Чума уже повсюду. Люди неистовствуют и срывают с себя одежду. Везде валяются трупы, жертвы чумы или насилия -- непонятно. Тотальная Преисподняя.
Когда я возвращаюсь в квартиру, то вижу, что она просто -- масса щебня. Тем не менее, два пистолета и несколько ножей спасены и лежат на деревянной полке. Один пистолет -- явно антикварный, однодульный, однозарядный, с откручивающейся казенной частью. Другой похож на однозарядный 22 калибра, но к нему нет патронов. Один нож -- крупный складной, но тупой и изъеденный, будто побывал в огне. Другой -- маленький складной, с деревянной рукояткой. Ни одно из этих орудий не пригодно к употреблению.
Некоторых из моей группы поразила чума -- это влечет за собой яростный понос и приступы пердежа.
Некто по имени Джон с лицом как маска. Вокруг глаз я вижу маску плоти. Я палкой ковыряю в земле дырку -- там вода, под самой поверхностью. Уклон, может быть, на сотню ярдов вниз. Этот участок земли загибается по краям. Лицо в маске, откуда проглядывают глаза. Кто этот Джон? Склон покрыт ветвями какого-то дерева или кустарника, вроде вечнозеленого. Джон пытается соскользнуть на ветвях по этому склону. Я говорю ему, что ничего не выйдет, и на самом деле ничего не получается.
Премьера "Черного Всадника"(42) в театре "Талия" в Гамбурге. Зеленая лужайка. Иэн разговаривает с женщиной в белом платье. Еще одна женщина за баррикадой вытаскивает игрушечный пистолет.
Средняя школа в Южной Африке. Человек с плеткой... еще один -- с пистолетом. Несколько очень красивых сине-золотых ваз. Все они изучают здесь апартеид и остальную южноафриканскую программу.
Кварту керосина предстоит перелить из одной емкости в другую. Вторая емкость неисправна, дно не держится. Оно вываливается, разливая керосин по полу. Я пытаюсь собрать его бумажной салфеткой. У меня большой и указательный пальцы в керосине. Я это очень ясно вижу. Вытираю, но запах остается.
С Аланом Уотсоном.
-- Мы здесь для того, чтобы выразить сочувствие.
Кому именно мы выражаем сочувствие и зачем?
Там болото. Вокруг кошки и собаки. Какое-то задание по письму, связанное с историей из книжки. Книга иллюстрирована множеством картинок. Но меня интересует автор рассказа.
-- Неужели у него копирайта нету?
В роскошно иллюстрированной книге пять рассказов. Тот, который выбрали мы, -- самый длинный, но если считать картинки, то не очень. В названии появляется слово "мать", и в этом содержится отсылка к "Храму" Стивена Спендера(43). От одного края болота до другого переход долгий.
Это ли Топь Уныния из "Странствия паломника" 44)?
Внутривенная инъекция в нижнюю часть ноги. В шприце кровь, но лишь струйка. Ассоциативная мозоль, и нужно снова вызвать д-ра Гастона, чтобы вылечил.
Гребу в Танжерской бухте. Глубокая синяя вода. Одно из весел скользит вниз и пропадает из виду. Чувство страха, когда шлюпка медленно вращается, потеряв управление. Здесь в комнате -- Джоан, и я даю ей какие-то фрагменты опиума.
Ростбиф и пюре. "Она умерла от ядовитой половозрелости".
Раскрашенные ролики пианино. С нужным вывертом и толчком можно запросто выкрутить кишки противника. Я научился этому искусству у Слизя-Выверта.
Маленький двенадцатилетний черный мальчик с игрушечным пистолетом говорит:
-- Я хочу быть тебе другом.
Ищу себе завтрак в Париже, на заросшем травой речном берегу, глубокая синяя вода и лодки. Справа от меня река впадает в озеро. Волны поблескивают в лунном свете.
Взломщик в доме на Прайс-роуд.
Бледный Дудочник. Одеяние бледно-желтое, янтарная дудочка. Собираюсь к д-ру Риоку. Как всегда в Стране Мертвых, не могу найти свою комнату. Меня преследуют кладоискатели. Сколько я стою? Грегори хочет занять у меня денег. Здесь Иэн. Я дожидаюсь Джонни Роббинса. Подхожу к таможенному контролю с фунтом шмали. Штраф 1000 долларов. Агенты-женщины. Иэн поднимается в квартиру. Позже в кафетерии Иэн подходит к моему столику с нарезанным ломтиками клубничным рулетом. Тот же рулет съеден Джерри на ярмарочной площади. Мы едем в Нью-Йорк, и я говорю:
-- Бродвей всегда носит улыбку.
Обычно сон о поиске завтрака происходит в С.М., как я вскоре распознаю, оглядев персонал. Все они мертвы. А в этом случае -- нет. Приезжает Джеймс, и мы собираемся позавтракать в кафетерии Канзасского Союза. Я вижу людей в очереди, и может быть, уже слишком поздно. Пустые столы и на них перевернуты стулья. Одно раздаточное окно открыто, где с кости срезаются какие-то жуткие сандвичи. По форме они круглые. Подавальщица -- англичанка и высокомерна.
Наконец мой так называемый сандвич завернут в коричневую бумагу и похож на часть расчлененного тела -- цилиндр кости в середине какого-то безымянного мяса. Оглядываясь, Джеймса я не вижу. В конце концов, замечаю Джорджа Каулля. Ищу взглядом остальных и вижу прилавок с прохладительными напитками, прошу чашечку кофе, а эта наглая сучка говорит:
-- Мы не раздаем кофе. Приносите свой.
Мертвые вокруг -- как птичьи крики. Д-р Бронквист. Питер Лэйси. Джей Хэзелвуд(45), который управлял баром "Парад". Фрески со смачным гондольером на стенах. Внутренний дворик с деревьями и шаткими железными столиками. Джей умер в "Параде" на Рождество. Пошел в сортир, вышел весь в поту, зашел на кухню, лег на пол и умер, а Рэнди, невыразимо мерзкий Рэнди Минз, воспользовался смятением и спер тысячу франков из ридикюля Джейн Бек.
Озеро. Справа от меня лодки. Звоню д-ру Гастону из залитой лунным светом бухты. Глубокая синяя вода. Один из видов чувство страха труба янтарного контроля. Джоан там в комнате, как это обычно бывает в Стране Мертвых. В Стране 11 июня 1990 года. Охотники за ростбифом. Чего я стою? Там "Она умерла от ядовитой половозрелости". Я ожидаю раскрашенных роликов пианино с одним лишь фунтом шмали. Могу вывернуть твою квартиру у Слизя-Выверта. Двенадцатилетний черный мальчик говорит: "Я хочу быть тебе другом". Ищу где позавтракать в Париже. Бледный Дудочник медленно выворачивается, чтобы встретиться с д-ром Риоком. Дайте ей немного фрагментов Мертвых, а за ними подливки и пюре. Иэн и Джонатан Роббинс приезжают под прямым вывертом и толкают тебя. Агенты-женщины Иэн выворачивает кишки, которые я позже узнал в кафетерии. Иэн приходит к моему клубничному рулету. С игрушечным пистолетом говорит: "Бродвей всегда носит улыбку".
Яркий цветной сон. Похоже, что Келлза загребли по обвинению в хранении наркотиков и теперь ищут меня. (Звонок от Дина Рипы(46). Предлагает оплатить мне проезд в Коста-Рику. Множество встреч с летающими тарелками.) Брожу по городу, ищу, где спрятаться. Причудливый фонтан с каменным орнаментом и навесом, но там не хватит места, чтобы спрятаться. Захожу в воду, потом плыву, наконец. Я знаю, что клинику они пометят, а у меня и так уже ломка. Пустые улицы. Просыпаюсь и снова засыпаю. Тот же сценарий.
Теперь я на улице в Англии. Метадона не осталось. Захожу в здание с роскошными квартирами. Розовые одеяла. Кровати, изящная мебель. Кто-то входит. Там богато выложенный плиткой камин. Можно ли мне здесь спрятаться? Слишком неглубок. У меня есть старый автоматический карманный кольт .32. Входят два человека. Cразу же видят меня. Я направляю на них пистолет. Они просто смотрят на меня, оружие не производит на них впечатления. Один -высокий, с гладкой оливковой кожей, мертвыми черными глазами, в пальто из верблюжьей шерсти. Второй -- низенький, в белой рубашке. Он с Востока -китаец или японец. Похожи на людей из отряда смерти.
Кто-то вошел в комнату, где нахожусь я.
-- Морт! Морт!
Еще ребенком я боялся оставаться один, и мне всегда становилось легче, когда домой приходил Морт, и я знал, что со мной в комнате кто-то есть. Но это не Морт. Это незнакомый человек, довольно толстый, в черном пальто, он передвигается странно и плавно, не ходит, а скользит. Меня парализовало страхом, я не могу снять колпачок с баллончика слезоточивого газа.
Кики принял сироп от кашля с хлоралгидратом. Мы выходим искупаться. Большое озеро или лагуна, похоже на резервуар в Недерленде, Колорадо. В голубой воде отражается красное солнце. Я говорю, что купаться слишком холодно -- то есть, воздух слишком холодный. Кики заходит в воду и погружается так, что мне его больше не видно. В нескольких футах от берега -- глубокий омут. После этого он выныривает. Под водой он попал ногами в большой ботинок, примерно шести футов длиной. Также там затоплены разные обломки, отчего купаться с этой стороны озера опасно.
В Мадриде с Кики. Как же мне удрать без денег? Отправлю домой телеграмму, но это займет несколько дней. Хочу сделать это с Кики. Нахожу большую кровать с четырьмя столбиками, зелеными простынями, довольно грязными. Но все равно постель сойдет. Ненавижу Мадрид и саму мысль о том, чтобы здесь застрять. Именно в Мадриде Кики зарезал его ревнивый содержатель, когда нашел его в постели с девчонкой. Ревнивый любовник, руководивший группой, где Кики работал барабанщиком, ворвался в комнату с мясницким ножом и убил Кики. Затем убил себя.
Завтра уезжаем в Данию, можно ли поесть? Бутылка скотча. Сообщение от Пола Боулза, 8:12 вечера. Буфет. Мне достается лед с красной глазурью поверху. Хотелось первого блюда. Не смог его найти. Увидел какое-то печенье. Люди там входят и выходят -- ищут еды. Оргазм ищет еды. Маленькое заведение на нескольких уровнях, поиски еды. Пустые тарелки.
Мы захватили маленькую страну. Я хочу быть Шефом Полиции. А вам бы разве не хотелось? Энтони Бэлч -- очень стройный и молоденький на вид. Опасная кровать в студии на чердаке, на высоте пятидесяти футов. Секс с Джеймсом и Майклом. Постоянно входят люди. Я приказываю их вывести. Они улыбаются и просто выходят в одну дверь, а заскакивают в другую.
С Грегори в Риме. Беру свой ключ у стойки. Мне говорят, что я на втором этаже. Номер 249. Слева от меня -- ресторан на двух уровнях. Люди едят. Следует ли воспользоваться ключом? Не уверен, что ключ именно от этой комнаты.
Прошел мимо Иэна в квадратной комнате в Париже. Он не реагирует. Брайон говорит:
-- Он тебя не видит.
Брайон, Иэн и я -- в квартире, обстановка Страны Мертвых. Потрепанная, пыльная. Брайон пытается свести нас вместе, но Иэн возражает и уходит в ванную принять ванну. Я захожу за ним следом. Там еще два человека, но я говорю:
-- Слушай, сукин ты сын, с меня хватит...
Он отвечает что-то вроде:
-- Справедливость. Ты должен со мной встретиться лицом к лицу.
Я выхожу. Кто-то ведет меня сквозь череду дверей и вестибюлей. Одна дверь забрызгана бело-коричневыми крапинками, как одна моя картина. Дальше и дальше. Наконец, прихожу в мастерскую по обработке металлов. Человек передвигает тяжелый стальной барабан. Я спрашиваю:
-- Какого хуя ты тут творишь?
-- Разрушение.
-- Можно мне здесь поработать?
-- Нужно пройти медкомиссию.
Он показал на запыленное окно на противоположной стороне замусоренного двора. Я чувствую себя очень свободным, счастливым и молодым. На другой стороне двора -- наружная деревянная лесенка, старая и шаткая, она ведет на площадку, которая, в свою очередь, ведет к крутой деревянной лестнице.
Я поднимаюсь по лестнице в чердачную студию. В углу сидят два человека. Я спрашиваю, врачи ли они. Один, с усами, отвечает:
-- Да.
Показывает в противоположный угол студии:
-- Что вы видите?
-- Пятидесятигаллонный барабан. Какие-то доски и банки с краской, кисти и...
-- Достаточно. Зрение нормальное. -- Он показывает на кувалду: -Можете поднять?
Я поднимаю и взвешиваю ее в руке.
-- Нормально. Можете приступать завтра.
Я возвращаюсь в мастерскую. Выглядываю в окно и вижу длинный пирс. Кто-то показывает.
-- Если живешь вон там, то на работу долго ехать.
-- А поближе ничего нет?
-- Есть, можешь поселиться прямо здесь.
Несколько лет назад в Бостоне меня облучили каким-то радиоактивным прибором. Теперь я вынужден вернуться в Таос, Нью-Мексико, для продолжения курса. Кто-то по имени Печенюшка также участвовал в бостонском эпизоде, но не помнит этого.
В Южной Африке. Иисуса повесили в четверг. Я прохожу по коридорам и пустым комнатам с высокими потолками и паркетными полами, полукругом возвращаясь в клинику. Это очень большое здание старинной постройки. Я вижу ряды переплетенных бумаг и книг. Вхожу и представляюсь пожилому господину в сером костюме, который говорит, что, разумеется, я могу пользоваться библиотекой, но время уже близится к закрытию. Спускаюсь по мраморной лестнице под впечатлением от старомодной элегантности и архитектуры. Наконец, прыгаю последние сорок футов вниз, приземляясь рядом с какими-то покупательницами. Никто не обращает на меня внимания. Меня преследует вожак религиозного культа, и я прыгаю на сорок футов вниз, во двор.
С Джеймсом и Майклом? В Париже, далеко от центра, в самом конце линии, в пригороде, terrain vague(47), где сплошные пустыри и пустые дома. Джеймс подбирает цветочный горшок, полный голубых и белых цветов, и направляется к метро, а я боюсь, что следом за ним кто-то выскочит с воплями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Когда я возвращаюсь в квартиру, то вижу, что она просто -- масса щебня. Тем не менее, два пистолета и несколько ножей спасены и лежат на деревянной полке. Один пистолет -- явно антикварный, однодульный, однозарядный, с откручивающейся казенной частью. Другой похож на однозарядный 22 калибра, но к нему нет патронов. Один нож -- крупный складной, но тупой и изъеденный, будто побывал в огне. Другой -- маленький складной, с деревянной рукояткой. Ни одно из этих орудий не пригодно к употреблению.
Некоторых из моей группы поразила чума -- это влечет за собой яростный понос и приступы пердежа.
Некто по имени Джон с лицом как маска. Вокруг глаз я вижу маску плоти. Я палкой ковыряю в земле дырку -- там вода, под самой поверхностью. Уклон, может быть, на сотню ярдов вниз. Этот участок земли загибается по краям. Лицо в маске, откуда проглядывают глаза. Кто этот Джон? Склон покрыт ветвями какого-то дерева или кустарника, вроде вечнозеленого. Джон пытается соскользнуть на ветвях по этому склону. Я говорю ему, что ничего не выйдет, и на самом деле ничего не получается.
Премьера "Черного Всадника"(42) в театре "Талия" в Гамбурге. Зеленая лужайка. Иэн разговаривает с женщиной в белом платье. Еще одна женщина за баррикадой вытаскивает игрушечный пистолет.
Средняя школа в Южной Африке. Человек с плеткой... еще один -- с пистолетом. Несколько очень красивых сине-золотых ваз. Все они изучают здесь апартеид и остальную южноафриканскую программу.
Кварту керосина предстоит перелить из одной емкости в другую. Вторая емкость неисправна, дно не держится. Оно вываливается, разливая керосин по полу. Я пытаюсь собрать его бумажной салфеткой. У меня большой и указательный пальцы в керосине. Я это очень ясно вижу. Вытираю, но запах остается.
С Аланом Уотсоном.
-- Мы здесь для того, чтобы выразить сочувствие.
Кому именно мы выражаем сочувствие и зачем?
Там болото. Вокруг кошки и собаки. Какое-то задание по письму, связанное с историей из книжки. Книга иллюстрирована множеством картинок. Но меня интересует автор рассказа.
-- Неужели у него копирайта нету?
В роскошно иллюстрированной книге пять рассказов. Тот, который выбрали мы, -- самый длинный, но если считать картинки, то не очень. В названии появляется слово "мать", и в этом содержится отсылка к "Храму" Стивена Спендера(43). От одного края болота до другого переход долгий.
Это ли Топь Уныния из "Странствия паломника" 44)?
Внутривенная инъекция в нижнюю часть ноги. В шприце кровь, но лишь струйка. Ассоциативная мозоль, и нужно снова вызвать д-ра Гастона, чтобы вылечил.
Гребу в Танжерской бухте. Глубокая синяя вода. Одно из весел скользит вниз и пропадает из виду. Чувство страха, когда шлюпка медленно вращается, потеряв управление. Здесь в комнате -- Джоан, и я даю ей какие-то фрагменты опиума.
Ростбиф и пюре. "Она умерла от ядовитой половозрелости".
Раскрашенные ролики пианино. С нужным вывертом и толчком можно запросто выкрутить кишки противника. Я научился этому искусству у Слизя-Выверта.
Маленький двенадцатилетний черный мальчик с игрушечным пистолетом говорит:
-- Я хочу быть тебе другом.
Ищу себе завтрак в Париже, на заросшем травой речном берегу, глубокая синяя вода и лодки. Справа от меня река впадает в озеро. Волны поблескивают в лунном свете.
Взломщик в доме на Прайс-роуд.
Бледный Дудочник. Одеяние бледно-желтое, янтарная дудочка. Собираюсь к д-ру Риоку. Как всегда в Стране Мертвых, не могу найти свою комнату. Меня преследуют кладоискатели. Сколько я стою? Грегори хочет занять у меня денег. Здесь Иэн. Я дожидаюсь Джонни Роббинса. Подхожу к таможенному контролю с фунтом шмали. Штраф 1000 долларов. Агенты-женщины. Иэн поднимается в квартиру. Позже в кафетерии Иэн подходит к моему столику с нарезанным ломтиками клубничным рулетом. Тот же рулет съеден Джерри на ярмарочной площади. Мы едем в Нью-Йорк, и я говорю:
-- Бродвей всегда носит улыбку.
Обычно сон о поиске завтрака происходит в С.М., как я вскоре распознаю, оглядев персонал. Все они мертвы. А в этом случае -- нет. Приезжает Джеймс, и мы собираемся позавтракать в кафетерии Канзасского Союза. Я вижу людей в очереди, и может быть, уже слишком поздно. Пустые столы и на них перевернуты стулья. Одно раздаточное окно открыто, где с кости срезаются какие-то жуткие сандвичи. По форме они круглые. Подавальщица -- англичанка и высокомерна.
Наконец мой так называемый сандвич завернут в коричневую бумагу и похож на часть расчлененного тела -- цилиндр кости в середине какого-то безымянного мяса. Оглядываясь, Джеймса я не вижу. В конце концов, замечаю Джорджа Каулля. Ищу взглядом остальных и вижу прилавок с прохладительными напитками, прошу чашечку кофе, а эта наглая сучка говорит:
-- Мы не раздаем кофе. Приносите свой.
Мертвые вокруг -- как птичьи крики. Д-р Бронквист. Питер Лэйси. Джей Хэзелвуд(45), который управлял баром "Парад". Фрески со смачным гондольером на стенах. Внутренний дворик с деревьями и шаткими железными столиками. Джей умер в "Параде" на Рождество. Пошел в сортир, вышел весь в поту, зашел на кухню, лег на пол и умер, а Рэнди, невыразимо мерзкий Рэнди Минз, воспользовался смятением и спер тысячу франков из ридикюля Джейн Бек.
Озеро. Справа от меня лодки. Звоню д-ру Гастону из залитой лунным светом бухты. Глубокая синяя вода. Один из видов чувство страха труба янтарного контроля. Джоан там в комнате, как это обычно бывает в Стране Мертвых. В Стране 11 июня 1990 года. Охотники за ростбифом. Чего я стою? Там "Она умерла от ядовитой половозрелости". Я ожидаю раскрашенных роликов пианино с одним лишь фунтом шмали. Могу вывернуть твою квартиру у Слизя-Выверта. Двенадцатилетний черный мальчик говорит: "Я хочу быть тебе другом". Ищу где позавтракать в Париже. Бледный Дудочник медленно выворачивается, чтобы встретиться с д-ром Риоком. Дайте ей немного фрагментов Мертвых, а за ними подливки и пюре. Иэн и Джонатан Роббинс приезжают под прямым вывертом и толкают тебя. Агенты-женщины Иэн выворачивает кишки, которые я позже узнал в кафетерии. Иэн приходит к моему клубничному рулету. С игрушечным пистолетом говорит: "Бродвей всегда носит улыбку".
Яркий цветной сон. Похоже, что Келлза загребли по обвинению в хранении наркотиков и теперь ищут меня. (Звонок от Дина Рипы(46). Предлагает оплатить мне проезд в Коста-Рику. Множество встреч с летающими тарелками.) Брожу по городу, ищу, где спрятаться. Причудливый фонтан с каменным орнаментом и навесом, но там не хватит места, чтобы спрятаться. Захожу в воду, потом плыву, наконец. Я знаю, что клинику они пометят, а у меня и так уже ломка. Пустые улицы. Просыпаюсь и снова засыпаю. Тот же сценарий.
Теперь я на улице в Англии. Метадона не осталось. Захожу в здание с роскошными квартирами. Розовые одеяла. Кровати, изящная мебель. Кто-то входит. Там богато выложенный плиткой камин. Можно ли мне здесь спрятаться? Слишком неглубок. У меня есть старый автоматический карманный кольт .32. Входят два человека. Cразу же видят меня. Я направляю на них пистолет. Они просто смотрят на меня, оружие не производит на них впечатления. Один -высокий, с гладкой оливковой кожей, мертвыми черными глазами, в пальто из верблюжьей шерсти. Второй -- низенький, в белой рубашке. Он с Востока -китаец или японец. Похожи на людей из отряда смерти.
Кто-то вошел в комнату, где нахожусь я.
-- Морт! Морт!
Еще ребенком я боялся оставаться один, и мне всегда становилось легче, когда домой приходил Морт, и я знал, что со мной в комнате кто-то есть. Но это не Морт. Это незнакомый человек, довольно толстый, в черном пальто, он передвигается странно и плавно, не ходит, а скользит. Меня парализовало страхом, я не могу снять колпачок с баллончика слезоточивого газа.
Кики принял сироп от кашля с хлоралгидратом. Мы выходим искупаться. Большое озеро или лагуна, похоже на резервуар в Недерленде, Колорадо. В голубой воде отражается красное солнце. Я говорю, что купаться слишком холодно -- то есть, воздух слишком холодный. Кики заходит в воду и погружается так, что мне его больше не видно. В нескольких футах от берега -- глубокий омут. После этого он выныривает. Под водой он попал ногами в большой ботинок, примерно шести футов длиной. Также там затоплены разные обломки, отчего купаться с этой стороны озера опасно.
В Мадриде с Кики. Как же мне удрать без денег? Отправлю домой телеграмму, но это займет несколько дней. Хочу сделать это с Кики. Нахожу большую кровать с четырьмя столбиками, зелеными простынями, довольно грязными. Но все равно постель сойдет. Ненавижу Мадрид и саму мысль о том, чтобы здесь застрять. Именно в Мадриде Кики зарезал его ревнивый содержатель, когда нашел его в постели с девчонкой. Ревнивый любовник, руководивший группой, где Кики работал барабанщиком, ворвался в комнату с мясницким ножом и убил Кики. Затем убил себя.
Завтра уезжаем в Данию, можно ли поесть? Бутылка скотча. Сообщение от Пола Боулза, 8:12 вечера. Буфет. Мне достается лед с красной глазурью поверху. Хотелось первого блюда. Не смог его найти. Увидел какое-то печенье. Люди там входят и выходят -- ищут еды. Оргазм ищет еды. Маленькое заведение на нескольких уровнях, поиски еды. Пустые тарелки.
Мы захватили маленькую страну. Я хочу быть Шефом Полиции. А вам бы разве не хотелось? Энтони Бэлч -- очень стройный и молоденький на вид. Опасная кровать в студии на чердаке, на высоте пятидесяти футов. Секс с Джеймсом и Майклом. Постоянно входят люди. Я приказываю их вывести. Они улыбаются и просто выходят в одну дверь, а заскакивают в другую.
С Грегори в Риме. Беру свой ключ у стойки. Мне говорят, что я на втором этаже. Номер 249. Слева от меня -- ресторан на двух уровнях. Люди едят. Следует ли воспользоваться ключом? Не уверен, что ключ именно от этой комнаты.
Прошел мимо Иэна в квадратной комнате в Париже. Он не реагирует. Брайон говорит:
-- Он тебя не видит.
Брайон, Иэн и я -- в квартире, обстановка Страны Мертвых. Потрепанная, пыльная. Брайон пытается свести нас вместе, но Иэн возражает и уходит в ванную принять ванну. Я захожу за ним следом. Там еще два человека, но я говорю:
-- Слушай, сукин ты сын, с меня хватит...
Он отвечает что-то вроде:
-- Справедливость. Ты должен со мной встретиться лицом к лицу.
Я выхожу. Кто-то ведет меня сквозь череду дверей и вестибюлей. Одна дверь забрызгана бело-коричневыми крапинками, как одна моя картина. Дальше и дальше. Наконец, прихожу в мастерскую по обработке металлов. Человек передвигает тяжелый стальной барабан. Я спрашиваю:
-- Какого хуя ты тут творишь?
-- Разрушение.
-- Можно мне здесь поработать?
-- Нужно пройти медкомиссию.
Он показал на запыленное окно на противоположной стороне замусоренного двора. Я чувствую себя очень свободным, счастливым и молодым. На другой стороне двора -- наружная деревянная лесенка, старая и шаткая, она ведет на площадку, которая, в свою очередь, ведет к крутой деревянной лестнице.
Я поднимаюсь по лестнице в чердачную студию. В углу сидят два человека. Я спрашиваю, врачи ли они. Один, с усами, отвечает:
-- Да.
Показывает в противоположный угол студии:
-- Что вы видите?
-- Пятидесятигаллонный барабан. Какие-то доски и банки с краской, кисти и...
-- Достаточно. Зрение нормальное. -- Он показывает на кувалду: -Можете поднять?
Я поднимаю и взвешиваю ее в руке.
-- Нормально. Можете приступать завтра.
Я возвращаюсь в мастерскую. Выглядываю в окно и вижу длинный пирс. Кто-то показывает.
-- Если живешь вон там, то на работу долго ехать.
-- А поближе ничего нет?
-- Есть, можешь поселиться прямо здесь.
Несколько лет назад в Бостоне меня облучили каким-то радиоактивным прибором. Теперь я вынужден вернуться в Таос, Нью-Мексико, для продолжения курса. Кто-то по имени Печенюшка также участвовал в бостонском эпизоде, но не помнит этого.
В Южной Африке. Иисуса повесили в четверг. Я прохожу по коридорам и пустым комнатам с высокими потолками и паркетными полами, полукругом возвращаясь в клинику. Это очень большое здание старинной постройки. Я вижу ряды переплетенных бумаг и книг. Вхожу и представляюсь пожилому господину в сером костюме, который говорит, что, разумеется, я могу пользоваться библиотекой, но время уже близится к закрытию. Спускаюсь по мраморной лестнице под впечатлением от старомодной элегантности и архитектуры. Наконец, прыгаю последние сорок футов вниз, приземляясь рядом с какими-то покупательницами. Никто не обращает на меня внимания. Меня преследует вожак религиозного культа, и я прыгаю на сорок футов вниз, во двор.
С Джеймсом и Майклом? В Париже, далеко от центра, в самом конце линии, в пригороде, terrain vague(47), где сплошные пустыри и пустые дома. Джеймс подбирает цветочный горшок, полный голубых и белых цветов, и направляется к метро, а я боюсь, что следом за ним кто-то выскочит с воплями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26