Его что-то тревожило. Наконец взгляд упал на кабельную розетку, и тут чутье подсказало выдернуть шнур доступа в Сеть.
— Зачем? — удивилась Анна-Мария.
— В кино видел, — буркнул Стасик.
На самом деле он и сам не мог объяснить, зачем отключился от Сети. Но тут обработка закончилась, комп яростно пискнул и выбросил на дисплей красное окошко с сообщением: «Эксперименты с геномом человека строго запрещены! О ваших действиях доложено в дежурную часть Объединенной Церкви!». Стасик многозначительно посмотрел на Анну-Марию и ехидно улыбнулся. Тут же вылетело новое сообщение: «Ошибка подключения к Сети! Проверьте информационный кабель!» Стасик выключил наивный комп и включил заново. Пиратскую ломалку для геном-редактора он нашел в Сети без особого труда, установил ее и снова считал свой генокод, отключив кабель. Но это уже было лишней предосторожностью, теперь геном-редактор не возражал.
Над сведением генокодов тоже пришлось поработать. Стасик изрядно полазил по сети, читая статьи о хромосомных механизмах. Наконец он нашел что искал: оказывается, пол живых существ регулировался специальной Y-хромосомой. Кто б мог подумать, обычные хомки были бесполые. Единственное, чего он не смог придумать — как встроить лазеры в глаза. После нескольких попыток ему удалось сделать костяные зрачки, но компьютер предупредил, что существо не сможет видеть. Стасик вернул все как было.
— Вот засада! — разозлился он. — Получается не воин, а тряпка какая-то… Давай хотя бы встроим ему зубы гадюки? Я скачаю код…
— С ума сошел? — Анна-Мария хлопнула его по руке, — Человечек может прикусить язык и умереть! Давай лучше сделаем ему крылышки! У нас в компе хранится код отличных белых крылышек. Когда мы с папой моделировали…
— Ну давай, давай… — вяло покивал Стасик и пробежался по клавишам. — Не-а, смотри что пишет: «Потребуется серьезная переделка двигательной и нервной системы. Расчет займет девять часов. Начать рассчет?»
— Девять часов?!
Стасик и Анна-Мария переглянулись. Ждать девять часов никому не хотелось.
— Ну, давай хотя бы сделаем звездочку на виске, как у феи Элизабет! — захныкала Анна Мария.
— Какая гадость, — поморщился Стасик, но запустил фильтр родимых пятен и начал рисовать звездочку.
— Кривая! Дай я! — оттолкнула его Анна Мария и сама села за клавиатуру.
Вскоре звездочка была готова. Стасик покрутил фигурку человечка, прилепил звездочку на лоб и снова покрутил со всех сторон.
— Пакость какая! — расстроился он и на глазах появились слезы, хотя за них было стыдно перед Богдамиром. — Мы же хотели сделать героя! А получается самый обычный человек из обычных генов!
— И совсем не обычных! — возразила Анна-Мария. — У нас тоже гены древних героев. Мама рассказывала, что мои предки были викингами.
— У них были глаза-лазеры? — оживился Стасик, шмыгнув носом.
— У них были корабли и большие железные ножи, они ими резали врагов.
— Это круто! — кивнул Стасик с уважением. — А красный плащ-скафандр у них был?
— Сто процентов, — подтвердила Анна-Мария, немного подумав.
— А у меня предки славяне, — сказал Стасик. — Это герои?
— Конечно герои! Они сражались с викингами и ездили на конях.
— Коня мы сделаем, — кивнул Стасик и поморгал глазами чтобы высохли слезы, пока никто не заметил. — Не проблема — коня сделать.
В это время комп пискнул.
— Ура! — подпрыгнул Стасик и прочел вслух: — «Геном адаптирован для развития в инкубаторе. Программа развития — скоростная. Установите яйцо в инкубатор и нажмите любую клавишу для записи генома в яйцо.»
Анна-Мария бросилась на кухню и принесла здоровенное куриное яйцо, размером с большую грушу. Стасик собственноручно укрепил его в гнездо инкубации и опустил крышку. Генокод переписывался долго, на инкубаторе поочередно мигали лампочки — сканер не сразу нашел в яйце материнское ядро, а затем еще долго выжигал случайных бактерий. Наконец комп пискнул и выдал сообщение о старте инкубации.
— О-о-ой! — разочарованно протянула Анна-Мария. — Целых девять недель?! Да это же вечность! Почему не шесть дней, как хомка?
— Вообще я установил самый скоростной режим, — Стасик тоже был озадачен. — Наверно скорее нельзя. Человечек ведь сложнее хомки. Может в моем инкубаторе было бы скорее?
— Ну да, щас! — обиделась Анна-Мария. — У меня седьмого поколения!
— Слушай! — насторожился Стасик. — А твои родители не заметят, что инкубатор так долго занят?
— Если я не буду приставать к папе, он сам не сядет конструировать хомок. Вот только лампочки…
— Мы заклеим лампочки черной лентой, — предложил Стасик. — Папа не заметит.
* * *
Этого дня Стасик и Анна-Мария ждали с нетерпением. Анна-Мария рассказывала, что иногда из глубины инкубатора доносятся постукивания и шорохи, хотя она не уверена. И вот этот день настал. После школы Стасик и Анна-Мария сели возле инкубатора и начали ждать. Наконец инкубатор щелкнул, как тостер, и крышка его чуть приоткрылась. Изнутри повалил теплый кисловатый пар. Стасик подскочил к инкубатору, распахнул крышку и отшатнулся. Анна-Мария выглянула из-за его плеча, и лицо ее тоже изумленно вытянулось. На подстилке камеры в склизких обломках скорлупы лежал крохотный ребенок. Он дернулся, всхлипнул, забил ножками и пронзительно закричал.
— Как мерзко визжит! — поморщилась Анна-Мария, зажимая уши. — Хомки так не визжат!
— Ну какой же это геро-о-ой… — разочарованно протянул Стасик, брезгливо тыкая пальцем. — Голый, сморщенный, весь в складках. Где плащ-скафандр?
Ребенок пищал, захлебываясь и, видно, останавливаться не собирался.
— Может его покормить надо? — задумалась Анна-Мария.
Стасик взял с полочки пакет «Хомкинкорма», вытряс на ладонь горсть желтоватых крошек и начал сыпать на ребенка, стараясь попасть в открытый рот. Ребенок закашлялся и заверещал еще пронзительней.
— Что-то мы не учли, — пробормотал Стасик. — Что-то не учли. Сто процентов.
— Фу, мерзость, — поморщилась Анна-Мария. — Забери его к себе, а то мои родители придут скоро.
— К себе не могу, — покачал головой Стасик. — У меня бабка.
— Может его отнести в зоопарк? — предложила Анна-Мария.
— Ага, тут-то нас из школы и выгонят!
— Думаешь, за это выгоняют? — Анна-Мария наморщила лоб. — Идея! Давай ему рот закроем и на чердак унесем? А ночью придумаем что делать? Ты сможешь ко мне ночью прийти?
— Смогу, наверно, — кивнул Стасик. — А чердак у вас не заперт?
* * *
Над городом висела большая луна — желтая и выпуклая, как глаз яичницы. Стасик снова выглянул из куста, свистнул и хотел было опять спрятаться, но тут на восьмом этаже приоткрылось окошко и высунулась знакомая челка. Анна-Мария помахала рукой и скрылась. А через минуту пискнул домофон подъезда — Анна Мария открыла ему дверь. Стасик крадучись зашел в подъезд и поднялся на восьмой: вызывать лифт он побоялся.
Анна-Мария ждала его у квартиры. Поверх белой ночной рубашки она накинула зимнюю куртку, а на ногах у нее были шлепанцы.
— Что, так и пойдешь? — удивился Стасик.
— Если буду искать одежду, мама с папой проснутся. Пошли! — Анна-Мария решительно взяла его за руку и они тихо зашагали вверх по лестнице.
Люк чердака был приоткрыт, стояла тишина. Из щели, сквозь клочья пыльной ваты и ржавые скобы, сочился теплый воздух, пахнущий летом, древесиной и голубями. Анна-Мария зажгла красный фонарик-светлячок, и они пролезли на чердак.
В дальнем углу стояла картонная коробка, и в ней на подстилке из мятых газет лежал ребенок. Глаза его были закрыты, а тельце в тусклом лунном свете казалось совсем синим. Анна-Мария посветила фонариком.
— Потрогай его! — сказала она шепотом.
— Сама потрогай! — прошептал Стасик.
— Боишься что ли?
— Не знаю…
— Ну и потрогай!
Стасик осторожно склонился и положил палец на живот малыша. Живот был почти холодный.
— Может укрыть его? — спросил Стасик. — Газетой?
— Он не умер? — Анна-Мария с любопытством осветила фонариком крохотное бледное личико. — Возьми его в руки!
— А чего я? — возмутился Стасик.
— Ну ты же у нас бесстрашный герой, Майор Богдамир?
Стасик шмыгнул носом, опасливо засунул ладони в коробку и взял крохотное тельце.
— Дышит? — спросила Анна-Мария.
Стасик осторожно поднес тельце к уху.
— Не знаю, — сказал он. — Кажется нет. Или дышит?
— Теплый? — Анна-Мария, не дожидаясь ответа, коснулась малыша ладошкой. — Чуть теплый. Смотри, смотри, кровь! Ему ногу голуби поклевали, бедный!
— Фу. — Стасик положил малыша в коробку и выпрямился. — Если он умер, то его надо закопать.
— А если не умер?
Стасик задумался. Анна-Мария оглянулась и подняла фонарик-светлячок.
— Идея! — сказала она. — Мы сейчас положим его на дощечку и пустим по реке! Так поступали викинги с погибшими. Он будет герой-викинг!
— Круто! — обрадовался Стасик.
* * *
Они стояли на гранитном парапете набережной, на ступеньках, спускающихся к самой воде. Стасик, вооружившись щепкой, сосредоточенно чистил дощечку от голубиных перьев. Дощечка была бурая и заляпанная, они нашли ее в глубине чердака. Анна-Мария держала на руках младенца. Стасик подумал, что вот так, в лунном свете, на фоне тихой воды канала, Анна-Мария очень хорошо смотрится — в белой ночной рубашке и пухлой куртке на плечах, с маленьким лысым человечком, прижатым к груди. На виске младенца темнела звездочка — не такая ровная, как они нарисовали, но вполне четкая.
— То мне кажется, что дышит… то не дышит, — задумчиво сказала Анна-Мария, тихонько опуская малыша на дощечку. — А как мы его назовем?
— Герой, — просто сказал Стасик, опуская дощечку на воду. — Наш герой.
— Классно. Пускай плывет. — Анна-Мария улыбнулась.
Дощечка мирно покачивалась на воде, и от этого казалось, что младенец тихонько шевелит ручками. Стасик наклонился над водой и собирался оттолкнуть дощечку, но Анна-Мария взяла его за рукав.
— Подожди! Так будет еще красивее! — она размотала с запястья шнурок фонарика-светлячка, включила его и опустила на дощечку рядом с головой малыша.
— Отлично! — улыбнулся Стасик и оттолкнул дощечку.
Дощечка уплывала все дальше от берега, а Стасик и Анна-Мария стояли, взявшись за руки, и завороженно смотрели на сонную поверхность канала и на пропадающий вдалеке призрачный свет красного маячка.
— Ну что, по домам? — наконец облегченно улыбнулась Анна-Мария и поежилась.
— По домам, — кивнул Стасик. — Я провожу тебя.
Они поднялись по гранитным ступенькам, прошли по бульвару и углубились в переулки. Город был тих и пуст, лишь проехал мимо первый робот-подметальщик, гудя и мигая желтой лампой. Стасик и Анна-Мария шли молча, держась за руки и улыбаясь. Иногда останавливались и смотрели на луну, когда та появлялась в прорезях между зданиями.
Возле своего дома Анна-Мария повернулась к Стасику и серьезно посмотрела ему в глаза, мотнув челкой.
— Но мы же никому-никому об этом не скажем?
— Сто процентов не скажем, — подтвердил Стасик.
— Не горюй, — кивнула Анна-Мария. — Когда мы вырастем, то сделаем нового ребенка. Нашего героя!
— Сто процентов, — кивнул Стасик. — Или нашу фею.
Они еще немного постояли в неловкой тишине, а потом Анна-Мария неожиданно чмокнула его в щеку, развернулась и поскакала к подъезду. И Стасику это совсем не показалось стыдным. Может быть потому, что никто не видел?
1 2 3
— Зачем? — удивилась Анна-Мария.
— В кино видел, — буркнул Стасик.
На самом деле он и сам не мог объяснить, зачем отключился от Сети. Но тут обработка закончилась, комп яростно пискнул и выбросил на дисплей красное окошко с сообщением: «Эксперименты с геномом человека строго запрещены! О ваших действиях доложено в дежурную часть Объединенной Церкви!». Стасик многозначительно посмотрел на Анну-Марию и ехидно улыбнулся. Тут же вылетело новое сообщение: «Ошибка подключения к Сети! Проверьте информационный кабель!» Стасик выключил наивный комп и включил заново. Пиратскую ломалку для геном-редактора он нашел в Сети без особого труда, установил ее и снова считал свой генокод, отключив кабель. Но это уже было лишней предосторожностью, теперь геном-редактор не возражал.
Над сведением генокодов тоже пришлось поработать. Стасик изрядно полазил по сети, читая статьи о хромосомных механизмах. Наконец он нашел что искал: оказывается, пол живых существ регулировался специальной Y-хромосомой. Кто б мог подумать, обычные хомки были бесполые. Единственное, чего он не смог придумать — как встроить лазеры в глаза. После нескольких попыток ему удалось сделать костяные зрачки, но компьютер предупредил, что существо не сможет видеть. Стасик вернул все как было.
— Вот засада! — разозлился он. — Получается не воин, а тряпка какая-то… Давай хотя бы встроим ему зубы гадюки? Я скачаю код…
— С ума сошел? — Анна-Мария хлопнула его по руке, — Человечек может прикусить язык и умереть! Давай лучше сделаем ему крылышки! У нас в компе хранится код отличных белых крылышек. Когда мы с папой моделировали…
— Ну давай, давай… — вяло покивал Стасик и пробежался по клавишам. — Не-а, смотри что пишет: «Потребуется серьезная переделка двигательной и нервной системы. Расчет займет девять часов. Начать рассчет?»
— Девять часов?!
Стасик и Анна-Мария переглянулись. Ждать девять часов никому не хотелось.
— Ну, давай хотя бы сделаем звездочку на виске, как у феи Элизабет! — захныкала Анна Мария.
— Какая гадость, — поморщился Стасик, но запустил фильтр родимых пятен и начал рисовать звездочку.
— Кривая! Дай я! — оттолкнула его Анна Мария и сама села за клавиатуру.
Вскоре звездочка была готова. Стасик покрутил фигурку человечка, прилепил звездочку на лоб и снова покрутил со всех сторон.
— Пакость какая! — расстроился он и на глазах появились слезы, хотя за них было стыдно перед Богдамиром. — Мы же хотели сделать героя! А получается самый обычный человек из обычных генов!
— И совсем не обычных! — возразила Анна-Мария. — У нас тоже гены древних героев. Мама рассказывала, что мои предки были викингами.
— У них были глаза-лазеры? — оживился Стасик, шмыгнув носом.
— У них были корабли и большие железные ножи, они ими резали врагов.
— Это круто! — кивнул Стасик с уважением. — А красный плащ-скафандр у них был?
— Сто процентов, — подтвердила Анна-Мария, немного подумав.
— А у меня предки славяне, — сказал Стасик. — Это герои?
— Конечно герои! Они сражались с викингами и ездили на конях.
— Коня мы сделаем, — кивнул Стасик и поморгал глазами чтобы высохли слезы, пока никто не заметил. — Не проблема — коня сделать.
В это время комп пискнул.
— Ура! — подпрыгнул Стасик и прочел вслух: — «Геном адаптирован для развития в инкубаторе. Программа развития — скоростная. Установите яйцо в инкубатор и нажмите любую клавишу для записи генома в яйцо.»
Анна-Мария бросилась на кухню и принесла здоровенное куриное яйцо, размером с большую грушу. Стасик собственноручно укрепил его в гнездо инкубации и опустил крышку. Генокод переписывался долго, на инкубаторе поочередно мигали лампочки — сканер не сразу нашел в яйце материнское ядро, а затем еще долго выжигал случайных бактерий. Наконец комп пискнул и выдал сообщение о старте инкубации.
— О-о-ой! — разочарованно протянула Анна-Мария. — Целых девять недель?! Да это же вечность! Почему не шесть дней, как хомка?
— Вообще я установил самый скоростной режим, — Стасик тоже был озадачен. — Наверно скорее нельзя. Человечек ведь сложнее хомки. Может в моем инкубаторе было бы скорее?
— Ну да, щас! — обиделась Анна-Мария. — У меня седьмого поколения!
— Слушай! — насторожился Стасик. — А твои родители не заметят, что инкубатор так долго занят?
— Если я не буду приставать к папе, он сам не сядет конструировать хомок. Вот только лампочки…
— Мы заклеим лампочки черной лентой, — предложил Стасик. — Папа не заметит.
* * *
Этого дня Стасик и Анна-Мария ждали с нетерпением. Анна-Мария рассказывала, что иногда из глубины инкубатора доносятся постукивания и шорохи, хотя она не уверена. И вот этот день настал. После школы Стасик и Анна-Мария сели возле инкубатора и начали ждать. Наконец инкубатор щелкнул, как тостер, и крышка его чуть приоткрылась. Изнутри повалил теплый кисловатый пар. Стасик подскочил к инкубатору, распахнул крышку и отшатнулся. Анна-Мария выглянула из-за его плеча, и лицо ее тоже изумленно вытянулось. На подстилке камеры в склизких обломках скорлупы лежал крохотный ребенок. Он дернулся, всхлипнул, забил ножками и пронзительно закричал.
— Как мерзко визжит! — поморщилась Анна-Мария, зажимая уши. — Хомки так не визжат!
— Ну какой же это геро-о-ой… — разочарованно протянул Стасик, брезгливо тыкая пальцем. — Голый, сморщенный, весь в складках. Где плащ-скафандр?
Ребенок пищал, захлебываясь и, видно, останавливаться не собирался.
— Может его покормить надо? — задумалась Анна-Мария.
Стасик взял с полочки пакет «Хомкинкорма», вытряс на ладонь горсть желтоватых крошек и начал сыпать на ребенка, стараясь попасть в открытый рот. Ребенок закашлялся и заверещал еще пронзительней.
— Что-то мы не учли, — пробормотал Стасик. — Что-то не учли. Сто процентов.
— Фу, мерзость, — поморщилась Анна-Мария. — Забери его к себе, а то мои родители придут скоро.
— К себе не могу, — покачал головой Стасик. — У меня бабка.
— Может его отнести в зоопарк? — предложила Анна-Мария.
— Ага, тут-то нас из школы и выгонят!
— Думаешь, за это выгоняют? — Анна-Мария наморщила лоб. — Идея! Давай ему рот закроем и на чердак унесем? А ночью придумаем что делать? Ты сможешь ко мне ночью прийти?
— Смогу, наверно, — кивнул Стасик. — А чердак у вас не заперт?
* * *
Над городом висела большая луна — желтая и выпуклая, как глаз яичницы. Стасик снова выглянул из куста, свистнул и хотел было опять спрятаться, но тут на восьмом этаже приоткрылось окошко и высунулась знакомая челка. Анна-Мария помахала рукой и скрылась. А через минуту пискнул домофон подъезда — Анна Мария открыла ему дверь. Стасик крадучись зашел в подъезд и поднялся на восьмой: вызывать лифт он побоялся.
Анна-Мария ждала его у квартиры. Поверх белой ночной рубашки она накинула зимнюю куртку, а на ногах у нее были шлепанцы.
— Что, так и пойдешь? — удивился Стасик.
— Если буду искать одежду, мама с папой проснутся. Пошли! — Анна-Мария решительно взяла его за руку и они тихо зашагали вверх по лестнице.
Люк чердака был приоткрыт, стояла тишина. Из щели, сквозь клочья пыльной ваты и ржавые скобы, сочился теплый воздух, пахнущий летом, древесиной и голубями. Анна-Мария зажгла красный фонарик-светлячок, и они пролезли на чердак.
В дальнем углу стояла картонная коробка, и в ней на подстилке из мятых газет лежал ребенок. Глаза его были закрыты, а тельце в тусклом лунном свете казалось совсем синим. Анна-Мария посветила фонариком.
— Потрогай его! — сказала она шепотом.
— Сама потрогай! — прошептал Стасик.
— Боишься что ли?
— Не знаю…
— Ну и потрогай!
Стасик осторожно склонился и положил палец на живот малыша. Живот был почти холодный.
— Может укрыть его? — спросил Стасик. — Газетой?
— Он не умер? — Анна-Мария с любопытством осветила фонариком крохотное бледное личико. — Возьми его в руки!
— А чего я? — возмутился Стасик.
— Ну ты же у нас бесстрашный герой, Майор Богдамир?
Стасик шмыгнул носом, опасливо засунул ладони в коробку и взял крохотное тельце.
— Дышит? — спросила Анна-Мария.
Стасик осторожно поднес тельце к уху.
— Не знаю, — сказал он. — Кажется нет. Или дышит?
— Теплый? — Анна-Мария, не дожидаясь ответа, коснулась малыша ладошкой. — Чуть теплый. Смотри, смотри, кровь! Ему ногу голуби поклевали, бедный!
— Фу. — Стасик положил малыша в коробку и выпрямился. — Если он умер, то его надо закопать.
— А если не умер?
Стасик задумался. Анна-Мария оглянулась и подняла фонарик-светлячок.
— Идея! — сказала она. — Мы сейчас положим его на дощечку и пустим по реке! Так поступали викинги с погибшими. Он будет герой-викинг!
— Круто! — обрадовался Стасик.
* * *
Они стояли на гранитном парапете набережной, на ступеньках, спускающихся к самой воде. Стасик, вооружившись щепкой, сосредоточенно чистил дощечку от голубиных перьев. Дощечка была бурая и заляпанная, они нашли ее в глубине чердака. Анна-Мария держала на руках младенца. Стасик подумал, что вот так, в лунном свете, на фоне тихой воды канала, Анна-Мария очень хорошо смотрится — в белой ночной рубашке и пухлой куртке на плечах, с маленьким лысым человечком, прижатым к груди. На виске младенца темнела звездочка — не такая ровная, как они нарисовали, но вполне четкая.
— То мне кажется, что дышит… то не дышит, — задумчиво сказала Анна-Мария, тихонько опуская малыша на дощечку. — А как мы его назовем?
— Герой, — просто сказал Стасик, опуская дощечку на воду. — Наш герой.
— Классно. Пускай плывет. — Анна-Мария улыбнулась.
Дощечка мирно покачивалась на воде, и от этого казалось, что младенец тихонько шевелит ручками. Стасик наклонился над водой и собирался оттолкнуть дощечку, но Анна-Мария взяла его за рукав.
— Подожди! Так будет еще красивее! — она размотала с запястья шнурок фонарика-светлячка, включила его и опустила на дощечку рядом с головой малыша.
— Отлично! — улыбнулся Стасик и оттолкнул дощечку.
Дощечка уплывала все дальше от берега, а Стасик и Анна-Мария стояли, взявшись за руки, и завороженно смотрели на сонную поверхность канала и на пропадающий вдалеке призрачный свет красного маячка.
— Ну что, по домам? — наконец облегченно улыбнулась Анна-Мария и поежилась.
— По домам, — кивнул Стасик. — Я провожу тебя.
Они поднялись по гранитным ступенькам, прошли по бульвару и углубились в переулки. Город был тих и пуст, лишь проехал мимо первый робот-подметальщик, гудя и мигая желтой лампой. Стасик и Анна-Мария шли молча, держась за руки и улыбаясь. Иногда останавливались и смотрели на луну, когда та появлялась в прорезях между зданиями.
Возле своего дома Анна-Мария повернулась к Стасику и серьезно посмотрела ему в глаза, мотнув челкой.
— Но мы же никому-никому об этом не скажем?
— Сто процентов не скажем, — подтвердил Стасик.
— Не горюй, — кивнула Анна-Мария. — Когда мы вырастем, то сделаем нового ребенка. Нашего героя!
— Сто процентов, — кивнул Стасик. — Или нашу фею.
Они еще немного постояли в неловкой тишине, а потом Анна-Мария неожиданно чмокнула его в щеку, развернулась и поскакала к подъезду. И Стасику это совсем не показалось стыдным. Может быть потому, что никто не видел?
1 2 3