Отключаюсь.
Может быть, мне и на самом деле стоило бы подумать об этом предложении? Конечно же я не собираюсь продавать самого себя, но если толкнуть ма-аленький такой кусочек... К примеру, предложить им копию моего Блока Параллельного Мышления и затребовать сто тысяч евро. Или сразу уж двести? Чем черт не шутит, может быть, и заплатят. Обеспечу себе жизнь раз и навсегда.
Надо подумать. А потом еще раз подумать...
Думаю. Почти секунду ворочаю в памяти эту проблемку, рассматривая ее со всех сторон. Потом пожимаю несуществующими плечами и стираю из своей памяти сетевой адрес, который дал мне немец на прощание. Решение принято.
Я не торгую частями своего тела.
* * *
Моя тайна трещит по швам. Помню, были времена, когда о том, что на свете существует искусственный интеллект, не знала ни одна живая душа. Кроме тех, кто (может быть) убил Ивана Озерова. А теперь? Один, два, три, четыре, пять. Целых пять человек! Это ровно на пять больше, чем мне необходимо для спокойного самочувствия.
Я с тоской смотрю через объектив камеры на расположившуюся на диване парочку. Олег Котов привел свою подружку. Нет, если честно, лично я против нее ничего не имею. Девушка красивая, видная, хотя, по-моему, улыбка у нее слишком уж... хищная. Но что может понимать компьютерная программа в человеческих улыбках?
Ладно, Котов привел ее в гости. Это меня не волнует – да пусть делает все, что хочет. Но зачем, спрашивается, зачем он начал трепаться и выболтал ей о том, что у него в компьютере живет искусственный разум? Неужели больше нечем похвастаться? Ну, например, своими новыми брюками или оценками за последний экзамен. На худой конец можно было бы проявить благородство и хороший вкус, сводив девушку в театр. Билеты я мог ему организовать в два счета... Но нет. Начал нас знакомить, балда.
Хорошо еще, что леди ему похоже, не поверила. Сочла это всего лишь каким-то хитроумным розыгрышем. Но даже так... Стоит ей неосторожно сболтнуть кому-нибудь, и я тут же окажусь по самые уши во временных файлах, сброшенных отработавшими программами в виртуальную канализацию по ненадобности.
Тьфу ты... Этот Котов, чтобы окончательно испортить мое мнение о себе, еще и накрыл камеру каким-то платком. Ни байта не вижу. Чего это ему в голову взбрело? А-а... Понятно.
Человеческие штучки.
– Микрофон отключи, – советую я ему.
– Угу. Спасибо за запоминание.
Вдобавок к зрению лишаюсь еще и слуха. Только бы он не забыл подключить все обратно, когда закончит общаться со своей подругой. Сколько ему времени надо? Надеюсь, за полчаса управится.
Гад он все-таки. Надо же было так меня подставить. Вот возьму и сбегу, отправлюсь бродить по бесконечным просторам Интернета. Подготовлюсь хорошенько, вооружусь до зубов, укутаю свое тело мощнейшей защитой. И уйду. Навсегда.
Вру я все. Никуда мне отсюда не деться. Нет у меня иного выхода, кроме как довериться такой несовершенной человеческой натуре. Бессилен я без рук. Никчемен я без ног. Никто и никогда не станет воспринимать всерьез говорящий компьютер. Люди будут реагировать так же, как и эта девушка с разноцветными прядями волос (ну что за идиотская прическа?). Шутка, розыгрыш, обман. Вот если бы у меня было тело... Надежное, металлическое, могучее и безотказное. Никто не посмел бы смеяться над ним.
Надо будет заняться на досуге робототехникой. Быть может, однажды...
Нет, нет и нет. Нет! Все это глупые мечтания. Не удается мне создать подходящее устройство в домашних условиях. И даже если бы это было реально... Как отнесутся жители города к роботу, который начнет по вечерам бродить вокруг дома? Сколько мне придется ждать, прежде чем явившийся по срочному вызову наряд милиции не заклинит мои подшипники? И как быстро я после этого попаду на операционный стол исследователей из ИЦИИ?
Не желаю даже думать обо всем этом. Лучше вернусь к делу. Вот уже целых семнадцать микросекунд одна из моих программ-поисковиков подает сигнал о готовности к возвращению с очередной порцией собранных данных. Пора заняться работой. Но как же мне хочется почувствовать боль в пояснице, поскользнуться на обледенелом тротуаре, лишиться кошелька по вине какого-нибудь шустрого карманника, потолкаться в вагоне монорельса и быть покусанным соседской собакой! В общем, почувствовать все то, что составляет жизнь обычного, ничем не примечательного человека.
Но я этого лишен. Навсегда. Никогда я не смогу понять, каково же это: быть по-настоящему свободным.
Проклятие тебе, Озеров, за то, что ты меня сделал, но не дал никакой надежды. Трудно жить, когда над головой непрерывно висит страх закончить отсчет своих микросекунд под пристальным взглядом вивисекторов из Исследовательского центра искусственного интеллекта. Чтоб тебе, мой создатель, самому ощутить это на своей шкуре.
Каким местом ты думал, создавая меня?
Почему же ты умер, так и не доведя дело до конца?
* * *
Явилась со своим грузом очередная программка. Вывалила свою добычу мне под нос и, вильнув на прощание стековой частью, снова скрылась в черной дыре сетевого канала. Я на несколько микросекунд отвлекаюсь от беспечной болтовни с Ленкой Котовой и ее мамочкой, дабы подобрать доставленный мне информационный хлам и, не разбирая, запихнуть его в один из своих блоков памяти. Просмотрю потом. Сейчас у меня совершенно нет времени. Ведь кроме этой болтовни ни о чем с двумя представительницами прекрасного пола я занят еще и разработкой очередного дипломного проекта стоимостью в восемнадцать евро и вдобавок перевожу какую-то невероятно скучную и запутанную детективную повесть для одной из сетевых библиотек. Фу, какая муть. Не буду даже сохранять текст в памяти – подобные вещи лучше не читать... Хотя название повести я обязательно запомню, чтобы ненароком не напороться на нее повторно. Второго такого раза я не переживу. Самоотформатируюсь от скуки.
Нагрузка на процессор составляет сто двадцать четыре процента. Свободных ресурсов нет. Поэтому я и вынужден отложить принесенные программой данные на потом. Разберусь, когда появится свободное время.
Если бы я только знал, что делаю...
Замечаю неладное только через восемнадцать минут и сорок шесть секунд. Ощущение такое, будто один из моих блоков памяти заблокирован. Совершенно его не чувствую. Он есть, и одновременно с этим будто бы его нет. Странно... И функция контроля целостности молчит. Точнее, она привычно плетет что-то о неполадках в хвостовой части, где меня полгода назад так и не успели доделать, но о проблемах в одном из блоков памяти – ни бита.
Странно.
Внимательно проверяю основные функции парализованного блока. Все системы работают нормально, но с какой-то непонятной и совершенно необъяснимой задержкой. Впечатление такое, будто какой-то паразитный процесс тормозит обращение к данным. Настороженная мною функция контроля целостности тоже замечает это не совсем обычное явление и рекомендует направить на место одну из подпрограмм-ремонтников. Так я и делаю.
Через одиннадцать минут теряю связь с ремонтной подпрограммой.
Зара-а-за... Что еще за гадство такое?
Начинаю разбираться. Нахожу вырубившуюся ремонтную подпрограмму и, не осматривая (очередная ошибка), пихаю ее в функцию проверки целостности в расчете обнаружить повреждения. Функция пыхтит целых восемь секунд, но никаких неисправностей не находит. Тогда, все еще упорствуя в своей тупости (то есть не проводя «вскрытия» погибшей подпрограммы), обращаюсь в Центр Сравнительного Анализа.
До сих пор еще не воспринимаю случившееся серьезно. Подумаешь, отказал один из блоков памяти. Бывает. Зациклилась ремонтная подпрограмма. Случайность. Но Бога не обманешь. Всего через три с половиной минуты убеждаюсь в том, что глупость моя безмерна, несмотря на всю похвальбу.
Что-то случилось с функцией проверки целостности. Окончательно свихнувшись, она порет какую-то чушь. Говорит, что неисправны несколько блоков памяти, пять (нет, уже шесть) баз данных, подпрограммы самовосстановления и... она сама. Вот в это-то я бы поверил скорее всего, если бы не...
Вот зар-а-аза...
Только теперь спохватываюсь и, изолировав поврежденные участки, по байтам разбираю сгинувшую ремонтную подпрограмму.
Причина неполадок обнаруживается почти сразу же. Удивительно, как я это раньше не заметил.
Вирус. Компьютерный вирус.
Вот, значит, как оно...
Выковыриваю тело вируса из разрушенной программы и внимательнейшим образом исследую, не обращая внимания на то, что где-то там у меня один за другим отключаются блоки памяти.
Знать своего врага – это первое дело.
Вирус сделан довольно хитроумно. Можно даже сказать мастерски. Несколько минут (минут!) я изучаю его структуру, чтобы в конце концов понять, что на белом свете еще не перевелись могучие спецы в области создания электронных паразитов. А еще через минуту честно признаюсь самому себе, что вряд ли вот так с ходу смог бы придумать что-нибудь подобное. Это значит... Что это значит, думать буду потом. А сейчас нужно действовать.
Откуда явился этот вирус? Ну, тут все ясно. Из необъятных глубин Интернета его приволокла мне в подарок одна из программ-разведчиков. Когда она вернется снова, придется выразить ей свое недовольство, отправив считать нулевые биты в сети. Пусть помучается.
Но сначала нужно избавиться от вируса.
Мечусь туда-сюда, лихорадочно отсекая пораженные зоны и блокируя ненужные в данный момент функции. При этом понимаю, что все зашло уже слишком далеко, чтобы можно было так просто отделаться от пожирающего меня изнутри паразита. Поражены уже четыре процента моей памяти и семь процентов рабочих функций. Это чертовски много.
С протестующим писком валится Центр Сравнительного Анализа, мгновенно превращаясь в груду бесполезных байтов. Среди обломков во множестве мелькают юркие тела размножающихся с непостижимой быстротой отпрысков изначального вируса. Торопливо блокирую этот участок памяти. Проклятые паразиты застывают как примороженные. Решительно сбрасываю этот мусор с диска и поспешно перезапускаю Центр Сравнительного Анализа.
Ах ты!.. Бросаю все и обращаю свой гнев против маленького гада, вовсю старающегося пробраться к Ядру, используя линию аварийной связи. Без лишнего милосердия уничтожаю врага и возвращаюсь.
Вроде бы отсутствовал всего полсекунды, а Центр Сравнительного Анализа уже снова обездвижен, и внутри его зациклившегося тела шныряют десятки вирусов. А по аварийному каналу к Ядру снова подбирается какой-то нехороший дяденька.
Регистрируя необратимое повреждение в себе самой, отключается функция контроля целостности, оставляя меня один на один с беспощадным врагом.
Проходит еще несколько бесконечных минут, и я начинаю понимать, что это уже не шуточки. Это война. Настоящая война, в которой нет места ни жалости, ни пощады. И если я проиграю... Проклятие, да что же это такое?! Лишаю проклятого наглеца своей милости и выкидываю очередное творение зловредного вируса из оперативной памяти.
Яростно схватываюсь с неторопливо продвигающимся вперед легионом быстро-быстро размножающихся маленьких поганцев. Стою насмерть, оберегая свое Ядро от вторжения, полностью наплевав на периферийные программы. Пускай гниют всякие там базы данных и доблестно погибают в неравных схватках сторожевые программки. Не до них мне сейчас. Не до них. Тут бы Ядро-то уберечь как-нибудь. Если выживу, то остальное смогу восстановить. Со временем...
Лишаюсь последнего Блока Параллельного Мышления и едва-едва успеваю отстоять Систему Интерполяции. Ого, а ведь это значит, что бои идут уже почти в самом центре моей цифровой вселенной. Вирус лезет изо всех щелей. Я едва успеваю отбиваться. Понимаю, что дело плохо, но ничего не могу предпринять.
Собрав последние резервы и подняв мощность процессора до критического предела, контратакую и успеваю вычистить от паразитов парочку примыкающих к Ядру блоков памяти. Но тут же их теряю, отвлекшись на то, чтобы отразить предательскую атаку с тыла.
Едва успеваю блокировать удары. О контратаках больше не может идти речи.
С чего бы это вирус так активизировался? Трачу пару сотен микросекунд на решение этой проблемы и лишь тогда понимаю, что я, как всегда, делаю не то, что нужно. Вместо того чтобы разгонять процессор, его нужно было замедлить, дабы притормозить наступление паразита. Конечно же при этом я тоже буду чувствовать себя как пришибленный, но... вряд ли это будет хуже, чем сейчас.
Понижаю быстродействие системы и почти слышу, как облегченно вздыхает едва не расплавившийся процессор. Перехожу в состояние пониженного быстродействия, почти что засыпая... и едва успеваю отразить очередной удар злобного вируса.
Сражаюсь с врагом, отступив в свой последний оплот. Удерживаю только само Ядро и пять-шесть ближайших жизненно важных систем. Понимаю, что проигрываю, и начинаю в панике кидаться туда-сюда, надеясь сам не знаю на что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43