Рядом с Хитом стояла женщина и глядела на него.
Все еще была ночь; грязь, облепившая тело Хита, была еще влажной. “Как видно, они быстро работали,подумал он, – доставляя его сюда”.
Маленький дракон улегся на своем насесте – на плече Хита и, вытянув чешуйчатую шею, следил за посетителями.
– Теперь ты можешь разговаривать? – спросил незнакомец.
Хит пожал плечами. Он внимательно рассматривал женщину. Она была высока, но не слишком, молода, но не слишком. Тело ее было таким же, как у всякой женщины этого типа, широкоплечее и длинноногое, и она свободно и красиво двигалась. Одета она была в короткую тунику из шелка бессмертного паука, очень подходящую к ее мягким и кудрявым волосам, падавшим на спину,блестящее чистое серебро с легким намеком на цвет.
Лицо ее было из тех, какие мужчины не скоро забывают. Щедро вылепленное природой, оно было создано для выражения прекрасных женских чувств. Но с ним что-то случилось: появилось выражение одновременно злобное, горькое и унылое, взгляд был потерянным и испуганным.
Хит смутно вспомнил день, когда ему захотелось бы решить загадку этого противоречивого лица. Далекий день, еще до появления Этны.
Он спросил, обращаясь к обоим:
– Кто вы и что вам от меня надо?
Затем он уставился прямо на мужчину со странным взглядом, выражая к нему черную ненависть.
– Мало ты издевался надо мной у Карлуны.
– Я только хотел увериться в тебе, – возразил незнакомец. – Убедиться, что ты не солгал насчет Лунного Огня.
Он наклонился вперед, сузив глаза и сверля ими Хита. Он сидел напряженно, тело его изогнулось как лук. При свете фонаря его красивое лицо со шрамами слегка подергивалось.
“Мужик спешит, – подумал Хит, – что-то ему поджаривает бока”.
– А что тебе до этого? – спросил он.
Это был глупый вопрос. Хит уже понял, что происходит. Все его существо звало к отступлению.
Незнакомец не ответил прямо. Он сказал:
– Ты слышал о Культе Стражей Лунных Тайн?
– Древнейший культ Венеры и один из самых влиятельных. И самый удивительный тоже – на безлунной планете, – сказал Хит, ни к кому не обращаясь. – Лунный Огонь – символ их божества.
Женщина невесело засмеялась.
– Хотя они никогда не видели его, – сказала она.
Незнакомец продолжал:
– Вся Венера знает о тебе, Дэвид Хит… Слово бежит далеко. Жрецы тоже знают, Дети Луны. У них особый интерес и тебе.
Хит молча ждал продолжения.
– Ты подлежишь мести богов. Но месть не достигла тебя до сих пор. Возможно, потому что ты землянин и менее обязан повиновению богам Венеры. Как бы то ни было, но Дети Луны устали ждать. Чем дольше ты живешь, тем больше у людей растет искушение совершить святотатство, меньше веры в способность богов наказывать людей за грехи… Итак, – заключил он,Дети Луны присмотрят за тем, чтобы ты умер.
Хит улыбнулся.
– Что же, неужели жрецы рассказывают тебе о своих секретах?
Человек повернул голову и сказал: – Алор!
Женщина встала перед Хитом и спустила с плеч тунику.
– Вот, – сказала она с яростью, – смотри!
Ее злоба относилась не к Хиту, а к тому, что oн увидел. Клеймо-татуировка между белыми грудями – перечеркнутый круг – символ Луны.
Хит глубоко вздохнул.
– Храмовая прислужница, – сказал он, еще раз взглянув ей в лицо. Ее глаза смотрели на него, серебряно-холодные, спокойные.
– Мы проданы с колыбели, – сказала она. – У нас нет выбора. А наши родители страшно гордятся тем, что их дочери выбраны для храма. – Горечь, гордость и тлеющая ярость рабыни. – Брока сказал правду.
Тело Хита как бы сжалось. Он глядел на них поочередно, ничего не говоря, и сердце его билось гулко и быстро, ударяясь о ребра.
– Они убьют тебя, – продолжала Алор, – и смерть твоя будет нелегкой, я знаю. Я слышала, как люди кричали по многу ночей, а их грех был меньше твоего, Хит выговорил пересохшим ртом: – Беглянка из храмовых садов и метатель копий. Их грех тоже велик. Они не пройдут половину Венеры только для того, чтобы предупредить меня. Я думаю, они лгут. И я думаю, жрецы идут за ними.
– Мы все трое – с тобой – вне закона, – сказал Брока. – Но Алор и я еще можем удрать. А вот тебя они унюхают, где бы ты ни был., кроме одного места.
– И где же это? – спросил Хит.
– В Лунном Огне.
После долгого молчания Хит издал грубый скрежущий звук, должный изобразить его смех.
– Уходите, – сказал он. – Убирайтесь. – Он поднялся, дрожа от слабости и злости. – Вы оба врете, потому что я – единственный оставшийся в живых из всех тех, кто видел Лунный Огонь, и вы хотите заставить меня вести вас туда. Вы верите в легенды. Вы думаете, что Лунный Камень превратит вас в богов. Вы сходите с ума, как все прочие дураки, по власти и славе, которые, как вы думаете, вы получите. Ну так я могу сказать вам: Лунный Камень не даст вам ничего, кроме страданий и смерти…– Он заговорил громче, – Уходите… лгите кому-нибудь другому. Напугайте Стражей Верхних Морей. Подкупите самих богов, чтобы они доставили вас туда. Но убирайтесь от меня.
Венерианец медленно встал. Кабина была мала для него, балки палубы ложились на его плечи. Он отшвырнул в сторону маленького дракона, схватил Хита обеими руками и сказал:
– Я дойду до Лунного Огня, и ты отведешь меня туда!
Хит ударил его в лицо. Брока на минуту опешил от неожиданности, а Хит сказал:
– Ты пока еще не бог!
Венерианец оскалился..Руки его передвинулись и крепко сжались.
– Брока! – резко крикнула женщина и, шагнув ближе, вцепилась в запястье венерианца. – Не убивай его, дурак!
Брока тяжело выдохнул сквозь зубы. Руки его постепенно разжались. Лицо Хита налилось кровью. Он упал бы, если бы женщина не подхватила его. Она сказала Броке:
– Ударь его, но не сильно.
Брока поднял кулак и осторожно стукнул Хита в определенную точку на челюсти.
Прошло не менее двух долгих венерианских часов, прежде чем Хит пришел в себя. Процесс этот, как всегда, происходил медленно – постепенный переход от неопределенного состояния к резкому осознанию всего, что случилось. У него было ощущение, что его голову надвое разрубили топором.
Он не понимал, с какой стати он проснулся. Наркотика было достаточно для нескольких часов тяжелого сна. Небо за дверью кабины изменилось: ночь кончалась.
Хит полежал, размышляя, не болен ли он, и тут вдруг внезапно понял, что именно разбудило его.
“Этна” была на ходу.
Его так душила злость, что он даже не мог выругаться. Кое-как он поставил себя на ноги и пересек кабину. Он сразу почувствовал, что “Этна” идет не так, как надо, что утренний ветер силен, а она рыскает.
Он пинком распахнул дверь и вышел на палубу.
Большой треугольный парус из шелка золотого паука, чуть видимый в синеве воздуха, бился о реи, сброшенный ветром. Хит бросился к нему, обретя силу в страхе за судно. Брока цеплялся на угрожающе пляшущей корме. Кильватерная струя, белая на черной воде, извивалась как змея.
Женщина Алор стояла у поручней, глядя на низкий берег позади.
Брока не протестовал, когда Хит отшвырнул его и взял кормовое весло. Алор повернулась и наблюдала, но ничего не говорила.
“Этна” была маленькой, с простой оснасткой, чтобы ею легко мог управлять один человек. Хит поставил парус, и через несколько минут судно выровнялось и пошло легко и изящно, как его тезка, и кильватерная линия вытянулась в струнку.
Проделав это, Хит повернулся к Броке и Алор и выругал их с большей яростью, чем, скажем, женщина, у которой украли ребенка.
Брока игнорировал его. Он стоял и смотрел на берег и светлеющее небо. Когда же Хит выдохся, женщина сказала:
– Мы должны были уехать. Может быть, мы уже опоздали. А ты не хотел нам помочь.
Хит ничего больше не сказал. Не было у него слов.
Он повернул штурвал.
Брока одним прыжком оказался возле него и поднял руку. Внезапно Алор закричала:
– Погоди!
Что– то в ее голосе заставило мужчин оглянуться.
Она по– прежнему стояла у поручней лицом к ветру, трепавшему ее волосы; короткая туника натянулась на бедрах. Ее рука была вытянута указующим жестом.
Наступал рассвет. На секунду Хит потерял всякое чувство времени. Палуба, чуть покачивающаяся под ногами, низкий туман, заря над Морем Утренних Опалов, заря, давшая морю это название. Казалось, никогда не было Лунного Огня, не было ни прошлого, ни будущего – только Дзвид Хит и его корабль, да свет над водой.
Свет шел медленно, просеиваясь точно дожди драгоценных камней сквозь многомильное жемчужно-серое облако. Холодный и медлительный вначале, он становился теплее, расширялся, превращал туманный воздух в капли розового огня, сияющего низко над водой, так что маленькое суденышко плыло как бы через опаловый огонь, обширный, как сама Вселенная.
Море меняло цвет от черного до синего, перечерченного молочно-белыми полосами, и маленькие драконы взлетали со своих травяных постелей, разбросанных по поверхности воды, и засверкали пурпуром, охрой и киноварью, и сами водоросли зашевелились в слабом ощущении жизни, протягивая к свету свои усики.
Одно короткое мгновение Дэвид Хит был совершенно счастлив.
Затем он увидел, что Брока выхватил из-под гакаборта лук. Хит понял, что они перенесли все свои пожитки на борт судна, в то время как он был у Карлуны. Это был большой лук горных варваров, и Брока согнул его массивную дугу, точно это был прутик, и положил на нее стрелу с костяным наконечником.
К ним подходило судно изящной формы, как жемчужина, летящая сквозь мягкую горящую завесу тумана.
Его парус был изумрудно-зеленым. Судно было еще довольно далеко, но ветер подгонял его, и оно неслось, как пикирующий дракон.
– Это “Лахаль”, – сказал Хит. – Интересно, что хочет делать Джахор?
Затем он с ужасом увидел, не веря своим глазам, что на носу приближающегося судна спущен и укреплен громадный таран с шипами.
Пока мозг Хита силился понять, почему Джахор, обычный торговый шкипер обычного корабля, хочет утопить его, Хита, Алор произнесла два слова:
– Дети Луны.
Теперь Хит различил на палубе четыре фигуры в черном.
Длинный блестящий таран наклонился и сиял в свете зари.
Хит бросился к кормовому веслу. Золотой парус “Этны» трещал от напряжения. Хит угрюмо оценил расстояние и сбавил ход. И Брока яростно обернулся к нему:
– Ты спятил? Они налетят на нас! Отверни в сторону!
– Здесь нет другой стороны. Меня просто прижмет к наветренному берегу.
Хита внезапно наполнила слепая злоба к Джахору и к четырем одетым в черное жрецам. Теперь оставалось только ждать. Ждать и надеяться, что Дэвид Хит еще достаточно живой и отобьется от них. “А если нет,думал Хит, – я возьму “Лахаль” с собой на дно”.
Брока и Алор стояли рядом у поручней, следя за быстро приближающимся зеленым парусом. Они молчали. Нечего было говорить. Хит увидел, что женщина время от времени поглядывает на него.
Теперь Хит ясно видел Джахора, управляющего судном. Он видел команду, скучившуюся на шкафуте – испуганных матросов, согнанных по приказу жрецов.
Они были вооружены и держали в руках крючья.
На передней палубе стояли Дети Луны. Это были высокие мужчины. На их черных кольчугах драгоценными камнями был выложен символ Луны. Они ходили по качающейся палубе, их серебряные волосы раздувал ветер, и тела их были как тела волков, догоняющих жертву и пожирающих ее.
Хит боролся с кормовым веслом, стараясь выровнять корабль, боролся с ветром и расстоянием. А женщина Алор все время наблюдала за Хитом своими ожесточенными вызывающими глазами, и Хит ненавидел ее, как и жрецов, смертельной ненавистью, поскольку понимал, как он выглядит со сзепм тощим телом и изможденным лицом, дрожащий и покачивающийся над веслом.
Изумрудный парус подходил все ближе и ближе, округлившийся и блестящий, как грудь павлина. Жемчуг и изумруд, пурпур и золото на темно-синем море, блестящий, блестящий нацеленный таран – два ярких дракона бежали к соединению и смерти.
Ближе. Совсем близко. Яркие символы горели огнем на груди Детей Луны. Женщина Алор высоко подняла голову к ветру и закричала долгим, резким и звенящим криком. Он закончился именем, которое она произнесла как ругательство:
– Вакор!
На одном из жрецов была на голове украшенная каменьями повязка, что указывало на его главенство.
Он поднял руки, и слова его проклятий, горячие и едкие, неслись по ветру.
Тетива лука Броки зазвенела, как гигантская арфа.
Стрела не долетела до цели, и Вакор рассмеялся.
Жрецы перешли на корму, чтобы уберечься от сгибающегося шпангоута и не видеть полные страха лица матросов.
Хит выкрикнул предупреждение, и Брока и Алор распластались на палуба. Он видел их лица – лица мужчины и женщины, подошедших к смерти без радости, но и без страха. И Брока прикрыл женщину собой.
Хит повернул “Этну” носом прямо к ветру и остановил ее. “Лахаль” прошла мимо не более чем в трех ярдах, бессильная что-либо сделать.
Дернувшееся весло сбило Хита в шпигаты, едва не ослепив его. Он услышал громоподобное хлопанье паруса, чувствовал дрожь, сотрясавшую “Этну”, и молился, чтобы уцелела мачта.
1 2 3 4 5 6 7