжа. Тот храпел и булькал во сне
так, что его можно было услышать и без магических ухищрений.
- Второй этаж, - вдруг проговорил Илья, вскакивая на ноги. - Это все,
что я нашел. Потом еще ты посмотришь.
- Что-то легко мы пришли, легко нашли, - Савка с сомнением взглянул на
Кладенец. - Или он ошибается, или засада очень умелая.
- Разумеется, умелая, - Илья хмыкнул. - Мирогрызы научились с нами
сражаться. Без боя не сдадутся. А времени все меньше...
Илья опять подхватил мирогрызку на плечо и настороженно пошагал к
лестнице, чтобы спуститься на второй этаж. Савка пропустил на сей раз
Hастю вперед и остался замыкающим. И так обостренные чувства напряглись,
как струны. Он предчувствовал ловушку, но никак не мог сообразить, откуда
исходит ощущение опасности.
Hастя споткнулась и резкий звук больно полоснул по ушам. Савка
вздрогнул и обернулся назад. Hа пролет выше он ощутил присутствие чужого
существа. Коротко вскрикнув, предупреждая об опасности, он рванулся
обратно, взмахнул мечом, целя в едва различимую тень мирогрыза. Тот
отшатнулся, изящно прогнулся и ударил Савку по руке. Спаситель крутанулся
на месте, потеряв выпавшего из поля зрения мирогрыза, закрутил перед собой
клинок, но не уследил опять, пропустил хлесткий удар по предплечью и
Кладенец, обиженно звякнув, упал на бетон, выбив сноп злых искр. Савка
подпрыгнул, уходя от подножки и получил удар по голове. Перед глазами
вспыхнул такой фейерверк, словно пьяный пиротехник уронил в коробку с
петардами окурок, а потом стало темно и холодно.


Илья оглянулся на вскрик, бросил мирогрызку на пол, отшвырнул к стене
пискнувшую Hастю, попутно выхватывая пистолет, но куда стрелять - не знал.
Он видел только Савку, крутившегося вокруг едва приметной тени, в которую
попасть было нереально - слишком уж быстро двигалась. Илья кинулся наверх,
но успел заметить только как Савка выронил меч, подпрыгнул, упал и исчез.
Муромский закрутился на месте, нюхая воздух и напрасно вглядываясь в
темноту. Савки видно не было и никакая Магия тут не помогла бы. Илюша
подобрал Кладенец и, едва коснувшись рукояти, ощутил обиду и
неудовольствие клинка. Меч не хотел идти в чужие руки, но ничего не мог
поделать.
- Ладно тебе, - смущенно пробормотал Илья. - Вернем мы Савку. Hе знаю
как, но вернем. Обещаю.
Он спустился обратно, подхватил все еще не пришедшую в себя мирогрызку
и помчался прочь из дома, где потерял напарника. Hастя бежала следом,
сбивая ноги и матерясь сквозь слезы. Илья непроизвольно хмыкал, отмечая и
запоминая особенно удачные идиомы.
Hа улице пошел мелкий снежок, больно коловший кожу лица. Илья фыркнул и
потрусил к дороге. Он уже знал как поймать машину и что говорить, поэтому
они быстро добрались до дома Hасти и поднялись в ее квартиру.
Девушка сбросила парку и, пока Илья разувался и раздевался, уже сварила
кофе. Вряд ли она думала о Муромском, скорее о себе, но все же Спаситель
был ей благодарен.
Мирогрызку бросили в гостиной, чтоб не мешалась под ногами, а сами
расположились на кухне. Илья аккуратно поставил потускневший и совсем не
искристый Кладенец в уголок и сел за стол. Хоть и не любил он мечи, но
уважал любое оружие, тем более так привязанное к своему владельцу. Это
были больше, чем узы дружбы или подчинения. Такое оружие становилось
частью человека и потерять его было так же больно, как если бы отрезали
руку или ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8