- Не надо было Томаса брать, - сказал он. - Будет болеть.
- Без него нам трудно пройти перевал, - ответил Олег.
- С ним еще труднее, - сказал Дик, пуская стрелу арбалета в темную нишу в скале, в которой Олег ничего не увидел. Но в нише заклубился снег, оттуда вылетел кролик и большими прыжками, закинув хоботок на спину, помчался прочь. В следах его темнели капли крови.
- Я пойду подберу его, - сказал Дик. Он оставался при своем мнении.
С Диком трудно спорить, потому что когда он уверен, он спора не продолжает, а просто уходит. А самые нужные слова появляются потом, и получается, что Дик в каждом споре берет верх, даже если не прав.
Как же мы дойдем без Томаса? - мысленно продолжал разговор с Диком Олег. - Ведь главное - даже не дорога, главное - как найти и как себя вести дальше. Ведь мы там будем щенятами, не знающими, что значит та или иная вещь, мы же дикари, которые никогда не видели велосипеда, и поэтому мы не знаем, велосипед это или паровоз. Дику кажется, он знает все, что может понадобиться человеку в поселке или в лесу. Может, он немного боится оказаться в ином мире, где он не сильнее всех, не ловчее всех, не быстрее всех?
Марьяна разожгла костер. Козел уже привык к огню и решил, что огонь ему ничем не угрожает. Поэтому тут же полез в костер, и Марьяна крикнула Олегу, чтобы он оттащил это проклятое животное. Оттащить взрослого козла дело почти невыполнимое, но Олег старался. Он исколотил козла древком копья, хотя тот, наверное, решил, что его гладят, и восторженно взвизгивал.
Томас быстро ходил по снегу, чтобы согреться, он кутался в одеяло и горбился, и Олегу показался очень старым человеком, хотя он знал, что Томасу сорок лет. Эгле как-то говорила, что процессы старения в поселке почему-то проходят активнее, а тетя Луиза сказала тогда, что на такой диете давно пора всем загнуться. У всех бесконечные колиты, гастриты, аллергия, у старшего поколения почки никуда не годятся. Правда, дети были сравнительно здоровы. И поселку повезло, что большинство местных микробов к человеческому метаболизму не приспособилось. Еще не приспособилось, сказала тогда тетя Луиза.
- Жалко, здесь нет болота, - сказала Марьяшка. - Я бы вам нарвала травы, я знаю, какой.
- А почему не нарвала заранее? - спросил Олег. Марьяна лучше всех в деревне разбиралась в травах, она их буквально кожей чувствовала.
- Странный ты, - удивилась Марьяна. - Эту траву надо сразу есть, пока свежая, как ее сохранишь?
Ей всегда казалось странным, что другие не видят того, что видит она.
Олег оглянулся. Если здесь и были болота, то за ночь замерзли. Да и были вряд ли - местность выше, чем у поселка, суше и каменистей.
- Олежка, - позвал его Томас. - Пойди ко мне.
Томас опустился на палатку и поморщился.
- Опять спина болит, - сказал он. - Прострел.
- Я вам потом потру, - сказала Марьяна.
- Спасибо, не помогает, - улыбнулся Томас. Он был похож на птицу ворону, какую рисовал на уроках биологии Старый. Темная птица с крупным заостренным носом. - Слушай, ты помнишь, где я карту прячу? Мало ли что может со мной случиться.
- Ничего не случится, - сказал Олег. - Мы же вместе идем.
- И все-таки рисковать мы не будем. Ты сможешь разобраться карте?
Карта была нарисована на кусочке бумаги. На самой большой ценности в поселке. Олег всегда испытывал к бумаге странное, особенное чувство. Бумага, даже чистый листок, была колдовским образом связана со знанием, для того, чтобы выразить знание, она и была создана. Она была как бы проявлением божества.
Томас, заходясь временами в кашле, заставил Олега показывать по карте путь к перевалу. Маршрут был знаком, они уже мысленно проходили его все вместе, с Вайткусом и Старым, только, правда, когда об этом говорили в деревне, ощутить действительную суть пути, расстояние, холод было невозможно - в доме тепло, уютно горели светильники, за стеной шелестел дождик...
Дик принес кролика. Козел почему-то испугался безжизненной тушки, подпрыгивая, умчался к откосу и остановился там, сокрушенно тряся головой.
- Чует, дурак, что его ждет, - сказал Дик. Он бросил кролика на камни. - Давайте сейчас его съедим, веселее идти будет. И Томасу полезно. Правда, еще полезней горячей крови напиться, я всегда на охоте так делаю. Но ты ведь, Томас, не будешь?
Томас отрицательно покачал головой.
- Что делаете? Карту смотрите? - спросил Дик.
- Томас заставляет меня повторять - на случай, если с ним что-то случится.
- Чепуха, - сказал Дик, садясь на корточки и начиная ловко разделывать тушку, - ты еще можешь идти. А плохо будет - вернемся.
Олег понял, что Дик не хочет обидеть Томаса. Дик с самого начала говорил, что Томас может не дойти.
- Ничего, - сказал Томас, который ничем не показал, как ему неприятен равнодушный тон Дика. - Лучше подстраховаться.
Когда они пили чай - кипяток с корешками, козел решился, подошел ближе, но не с той стороны, где Дик кинул шкуру кролика, а с другой, как бы отгородившись от шкурки костром и палаткой. Он тяжело вздыхал, и Марьяна кинула ему несколько сушеных грибов.
- Вот это лишнее, - сказал Дик. - Грибы нужны нам самим. Может так случиться, что мы больше ничего не найдем. А как обратно идти?
- Там, за перевалом, есть пища, - сказал Томас.
- Мы не знаем, есть или уже нет, возразил Дик. - Глупо погибать от голода. А в морозы лучше много есть.
- В крайнем случае съедим козла, - сказал Олег.
- Почему в крайнем? - спросил Дик. - Мы его обязательно съедим. И скоро. А то еще сбежит.
- И не думай, - сказала Марьяна. - Не надо.
- Почему? - удивился Дик.
- Потому что козел хороший. Он вернется с нами в деревню. И будет жить. Нам пора иметь своих животных.
- Я тебе таких козлов тысячу притащу, - сказал Дик.
- Неправда, ты только хвастаешь. Не приведешь. Их не так много в лесу. И если он не захочет, ты его никак не притащишь.
- Дотащить трудно. Но мы пойдем с тобой, ты умеешь со зверями разговаривать, - сказал Дик и стал резать кролика на равные доли, чтоб всем поровну.
- Я не дам убивать, - сказала Марьяна. - У нее будут маленькие.
- У кого? - спросил Олег.
- У козла, - сказала Марьяна. - У козлихи.
- Так это коза? - спросил Томас.
- Да, козлиха, коза. Я знаю.
- Похоже, что самка, - сказал Дик. - Я просто не поглядел.
- Смешно, - сказал Олег.
- Ничего смешного, - ответила Марьяна.
- Робинзон Крузо тоже разводил коз. И пил их молоко.
- Ну, из этого ничего не выйдет, - заявил Дик. - Я пробовал. Отрава.
- Марьяна права, пускай коза живет, - сказал Томас. - Эксперимент может получиться перспективным. Всегда надо думать о том, что будет завтра.
- И еще надо думать, чтобы не умереть сегодня, - возразил Дик.
- Козу будем подкармливать, - сказала Марьяна.
- И не вздумай, - сказал Дик.
- Я свое буду отдавать. - Марьяна упрямо глядела на Дика, острый подбородок вперед. Дик склонил голову, разглядывая девушку, как незнакомую зверюшку.
Томас поднялся первым и пошел складывать палатку. Его трясло.
- Может, вернешься? - спросил его Дик.
- Поздно, - ответил Томас. - Я пойду.
- Подумай, - сказала Марьяна, рассерженная на Дика, как ты можешь так говорить! Одному до поселка не дойти.
- Олег с ним может вернуться. - Это Дик сказал так, чтобы оставить за собой последнее слово. Но оказалось, что последнее слово все-таки осталось за Марьяной.
- Олегу нужнее за перевал, чем тебе, - сказала она.
- Ты тоже? - сказал Дик и лицо его было неподвижно, лишь шрам над глазом пульсировал.
- Пора идти, - заговорил Томас. - Если сегодня будем идти хорошо, может, выйдем на плоскогорье. В прошлый раз мы увязли в этом ущелье. Снег был по пояс. И метель.
Томас пошел впереди, по широкому ложу ручья, который при больших дождях, наверное, превращался в бурный поток, а сейчас лишь чуть-чуть журчал по обтесанным камням, обламывая наросшие за ночь у берега льдинки.
Коза сначала бросилась вперед, словно показывала дорогу, а потом раздумала, остановилась, Дик погрозил ей пальцем, но тут коза вздохнула, решила проявить лояльность, побрела за людьми. Хотя порой останавливалась и занудно вопила, уговаривая вернуться.
Чуть потеплело, снег под ногами начал таять, было скользко, за день пришлось раз десять перейти ручей, который вился по долинке, кидаясь от откоса к откосу, и ноги у всех закоченели.
Долинка, по которой стекал ручей, постепенно сужалась, каменные темные стены становились круче и сходились все ближе, пряча ручей в вечную тень. Шум его стал мрачным, отражался от стен, как в бочке. Было неуютно и страшно - никто из них, кроме Томаса, не был раньше в горах, тут даже Дик потерял всегдашнюю уверенность в себе, не убегал вперед, все время поглядывал вверх, словно боялся, что на голову упадет камень, и часто спрашивал Томаса:
- Ну скоро? Скоро выйдем?
- Зависит от того, как будем идти, - отвечал Томас.
Томас, как и все, согрелся, даже вспотел, почти не кашлял и шел быстрее, чем вчера. Только иногда хватался за бок.
- Вы узнаете места? - спросила Марьяна. Она шла сзади, подгоняя козу, которой все это путешествие окончательно надоело и которая часто останавливалась, оглядывалась, будто умоляя Марьяну отпустить ее обратно, в лес, на простор.
- Как тебе сказать, - ответил Томас. - В прошлый раз мы сюда уже не добрались. Ущелье было на два-три метра завалено снегом. А когда шли с перевала, пятнадцать лет назад, здесь тоже был снег, дни стояли короткие, и мы почти не смотрели по сторонам. Мы тогда обрели надежду, впервые обрели надежду. Но очень устали. Путь отсюда до поселка занял почти неделю.
Дик, шедший впереди, вдруг замер. Поднял руку.
Все остановились. Даже коза остановилась, будто поняла приказ.
Дик с арбалетом наготове медленно пошел вперед. Нагнулся.
- Глядите! - крикнул он. - Они в самом деле здесь шли.
За большим камнем, тускло поблескивая и отражаясь в бочажке ручья, лежала чудесная вещь.
Вещь была сделана из белого металла и похожа на сплюснутый шар с белым наростом сверху. К вещи был прикреплен ремень, так что ее можно было носить через плечо.
Дик поднял вещь и сказал:
- На нее, наверно, упал камень.
- Нет, не камень. Так надо, - сказал Томас, подходя к Дику и забирая у него вещь. - Тут был наш последний привал перед долиной. Последний привал. И кто-то... Да, конечно, Вайткус! Это фляга Вайткуса. Вот он обрадуется, когда мы ему ее принесем.
- Это называется фляга? - спросила Марьяна. - Зачем она?
- Чтобы носить с собой воду.
Томас поболтал вещью в воздухе и все услышали, как внутри плещется вода.
- Удобная, - сказал Дик.
- Ее специально делали плоской, - сказал Томас, осторожно отвинчивая крышку. - Чтобы удобнее носить на боку.
- Красивая, - сказала Марьяна.
- Я буду ходить с ней на охоту, - сказал Дик. - Вайткусу она не нужна. Он все равно болеет.
Томас поднес флягу к носу и понюхал.
- Черт возьми! - сказал он. - С ума можно сойти!
- Что случилось? - спросил Олег. Ему очень хотелось подержать флягу она была символом тех прекрасных вещей, того умения, что осталось за перевалом.
- Ребята, да это же коньяк! Вы понимаете, это коньяк!
Коза отошла в сторону и удивленно заблеяла, подзывая к себе.
Олег подошел к ней. В углублении, за каменной россыпью, лежали грудой маленькие металлические кастрюльки - такого сокровища видеть ему не приходилось.
- Томас! - позвал он. - Посмотри, что вы еще забыли!
- Не забыли, - сказал Томас. - Понимаешь, мы тогда поверили, что выйдем к лесу, и в последний раз поели. Это консервные банки, понимаешь? Это ненужные консервные банки.
- Ненужные?
- Тогда они казались нам ненужными. - Томас снова поднес к носу флягу и принюхался. - Я сойду с ума. Это мне снится.
- Значит, правда, - сказал Дик, - что вы здесь шли. Я иногда думал, что вы не шли. Что поселок был всегда.
- Знаешь, я сам так иногда думал, - улыбнулся Томас.
Он отпил из фляги немного, один глоток, и зажмурился.
- Буду жить, - сказал он. Закашлялся, но не перестал улыбаться.
Марьяна собирала консервные банки и складывала их в мешок. Коза часто вздыхала, охала, ей банки не нравились. Они были чужими.
- Да не надо их тащить, - засмеялся Томас. - Не надо! Это же пустые банки. Если нужно, ты возьмешь себе тысячу. Понимаешь?
- Не знаю, - трезво сказала Марьяна. - А если не найдем ничего, они нам тоже пригодятся. Не с пустыми руками вернемся. Из этих банок отец много всего сделает.
- Тогда заберешь на обратном пути, - сказал Олег. Ему хотелось попробовать коньяк, который так обрадовал Томаса.
- А если их возьмут? - спросила Марьяна.
- Кто возьмет? - спросил Томас. - За шестнадцать лет никто не взял. Козлам банки не нужны.
Но Марьяна собрала все банки, даже дырявые.
Дик сказал:
- Дай попробовать, Томас. Из фляги.
- Тебе не понравится, - сказал Томас. - Детям и дикарям коньяк противопоказан.
Но он протянул флягу Дику. Всегда надо просить, подумал Олег. Я всегда только думаю о чем-нибудь, а Дик это уже берет.
- Только осторожно, - сказал Томас. - Один маленький глоток.
- Не бойся, - сказал Дик. - Если тебе можно, мне тем более. Я сильнее тебя.
Томас ничего не ответил. Олегу показалось, что он улыбается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14