— Какие будут предложения? На чем мы остановимся?
Вскинулся Ксантен.
— Пусть каждый поступит так, как он считает нужным. Я устал спорить. Распусти Совет, Хагедорн, чтобы каждый мог заняться своими делами. Я лично намерен покинуть замок.
— Совет окончен, — объявил Хагедорн, и все поспешили к крепостным стенам, чтобы своими глазами увидеть происходящее.
По главной дороге двигались толпы пейзан, за плечами каждого болталась котомка. Далеко за ними, у кромки Варфоломеевского леса уже виднелись энергофуры и аморфная коричнево-золотистая масса: полчища меков.
Аури указал окружающим на восток.
— Смотрите, там… вон они, поднимаются по Болотной низине.
Он повернулся к западу:
— И туда посмотрите — Бамбридж полон меков!
В одном порыве все повернулись к Северному Гребню.
Гарр указал на цепь из бронзовых фигурок.
— Вот они, проклятый сброд. Окружают! Что ж, пусть теперь отдохнут.
И направился к своему жилищу, демонстрируя окружающим спокойствие и презрение к опасности. Остаток дня он провел, занимаясь обучением любимой Глорианы — фана, подающего большие надежды.
На следующий день осада замка началась.
Повсюду можно было заметить следы активной деятельности меков — строились бараки, склады, бункеры для хранения сиропа. Внутри этого кольца, но за пределами радиуса действия лучевых пушек, работящие энергофуры выбрасывали на поверхность земли целые холмы породы.
За ночь холмы выросли и вытянулись в сторону замка. То же самое повторилось и на следующее утро. Замысел меков стал проясняться — это были защитные валы над входами в туннели. Туннели же вели к основанию скалы, на которой расположился замок.
На следующий день насыпи достигли скальной породы. Из противоположного отверстия стали появляться энергофуры, груженные битым камнем. Они сбрасывали свой груз на поверхность и снова исчезали под землей.
Всего было прорыто восемь туннелей. Из каждого рекой потек щебень и порода, выгрызаемые из основания скалы, поддерживающей замок. Все стало понятным усеявшим парапеты жителям Хагедорна.
На шестой день осады солидный кусок склона вдруг задрожал, раскололся, и громадный клин скалы, почти что доходивший острием до основания стен, рухнул вниз.
— Если так пойдет и дальше, — заметил Беандри, — мы не продержимся дольше Джанейла.
— Пойдемте! — призвал всех Гарр. — Пора испытать нашу пушку. Сейчас поднимем туннели в воздух и посмотрим, что будут поделывать эти негодяи.
Он направился к ближайшему орудийному посту и приказал пейзанам снять защитный чехол.
Оказавшийся неподалеку Ксантен насмешливо предложил свои услуги:
— Позвольте помочь вам, благородный Гарр, — сказал он, сдергивая материю. — Теперь извольте пострелять, если желаете.
Гарр недоуменно взглянул на него, потом подскочил к пушке. Опустив книзу раструб излучателя он нацелил его в гребень насыпи — раскаленный воздух заструился перед соплом пушки и наполнился пурпурными искрами. Послышался треск. Попавшая под удар часть насыпи задымилась, почернела, потом засветилась красным и превратилась в раскаленный вулкан. Но находящиеся ниже двадцать футов земли представляли собой прекрасную теплоизоляцию. И хотя кратер раскалился добела, диаметр его не увеличивался. Вдруг что-то щелкнуло, произошло короткое замыкание в одной из цепей, и пушка превратилась в бесполезную груду металла.
Разозлившись, Гарр бросился осматривать механизм. Затем, махнув рукой, повернулся и пошел прочь. Эффективность оказалась явно недостаточной.
Через четверть часа еще один громадный ломоть скалы отвалился от восточного склона, а перед закатом то же произошло на западном, где линия стен составляла одну прямую со склоном.
В полночь Ксантен и его единомышленники вместе с женами и детьми покинули замок. Шесть птичьих команд совершали рейсы между замком и лугом неподалеку от Дальней Долины, успев задолго до рассвета перевезти всех.
Никто не пришел их проводить.
11
Неделю спустя обвалился еще один кусок восточного склона, увлекая за собой часть контрфорса из плавленного камня. У входов в туннели лежали огромные кучи вынесенной наверх породы.
Меньше всего пострадал южный, покрытый террасами склон. Но месяц спустя после начала осады от него неожиданно отделился солидный участок, при этом трещина пересекла главную дорогу, руша каменную балюстраду, украшенную бюстами знаменитостей.
Хагедорн собрал Совет.
— Обстоятельства, — начал он, тщетно пытаясь придать голосу энергию и живость, — нисколько не улучшились за последнее время. Действительность превзошла самые худшие ожидания. Положение катастрофическое. Признаюсь, у меня не вызывает восторга перспектива провалиться в преисподнюю вместе со всеми нашими сокровищами.
— И мне тоже страшно! — в отчаянии признался Аури. — Смерть — что смерть! Каждый рано или поздно умрет. Но стоит подумать обо всех моих драгоценностях — как становится нехорошо. Мои хрупкие вазы разбиты в черепки! Мои драгоценные накидки изорваны! Мои фаны задушены! А фамильные люстры? Все это преследует меня каждую ночь.
— Твои вещи не ценнее других, — прервал его стенания Беандри. — И они всего лишь вещи. Когда не станет нас, какое кому до них тогда дело?
Марун содрогнулся:
— В прошлом году я заложил в погреб восемнадцать дюжин бутылей первоклассных благовоний — двенадцать дюжин «Зеленого Дождя», по три дюжины «Валтасара» и «Файдора». Вот это трагедия!
— Если бы мы только знали… — простонал Аури. — Я бы тогда… Я бы… — Голос его затих.
Гарр раздраженно топнул ногой.
— Давайте обойдемся без рыданий. Ведь у вас был выбор, помните? Ксантен склонял вас к побегу. Сейчас он и его прихвостни скитаются где-то в северных горах вместе с Искупающими. Мы предпочли остаться — на горе или на радость. К сожалению, получилось на горе. Примем же как джентльмены свою участь.
Совет вяло поддержал Гарра. Хагедорн извлек на свет бутыль бесценной «Радаманты» и наполнил чаши с небывалой щедростью.
— За нате славное прошлое — если будущего уже не осталось!
Ночью было замечено какое-то беспокойство в окружавшей замок цепи меков. В четырех местах вспыхнул огонь, доносились приглушенные крики. На следующий день темп работы несколько снизился.
После полудня большой участок восточного склона рухнул вниз. Через мгновенье, помедлив в величественном раздумьи, высокая стена раскололась и рухнула тоже, оделяя тылы шести Жилищ благородных семейств.
Через час после захода на взлетную площадку опустилась шестерка птиц. Из плетеного кресла выскочил Ксантен, сбежал вниз по спиральной лестнице и спустился на центральную площадь перед дворцом.
Родственники позвали Хагедорна, не скрывшего своем удивления при виде Ксантена.
— Что ты здесь делаешь? Мы думали, ты на севере, вместе с Искупающими.
— Искупающие не ушли на Север, они присоединились к нам, и мы сражаемся.
Челюсть Хагедорна отвисла от изумления.
— Сражаетесь? Джентльмены сражаются с меками?!
— Да, и очень решительно.
Хагедорн недоверчиво покачал головой:
— И искупающие тоже? Странно, мне казалось, они собирались бежать на Север,
— Да, некоторые так и сделали, Филидор, например, — среди Искупающих есть разные фракции, как и в замке. Но основная часть осталась. К нам присоединились также и Бродяги и с пылом фанатиков сражаются с врагом. Прошлой ночью мы подожгли четыре бункера с запасами сиропа и уничтожили более сотни меков, дюжину энергофур. У нас тоже есть потери, и очень болезненные, так как нас мало. Поэтому я здесь. Нам очень нужны люди, становитесь в наши ряды!
— Я созову жителей. Поговори с ними.
Горько жалуясь на тяжелую судьбу, птицы всю ночь трудились, перевозя благородных джентльменов, несколько протрезвевших после страшных событий и горящих желанием, позабыв условности, драться за собственную жизнь. Самые упрямые по-прежнему отказывались пойти на компромисс со своими принципами. Ксантен на прощанье подбодрила их:
— Оставайтесь, бродите по своему замку, как перепуганные крысы. Утешайтесь тем, что стены у вас по-прежнему надежные.
Затем он повернулся к Хагедорну:
— А ты летишь с нами или нет?
Хагедорн тяжело вздохнул.
— Замку пришел конец, что уж теперь… Я ухожу с вами.
Неожиданно ситуация изменилась. Меки, окружая замок осадным кольцом, не рассчитывали на сопротивление со стороны Долины. На сопротивление замка они тоже на рассчитывали. Поэтому, располагая бараки и хранилища сиропа, они руководствовались соображениями удобства, а не возможности обороны. Это было на руку лазутчикам из стана людей. Можно приблизиться незамеченными, нанести ощутимый урон и отступить без потерь. Нападения диверсантов повторялись все чаще, и и конце концов меки вынуждены были отступить. Кольцо осады превратилось теперь в полукруг, но сдаваться они пока не собирались, хотя из осаждавших превратились, по сути, в осаждаемых.
На контролируемой территории меки собрали уцелевшие танки с сиропом, энергофуры, оружие и боеприпасы. Ночью подступы освещались прожекторами и простреливались часовыми, что делало лобовую атаку невозможной.
Просовещавшись целый день, повстанцы решили напасть с воздуха. Шесть легких платформ были нагружены пузырями с горючим, к каждому пузырю крепилась зажигательная граната. Каждую платформу должны были нести десять птиц.
В полночь они взлетели, и, набрав высоту, спланировали на лагерь меков. Сидевшие на платформе люди сбрасывали зажигательные бомбы.
Лагерь меков охватило пламя. Горели хранилища сиропа, метались перепуганные энергофуры, круша строения и давя своих новых хозяев. Прожекторы оказались разбитыми, и люди под покровом темноты атаковали лагерь. После короткой, но жестокой схватки они овладели выходами из туннелей, где укрылись оставшиеся в живых меки. Восстание, похоже, было подавлено.
12
Постепенно пожар угасал. Люди — сотни три из замка, двести Искупающих и несколько десятков кочевников — собрались у одном из туннелей, обсуждая дальнейший план действий.
На рассвете группа джентльменов, чьи близкие остались в замке, отправились туда, чтобы привести их. Вместе с ними вернулись и те, кто не пожелал в свое время покинуть замок — Беандри, Гарр, Иссет и Аури. Они поздравили победителей искренне, но несколько суховато.
— Что же вы думаете делать теперь? — поинтересовался Беандри. — Меки в ловушке, но добраться до них невозможно. Если они запаслись сиропом, то смогут продержаться несколько месяцев.
Гарр, специалист в военном деле, предложил следующий план: установить на энергофуру лучевую пушку и ударить из нее по мекам. Большинство погибнут, а те кто выживет, пригодятся для работы.
— Нет! — воскликнул Ксантен, — этого больше не будет. Все оставшиеся в живых меки, а также пейзаны, будут отправлены на их родные планеты.
— Кто же по-вашему будет обслуживать жителей замка? — холодно поинтересовался Гарр.
— У вас остаются синтезаторы сиропа. Пришейте их на спину — и проблема питания решена!
Гарр надменно приподнял бровь.
— К счастью, это лишь твое дерзкое мнение. Хагедорн, ты тоже считаешь, что цивилизация должна угаснуть?
— Она не угаснет, — отвечал тот, — при условии, разумеется, что мы приложим к этому усилия. Но в одном я убедился окончательно — рабства больше не должно быть!
Вдруг со стен замка раздался отчаянный крик:
— Меки! Они проникли сюда и захватили нижние уровни! Спасите нас!! — И ворота медленно закрылись.
— Как это могло случиться? — воскликнул Хагедорн. — Ведь меки загнаны в туннель!
— Думаю, у них был заготовлен ход в замок, — сообразил Ксантен.
— Нужно немедленно выбить их оттуда! — Хагедорн бросился вперед, словно намереваясь в одиночку атаковать меков. — Мы не можем позволить им грабить замок!
— К несчастью, — вздохнул Клагорн, — стены защищают меков от нас гораздо надежней, чем нас от них.
— Но можно использовать птиц!
Клагорн с сомнением покачал головой:
— Они выставят стрелков. Даже если удастся высадить десант, прольется море крови. А ведь они превосходят нас численностью!
Хагедорн застонал:
— Одна мысль о меках, роющихся в моих вещах, убивает меня!
— Слушайте! — Сверху донеслись хриплые выкрики и треск разрядов.
— Смотрите, люди на одной из стен!
Ксантен бросился к птицам, напуганным и поэтому смирным.
— Поднимите меня над замком! — приказал он. — Повыше, чтобы нас не достали пули.
— Будьте осторожны, — предупредила одна из птиц, — в замке творятся страшные вещи!
— У меня крепкие нервы! Поднимайтесь!
Птицы взмыли в воздух, стараясь держаться за пределами опасной зоны. Одна из пушек стреляла, за ней столпилось человек тридцать — женщины, дети, старики. На всей остальной территории, куда не доставали пушечные выстрелы, роились меки. Центральная площадь была усеяна трупами — джентльмены, леди, их дети — все, кто предпочел остаться в замке.
За пушкой стоял Герр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9