Сиран тоже взглянул.
К ним шло примерно сорок Калдов с жезлами. Между их охранными рядами было человек сто – мужчин и женщин, связанных вместе цепями, продетыми в петли железных ошейников. Они были прикованы так близко друг к другу, что это мешало им идти, и поэтому любая попытка напасть на стражей повалила бы на землю всю колонну.
Маус ядовито заметила:
– Один человек попал в звериную яму, а через две недели сказали, что исчез целый город. Ха!
Сиран скривил губу;
– Продолжай, Мауси, не останавливайся. – Он хмуро взглянул на отряд рабов: – Что, черт побери, все это значит! Чего они хотят от нас?
– Узнаешь, – сказала Маус. – Все твой короткий путь…
Сиран замахнулся. Маус отшатнулась. Два Калда подошли к ним и очень осторожно коснулись их жезлами. На этот раз они не хотели нокаутировать пленников. Достаточно местного онемения.
Сиран от злости хотел хоть что-нибудь сделать, но второе прикосновение жезла к его шее отбило у него всякую охоту. Как раз в это время рабы подошли и остановились. Сирана толкнули в строй и надели ошейник. Перед ним стоял высокий человек с рыжей гривой волос и толстыми канатами мышц на спине. Веснушчатая, поросшая рыжими волосами кожа его была скользкой от пота. Сиран, прижатый к нему, плотно сжал губы и отвернул лицо, насколько мог.
Маус приковали прямо за Сираном. Она обхватила его талию, и он сжал ее руки.
Глава 2
Калды снова погнали рабов, подгоняя их жезлами.
Все прошаркали вниз, в овраг, и еще более углубились в Запретную Равнину.
Очень тихо, так что никто, кроме Сирана, не слышал, Маус прошептала:
– Застежки ерундовые. Я их в два счета открою.
Сиран снова сжал ее руки. Ну и ловкая же девушка!
Через некоторое время Маус спросила: – Кири, а та тень… мы ее видели?
– Видели. – Он невольно вздрогнул, – Что это было?
– Откуда мне знать? Ты лучше береги дыхание. Похоже, нам еще далеко идти.
Так оно и было. Они пробивались сквозь лабиринт трещин в равнине, и эти трещины становились все глубже. Сиран вдруг заметил, что все время поглядывает на солнца: сияют ли они еще? Жаль – Маус напомнила о тени. Он никогда не был так близко к панике, как в тот момент на гряде.
Остальной отряд рабов явно был в дороге уже давно.
Рабы устали, но Калды подгоняли их, и только, когда примерно треть людей стала падать на впереди идущих или же на задних, была объявлена остановка.
Они остановились в месте, где сошлись три оврага.
Калды собрали всех пленников в плотный круг, так что люди сидели почти на коленях друг у друга, а сами остались на страже. Их языки облизывали блестящие серые зубы, жезлы вспыхивали в их руках в угасающем свете.
Сиран откинул голову и плечи к Маус. Ее руки заработали над его ошейником, скрытым под волосами и арфой, висевшей на спине Сирана. Она орудовала замечательной металлической брошкой, функции которой заключались не только в застегивании туники, и Маус умела ею пользоваться. Замок тихо щелкнул. Под прикрытием широкой спины Сирана и ее густых волос она принялась за свой ошейник. Скоро и тот подался ее усилиям. Ошейники остались на месте, но Сиран знал, что в любой момент они смогут от них освободиться.
Высокий рыжеволосый мужчина навалился на Сирана. Он еле слышно зашептал, но отнюдь не от слабости:
– Теперь меня!
Сиран дернулся и выругался, но тяжелый груз тела вынудил его замолчать.
– Я – охотник. Я слышу дыхание кролика в норке.
Я слышал, что сказала женщина. Освободи меня, не то я подниму шум.
Сиран покорно вздохнул, и Маус принялась за работу.
Сиран оглядел измученных людей. Угольщики, охотники, бондари – тощие, жилистые и упорные отбросы пограничных мест. Даже женщины были грубы. Сиран задумался.
Человек, навалившийся на него сзади, был до сих пор главой колонны. Он был высок и жилист, как голодный кот; он сгорбился, опустил голову на колени.
Железно– серые лохмы падали по его плечам.
Сиран подтолкнул его локтем:
– Эй! Только не подавай вида. Хочешь получить шанс?
Лохматая голова чуть-чуть повернулась, ровно настолько, чтобы взглянуть одним глазом. Сиран внезапно пожалел, что открыл рот. Глаз был бледный, почти белый, со странным нечеловеческим выражением, словно он видел только богов или демонов, и ничего больше.
В своих странствиях Сиран встречал отшельников и знал их признаки. Обычно они ему даже нравились, но от этого его мутило.
Человек потянул странным грубым голосом:
– Нас поработили демоны. Только чистый может пересилить их. Ты чистый?
Сиран чуть не задохнулся.
– Как птенчик в гнезде, – ответил он. – Как только что вылупившийся птенчик, еще в скорлупе…
Холодный бледный глаз смотрел на него не мигая.
Сиран превозмог желание двинуть его кулаком и сказал:
– Мы можем освободиться и, когда настанет время, смять Калдов.
– Только чистый может выступить против демонов, Сиран состроил невинную улыбку. Рубец и нехватка зуба несколько портили эффект, но глаза его поднялись вверх нежно и сладостно.
– Ты поведешь нас, Отец, – проворковал он. – С твоей чистотой мы не можем проиграть.
Отшельник подумал и сказал: – Отдаю приказ: дай мне фик.
Челюсть Сирана отвисла, глаза остекленели.
– Фик, – терпеливо повторил отшельник и пояснил.Фомку.
Сиран закрыл глаза и устало сказал: – Маус, дай джентльмену отмычку.
– Не лучше ли мне сделать самой? – спросила она чуть напыщенно.
Отшельник холодно взглянул на нее, наклонил голову и зажал руки в коленях. Затем он повернулся к напарнику с другой стороны и побил время Маус на добрую треть.
Сиран захохотал. Он лег на колени Маус в тихой истерике. Она же яростно колотила его по спине и шее, но даже это не могло его остановить. Наконец он поднял голову, посмотрел слезящимися глазами на сердитое личико Маус и прикусил пальцы, чтобы снова не засмеяться.
Отшельник уже спокойно работал над следующим.
Калды еще ничего не заметили. Маус и отшельник работали гладко. Сиран снял арфу и взял несколько звучных аккордов. Калды повернули к нему свои красные глаза, но, похоже, не думали, что арфа может призывать к каким-либо действиям.
Сиран успокоился и заиграл громче.
Под покровом музыки он объяснил свой план большому рыжему охотнику. Тот кивнул и зашептался с соседом. Сиран запел.
Он выдал им плач черных дикарей Киммери у гроба вождя, очень подходящий к данному случаю. Калды сидели, наслаждаясь отдыхом. Они не видели, как Сиран послал по кругу слово надежды.
Цивилизованные люди, вероятно, показали бы это, но тут были пограничные жители, осторожные и замкнутые, как животные. Только по их глазам было заметно, что они уяснили ситуацию. Под прикрытием сгрудившихся тел, длинных волос, склоненных голов они стали действовать всеми заколками и пряжками, какие у них нашлись.
Маус и отшельник послали по линии инструкции, и, поскольку этот народ умел пользоваться своими руками, значительное количество замков ошейников было открыто, но ошейники предусмотрительно были оставлены на месте.
Сиран закончил погребальную песню и начал новую, когда Калды решили, что пора идти.
Они снова стали сгонять людей в линию. Арфа Сирана неожиданно щелкнула в злобном вызове, и плотный людской круг беспорядочно рассыпался. Сиран повесцл арфу на плечо и, сбросив ошейник, вскочил.
Вокруг него слышался звон металлической цепи по камню, шарканье ног, выкрики и тяжелое дыхание разозленных людей. Калды метнулись к ним с горящими жезлами. Кто-то взвыл. Сиран левой рукой ухватил Маус за тунику и стал пробираться сквозь толпу. Он потерял из виду охотника и отшельника.
И вдруг стало темно.
В овраг спустилась тишина. Черная застывшая тишина: не было слышно даже дыхания. Сиран стоял, глядя в темное небо. Он даже не вздрогнул. Он был за пределами страха.
Темная тьма в стране вечного света! Где-то в безумном страхе завизжала женщина. И начался ад.
Сиран побежал. Он не думал, куда бежит – лишь бы уйти. Он продолжал крепко держать Маус. Тела сталкивались и орали в темноте. Сирана и Маус дважды сбивали с ног, но это не остановило их.
Наконец они выбрались на свободное пространство.
Снова стал появляться свет, бледный и слабый вначале, а потом нормальный. Они оказались на краю оврага и спустились в него.
Через какое-то время Маус упала. Сиран тоже упал рядом. Они лежали, тяжело дыша, вздрагивая и трясясь, как охваченные паникой животные. Когда появился свет, Сиран слегка вскрикнул. Маус крепко прижалась к нему, как будто хотела раствориться в его теле. Ее била дрожь.
– Кири, – шептала она. – Кири, что это?
Сиран прижал ее голову к своему плечу и погладил.
– Не знаю, милочка. Но теперь все в порядке. Оно ушло.
Уйти– то ушло, но может вернуться. Ведь однажды уж так было. В следующий раз оно может остаться.
Тьма и внезапный холод.
В мозгу Сирана стали возникать старые легенды.
Если Бас Бессмертный существует и Камень Судьбы тоже, и этот Камень дает Басу власть над жизнью и смертью во всем мире… что тогда?
Может, Басу надоел мир, и он хочет уничтожить его?
Рациональное упрямство человека, говорящее, что такого нет, потому что никогда и не было раньше, помогло Сирану успокоиться. Но он не мог уверить себя, что мрака не было, поскольку его никогда не было и раньше.
Он тряхнул головой и стал поднимать Маус, когда его чуткие уши уловили звук. Бежали. Несколько человек.
Спрятаться здесь было негде. Сиран поставил Маус позади себя и ждал, пригнувшись.
Это был охотник, за ним отшельник, прихрамывающий, как большой кот, а позади – третий человек. Все они выглядели слегка спятившими и, похоже, не собирались останавливаться.
– Эй! – крикнул им Сиран.
Они одновременно замедлили ход, глядя на Сирана странно-пустынными глазами. Сиран рассердился, потому что сам-то он уж пришел в себя.
– Все уже прошло. Чего вы испугались… Все ушло.Он выругал их, больше от чувства, чем по справедливости. – Что там с Калдами? Что вообще произошло там?
Охотник провел своей громадной лапой по лицу и рыжей бороде:
– Там все спятили. Есть убитые и раненые. Некоторые убежали, как вы. Остальных захватили снова.Он дернул головой, – Они идут сюда. Охотятся за нами.
Эти серые звери идут по запаху.
– Тогда нам надо бежать. – Сиран повернулся. – Маус! Эй, Мауси! Встряхнись, милая. Теперь все в порядка.
Она вздрогнула и глубоко вздохнула. Отшельник уставился на них бледными безумными глазами.
– Это было предупреждение, – сказал он. – Знамение суда, где спасется только чистый, – он указал костлявым пальцем на Сирана. – Я говорил тебе, что зло не может победить демонов!
Это задело Маус. Ее черные глаза вновь стали осмысленными. Она шагнула к отшельнику.
– Не называй его злом – и меня тоже! Мы никогда и никому не сделали вреда, разве что брали немного еды и выпивки. А кроме того, кому бы, черт побери, об этом говорить!… Ты так ловко управлялся с отмычкой, что, видать, у тебя было немало практики…
Маус остановилась перевести дух. Сиран взглянул в лицо отшельника, и у него свело живот. Он попытался остановить Маус, но та уже чувствовала себя лучше и вошла во вкус. Она пустилась в детальный анализ физических данных и похождений отшельника. У нее был живой и изобретательный ум.
В конце концов Сиран зажал ей рот рукой осторожно, чтобы не получилось хуже.
– Хорошее выступление, – сказал он, – но нам пора уходить отсюда. Закончишь позже.
Она начала было колотить его пятками по коленям, но тут же остановилась и вся напряглась под его руками. Она смотрела на отшельника. Сиран тоже взглянул. Его внутренности стали завязываться узлами и замерзать.
Отшельник спокойно сказал:
– Ты закончила? – Его бледные глаза не отрывались от нее; в его взгляде, в спокойном холодном голосе не было ничего человеческого. – Вы – зло. Вы – воры, и я это знаю, потому что сам был вором. Вы носите на себе грязь мира и не желаете очиститься…– Он двинулся к ним. Это был даже не шаг, а едва ли больше, чем наклон тела, но Сиран отступил. – Я убил человека. И отнял жизнь в грехе и злобе, а теперь я создал в себе мир и покой. А в вас нет мира. И не будет. А я убью снова, если понадобится, и без особых угрызений совести!
И он мог бы, это верно. Теперь в нем не было ничего смехотворного. Он констатировал факт, и в нем было устрашающее достоинство. Сиран хмуро уставился в землю.
– Черт побери, – сказал он, – мы извинимся. Отец, Маус быстра на язык и мы оба были напуганы. Она не имела в виду ничего плохого. Мы уважаем всякое человеческое сознание.
Холодное, тяжелое молчание. Затем третий человек закричал с подавленной яростью.
– Бежим! Вы хотите, чтобы нас взяли снова?
Это был угловатый, невысокий сильный человек с седеющими волосами. На нем была юбка из шкур. Его кожа была темной и грубой, карие глаза выглядывали из гнезд морщин.
Охотник повернулся и двинулся вниз по оврагу. Остальные молча пошли за ним.
Сиран задумался. Ко всем их бедам прибавлялся еще сумасшедший отшельник. Он чувствовал холод между лопатками, и это не проходило, даже когда он вспотел от напряжения.
1 2 3 4 5 6 7 8