Она имела в виду не микробов, а бесконечное уменьшение дюймовочек. — Здесь все бывает, — заметила Эл, имя в виду вообще все. Лена сама по себе была девушка умная и как раз в этом году в очередной раз собиралась поступать в медицинский институт, так что она кое-что понимала и в химии, и в биологии. Так что Хелен могла с полным основанием сказать, что так не бывает. Не может быть человек ростом с микроба, потому что микроб — существо одноклеточное, а человек при всех своих недостатках — очень даже многоклеточный.
Но и Эл тоже была права.
— Смотри. Они ведь разумные, да? — она показала на занятых своими делами дюймовочек на парапете фонтана.
— Ну, — сказала Хелен.
— А бывают разумные существа ростом в три сантиметра? У них же на разум никаких клеток не хватит.
Но Лена сама по себе помимо науки любила также научную фантастику.
— Может, нейтринные системы? — задумчиво произнесла Алька.
— Нейтринные системы, — повторила за ней Эл. — «Солярис». Хари.
Она схватила свое платье и, порывшись в его складках, извлекла на свет божий иголку с ниткой. Этой иголкой она безжалостно пробороздила себе палец. Чего не сделаешь ради научного эксперимента.
Брызнула кровь из разорванных капилляров. Потекла немного и свернулась, как и положено крови всякого, кто не страдает гемофилией. Эл некоторое время пристально вглядывалась в ранку, а потом сказала:
— Не получается.
— Микроскоп бы, — сказала Алька.
Микроскопа не было. Поэтому Лены принялись наблюдать за жизнью своих дюймовочек невооруженным глазом. Дюймовочки жестами показали мамам, что намерены спрыгнуть в воду, но вряд ли смогут сами выбраться обратно.
— Поможем, — сказала Алена, и дюймовочки обрадованно замахали руками и попрыгали в воду — похоже, вместе со своими детьми. Выбраться на внешний мраморный парапет они действительно без посторонней помощи не могли. Зато фонтан в виде громадного букета цветов и плодов, предоставлял неограниченные возможности. Его нижняя часть полностью уходила под воду, а по резным стеблям листикам и лепесткам даже дюймовочки могли добраться хоть до самой вершины. К тому же эти листья и букеты могли служить дюймовочкам чем-то вроде навесов и пещер, где можно скрыться и от струй фонтана, и от любых опасностей.
Дюймовочки опять-таки жестам показали, что хотят здесь остаться и заняться самым откровенным разгулом и развратом, а материнских взглядов стесняются просят своих горячо любимых мам заняться аналогичным делом где-нибудь в другом месте.
Мамы послушно отошли в сторону и приступили к новым экспериментам.
Из-за экспериментального характера новых любовных упражнений они долго не могли достигнуть нужного результата, однако в конце концов стихия возбуждения пересилила разум и молочко забило фонтаном.
Эл вовсе не допустила новорожденную дюймовочек к груди. Та ничуть не обиделась и не испугалась за свое будущее. Молочко немного потекло и перестало, а дюймовочка сохранила рост в семнадцать миллиметров. Эл отмерила этот рост на нитке и завязала два узелка. Она, впрочем, не могла точно знать, что это именно 17 миллиметров, но заподозрила, что это именно так, поскольку ее собственный рост составлял метр семьдесят.
Теперь Эл ждала, когда Хелен родит свою дюймовочку и выкормит ее до максимума, чтобы точно узнать, насколько та вырастет.
Во время кормления она считала секунды. Семнадцать секунд прошли, но молоко у Хелен не иссякло. Родник высох лишь на 51-й секунде.
Лена давно научилась точно отмерять секунды в уме, считая собственный пульс. Эл измерила ниткой дюймовочку Хелен и обнаружила, что та ровно в четыре раза больше ее собственной.
— Интересно, — сказала она. Эта выросла вдвое больше первых. — Вторая потому что. — ответила на это Хелен и была права. Полуторасантиметровая малышка тут же потянулась к семисантиметровой и принялась о чем-то разговаривать с ней. Слова Хелли Большой можно было расслышать и разобрать. Похоже, они тоже собрались ставить опыт.
И верно — маленькая принялась ласкать большую и играть с ее грудями, а потом прильнула к ее соску. После этого она, похоже, родила свою дюймовочку и стала ее кормить, но увидеть это потомство невооруженным глазом так и не удалось.
Вскоре большая принялась ласкать маленькую. Лены сгрудились над ними, созерцая это увлекательное действо.
Грудь маленькой помещалась в рот большой чуть ли не целиком, и это явно приводило их обеих в неописуемый восторг, который в свою очередь приблизил оргазм.
Увидеть микродюймовочку Хелли тоже было непросто — она родилась ростом меньше миллиметра. Но потребив 17-секундную порцию молочка, эта дюймовочка выросла вдвое, доросла до полутора миллиметров и стала хорошо видна невооруженным глазом.
— А ну проверим, — скомандовала Эл и поцеловала в губы Хелен, одновременно касаясь рукой ее гениталий. Это был лучший способ возбудить Хелен, как, впрочем, и Эл, и Лену, как таковую.
К груди Хелен Эл перешла немного погодя, когда соски ее стали обжигающе горячими и набухшими.
Элли Третья родилась 17-миллиметровой, как и ее сестры, но молочко пила целых две минуты и увеличилась за это время в восемь раз.
— Отлично, — сказала Эл, передоверила дюймовочку Хелен и обернулась к Алене.
Та несколько минут назад кончила выкармливать свою семисантиметровую дюймовочку, и теперь могла послужить оплодотворительницей.
Следующая дюймовочка кормилась 255 секунд и вытянулась на 27 сантиметров.
«Получится или нет?» — подумала Эл, лизнув живое и вместе с тем какое-то кукольное тельце языком. Дюймовочка зажмурилась от удовольствия.
Получилось — 27-сантиметровая Элли Четвертая пришла в бурный экстаз от интимного общения с родительницей и подарила ей драгоценные капли оплодотворяющего лактоида.
Элли Пятая родилась 17-миллиметровой. Рост оплодотворителя явно не влиял на размер потомства. Все дюймовочки при рождении были ровно в сто раз меньше матерей. А на что влиял оплодотворитель, сказать было вообще трудно из-за генетического тождества его с матерью.
Хотя — от оплодотворителя вроде бы зависело, лево— или правосторонней будет дюймовочка. То есть иногда зависело, а иногда нет.
Тут у Эл возникла еще одна догадка, и она тотчас же ее проверила. Эл не давала вслух имени Элли Четвертой, и теперь спросила ее:
— Как тебя зовут? — Эл, — пискнула в ответ дюймовочка, но тут же осеклась и уже менее уверенно добавила, — Алена, Лена. Вот почему они с рождения имеют полноценный разум. Они соединяют в себе половинки разума обоих родителей. А поскольку в данном случае родители идентичны между собой, но имеют разные имена, именно с именами и возникает путаница.
Эл с трудом дождалась, пока кончит кормиться Элли Пятая. Та доросла до 54 сантиметров и была ростом с новорожденного ребенка, при всех пропорциях и формах двадцатилетней девушки.
— Тебя как зовут? — спросила у нее Эл. — А как назовешь, — ответила дюймовочка. Захохотали все — и большие, и маленькие, и сама Элли Пятая тоже рассмеялась своим словам. Эл решила довести эксперимент до конца.
Она родила Элли Шестую, но выкармливать ее не стала, а сразу занялась Элли Седьмой — именно седьмую можно было дорастить до нормального роста и даже более того.
Но более того Эл до поры до времени делать не решилась. Вернее, ее остановила Алена, сказав:
— Только не надо гигантов. Это опасно Чтобы выкормить Элли Седьмую до нормального человеческого роста, понадобилось чуть больше двадцати восьми минут. Эл даже утомилась и вздохнула с облегчением, когда, сравнив ладонь дочери со своей, обнаружила, что они одинаковы.
— Ну хватит, хватит, — Эл отстранила Элли от своей груди и поцеловала ее в губы.
— Мама! — сказала Элли и обняла родившую ее. Теперь Лен нормального роста стало пять. Дюймовочки в это время плодились и размножались вовсю, и Алька подала идею, что отсюда лучше поскорее уйти, а то придется наступать на собственное потомство.
Ушли они впятером. Четверо были в платьях, а пятой пришлось довольствоваться переходящим поясом. Уходя, Эл вспомнила о своем порезанном пальце. Оказалось, что он зажил, не оставив ни малейшего следа пореза. Зажил всего за пару часов.
Матрешка
Под синим небом среди синего моря на железном острове с лифтом посередине Лена создавала матрешку из дюймовочек. Валя и Анти проявляли абсолютную покорность, когда Лена раз за разом получала от них необходимый генетически материал. Они изнемогали от любви.
Секрет роста Лена узнала случайно, когда после первой дюймовочки, рожденной от Вали, родила еще одну — от Анти. А узнав этот секрет, она с размахом пустила его в дело. Готовые дюймовочки разного калибра чинно сидели на внешнем кольце и беседовали друг с другом. Было их уже восемь штук. Восьмую пришлось выкармливать почти час, и она вымахала до 432 сантиметров. Для дюймовочки это было, пожалуй, многовато, но слово не воробей.
Выкармливать следующих Лена уже не могла, а увидеть их хотела, и потому поручила процесс Дюймовочке Восьмой и Седьмой соответственно. Седьмая (216 сантиметров) оплодотворяла, а Восьмая рождала и выкармливала. Ей пришлось сделать семь черновых фигур, которые тоже были живыми, красивыми, разумными и любвеобильными и тут же подружились с соразмерными себе дочерьми Лены.
Все они были похожи одновременно на Лену с Валей и имели сдвоенный разум. При этом все они были разными, как бывают разными родные сестры. Впрочем, к родным теперь добавились еще и двоюродные.
Родные и двоюродные сестры принялись знакомиться, беседовать и любить друг друга, и стройность матрешки сразу нарушилась. Впрочем, Лена уже не думала о матрешке. У нее созрел новый план — вырастить фигуру, для которой это море будет даже не по колено, а еще мельче, и с ее помощью добраться до берега.
Валю и Анти эти действия привели в окончательный транс, но Лена уверенно руководила великаншами, и те старательно порождали и выкармливали гигантов. Но для этого приходилось сначала рождать по несколько разнокалиберных побочных экземпляров. Их, как правило, не выкармливали, чтобы не слишком загромождать железный остров, на котором и так уже стало тесновато.
Для гигантов сам остров был маловат, и им приходилось тусоваться в открытом море. Впрочем, большой проблемы в этом не было
— ведь великанши (как и дюймовочки, и прародительницы тех и других) не испытывали потребности в воздухе, еде и сне.
Потребность в сне стали вдруг испытывать Валя и Анти, но не от усталости, а потому что после появления на свет 65-метровой красавицы им очень захотелось закрыть глаза.
Девушка ростом 550 метров смогла встать на дно, подняв голову над водой. Голова эта имела в высоту метров 80. По идее ее дыхание должно было создавать некое подобие бури для существ размером с Лену, но ничего подобного не происходило, хотя голова делала вдохи и выдохи.
Обратив на это внимание, Лена мимоходом провела эксперимент. Она дохнула на какую-то полусантиметровую дюймовочку, оказавшуюся поблизости. По идее это должно было сдуть малютку с насиженного места, но на самом деле не колыхнулись даже волосы на ее голове. Тогда Лена дунула посильнее. Это дуновение должно было показаться малютке ураганом, но оказалось лишь ветерком, слегка растрепавшим пряди волос.
Именно такой полусантиметровой малюткой должна была казаться сама Лена пятисотметровой великанше, стоявшей на дне моря по шею в воде. Но Лена была ее первопредком, и сознание великанши было наполовину, а то и больше сознанием Лены, ибо цепочка промежуточных родителей состояла из экземпляров, которые жили самостоятельно слишком мало, чтобы внести в это сознание что-то свое. А потому великанша слушалась Лену беспрекословно.
Общались они так. На плече у великанши сидела 69-метровая девушка, а у этой соответственно — девушка в 864 сантиметра ростом. А уже с нею напрямую общалась Лена.
Рядом плавала великанша в 276 метров длиной, и полукилометровая по команде Лены занялась любовью с нею и вскоре породила первую пятиметровую дочь. Кормить ее великанша не стала. Ей пришлось подождать, пока 276-метровая восстановит форму, и лесбийский акт, потрясающий своей грандиозностью, повторился.
Только седьмую новорожденную великанша стала кормить и выкормила до своего роста, после чего стала любить уже ее.
Восьмая достигла роста 1106 метров, а девятая — 2212. Дальше действовала уже она.
Когда Валя и Анти проснулись, они обнаружили рядом с железным островом какую-то обширную сушу, уходящую к горизонту и к небу.
Но это была не суша. Это был их отдаленный потомок — девушка ростом 71 километр.
Дальше расти было некуда. Небо оказалось твердым и располагалось в ста километрах от поверхности океана.
Зато море для этой великанши было пленкой воды толщиной не больше сантиметра.
То, что спросонья показалось Вале и Анти сушей, на самом деле было десятикилометровой ступней.
А дальше было просто. Семнадцатиметровая девушка посадила Лену, Валю и Анти к себе на голову, где они прочно привязались волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10