Эдо для меня конец.
Его меланхолическую речь прервало появление человечка, судя по всему, такого же самоуверенного, как тот, который возглавлял команду на берегу. Ступив одной ногой на нос лодки и увидев высоких незнакомцев, он заколебался, но жест человека на корме успокоил его. Он сделал еще один шаг и, бухнувшись на колени, доложил:
— Повелитель, мы были в городе. Там нет никого живого.
— Иди! — сказал повелитель человечку, и тот исчез.
Сразу же появился другой человечек, тоже с докладом. Вслед за ним еще один, и еще. Их было, как заметил Креоан, столько же, сколько лодок. Почти сразу все лодки, включая их собственную, начали наполняться темнокожими воинами, которые, заняв свои места, клали топоры и брали вместо них широкие весла.
Путешественники стояли рядом с повелителем и ждали, когда кончатся доклады. Чалит шепотом пожаловалась Креоану, что грязь засыхает на ее теле, и спросила, нельзя ли ей прыгнуть за борт и смыть ее, но Креоан запретил даже думать об этом: повелитель мог это воспринять как попытку к бегству, а они уже знали, как он расправляется с теми, кто ему не подчиняется. Все расселись по своим местам, но один отряд остался на берегу, и Креоан догадался, что это те воины, которых они, сами того не желая, погубили. На волнах покачивалась их пустая лодка — повелитель приказал прорубить в ней дыру и потопить ее.
Повелитель был на голову выше своих подчиненных, но, как выяснилось, его длинный плащ скрывал деревянные кубики, привязанные к ногам, которые постукивали, когда он двигался.
Эти маленькие воители, по-видимому, отчаянно завидовали расам более высокого роста и именно эта зависть и толкала их разрушать и завоевывать города. Креоан понял, что самонадеянный человечек, которого они встретили первым, сказал правду: «Мы и есть то, что погубило город!»
Судя по всему, на Земле больше не было населенных городов, на которые воины могли бы нападать, и они блуждали по белому свету в тщетной надежде снова найти людей — высоких людей, которых они могли бы победить и унизить.
* * *
— Сядьте! — приказал повелитель, и пленники с радостью подчинились. Чалит и Креоан, прижавшись друг к другу, чтобы хоть немножко согреться, сели на скамью, а Ху — на дно лодки. Он мрачно следил за темнокожим человечком, от которого теперь полностью зависела их судьба.
— Што вы делали в городе? — спросил повелитель без всякого интереса.
Надеясь, что разгадал психологию темнокожих воителей, Креоан решил рискнуть.
— Вы ищете города, чтобы их завоевать, — сказал он, — а мы, созданные городом, хотим завоевать звезду.
Это заявление по необъяснимой причине вызвало у повелителя тревогу. Его рука сжала рукоять топора, будто он почувствовал, что в людях выше его ростом заключена неведомая опасность, от которой надо защищаться. Увидев это, Креоан с надеждой продолжал:
— Вы объехали все земли, через которые протекает эта река, и нашли только мертвые города. Зачем же вы продолжаете поиски?
Довольный, что путешественники хоть чего-то не знают, повелитель пожал плечами:
— У нас такой обычай. Повелидель может стать королем, только если он завоюет город больших людей. Десять — двенадцать поколений у нас нед короля. Мой одец, как и я, был всего лишь повелиделем. Потому что здесь нед больше городов, которые можно завоевать.
Креоан задумчиво кивнул. Оправдывались еще кое-какие его догадки. Например о том, почему темнокожие воители никогда не появлялись в его собственном городе. В своих поисках они пересекли цепь холмов, а долина, в которой разводили мясо, находилась где-то у самой высокой точки этой цепи. Так что холмы, вероятно, служили границей, которую воины не пересекали, а его город находился по другую сторону границы и выходил к другому океану. Креоан ужаснулся при мысли, какую легкую добычу нашли бы там воители.
— Вы, наверное, приплыли сюда с острова, который находится далеко в море? — спросил он, и повелитель кивнул в ответ.
Беседа продолжалась долго, и прежде чем лодки достигли устья, Креоан выяснил все, что его интересовало. Оказалось, береговая линия тянется с севера на юг, а вдоль нее, не прерываясь, недалеко от побережья тянутся гряды холмов, которые эти люди никогда не пересекали: они слишком зависели от лодок и не желали рисковать, пускаясь в сухопутные путешествия. Скорее всего, думал Креоан, лодки и реки занимают в их жизни такое место, что они не представляют себе, как можно жить вдали от воды, а если и можно, то уж, наверняка, не в городах, которые в состоянии сделать их повелителя королем.
Язык у повелителя развязался, и он начал рассказывать о легендарных походах своих предков, словно показывая путешественникам, идущим к звезде, что и они не лыком шиты. Креоан был несколько удивлен, — эти рассказы очень напоминали те, которые он слышал от Историков у себя дома. Раса, к которой принадлежали эти мародеры, оставила глубокий след в мировой истории.
— А куда вы направляетесь сейчас? — спросил Креоан, когда небо начало светлеть, а звук прибоя предупредил их о том, что рядом море.
— Мы поплывем дальше, — безнадежно сказал повелитель. — Куда-нибудь… Может быть, кто-нибудь остался хоть один населенный город.
Креоан поднялся, держась за плечо Чалит.
— Мы можем привести вас туда, где вы еще никогда не были, — сказал он. — Можем показать вам, где находится побережье, о котором вы не знаете.
Повелитель недовольно заерзал на скамейке: ему не нравилось смотреть на Креоана снизу вверх, однако встать он не решался, поскольку туфли его были неудобны, и он мог потерять равновесие.
— Куда же мы должны направиться? — спросил он.
Креоан посмотрел на небо и показал на стайку огоньков, улетающих перед рассветом из опустевшего города.
— Вы знаете, куда летят огоньки? — спросил он.
Повелитель покачал головой.
Тогда Креоан рассказал ему, как Ху вместе с друзьями растил стада, как они отправляли каждый день животных из долины в города. Он чуть не проговорился и не сказал о том, что и сами они пришли в долину из города, но вовремя спохватился и перешел к сути. Он сказал, что у огоньков скорее всего тоже есть место, где они размножаются и откуда их стайки каждую ночь улетают в города, расположенные по обе стороны огромного океана. А значит, темнокожим воителям надо найти это место и направиться вслед за огоньками в новом направлении, где — кто знает! — могут оказаться и новые города.
— Ты, наверное, тумаешь, что огоньки прилетают со сфезды, к которой вы идете, — недоверчиво сказал повелитель, — и хочешь использовать меня, чтобы я помог вам добраться до сфезды!
Креоан не собирался его переубеждать.
— Если вы заранее уверены, что ничего на этом побережье не найдете, разве что-нибудь потеряете, если отправитесь в новое место?
На лице повелителя отразилась напряженная внутренняя борьба: нежелание воспользоваться идеей, высказанной большими людьми, сменялось надеждой стать первым настоящим королем своего народа за дюжину поколений.
Наконец, мрачно глядя на Креоана, что должно было предвещать отказ, повелитель неожиданно произнес:
— Ладно! Поплывем за огоньками.
XV
Для Креоана это были тревожные мгновения. Он не был уверен, что сможет победить недоверие, которое вызывали у повелителя люди выше его ростом. Трудно было надеяться, что они с Ху завоевали у темнокожих человечков уважение и симпатию, победив тринадцать воинов. Несомненно, их будут держать под стражей в ожидании возможного вероломства. Но зато они были избавлены от долгих и бесплодных поисков в тех землях, которые они сейчас покидали.
В голове у Креоана родился план, но, к сожалению, у него не было возможности поговорить и обсудить его с товарищами — повелитель слишком внимательно за ними следил.
Лодки, качаясь, пробивались сквозь прибой там, где река впадала в море. Рассветное небо отражалось на бескрайней поверхности воды. Повелитель, сложив руки рупором, отдал флотилии приказ следовать за огоньками, и все без лишних слов подчинились.
Не обращая внимания на пленников, повелитель лег на скамью, свернувшись как ребенок и немедленно заснул.
Пленникам не оставалось ничего другого, как сделать то же самое. Они устроились на дне лодки и уснули, полные надежд.
Когда они проснулись, вокруг было только море, и берег они увидели лишь через четырнадцать дней.
* * *
Креоан сравнивал довольно простое путешествие Глира на пустынный остров с тем, как путешествовали эти человечки, и не переставал удивляться. Лодки для них были родным домом. Они спали, ели и пили, не покидая своих постов, положив весла на колени. Когда появлялась необходимость в пище, группа человечков ныряла в море и рыскала в окрестных водах с гарпунами в руках. Редко они возвращались без рыбы, моллюсков, или в крайнем случае сочных водорослей. Преодолев отвращение к пище из-за того, что ее приходится есть живой, Креоан и его товарищи должны были признать, что пища эта прекрасно насыщает.
На второй день, когда флотилия остановилась для такой экспедиции за рыбой, Чалит присоединилась к ныряльщикам. С точки зрения Креоана, это было довольно рискованной затеей, поскольку повелитель по-прежнему относился к пленникам с подозрением. Но, вернувшись с рыбиной, которую с трудом удерживали два человечка, Чалит вызвала всеобщее восхищение, и повелитель ничего не сказал.
Все пока шло по плану, но Креоана огорчало, что до сих пор у него не было возможности поговорить с товарищами, так как они сидели на самой корме — на расстоянии вытянутой руки от повелителя. Однако когда Чалит вернулась с добычей и внимание всех было обращено только к ней, Креоану удалось перекинуться с Ху несколькими словами. С тех пор, как они сели в лодку, Ху хранил молчание, видимо, размышляя о мертвом городе, в который и он сам, и его предки посылали ненужную пищу.
— Ху! — прошептал Креоан. — Что ты думаешь об этих людях? Ху поднял густые брови и сплюнул в море:
— Согласен. Но зато они переправят нас в целости и сохранности через океан. К тому же они избавили нас от бессмысленных блужданий по берегу.
— Избавили вас от блужданий, — уточнил Ху. — Меня не волнует ваша идея заставить звезду изменить курс. Что сделал бы я, если бы был свободен, — так это вернулся бы домой и объяснил моим братьям, какими глупцами мы были всю жизнь! И еще одно. Когда наконец мы пересечем океан и, предположим, действительно найдем на том берегу города, как ты сможешь жить, если эти кровожадные людишки их уничтожат?
Бросив на Креоана взгляд, полный печали, Ху снова погрузился в молчание.
Вскоре на борт вернулась Чалит, веселая и оживленная, и, раскинув по плечам волосы, села, обнаженная, чтобы высохнуть на теплом ветерке.
— Креоан! — крикнула она. — Ты должен научиться плавать и нырять! Под водой такая красота! Здесь совсем не так, как в прибрежных водах.
Креоан ничего ей не ответил, даже не улыбнулся, и обеспокоенная Чалит спросила, в чем дело. Креоан передал ей слова Ху, но она не успела ничего сказать в ответ — предводитель, с удовлетворением осмотрев добычу Чалит, вернулся на место и приказал флотилии двигаться дальше.
С этого дня ни одна охота не обходилась без Чалит, рыболовы признали ее своим вожаком. Креоан видел, что только один повелитель страдает от зависти к пленникам, которые выше его ростом, считая, будто именно они, или такие, как они, мешают ему обрести полную королевскую власть. Капитаны лодок вели себя так же, как их хозяин, но рядовые воины признали талант Чалит и не скрывали этого. Она могла уплыть гораздо дальше, чем они, нырнуть глубже и тащить тяжеленную добычу, нисколько при этом не уставая. С каждым разом она все дольше оставалась за бортом, испытывая терпение повелителя, пока однажды он не пригрозил ей, что они уплывут без нее, если она будет продолжать в том же духе. Внешне покорная, она прятала усмешку, и только Ху и Креоан видели, что ей ни капельки не страшно.
Ху по-прежнему не говорил ни слова, но у Креоана на душе было неспокойно. Картина, нарисованная Ху, казалась ему вполне правдоподобной: ведь, действительно, если на другом берегу океана они найдут новые города, а темнокожие воители их завоюют, он никогда себе этого не простит. Снова и снова он пытался найти выход, но понимал: при малейшем неверном движении они могут оказаться выброшенными за борт. Единственное, что им оставалось, это постараться остаться в живых и все решать на месте, когда придет время.
Стаи огоньков каждый день пролетали над их головой, подтверждая, что лодки следуют правильным курсом. Шли дни. Повелитель становился все более раздражителен, и Креоан часто ловил на себе его подозрительный взгляд. На пятнадцатый день, часа через два или три после рассвета, они увидели, что стайка огоньков в тускло-коричневых нарядах села на острове, появившемся на горизонте.
* * *
Великое волнение охватило всех пассажиров, даже. Ху очнулся от апатии и с интересом смотрел, как их лодка подплывает к поросшему зеленью берегу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Его меланхолическую речь прервало появление человечка, судя по всему, такого же самоуверенного, как тот, который возглавлял команду на берегу. Ступив одной ногой на нос лодки и увидев высоких незнакомцев, он заколебался, но жест человека на корме успокоил его. Он сделал еще один шаг и, бухнувшись на колени, доложил:
— Повелитель, мы были в городе. Там нет никого живого.
— Иди! — сказал повелитель человечку, и тот исчез.
Сразу же появился другой человечек, тоже с докладом. Вслед за ним еще один, и еще. Их было, как заметил Креоан, столько же, сколько лодок. Почти сразу все лодки, включая их собственную, начали наполняться темнокожими воинами, которые, заняв свои места, клали топоры и брали вместо них широкие весла.
Путешественники стояли рядом с повелителем и ждали, когда кончатся доклады. Чалит шепотом пожаловалась Креоану, что грязь засыхает на ее теле, и спросила, нельзя ли ей прыгнуть за борт и смыть ее, но Креоан запретил даже думать об этом: повелитель мог это воспринять как попытку к бегству, а они уже знали, как он расправляется с теми, кто ему не подчиняется. Все расселись по своим местам, но один отряд остался на берегу, и Креоан догадался, что это те воины, которых они, сами того не желая, погубили. На волнах покачивалась их пустая лодка — повелитель приказал прорубить в ней дыру и потопить ее.
Повелитель был на голову выше своих подчиненных, но, как выяснилось, его длинный плащ скрывал деревянные кубики, привязанные к ногам, которые постукивали, когда он двигался.
Эти маленькие воители, по-видимому, отчаянно завидовали расам более высокого роста и именно эта зависть и толкала их разрушать и завоевывать города. Креоан понял, что самонадеянный человечек, которого они встретили первым, сказал правду: «Мы и есть то, что погубило город!»
Судя по всему, на Земле больше не было населенных городов, на которые воины могли бы нападать, и они блуждали по белому свету в тщетной надежде снова найти людей — высоких людей, которых они могли бы победить и унизить.
* * *
— Сядьте! — приказал повелитель, и пленники с радостью подчинились. Чалит и Креоан, прижавшись друг к другу, чтобы хоть немножко согреться, сели на скамью, а Ху — на дно лодки. Он мрачно следил за темнокожим человечком, от которого теперь полностью зависела их судьба.
— Што вы делали в городе? — спросил повелитель без всякого интереса.
Надеясь, что разгадал психологию темнокожих воителей, Креоан решил рискнуть.
— Вы ищете города, чтобы их завоевать, — сказал он, — а мы, созданные городом, хотим завоевать звезду.
Это заявление по необъяснимой причине вызвало у повелителя тревогу. Его рука сжала рукоять топора, будто он почувствовал, что в людях выше его ростом заключена неведомая опасность, от которой надо защищаться. Увидев это, Креоан с надеждой продолжал:
— Вы объехали все земли, через которые протекает эта река, и нашли только мертвые города. Зачем же вы продолжаете поиски?
Довольный, что путешественники хоть чего-то не знают, повелитель пожал плечами:
— У нас такой обычай. Повелидель может стать королем, только если он завоюет город больших людей. Десять — двенадцать поколений у нас нед короля. Мой одец, как и я, был всего лишь повелиделем. Потому что здесь нед больше городов, которые можно завоевать.
Креоан задумчиво кивнул. Оправдывались еще кое-какие его догадки. Например о том, почему темнокожие воители никогда не появлялись в его собственном городе. В своих поисках они пересекли цепь холмов, а долина, в которой разводили мясо, находилась где-то у самой высокой точки этой цепи. Так что холмы, вероятно, служили границей, которую воины не пересекали, а его город находился по другую сторону границы и выходил к другому океану. Креоан ужаснулся при мысли, какую легкую добычу нашли бы там воители.
— Вы, наверное, приплыли сюда с острова, который находится далеко в море? — спросил он, и повелитель кивнул в ответ.
Беседа продолжалась долго, и прежде чем лодки достигли устья, Креоан выяснил все, что его интересовало. Оказалось, береговая линия тянется с севера на юг, а вдоль нее, не прерываясь, недалеко от побережья тянутся гряды холмов, которые эти люди никогда не пересекали: они слишком зависели от лодок и не желали рисковать, пускаясь в сухопутные путешествия. Скорее всего, думал Креоан, лодки и реки занимают в их жизни такое место, что они не представляют себе, как можно жить вдали от воды, а если и можно, то уж, наверняка, не в городах, которые в состоянии сделать их повелителя королем.
Язык у повелителя развязался, и он начал рассказывать о легендарных походах своих предков, словно показывая путешественникам, идущим к звезде, что и они не лыком шиты. Креоан был несколько удивлен, — эти рассказы очень напоминали те, которые он слышал от Историков у себя дома. Раса, к которой принадлежали эти мародеры, оставила глубокий след в мировой истории.
— А куда вы направляетесь сейчас? — спросил Креоан, когда небо начало светлеть, а звук прибоя предупредил их о том, что рядом море.
— Мы поплывем дальше, — безнадежно сказал повелитель. — Куда-нибудь… Может быть, кто-нибудь остался хоть один населенный город.
Креоан поднялся, держась за плечо Чалит.
— Мы можем привести вас туда, где вы еще никогда не были, — сказал он. — Можем показать вам, где находится побережье, о котором вы не знаете.
Повелитель недовольно заерзал на скамейке: ему не нравилось смотреть на Креоана снизу вверх, однако встать он не решался, поскольку туфли его были неудобны, и он мог потерять равновесие.
— Куда же мы должны направиться? — спросил он.
Креоан посмотрел на небо и показал на стайку огоньков, улетающих перед рассветом из опустевшего города.
— Вы знаете, куда летят огоньки? — спросил он.
Повелитель покачал головой.
Тогда Креоан рассказал ему, как Ху вместе с друзьями растил стада, как они отправляли каждый день животных из долины в города. Он чуть не проговорился и не сказал о том, что и сами они пришли в долину из города, но вовремя спохватился и перешел к сути. Он сказал, что у огоньков скорее всего тоже есть место, где они размножаются и откуда их стайки каждую ночь улетают в города, расположенные по обе стороны огромного океана. А значит, темнокожим воителям надо найти это место и направиться вслед за огоньками в новом направлении, где — кто знает! — могут оказаться и новые города.
— Ты, наверное, тумаешь, что огоньки прилетают со сфезды, к которой вы идете, — недоверчиво сказал повелитель, — и хочешь использовать меня, чтобы я помог вам добраться до сфезды!
Креоан не собирался его переубеждать.
— Если вы заранее уверены, что ничего на этом побережье не найдете, разве что-нибудь потеряете, если отправитесь в новое место?
На лице повелителя отразилась напряженная внутренняя борьба: нежелание воспользоваться идеей, высказанной большими людьми, сменялось надеждой стать первым настоящим королем своего народа за дюжину поколений.
Наконец, мрачно глядя на Креоана, что должно было предвещать отказ, повелитель неожиданно произнес:
— Ладно! Поплывем за огоньками.
XV
Для Креоана это были тревожные мгновения. Он не был уверен, что сможет победить недоверие, которое вызывали у повелителя люди выше его ростом. Трудно было надеяться, что они с Ху завоевали у темнокожих человечков уважение и симпатию, победив тринадцать воинов. Несомненно, их будут держать под стражей в ожидании возможного вероломства. Но зато они были избавлены от долгих и бесплодных поисков в тех землях, которые они сейчас покидали.
В голове у Креоана родился план, но, к сожалению, у него не было возможности поговорить и обсудить его с товарищами — повелитель слишком внимательно за ними следил.
Лодки, качаясь, пробивались сквозь прибой там, где река впадала в море. Рассветное небо отражалось на бескрайней поверхности воды. Повелитель, сложив руки рупором, отдал флотилии приказ следовать за огоньками, и все без лишних слов подчинились.
Не обращая внимания на пленников, повелитель лег на скамью, свернувшись как ребенок и немедленно заснул.
Пленникам не оставалось ничего другого, как сделать то же самое. Они устроились на дне лодки и уснули, полные надежд.
Когда они проснулись, вокруг было только море, и берег они увидели лишь через четырнадцать дней.
* * *
Креоан сравнивал довольно простое путешествие Глира на пустынный остров с тем, как путешествовали эти человечки, и не переставал удивляться. Лодки для них были родным домом. Они спали, ели и пили, не покидая своих постов, положив весла на колени. Когда появлялась необходимость в пище, группа человечков ныряла в море и рыскала в окрестных водах с гарпунами в руках. Редко они возвращались без рыбы, моллюсков, или в крайнем случае сочных водорослей. Преодолев отвращение к пище из-за того, что ее приходится есть живой, Креоан и его товарищи должны были признать, что пища эта прекрасно насыщает.
На второй день, когда флотилия остановилась для такой экспедиции за рыбой, Чалит присоединилась к ныряльщикам. С точки зрения Креоана, это было довольно рискованной затеей, поскольку повелитель по-прежнему относился к пленникам с подозрением. Но, вернувшись с рыбиной, которую с трудом удерживали два человечка, Чалит вызвала всеобщее восхищение, и повелитель ничего не сказал.
Все пока шло по плану, но Креоана огорчало, что до сих пор у него не было возможности поговорить с товарищами, так как они сидели на самой корме — на расстоянии вытянутой руки от повелителя. Однако когда Чалит вернулась с добычей и внимание всех было обращено только к ней, Креоану удалось перекинуться с Ху несколькими словами. С тех пор, как они сели в лодку, Ху хранил молчание, видимо, размышляя о мертвом городе, в который и он сам, и его предки посылали ненужную пищу.
— Ху! — прошептал Креоан. — Что ты думаешь об этих людях? Ху поднял густые брови и сплюнул в море:
— Согласен. Но зато они переправят нас в целости и сохранности через океан. К тому же они избавили нас от бессмысленных блужданий по берегу.
— Избавили вас от блужданий, — уточнил Ху. — Меня не волнует ваша идея заставить звезду изменить курс. Что сделал бы я, если бы был свободен, — так это вернулся бы домой и объяснил моим братьям, какими глупцами мы были всю жизнь! И еще одно. Когда наконец мы пересечем океан и, предположим, действительно найдем на том берегу города, как ты сможешь жить, если эти кровожадные людишки их уничтожат?
Бросив на Креоана взгляд, полный печали, Ху снова погрузился в молчание.
Вскоре на борт вернулась Чалит, веселая и оживленная, и, раскинув по плечам волосы, села, обнаженная, чтобы высохнуть на теплом ветерке.
— Креоан! — крикнула она. — Ты должен научиться плавать и нырять! Под водой такая красота! Здесь совсем не так, как в прибрежных водах.
Креоан ничего ей не ответил, даже не улыбнулся, и обеспокоенная Чалит спросила, в чем дело. Креоан передал ей слова Ху, но она не успела ничего сказать в ответ — предводитель, с удовлетворением осмотрев добычу Чалит, вернулся на место и приказал флотилии двигаться дальше.
С этого дня ни одна охота не обходилась без Чалит, рыболовы признали ее своим вожаком. Креоан видел, что только один повелитель страдает от зависти к пленникам, которые выше его ростом, считая, будто именно они, или такие, как они, мешают ему обрести полную королевскую власть. Капитаны лодок вели себя так же, как их хозяин, но рядовые воины признали талант Чалит и не скрывали этого. Она могла уплыть гораздо дальше, чем они, нырнуть глубже и тащить тяжеленную добычу, нисколько при этом не уставая. С каждым разом она все дольше оставалась за бортом, испытывая терпение повелителя, пока однажды он не пригрозил ей, что они уплывут без нее, если она будет продолжать в том же духе. Внешне покорная, она прятала усмешку, и только Ху и Креоан видели, что ей ни капельки не страшно.
Ху по-прежнему не говорил ни слова, но у Креоана на душе было неспокойно. Картина, нарисованная Ху, казалась ему вполне правдоподобной: ведь, действительно, если на другом берегу океана они найдут новые города, а темнокожие воители их завоюют, он никогда себе этого не простит. Снова и снова он пытался найти выход, но понимал: при малейшем неверном движении они могут оказаться выброшенными за борт. Единственное, что им оставалось, это постараться остаться в живых и все решать на месте, когда придет время.
Стаи огоньков каждый день пролетали над их головой, подтверждая, что лодки следуют правильным курсом. Шли дни. Повелитель становился все более раздражителен, и Креоан часто ловил на себе его подозрительный взгляд. На пятнадцатый день, часа через два или три после рассвета, они увидели, что стайка огоньков в тускло-коричневых нарядах села на острове, появившемся на горизонте.
* * *
Великое волнение охватило всех пассажиров, даже. Ху очнулся от апатии и с интересом смотрел, как их лодка подплывает к поросшему зеленью берегу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23