- Вы меня пугаете. Неужели мне платили меньше других?
- Что?
- Ничего. Дэвид Росс прекрасно все знает.
- Он знает, что вы зарабатывали на жизнь, торгуя собой?
- Конечно же. Он даже знает мне цену. Он сам платил.
Юджин Донахью посмотрел на Клер и пожал плечами. Сумасшедший мир! Шлюха, гордящаяся своей профессией. До какой степени могут пасть нравы, если порядочный человек даже не может шантажировать проститутку из казино…
- Ну что ж, - сказал он, вставая, - пеняйте на себя…
- Адвокат истца, - сказал судья и поудобнее устроился в кресле.
- Ваша честь, господа присяжные, леди и джентльмены, - начал свое выступление адвокат обвинения. Он был маленького роста и, говоря, то и дело подымался на цыпочки, подскакивал задорным петушком. - Поверьте, мне неловко даже занимать ваше время - настолько очевидно дело, которое вы рассмотрите сегодня со всем тщанием и беспристрастностью нашего правосудия. Что же произошло, ваша честь? Мой клиент, почтенный финансист Руфус Китинг, человек кристальной честности и высоких принципов, отец семейства и трогательный в своей верности друзьям товарищ, мой клиент решает приобрести несколько участков земли в Хорс-Шу. Его инстинкт финансиста подсказывает ему, что когда-нибудь, возможно, эта земля сможет быть использована для блага общества. Но, ваша честь, как и у каждого человека, у моего клиента есть маленькие слабости. Руфус Китинг сомневается, он боится, он трепещет при мысли, что должен отнять деньги у своих детей. Он хочет еще раз убедиться, что эти деньги будут вложены надежно. Он идет к прорицателю, к некоему синьору Габриэлю Росси, о котором ему рассказал знакомый. Ваша честь, господа присяжные заседатели! Леди и джентльмены! Вас, вероятно, удивит, что мой клиент пошел на такой шаг. При слове «финансист» вы, наверное, представляете себе решительного, безжалостного человека, человека, уверенного в себе. Нет, мистер Руфус Китинг не таков. Это кроткий, добрый человек, подверженный постоянным сомнениям и колебаниям. Да, это, быть может, звучит и смешно, но в своей трогательной беспомощности он решает пойти к прорицателю.
Мой клиент приходит к нему и рассказывает о предполагаемой сделке. Ему неловко и немножко стыдно, ибо он глубоко религиозный человек, и он стесняется своих предрассудков, но он рассказывает о своих планах прорицателю. Он верит людям. С открытым сердцем он ждет совета, веря и не веря. «Ни в коем случае, - говорит ему прорицатель, - ни за что не впутывайтесь в эту сделку». Но через два дня мой клиент узнает, что участок в Хорс-Шу куплен некой мисс Клер Манверс, секретарем и сожительницей этого самого прорицателя.
- Я протестую против инсинуаций в адрес мисс Манверс, - сказал Дэвид.
- Протест отклонен, - сказал судья, - продолжайте.
- Итак, ваша честь, налицо самое гнусное преступление, которое можно только себе представить, - использование профессиональной тайны в своих корыстных целях. Представьте себе, ваша честь, во что превратится мир, если не будет существовать профессиональной тайны: врачи будут шантажировать своих пациентов, исповедники начнут обирать свою паству… Я содрогаюсь при одной только мысли… Ваша честь, господа присяжные поверенные, обвинение просит примерно наказать Габриэля Росси, он же Дэвид Росс, за использование профессиональной тайны в корыстных целях и аннулировать контракт на покупку земли в Хорс-Шу. Обращаю ваше внимание, ваша честь, что обвиняемому приходится самому защищать себя, ибо ни один уважающий себя юрист…
- Я протестую против намека адвоката обвинения, как клеветнического и не относящегося к делу. Я предпочел защищать себя сам, хотя многие…
- Хорошо, протест принят, - сказал судья. - Обвинение кончило?
- Да, ваша честь.
- Защита, ваша очередь.
- Ваша честь, господа присяжные заседатели! Я не буду повторять все то, о чем говорил адвокат обвинения. Я не буду даже защищаться сейчас. Я ограничусь заявлением, что мистер Руфус Китинг ни слова не говорил мне о своем намерении купить землю в Хорс-Шу.
- Ложь! - крикнул с места Китинг, вытирая платком сияющую лысину.
- Выступает защита, - сухо сказал судья.
- Пока у меня все, ваша честь. Я готов ответить на все вопросы обвинения.
- Вопросы к обвиняемому, - сказал судья.
Адвокат вскочил на ноги и приподнялся на цыпочки. Казалось, в своем азарте он вот-вот закукарекает, захлопает крыльями и взлетит.
- Вы знали о продаже земли в Хорс-Шу до визита к вам мистера Руфуса Китинга?
- Нет, не знал, - спокойно ответил Дэвид.
Адвокат оторопело захлопал глазами и опустился на пятки, но тут же снова подался вперед. Голос его звучал торжествующе и ехидно:
- Значит, тем самым вы признаете, что мой клиент рассказал вам о предполагавшейся сделке?
- Нет, не признаю.
- От кого же вы узнали о ней?
- От Руфуса Китинга.
- Защита, - сказал судья, - суд - это не место для парадоксов и упражнений в остроумии. Выражайтесь яснее.
- Я выражаюсь предельно ясно. Руфус Китинг не делился со мной своими секретами, и тем не менее я узнал о сделке именно от него.
«Хватит, - вертелось у Дэвида в голове, - хватит. Хватит мне прятаться от них по всем углам. Все равно они меня достанут, куда бы я ни забился». Загнанный в угол, он торжествовал при мысли, что заставит их всех затрястись от страха, запрыгать, словно рыбешки на сковородке. Пусть они боятся его, хватит!
- Может быть, вы соизволите объяснить свое столь остроумное, сколь и темное высказывание? - Адвокат сочился торжествующей вежливостью победителя, готовностью кошки поиграть со своей добычей.
- Ваша честь, - сказал Дэвид, - дело в том, что я умею слышать чужие мысли. Руфус Китинг действительно думал о сделке в Хорс-Шу, о том, что ему сообщил о намечаемом там строительстве военной базы сенатор Стюарт Трумонд…
- Я протестую! - крикнул адвокат.
- Протест отклонен.
- … О том, что ему нужно заплатить одному генералу пятьдесят тысяч долларов. О том, что через несколько дней за эту же землю можно будет взять не двадцать пять тысяч - сумма, которую он намеревался уплатить, - а полмиллиона.
- Я протестую! - Адвокат вытер платком багровый лоб. - Здесь суд, а не конференция писателей-фантастов. Все знают, что никто не может читать чужие мысли. Это ложь!
- И тем не менее вы только что подумали о том, что надо не забыть принять таблетку серпазила. У вас, очевидно, повышенное кровяное давление и не в порядке нервы.
- Ложь! - Жилы на лбу адвоката надулись, и казалось, они вот-вот лопнут. - Балаган! Фокусы!
- Обвинение, - сказал судья, - не увлекайтесь. У вас есть еще вопросы к защите?
- Есть, ваша честь. Только что мы выслушали самое фантастическое утверждение за всю мою тридцатилетнюю практику. Утверждение, повергающее меня в изумление своей очевидной лживостью, достойной только ребенка. Может ли мистер Росс хоть как-нибудь доказать то, о чем он говорил?
- Разумеется, - сказал Дэвид. - Я предлагаю, чтобы обвинение написало какую-нибудь фразу на листке бумаги, так, конечно, чтобы я не видел ее. Затем листок должен быть вручен судье или присяжным. Это очень просто. Типичный судебный эксперимент.
Дэвид сидел с завязанными глазами и прислушивался к гулу мыслей в зале. Они жужжали, словно потревоженные пчелы. Он вдруг подумал, что не сможет услышать мыслей адвоката в этом хаосе бесплотных, прозрачных звуков, и почувствовал, как под повязкой на лбу у него выступает пот. «Спокойнее, спокойнее, - умолял он самого себя, заклинал и упрашивал, - сосредоточься, Дэвид». Фразы гудели, звенели в чужих черепных коробках, заставляя их резонировать, как пустые бочки. Он лихорадочно пропускал их сквозь свой мозг, надеясь, что в конце концов в сети останется то, что он искал. Внезапно он увидел под прижатыми повязкой веками листок чистой бумаги и успокоился. Мысли адвоката скакали в тревожном, испуганном танце: «А может быть… А если он действительно?.. Что написать? Надо что-то написать…» Он достал из кармана «паркер» и нацарапал на листке: «Рыжая лисица перепрыгнула через забор. Шесть плюс три - девять. Янки вчера проиграли Кардиналам».
- Все? - спросил Дэвид.
- Да, - ответил адвокат. Голос его потерял торжествующую уверенность и слегка дрожал.
- С вашего позволения, ваша честь, я не стану даже снимать повязку. На листке бумаги написано: «Рыжая лиса перепрыгнула через забор. Точка. Шесть плюс три - девять. Точка. Янки вчера проиграли Кардиналам». Добавлю только, что я благодарен обвинению за то, что оно сообщило мне результат вчерашнего матча. Я не читал газет и огорчен, что нью-йоркская команда снова проиграла.
Зал затаил дыхание, потом ахнул. Дэвиду показалось, что гул мыслей вдруг приобрел странную неподвижность, как будто содержимое всех этих голов застыло, загустело и потеряло способность рождать новые слова.
Дрожащими руками судья близоруко поднял листок бумаги к глазам и, не веря своему голосу, прочел запинаясь:
- «Рыжая лисица перепрыгнула через забор. Шесть плюс три - девять. Янки вчера проиграли Кардиналам». Удивительно, - пробормотал он после томительной паузы. - Ничего подобного я никогда не видел. Обвинение, у вас есть еще вопросы?
Адвокат уже в который раз вытер пот со лба и взглянул на Руфуса Китинга. Тот сидел, наклонившись вперед, и хлопал глазами. «Как можно вести процесс, - крутилось в голове у адвоката, - если противник знает, что ты думаешь? Он знает все, что я думаю, что думает Китинг. Чудовищно! Но надо что-то говорить…»
- Но тем не менее, - пробормотал он, - защита воспользовалась своей странной способностью, чтобы прочесть мысли моего клиента. Разве это не кража? - Голос его окреп. - Разве мысли даны человеку для того, чтобы их узнавали другие? Разве наши головы чем-нибудь отличаются от наших сейфов? Что произошло бы, если бы мы узнали мысли друг друга?
- Вы набожный человек? - спросил Дэвид.
- Да, но…
- Разве вы не помните заповеди «Не обмани»? Прятать свои мысли - значит говорить не то, что думаешь, лгать. Вы считаете, что невозможность солгать представляет угрозу для самого существования нашего общества, не так ли? Значит, мы живем ложью и держимся ложью, и все наше правосудие призвано защищать эту ложь! Конечно, я нарушил профессиональную тайну. Технически говоря, я украл мысли Руфуса Китинга. Но генерал, выдавший секретные планы Пентагона за пятьдесят тысяч долларов…
- Я протестую! - крикнул Китинг.
- Ваша честь! - повысил голос адвокат.
- Протест принят. Защита, говорите по существу дела.
- Вот вы, ваша честь, подумали сейчас с ужасом, что я могу узнать, о чем вы думаете. - Дэвид испытывал ощущение, будто это говорит не он, а кто-то другой, и за этого другого он чувствовал гордость. - А ведь вы - совесть страны, ее неподкупные судьи.
- Защита! Я лишаю вас слова.
- Кончаю, ваша честь. Я знаю, о чем вы сейчас думаете: «Как замять скандал, как не впутать в это дело сенатора Трумонда и Пентагон?» Я даже знаю, о каком приговоре вы думаете.
- Мистер Росс, я настаиваю, чтобы вы замолчали. Вы будете обвинены в неуважении к суду!
Адвокат, наклонившись к Руфусу Китингу, о чем-то шептался с ним.
- Ваша честь, - сказал он, - в виду странных обстоятельств этого дела обвинение просит отложить процесс.
- Просьба принимается, - сказал судья, и Дэвид услышал, как паническая карусель его мыслей начала замедлять вращение. «Слава всевышнему, - подумал судья, - еще минута, и я бы рехнулся… Кто бы мог вообразить такое?»
13
На следующий день после процесса Дэвид возвращался домой на Лонг-Айленд. Возбуждение схватки уже давно прошло, и его осаждали тревожные мысли. Он чувствовал вокруг себя какую-то зловещую пустоту, угрожающий вакуум, но не знал, откуда последует удар.
Уже темнело. Он не спеша шел мимо аккуратных особняков и думал: «Все это бессмысленно. Клер права. Мне нужно было бы быть проповедником. Великий реформатор Росс! Обличитель пороков Дэвид Росс! Обличитель пороков!»
Дэвид знал, что он обыкновенный человек, не созданный для подвигов и самопожертвования. Он знал себе цену, цену заурядного журналиста с заурядными идеалами заурядного успеха. Но Клер… Он не знал почему, но боялся предстать перед ней во всей своей заурядности! Он хотел казаться ей больше, необычнее, отчаяннее.
Куда бежать, куда скрыться от враждебной пустоты? Кто теперь набросится на него, с какой стороны? Человек, читающий мысли! Он видит вас насквозь! Ату его, господа! Сохраните свои мысли в безопасности! Отстоим наше святое право на ложь! Держи его, держи!
- Эй, приятель! - услышал он чей-то голос и поднял голову. Из черного «бьюика» вылезли двое. - У вас не найдется огонька? Нечем прикурить.
- Пожалуйста, - машинально сказал Дэвид, доставая зажигалку и в то же мгновение услышал взорвавшуюся в его сознании мысль человека: «Сейчас. Правая рука у него в кармане. В лицо».
Прежде чем Дэвид успел сообразить, что он делает, он уже отскочил в сторону и резким ударом правой руки сбил человека с ног. Росс почувствовал, как под его кулаком хрястнули тонкие косточки носа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15