(Похлопывает по пистолету.) Это я один справлюсь с восемью такими, как ты!
Линь. Ни к чему это! Все мы – братья! У. Верно! Давайте потолкуем. Вам что дороже – жизнь или деньги?
Чэнь. Деньги нам дорого достались! Кто кормил, за того и воевали. И немало повоевать пришлось!
Сунь. Вы – дезертиры! Сами отлично это знаете.
Линь. Давайте поговорим! Вы, кажется, назвали нас братьями?
У. Кажется, да. Давай поговорим!
Ван (у двери). Господа! Идут с высочайшим указом.
Чэнь и Линь в панике, хотят убежать.
Сунь. Ни с места! Слово благородного человека: отдадите половину серебра – и безопасность вам гарантирована. Мы свои люди!
Линь, Чэнь (вместе). Согласны!
Входят с высочайшим указом: двое с мечами, обернутыми в красную материю, с винтовками через плечо, Один с пикой, к которой прикреплен высочайший указ, четверо с разноцветными древками (черными и красными), позади офицер, конвоирующий задержанных.
У, Сунь, Линь и Чэнь стоят по стойке «смирно», потом вынимают из-за шапок значки, удостоверяющие личность, показывают офицеру.
У. Разрешите доложить! Мы как раз допросили и обыскали одного дезертира.
Офицер. Он?
У (указывает на Лю Мацзы.) Да-да!
Офицер. Связать!
Лю (кричит). Господа! Нет-нет! Я не дезертир!
Офицер. Связать!

Занавес
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Теперь в чайной не так красиво, как прежде. Вместо плетеных стульев табуретки и длинные скамьи. Помещение мрачное, мебель тоже. Только надписи прежние: «Болтать о государственных делах воспрещается!» Правда, теперь они гораздо большего размера и написаны более крупными иероглифами. Рядом висит еще одна надпись: «Плата за чай взимается вперед». Раннее утро. Окна закрыты ставнями. Ван Дашуань, сын Ван Лифа, с печальным видом убирает помещение. Входит Чжоу Сюхуа, жена Ван Дашуаня, с дочерью Ван Сяохуа.
Сяохуа. Мам, свари мне лапши на обед. Я давно ее не ела.
Сюхуа. Знаю, дорогая. Но удастся ли купить муки? Если она даже и есть в лавке, то где взять на нее денег?
Сяохуа. Надеюсь, что она есть и что деньги найдутся.
Сюхуа. Хорошо бы! Но это не так-то просто! Иди, Сяохуа, но будь осторожна, остерегайся джипов!
Дашуань. Сяохуа, подожди!
Сяохуа. Что еще, па?
Дашуань. Вчера вечером…
Сюхуа. Я с ней поговорила, она все поняла.
Дашуань. Смотри, никому ни слова о делах дядюшки Дали! Никому! Проговоришься – всем нам конец! Поняла?
Сяохуа. Не скажу! Ни за что не скажу! Меня уже спрашивали, вернулся ли дядюшка Дали, а я сказала, что он уехал несколько лет назад и мы ничего о нем не знаем.
Появляется Кан Шуньцзы. Она немного сутулится, но все еще бодрая.
Шуньцзы. Сяохуа! Сяохуа! Ты не ушла еще?
Сяохуа. Что, тетушка?
Шуньцзы. Сяохуа, дорогая, дай мне еще разок взглянуть на тебя! (Гладит ее по головке.) Красавица! Тебе поесть бы досыта, стала бы еще краше!.Сяохуа. Тетушка, вы уходите?
Шуньцзы. Да-да! Ухожу, чтобы вам было легче! Дали так велит. Разве могу я его ослушаться? Когда мы пришли с ним сюда, он меньше тебя был.
Сяохуа. А теперь вон какой вырос! И такой сильный!
Шуньцзы. Д-да! Он был здесь всего минутку, а я помолодела на несколько лет. Я словно бы сокровище нашла. Да, я пойду за ним. С радостью разделю с ним все трудности и невзгоды. Какие у него руки, какие ноги! Настоящий богатырь!
Сяохуа. Тетушка! И я пойду с вами!
Шуньцзы. Иди, детка, в школу! Я еще приду повидать тебя!
Сяохуа. Тетушка! Подождите, пока я не вернусь из школы!
Шуньцзы. Ну-ну! Беги, дорогая, беги!
Ван Сяохуа уходит.
Дашуань. Тетушка! Это отец вам велит уходить?
Шуньцзы. Он еще не решил. А я боюсь, как бы кто не узнал о том, что Дали сюда приходил. Да и я своим уходом могу навлечь на вас неприятности. В наше время то и дело кого-нибудь хватают. А я не хочу, чтобы из-за меня пострадали!
Сюхуа. Тетушка, сами решайте. В живых останется тот, кто укроется. Время сейчас такое.
Дашуань. Да, это верно!
IIIаньцзы. Мать Сяохуа, давай хорошенько подумаем! И ты, Дашуань, подумай как следует! (Уходит вместе с Чжоу Сюхуа.)
Входит Динбао.
Динбао. Эй, хозяин, я пришла!
Дашуань. Кто ты такая?
Динбао. Я – Крошка Динбао. Меня послал сюда Сяо Лю. Сказал, что хозяину нужна служанка.
Дашуань. Служанка? Да ты посмотри, какая у нас захудалая чайная! Мы с отцом совсем обеднели, не знаем, что делать.
Медленно входит Ван Лифа. Одет небрежно, но вид бодрый.
Ван. Ты что это, сын, вздумал за моей спиной судачить? Кто обеднел? Открой-ка ставни! Время позднее, а чайная все закрыта.
Ван Дашуань открывает ставни. Динбао. Как самочувствие, хозяин? Ван. О! Мне бы чашки три лапши с мясной подливой, не отказался бы! Увы, нету. Сколько тебе лет, красавица? Динбао. Семнадцать! Ван. Всего?
Динбао. Да! Мы с мамой вдвоем живем, отца нет. После победы власти отняли у нас дом, который оставил отец, сказали, что это «имущество предателя». Мама умерла с горя, а мне пришлось идти в служанки. До сих пор никак не пойму, что значит «имущество предателя». А вы понимаете?
Ван. Будь осторожнее, девушка! Слово скажешь не так – и свалится на тебя беда! Видишь склады господина Циня позади дома? Кому-то они помешали, их тоже объявили имуществом предателя. Вот как!
Динбао. Вы правы, хозяин, меня тоже можно причислить к имуществу предателя. У кого рука покрепче, тому и служи! Черт бы все побрал! Мне только семнадцать, а я часто думаю, что лучше бы умереть, пока не сгнила заживо, чем заниматься таким ремеслом.
Дашуань. Отец, тебе в самом деле нужна служанка?
Ван. Да это мы просто так с Сяо Лю говорили. Я всю жизнь люблю перемены, а вообще-то дела наши плохи! И это меня беспокоит!
Дашуань. Не только вас, меня тоже! Но вы, видно, забыли о старой марке чайной «Юйтай»! Целых шестьдесят лет чайная существует! И вдруг служанка!
Динбао. Что хорошего в старой марке? Ведь чем старее, тем ей цена меньше! Будь мне сейчас двадцать восемь, на меня никто бы глядеть не стал, как ни назови, хоть Крошкой Динбао, хоть Маленьким Сокровищем.
В чайную входят двое.
Ван. Доброе утро, ранние гости! Заварку принесли? Сын, сбегай за кипятком!
Дашуань уходит.
Господа, извините! Плата вперед.
Первый посетитель. Впервые такое слышу!
Ван. Я раньше тоже не слышал, хотя не один десяток лет держу чайную. Но вы люди умные, должны понимать: чай, уголь – все денег стоит, сейчас одна цена, а через минуту, пока вы чай пьете, глядишь, уже подскочила. Не проще ли вперед заплатить? Как по-вашему?
Второй посетите ль. По-нашему? Проще совсем не пить (уходят.)
Дашуань (несет кипяток.) Что такое? Ушли?
Ван. Теперь тебе ясно?
Динбао. А если бы я подошла и сказала: «Пришли, мальчики?» Они наверняка выложили бы серебряный!
Ван. А ты, сын, упрямей осла!
Дашуань (ставит чайншк.) Ладно, пойду прогуляюсь. Тошно мне тут сидеть!
Ван. И мне тошно!
Входит Лю Ma цзы – младший в европейском костюме с портфелем под мышкой.
Сяо Лю. Крошка Динбао! Ты здесь?
Динбао. Ты же велел, я и пришла!
Сяо Лю. Хозяин, ты посмотри, какое маленькое сокровище я тебе отыскал! Собой хороша, молода, прекрасно одета, с опытом – все при ней!
Ван. Боюсь только, не по карману!
Сяо Лю. Ей не надо платить! Верно, Динбао?
Ван. Как не надо?
Сяо Лю. Не беспокойся, старик! Положись на меня! У нас с Динбао свои планы! Так я говорю, Крошка?
Динбао. Еще бы! Без этих планов не процветала бы нечестность!
Сяо Лю. Нечестность? А ты, пожалуй, права! В свое время моего отца уволокли отсюда связанным. Не веришь? Спроси хозяина. Так я говорю, хозяин?
Ван. Собственными глазами видел!
Сяо Лю. Я правду говорю! Связали, выволокли на дорогу и копьем проткнули! Так я говорю, хозяин?
Ван. Не видел, но слышал, что так оно и было.
Сяо Лю. Я никогда не лгу, Крошка Динбао! Но мой отец занимался никудышным делом. И прожил свою жизнь кое-как. Я же должен показать, на что способен. Мне надо отличиться! (Открывает портфель, достает записную книжку.) Взгляни, Малютка, на мои планы!
Динбао. У меня нет времени! Пора возвращаться домой. Отдохну денек, а завтра примусь за работу!
Ван. Динбао, мне еще надо подумать.
Сяо Лю. А я за тебя подумал, хозяин! Не веришь? Сам убедишься. Утром Крошка Динбао встанет у двери, склонит набок головку. И сразу повалят посетители! Слышишь, Крошка? Это тебя касается!
Динбао. Лучше бы это меня не касалось! Сяо Лю. Нельзя быть такой пассивной, Крошка! Слушай…
Входит сборщик денег за электричество.
Сборщик. Хозяин, плати за электричество!
Ван. За сколько месяцев?
Сборщик. За три!
Ван. Еще три месяца подожди, и будет ровно полгода. Только я все равно не смогу заплатить.
Сборщик. Что ты мелешь?
Сяо Лю. Он говорит истинную правду! Мы в подчинении у начальника управления Шэня! Знаешь такого? Он – член горкома гоминьдана, начальник управления штаба жандармерии. Не хочешь ли с него получить за электричество? Что скажешь на это?
Сборщик. Конечно, не хочу! Извините! Дверью ошибся!
Сяо Лю. Ну что, хозяин? Слышал? Нравится? Методы времен Гуансюя давно устарели!
Ван. Век живи – век учись! Я многого еще не знаю!
Сяо Лю. Вот именно!
Входит Тан Тецзуй-младший, в шелковом халате на подкладке, в атласных туфлях.
Сяо Лю. Ой-ой! Да никак это ты, Тецзуй, сукин сын!
Сяо Тан. О! А это ты, Сяо Лю, черт бы тебя подрал! Подойди-ка, дай на тебя поглядеть! А ты,, стервец, ничего! Разоделся как! Со спины поглядеть, еще больше на иностранца похож, чем сам иностранец! Хозяин, я ночью наблюдал за небесными светилами и увидел, как засверкала фиолетовая звезда Цзывэй, это знак, что скоро появится настоящий император. Вот я и хочу с Сяо Лю и с этой…
Сяо Лю… С Крошкой Динбао. До чего же хороша, все при ней – и красота и таланты. Положимся на волю судьбы. Хорошо мы сейчас живем, как рыба в воде. Хозяин, повернись, дай-ка я погляжу. Отлично! Отлично! Доброе знамение! Тебе еще повезет! Дай-ка мне чашку чая!
Ван. Тан Тецзуй-младший!
Сяо Тан. Не называй меня так! Я теперь духовный наставник!
Сяо Лю. Кто же пожаловал тебе такой титул?
Сяо Тан. Через денек-другой узнаешь.
Ван. Наставник, ты только не забудь, что твой отец всю жизнь пил у меня задаром чай! Но по наследству это не передается!
Сяо Тан. Хозяин, ты еще пожалеешь о том, что сказал, когда я надену святое одеяние!
Сяо Лю. Сяо Тан, постой, я приглашаю тебя на чашку кофе, и Малютка Динбао пойдет с нами. Но тут у меня серьезная затея, послушай сначала.
Сяо Тан. Ты, хозяин, не подумал о том, что сегодня наставник выпьет чашку-другую твоего чая, а завтра даст тебе должность начальника уезда! Ну ладно, рассказывай, Сяо Лю.
Сяо Лю. Я только что говорил тут с Крошкой Динбао. У меня грандиозные планы!
Сяо Тан. Я весь внимание!
Сяо Лю. Хочу организовать «трест». Это американское слово, если не понимаешь, поясню, в переводе на пекинский значит «скупить полностью»!
Сяо Тан. Понятно! Не иначе как ты собрался прибрать к рукам всех девиц!
Сяо Лю. А ты неплохо соображаешь! Слушай, Малютка! Это имеет к тебе прямое отношение, и к хозяину чайной – тоже!
Ван. Я слушаю!
Сяо Лю. Я собираюсь объединить всех танцовщиц, всех веселых женщин, и явных и тайных, джиповых девочек и служанок и создать «трест».
Сяо Тан (прикрыв глаза). А власти что скажут?
Сяо Лю. Власти? Начальника управления Шэня сделаем председателем, меня управляющим.
Сяо Тан. А меня?
Сяо Лю. Найдешь подходящее название для треста – будешь советником, если пожелаешь!
Сяо Тан. Только проездные чтобы платили не в фаби .
Сяо Лю. Нет, ежемесячно несколько американских банкнотов!
Сяо Тан. Дальше?
Сяо Лю. Дело включает куплю-продажу, транспортировку, обучение и снабжение. Одни покупают девиц, другие – продают. Из Шанхая перевозим в Тяньцзинь, из Ханькоу – в Чунцин, готовим джиповых девочек, служанок, поставляем американским солдатам и офицерам. И всем этим будет заправлять «трест». Что ты скажешь на это?
Сяо Тан. Великолепно! Великолепно! Во-первых, это предусматривает единый контроль, во вторых – обеспечивает нужды американских солдат, что, несомненно, пойдет на пользу государству.
Сяо Лю. Ладно, ты только придумай для «треста» название получше да поизысканнее, что-нибудь вроде «брови – листочек ивы, глаза – косточки абрикоса, губы – вишни». Что-нибудь эдакое, поэтичное.
Сяо Тан. Хм… «Трест», «трест»… Нет, нет! Само слово «трест» исключает изысканность. Ты посмотри, какими оно иероглифами пишется: «похищать людей с целью выкупа» или «убивать заложника» . Не годится! Не изысканно!
Сяо Лю. Да! Не очень изысканно! Но слово-то американское и пользуется популярностью!
Сяо Тан. И все же «Объединенная фирма» куда красивее!
Сяо Лю. Допустим. И как бы ты назвал эту «Объединенную фирму»?
Динбао. Самое подходящее название – «Грязная фирма»!
Сяо Лю. Не болтай. Крошка. Разговор серьезный! Будешь стараться, сделаем тебя над всеми девочками начальницей!
Сяо Тан. Может быть, «Хуа хуа» – «Не скупись на цветы». Красивая девочка все равно что цветок! Нравится цветочек – не скупись, выкладывай денежки, вот тебе и название. Как поется в пекинской опере: «Горы синие, вода зеленая, прекрасен и порочен этот мир!» Что скажешь?
Сяо Лю. Спасибо тебе, Сяо Тан. Спасибо!
1 2 3 4 5 6 7 8