– Мой друг! – сказал капитан. – Как это случилось, что я допустил тебя до такого состояния?
Он импульсивно дотронулся до руки зомби. Его крепкие руки натолкнулись на белые гнилостные холодные руки мертвеца.
Послышался неуверенный стук в дверь. Дюмон заморгал, пытаясь взять себя в руки. Он глубоко вздохнул, пока Драгонейс открывал дверь.
– Капитан? – послышался голос Елузы. Дюмон неопределенно посмотрел на сову. Ее круглое лицо не выражало обычной угрюмости. Она улыбалась.
– Донос? – спросил капитан. Елуза протянула закованные в кандалы руки.
– Сначала, – сказала она, торжествуя, – сними с меня все это, как обещал. – У меня есть информация, которая представит интерес для тебя.
Глава XVII
Уилен приподнялся на локте и посмотрел на Лариссу, спавшую подле него. После ночи любви ее волосы были спутаны и выглядели как ореол вокруг ее головы. Она дышала ровно, ее губы были полуоткрыты.
Уилен ласково убрал завиток волос с ее щеки и легко поцеловал ее. Больше всего на свете он хотел остаться здесь с Лариссой, засыпая, прижавшись к ее человеческому телу, которое он сумел оценить, но это было невозможно. Ему предстоял далекий путь возврата на «Мадемуазель».
Тихо, как только мог, он стал одеваться. Затем, взглянув в последний раз на нее, он пошел к ялику, начав свой обратный путь.
Казалось, ночь из уважения к его чувствам простерла свои могучие длани, охраняя его покой. Топи выглядели безвредными и неопасными. Умиротворенный Уилен думал, что ничего злого в такую ночь не может случиться. Ему хотелось прыгать от счастья. Ларисса любит его, она отдалась ему, его счастье стало реальностью.
Он все еще улыбался, взбираясь на борт «Мадемуазель». Улыбка стерлась с его лица, когда он натолкнулся на взгляд Драгонейса.
– Хозяин желает видеть тебя, – без выражения проговорил полуэльф.
– Капитан? В чем дело? Я уходил с его разрешения.
– Не Дюмон. Хозяин. Лонд.
На какую-то секунду Уилен одеревенел и даже перестал дышать. Затем быстро полез обратно через поручни. Драгонейс нанес ему удар, сваливший его на палубу, и издал вопль, от которого Уилен сморщился как от боли. Появилось еще четыре зомби, двигаясь быстро и целенаправленно.
Уилен сопротивлялся каждому шагу, пока его тащили к каюте Лонда и впихивали в нее. Он больно ударился щекой о палубу. Он уловил ужасный запах, такой, что его чуть не вырвало. Он совладал со своим дыханием, сел и поднял глаза.
Каюта Лонда была кошмарной. Мрачный желтоватый свет, происходящий ниоткуда, освещал страшные экспонаты. Выпотрошенные трупы животных – от птиц и кошек до гниющей головы теленка – были разбросаны повсюду. Над гнилой плотью кружились большие мухи. Вдоль стены стоял ряд крошечных пузырьков. Все они были тщательно заткнуты и имели ярлыки с надписями. Бутылочки были самых разных цветов. Перья, кости, обрывки ткани и кожи, ножи и булавки завершали набор вещей. Все напоминало о страхе боли и смерти.
Лонд сидел в кресле, полностью сделанном из человеческих костей. Он небрежно развалился в этом кресле, чувствуя себя комфортабельно в царстве тления. Из-под капюшона мрачно поблескивали глаза.
– А, Уил, наконец-то пожаловал, – сухо сказал он. – Ты умен, но не все предусмотрел. Здесь кое-кто хотел бы тебя видеть. Драгонейс… – Он указал на дверь. Зомби послушно вышел.
Лонд наклонился, фыркая на Уилена. Блуждающий огонек отступил на шаг назад. Он не думал о побеге: по крайней мере на некоторое время, он был в западне.
– Ты источаешь аромат топей, – съязвил Лонд.
– Не удивительно. Я всю ночь провел там в поисках…
– Заткнись! – холодно сказал Лонд тоном, не допускающим возражений. – На тебе ее аромат. Я имею в виду не маленькую танцовщицу, хотя на тебе следы ее чар.
Возмущенный Уилен, забыв о сдержанности, двинулся на бокору и натолкнулся на невидимую стену. Он больно ударился о нее и тяжело упал на пол. Боль разошлась по всему его телу. Он свернулся в клубок.
– К своему позору, ты должен умереть. Тебя забавно будет помучить. Однако есть другие методы извлечь информацию из тебя.
Вошли Драгонейс и Дюмон. Капитан был выпившим, но относительно трезвым. Его лицо выражало страдание от предательства.
– Я доверял тебе, Уил, – сказал он с угрозой в голосе. – Когда Лонд захотел поставить тебя под наблюдение, я думал, что это лишь докажет справедливость моего доверия к тебе. Ты понравился Лариссе, Драгонейсу. На борту у тебя не было врагов. Капитан хотел видеть тебя ловким и опытным.
Он покачал головой, и Уилен со странным чувством раскаяния увидел, что Дюмон переживает искренне.
– Будь ты проклят до дна моря Печали, Уил. Я ненавижу тебя… Елуза! – позвал он, и сова появилась в каюте.
Несколько мгновений Уилен ничего не понимал, затем догадка поразила его:
– Ты выдала меня? – застонал он от предательства.
Глаза совы забегали, она чувствовала себя неудобно.
– Я тебе верил, Елуза, – сказал Уилен. – Ты понимаешь, что ты наделала?
Елуза взглянула своими круглыми жесткими глазами:
– Я готова сделать что угодно, чтобы покончить с рабством. Буду шпионить, лишь бы освободиться.
Уилен огорченно покачал головой:
– В скором времени ты обрела бы свободу. А Дюмон тебя не отпустит. Ее взгляд заострился:
– Тут ты не прав. Он согласился освободить меня сегодня вечером. Не правда ли, капитан? – Она обернулась к Дюмону, ища подтверждения. Капитан молчал, улыбка растаяла на лице совы: – Капитан?
Дюмон вздохнул и потер свои покрасневшие глаза:
– Я давно сжег твое перо, малютка. Карие глаза Елузы едва не выскочили из орбит от ужаса. Сожжение драгоценного пера означало, что Елуза должна будет вечно возвращаться на то место, где оно было сожжено. Примолкнув на момент, она издала крик ужаса и бросилась на капитана. Зрелище этого неравного боя было бы смешным, если бы повод для него не был столь печальным.
Дюмон схватил ее за передние конечности:
– Лонд, скажите этим бессловесным тварям, чтобы они заставили ее замолчать.
Драгонейс зажал ей рот рукой. Она отчаянно боролась, но была бессильна против мертвой хватки зомби, зажимавшего ей нос. Ее взгляд стал испуганным, когда она поняла, что не может дышать.
– Она задыхается, – крикнул Уилен. – Дюмон, она…
Дюмон видел это:
– Черт побери, Лонд, разве нельзя… Послышался жуткий хруст – это Драгонейс переломил ей шею. Ее сопротивление было сломлено. Уилен вздрогнул от сочувственной боли.
– Оставь ее здесь, – сказал Лонд. – Мне интересно будет сделать из нее зомби, которых я пока делал только из людей.
Драгонейс бросил тело. Дюмон был шокирован, но не хотел показать этого. Он посмотрел на труп совы.
– Лонд, вы гнилой хладнокровный сукин сын, – сказал он почти светским тоном.
Покрытый капюшоном Лонд смеялся:
– Спасибо за комплимент. – Он вновь обратил свое внимание на своего живого пленника: – Видишь ли, Уил. Вчерашний день мы за тобой наблюдали. Мы знаем, что произошло и кто ты. К сожалению, у нас мало времени. Так что добро пожаловать в мою армию. – Он встал и насыпал немного порошку из черного пузырька на руку в перчатке.
Глаза Уилена наполнились ужасом:
– Нет! – закричал он, побежав к двери. Лонд сделал быстрое зигзагообразное движение свободной рукой, и Уилен споткнулся, как будто о протянутую веревку. Драгонейс поймал его за волосы и поднес его лицо к Лонду.
Колдун подул на порошок в лицо Уилену. Блуждающий огонек отчаянно закашлялся, пытаясь освободить свои легкие, слезы заполнили его глаза. Сероватый порошок заполнил его легкие, он перегнулся, царапая свое лицо.
Разум юноши заполнили образы, которые благодаря своей интенсивности ощущались как болезненные. Он с болью ощущал давление воздуха на свое лицо. Деревянный пол, казалось, наносил ему удары. Краски смешались в его сознании, которое поблекло, затем все почернело. Холодное бесчувствие сковало его члены. Он осознал, что его дыхание прекратилось.
Вдруг бесчувственность исчезла. Уилен набрал воздуха в легкие, как новорожденный. Приложив некоторое усилие, он открыл глаза и ощутил свое тело. Дыхание восстановилось. Блуждающий огонек очистил глаза от слез и спокойно посмотрел на Лонда.
Колдун застыл от шока. Он хрипло прошептал:
– Нет, нет, это невозможно. – Лонд выругался и в замешательстве ударил Уилена в лицо.
Однако скоро шаман овладел собой. Он сел в свое кошмарное кресло, сжимая и разжимая руки. Затем вдруг рассмеялся:
– Драгонейс, сходи за зайцем. Уилен похолодел. Немного погодя Драгонейс вернулся с протестующим Буки, которого он тащил за шиворот.
– О Уилен! Тебя тоже схватили? – печально сказал Буки.
– А, так ты его знаешь? – спросил Лонд у Буки.
Заяц посмотрел на него и издал возглас отчаяния. Он задрожал от страха, прижимая к себе уши.
– Да, я знаю его, – сказал Буки, все еще дрожа. – И я знаю также тебя, Алондрин-предатель!
– Драгонейс, – приказал Лонд хладнокровно, – привяжи руку Уилена к лапе Буки.
Пока зомби привязывал, Уилен прикрыл глаза, предполагая, что должно произойти.
– Ты знаешь, что случится с тобой, Алондрин, если ты причинишь боль лоаху? – спросил он, когда Драгонейс обматывал тряпкой его запястье. – Не от Девы, а от земли лоаха…
– Не запугивай меня: я не новичок, – откликнулся Лонд. – Господин всех зомби должен будет сначала еще найти меня.
Драгонейс завязал узел и выпрямился, ожидая новых указаний. Было видно, однако, что Лонд не хотел делить своего удовольствия ни с кем. Он взял красную свечу, горевшую на черепе, и склонился над испуганным зайцем. От близости к Буки способность сопереживания у Уилена удесятерилась. Блуждающий огонек наполнился страхом зайца и сжал зубы, чтобы ничем не выдать своих эмоций. Чувствуя на себе взгляд Лонда, Уилен смотрел на пол перед собой.
– Ты не очень-то любишь огонь. Буки? – ворковал Лонд.
В этот момент Буки вжимался в стену, одним боком прижимаясь к Уилену.
– Н-нет… – ответил он.
Уилен заставлял себя думать успокоительно, но это не могло побороть страха зайца.
– В таком случае тебе понравится это!
Без предупреждения пламя свечи вспыхнуло, захватив вместо одного дюйма целый фут. Пламя коснулось лица Буки и тот закричал от боли и страха. Запах паленого мяса перемешался со зловонием каюты. У несчастного существа обгорела половина лица. Был поврежден глаз Буки. Из него вытекала густая темная жидкость.
Из уст Уилена раздался крик: это его глаз повредили, его челюсти обгорели до черноты. Он был напуган, ощущал ужас…
Оба живых существа из топей дрожали и скулили. По лицу Уилена струились слезы.

* * * * *
Ларисса пробудилась от своего сладкого сна под звуки напряженного спора на высоких тонах.
– Что? – произнесла она, но тут же почувствовала, что на ней совсем нет одежды. Вспыхнув, она натянула на себя платье и, окончательно проснувшись, поняла, что слышит разговор Длинноухого и Девы. Они были за пределами поляны у быстротекущей реки. Дева запустила корни в сырую почву, а лоах стоял на задних лапах, жестикулируя передними. Приглаживая рукой волосы, Ларисса направилась к ним.
Длинноухий сначала замолчал при ее приближении, затем взорвался:
– Это ты во всем виновата! Благодаря тебе он стал таким беззаботным. Теперь никто не знает, что случится с ним и с моим кузеном.
– Длинноухий! – упрекнула его Дева необыкновенно холодным голосом. – Она не виновата. Уилен сделал выбор и очень рассердился бы, если бы услышал тебя сейчас.
Кровь отхлынула от лица Лариссы:
– Что случилось с Уиленом? Дева подошла к Лариссе, усадила ее на землю и успокаивающе поцеловала ее в щеку:
– Его раскрыли. Длинноухий видел, как его схватили.
Серые губы Лариссы пошевелились, она глубоко вздохнула и затем сказала неестественно спокойным голосом:
– В таком случае мы атакуем «Мадемуазель».
Дева кивнула:
– Я согласна. Если они обнаружат, кто он такой, его станут пытать самым изуверским способом. Как бы ни был он мужественен, он не выдержит этого, и они скоро узнают наши планы. Я надеялась обучить тебя побольше, но…
Дева встала и подала руку Лариссе:
– Идем, надо торопиться.
– На корабль?
– Нет, пока нет. Мы должны испросить разрешения на нападение на Дюмона.
– Разрешение? Я думала, что здесь правит Дева. Разве вы не Дева Топей? Дева печально улыбнулась:
– Это верно, но мое влияние невелико. Есть подлинный господин Сурани. Он позволил Дюмону пройти через его владения, он же должен дать разрешение атаковать его гостя. Если мы нападем без его согласия, то он нападет на нас. А если он нападет на нас, – добавила она просто, – мы пропадем. С Мисроем я веду тонкую линию, не вызывая его гнева. Именно поэтому я не хотела втягиваться в акцию спасения, как хотел Уилен. Я надеялась, что он в состоянии сам спасти наш народ.
Ларисса вспомнила первоначальные колебания Девы. Она согласилась ее учить только после согласия ее на руководящую роль в операции.
– Но, – продолжила Дева, – в этой битве Мисрой и я впервые будем на одной стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33