Тут находится бесплатная электронная фантастическая книга Мастер ветров и вод автора, которого зовут Первухина Надежда. В электроннной библиотеке fant-lib.ru можно скачать бесплатно книгу Мастер ветров и вод в форматах RTF, TXT и FB2 или же читать книгу Первухина Надежда - Мастер ветров и вод онлайн, причем полностью без регистрации и без СМС.
Размер архива с книгой Мастер ветров и вод = 210.23 KB
Мастер ветров и вод - Первухина Надежда => скачать бесплатно электронную фантастическую книгу
Надежда Первухина
Мастер ветров и вод
Посвящается замечательной художнице Надежде Швец, которая понимает мою нежную страсть к Китаю и к фэн-шуй.
Выражаю огромную благодарность моему другу Ларисе Паниной за ее непосредственное участие в создании этой книги.
Изложенные в данном руководстве правила работают вне зависимости от того, хотите вы этого или нет.
Фэн-шуй для чайников
ПРОЛОГ
(За шесть лет до происходящих в книге событий)
Учитель сказал:
– Красное привлекает ци. Золотое привлекает ци. Но если ты не будешь знать, где, как и когда правильно применить красное и золотое, то ци, привлеченная тобой, будет подобна журавлю, заточенному в клетку для цыпленка. И тогда ци сыграет с тобой злую шутку, ибо превратится в ша. Ты понимаешь меня, Европейка?
На всякий случай я сказала:
– Да, учитель.
Учитель метко вытянул меня бамбуковой палкой по лодыжкам:
– Лжешь, Европейка! В твоем голосе я слышу одну тупость, тупость, которая бывает у глухих! Ты вновь вопреки моему запрету надела серьги!!!
Ну, надела, вот уж, можно подумать, великий грех. А на лодыжках, кстати, будут синяки. Очередные. Но это ерунда. Учитель Ван То – единственный представитель противоположного пола, от которого я не только стерплю побои и оскорбления, но еще и спасибо скажу. Причем скажу искренне. Нет, это не мазохизм, как кто-то, возможно, подумает. Это нормальные отношения, основанные исключительно на педагогике. То есть он – учитель, я – ученица, а бамбуковая палка – необходимый атрибут педагогического процесса. Будь я поспособней, глядишь, синяков стало меньше...
– Не думай о способностях, которых у тебя нет! Думай о способностях, которые можешь в себе раскрыть! И сними свои серьги, Европейка!
Опять учитель прочел мои мысли – те, что относительно способностей. Вздохнув, я вынула из ушей новые и очень модные серьги, бросила их на пол и мысленно с ними попрощалась. Вовремя. Матерчатая туфля учителя оставила от них не поддающийся восстановлению мелкий прах.
– Вымети, – брезгливо бросил учитель.
Я достала метелку из птичьих перьев и старательно исполнила приказ. Что ж, сама виновата. Служенье муз не терпит суеты, а служение мудрости ветров и водных потоков – глупости и самонадеянности. Ну и суеты, конечно, тоже.
– Сядь, – приказал учитель Ван То несколько смягченным тоном. – Успокой сердце, раскрой внимание.
– Да, учитель.
Пустые глазницы учителя изучающе уставились на меня. К этому я за годы обучения постаралась привыкнуть в первую очередь. Учитель Ван То был слеп – в своей прошлой жизни он каким-то образом перешел дорогу одной из вездесущих, всеведущих и всемогущих гонконгских «Триад». Но отсутствие глаз вовсе не мешало учителю сказать, в каком наряде (вплоть до цвета и фактуры ткани) я явилась на занятие. Или – допустим – что я нацепила серьги, которые, как и прочие украшения, учитель Ван То считал сущим наказанием для человека, постигающего управление Пятистихийностью. Иногда учитель представлялся мне окном, сквозь которое беспрепятственно лился как свет, так и тьма, как цвет, так и бесцветность...
– Назови мне пять Счастливых Даров Неба. – Лицо учителя было бесстрастно.
– Здоровье, долголетие, добродетель, богатство и тихая кончина от старости, – выпаливаю я. Меня посреди ночи разбуди и начни экзаменовать – все скажу, ничего не утаю.
– Хорошо. – Учитель позволяет себе кивнуть. – Пять Вечных Добродетелей?..
– Человеколюбие, справедливость, вежливость, мудрость... Я забыла, как на диалекте будет «fidelity», учитель.
Он ворчливо произнес необходимое слово и прибавил:
– Ты находишься здесь достаточно долго, Европейка, чтобы выучить хунаньский диалект! За тебя говорит твоя леность. Каждое утро я спрашиваю себя: чего ради взялся тебя учить?
Признаться, я тоже себя об этом спрашиваю, правда, не столь часто.
Ведь кто я такая?
О, это с какой стороны посмотреть.
Начнем с имени. Оно у меня длинное, как Великая стена. Не-о-нил-ла. С таким именем трудно жить в приличном обществе, потому все вокруг давно и прочно зовут меня Нилой. Когда я говорю «все», то не подразумеваю учителя Ван То – он как поименовал меня с начала обучения Европейкой, так до сих пор и не намерен отклеивать от меня эту полупрезрительную кличку. Виной тому опять-таки тонкости китайской педагогической системы: ученик должен всей душой осознавать, что учитель – всё, а он, ученик, – пока еще ничто. Тем более что мой учитель не зря именуется почтительным словом «сяньшэн». Буквально это означает «ранее родившийся», а иносказательно – «старейший мастер». Во всем Китае мало мастеров фэн-шуй его уровня. Так что мне повезло... Но вернусь к своей биографии.
Вы не ошибетесь, если решите, что несовременное, пахнущее парным молоком и свежескошенным клевером имя Неонилла указывает на мои квазиславянские корни. Так оно и есть.
Недаром учитель Ван То прозывает меня Европейкой. Ведь он с экуменической наивностью полагает, что Россия – воистину европейская страна. Внимание, момент истины: да, я русского происхождения, но лишь наполовину. Дед мой, Денис Дмитриевич Ларин, был русским, вернее, советским офицером и служил в Гуанчжоу в то время, про которое пелось «русский с китайцем братья навек». И неудивительно, что моей бабушкой стала китаянка из очень бедной крестьянской семьи. Семьи, всю жизнь ревностно возделывавшей клочок неплодородной земли размером с детское одеяльце и ютившейся в фанзе, больше напоминающей ласточкино гнездо, чем человеческое жилье. Бедность бабушкиной семьи и худость ее рода – Чжао – не помешали деду жениться на бабушке и, когда вышел срок службы, вернуться с изящной, как фарфоровая куколка, и трудолюбивой, как муравей, женой в Советский Союз.
Моя китайская бабушка Юцзян Чжао-Ларина своей жизнью полностью подтвердила старинную китайскую же поговорку, гласящую: «Женщина сильнее мужчины». Она тянула на себе все домашнее хозяйство, исправно рожала детей и терпеливо сносила крутой нрав военизированного мужа. Дед, в продолжение всей своей карьеры трепещущий перед таинственным могуществом НКВД и КГБ, за этот позорный страх отыгрывался на домашних, превращая их жизнь в подобие колонии строгого режима. И если бы не бабушка с ее кротостью, нелицемерной добротой, непробиваемым оптимизмом и невероятной стойкостью, вряд ли из ее детей вышло что-нибудь путное. А вот вышло же! Старший сын – мой дядя Александр – стал профессором эндокринологии, он до сих пор читает курс в одном из московских вузов. Средний сын – дядя Вячеслав – до перестройки занимался всяческими полулегальными «операциями-кооперациями», а после перестройки стал вполне законным бизнесменом, совладельцем какой-то солидной компании, которая после нескольких банкротств и смен вывесок таки ухитрилась выкарабкаться к безбедной и осиянной светом новой экономики жизни. Младший сын – мой отец... В общем, можно сказать, что ему не повезло. Дед потребовал от своего младшего сына продолжения семейной традиции. И пришлось отцу стать военным. По молодости лет офицерский быт еще представлял для отца кое-какую романтику, но с возрастом, сменой семейного положения (отцу пришлось жениться на матери, потому что на свет грозила появиться я и появлением своим наложить пятно на репутацию тогда еще советского офицера) утратил всякий блеск и лоск. Немудрено, что отец почти всю жизнь считал себя неудачником и жертвой обстоятельств. Обстоятельствами были: деспотичный дед, почти нелюбимая жена, почти нежеланная дочь – то есть я, Неонилла Ларина.
В детстве нелюбовь родителей для ребенка все равно что кислородное голодание. Авитаминоз души. Я не понимала, за что они так со мной – лишь за то, что появилась на свет? Мать и отец постоянно ссорились, а поскольку жили мы с дедом и бабушкой, мой героический дед-офицер считал своим гражданским долгом каждую внутрисемейную склоку раздуть до масштабов глобальной войны. Только бабушка Юцзян старалась всех примирить и умилостивить. И еще – бабушка Юцзян была единственным человеком на земле, который любил меня по-настоящему, всей душой... Моя бабушка верила в перерождения, и я думаю, что если ей суждено переродиться, то станет она какой-нибудь китайской святой или богиней.
От бабушки же мне досталось самое дорогое наследство (мне тогда не было и десяти лет) – большая фарфоровая кукла-китаянка неописуемой красоты и странная квадратная дощечка с прикрепленным к ней блестящим медным диском, исчерченным крохотными иероглифами. В центре диска белело окошечко – там дрожал волосок магнитной иглы... Это был компас-луобань, компас мастеров ветров и вод, но что я могла понимать об этом в детстве! Я, разумеется, больше дорожила фарфоровой красавицей в алой шелковой юбке, золотой кофте, отороченной белым мехом, и с розами в длинных черных косах...
А еще от бабушки Юцзян мне в наследство досталась одна мудрая фраза, которую я долго не могла понять:
Какая хула тому, что возвратился на собственный путь?
... Наверное, в те времена я еще не понимала Пути, потому и...
Но об этом потом.
Бабушка Юцзян умерла, когда мне едва исполнилось одиннадцать лет. А нелюбимая и никому особо не нужная девочка Нила продолжала расти, учиться и хоронить свои незатейливые мечты. У меня для них было целое кладбище – для своих мечтаний и надежд. Но с одной мечтой я расставаться никак не хотела. Я сделала ее целью своей жизни!
Я хотела учиться в Москве и выйти замуж за иностранного студента!
Ох, недаром говорят, что надо быть поосторожней со своими мечтами: вдруг возьмут да и сбудутся!
Мне было двадцать два года, я заканчивала престижный факультет престижного столичного вуза (мой удачливый старший дядя помог туда пристроиться) и на одной премилой вечеринке познакомилась с премилым парнем, чей кливлендский акцент ввел меня в коматозное состояние большой и чистой любви. Роджер Хент был стопроцентным американцем, неизвестно каким счастливым ураганом занесенным в мир московского студенчества. Кажется, Роджер намеревался писать книгу о новой России или что-то в этом роде... Во всяком случае, первые полчаса нашего знакомства он говорил о книге. А дальше было уже не до разговоров, потому что я уж расстаралась показать простому кливлендскому парню, на что способны российские студентки.
А потом я повторила ошибку собственной матери. Я знала, что Роджер когда-нибудь да вернется в свой Кливленд и найдет себе американскую подругу жизни. Но это не входило в мои планы, ибо подругой жизни Роджера намеревалась стать я – прочно и навсегда. А потому я совершила диверсию в виде беременности и, не жалея слез, слов, стенаний, описала Роджеру кошмарную ситуацию, в которой окажусь, если он не женится на мне и не увезет в США... Пришлось даже пару раз имитировать самоубийство, и это Роджера проняло. Мы поженились, я претерпела все круги ада, связанные с переездом в Америку и получением гражданства, но важен факт: мечта сбылась!
Ну не прекрасно ли жить на этом свете, господа?
Так я стала американкой Нилой Хент, обосновавшейся в пригороде Кливленда и воспитывающей дочку по имени Кэтрин, пока муж занимается написанием новой книги... о брачных традициях племен островов Бора-Бора... Ну что цепляться за эвфемизмы – Роджер мне банально и скучно изменял: и с женщинами, и с «Джеком Дениелсом». Причем «Джеку Дениелсу» всегда везло больше, чем женщинам Роджера.
А вообще мой американский муженек клял меня на чем свет стоит: я слишком не вовремя вторглась в его карьеру со своим ребенком. Американская мечта выглядела мрачно и бесперспективно, и, возможно, именно тогда я вспомнила старую поговорку бабушки Юцзян:
Какая хула тому, что возвратился на собственный путь?
Я прожила с Роджером три с половиной года и подала на развод. По решению суда Кэтрин осталась со мной (попробовал бы этот ублюдок отнять у меня мою девочку!), а бывший муж обязывался уплатить мне отступные в размере трехсот тысяч долларов. Разумеется, никаких денег я не получила – откуда им было взяться, если ни одна из книг Роджера так и не выкарабкалась из пеленок рукописей и заметок...
Американка русского происхождения да еще с ребенком на руках вряд ли может рассчитывать на приличную работу. Мы с Кэтрин уехали из Кливленда в Висконсин и перебивались там, как и чем могли.
А потом произошло чудо. Из разряда таких чудес, что случиться, конечно, могут, но особенно на них никто не полагается. Нет, на горизонте нашей с дочкой жизни не появился принц со всеми положенными принцу атрибутами. Принц – это банальность, годная лишь для сказок. Произошло другое.
У меня объявились Удивительные Родственники.
В том-то и дело, что не те, которые остались в России! Мои российские родственники (даже мать) напрочь забыли меня, едва я стала американкой и в ответ на их письма с просьбами о дочерней любви в виде чеков «Америкэн экспресс» присылала фотографии маленькой Кэтрин.
Мастер ветров и вод - Первухина Надежда => читать онлайн фантастическую книгу далее
Было бы неплохо, чтобы фантастическая книга Мастер ветров и вод писателя-фантаста Первухина Надежда понравилась бы вам!
Если так получится, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Мастер ветров и вод своим друзьям-любителям фантастики, проставив гиперссылку на эту страницу с произведением: Первухина Надежда - Мастер ветров и вод.
Ключевые слова страницы: Мастер ветров и вод; Первухина Надежда, скачать бесплатно книгу, читать книгу онлайн, полностью, полная версия, фантастика, фэнтези, электронная