– Суровая правда – это не клевета. Чтобы клеветать, нужно испытывать ненависть, а у меня нет причин ненавидеть этого человека. Итак, я продолжу…
Склар Хаст обратился к Фиралу Бервику:
– Прежде чем он продолжит, необходимо пояснить, о какой клевете идет речь. Я могу доказать, что этот человек обвиняет меня из зависти.
– Ты можешь это доказать? – Да.
– Хорошо. – Фирал Бервик обернулся с Семму Войдервегу:
– Тебе придется подождать со своим обвинением, пока не будет прояснена суть клеветы.
– Вам достаточно спросить Арбитра Мирекса, – возмущенно отозвался Сводник. – Он подтвердит, что все сказанное мной – чистая правда.
Фирал Бервик кивнул Склару Хасту.
– Продолжим: докажи клевету, если можешь. Склар Хаст указал на второго помощника фонарщик Вика Кэверби:
– Пусть он скажет.
Кэверби, небольшой человек с волосами песочного цвета и бледным перекошенным лицом – его нос был сдвинут одну сторону, а рот в другую, – несколько неохотно выбрался из толпы.
– Войдервег утверждает, что я победил Мастера-Поджигателя Рохана благодаря длительным упражнениям с учебными текстами. Правда ли это?
– Нет, это не так. Это было просто невозможно. Подмастерья тренируются на упражнениях с первого по пятидесятое.
Когда Арбитр Мирекс приказал принести тексты для состязания, я достал продвинутые упражнения, которые всегда хранятся под замком. Арбитр сам выбирал тексты, вместе со Сводником Войдервегом.
– Ну что, – обернулся Склар Хаст к Арбитру Мирексу, – это правда или ложь?
Тот вздохнул, борясь с досадой.
– В техническом смысле это так. И все же у тебя была возможность упражняться.
– Она была и у Мастера Рохана, – заметил Склар Хаст с угрюмой усмешкой. – Надо ли говорить, что я ничем подобным не занимался?
– Пока все ясно, – сухо прервал его Фирал Бервик, – но что до клеветы…
Склар Хаст кивнул на Кэверби:
– В этом он также может свидетельствовать. Тот продолжал с еще большей неохотой:
– Сводник Войдервег делал предложение Мэрил Рохан, дочери Мастера-Поджигателя, но та ответила ему решительным отказом. Случайно я слышал их разговор. Она сказала, что хотела бы выйти за первого помощника Склара Хаста, если бы только он не относился к ней как к рычагу наборной машины. Сводник Войдервег показался мне чрезвычайно раздраженным.
– Да ну? – воскликнул Войдервег, побагровев. – И где здесь клевета?
Склар Хаст отыскал глазами в толпе Мэрил Рохан. Она не стала дожидаться приглашения и встала сама.
– Мерил Рохан – это я. Свидетельство второго помощника полностью правдиво. В то время я действительно собиралась замуж за Склара Хаста.
Склар Хаст обернулся к Фиралу Бервику.
– Вот мое свидетельство.
– Твое свидетельство достоверно, – отвечал тот. – Я признаю Сводника Семма Войдервега виновным в клевете. Какого наказания для него ты требуешь?
– Никакого. Это не столь важно. Я хочу лишь, чтобы те предложения, которые я выношу на суд, оценивались по достоинству, без искажений со стороны Сводника Войдервега.
Фирал Бервик повернулся к Своднику:
– Можешь продолжать, но предупреждаю – воздержись от дальнейшей клеветы.
– Я не скажу больше ни слова, – ответил тот тусклым голосом. – В конце концов вы убедитесь, что я был прав. – Он спустился с помоста и сел рядом с Арбитром Мирексом, который подчеркнуто отвернулся, словно не замечая его присутствия.
Вперед выдвинулся высокий темноволосый мужчина в расшитой бело-ало-черной пелерине и попросил слова. Это был Баркан Блейсдел, служивший Сводником на Уведомляющем. Он держался спокойно, уверенно, со значением, что придавало его словам куда большую убедительность, чем мог добиться чересчур вспыльчивый Войдервег.
– Как признает сам обвиняемый, факт клеветы не имеет большого значения в рассматриваемом вопросе, и я предлагаю суду полностью выбросить из головы этот досадный инцидент. Не считая этого небольшого недоразумения, суть дела вполне ясна – я бы сказал, на удивление ясна. Заветом предусматривается, что Царь-Краген осуществляет справедливость в океанских просторах. Склар Хаст, будучи в здравом рассудке, полностью осознавая смысл своих деяний и их возможные последствия, нарушил Завет, что повлекло за собой гибель сорока трех мужчин и женщин. Здесь просто не о чем спорить!
Баркан Блейсдел пожал плечами, выражая крайнее недоумение.
– Хотя мне и крайне неприятно делать это, я вынужден потребовать для этого человека смертного приговора. Кулаки вверх! Смерть Склару Хасту!
– Смерть! – снова подхватили Сводники, вздымая кулаки и оборачиваясь к остальным в ожидании поддержки.
Размеренная речь Баркана Блейсдела вдохновила гораздо большее количество людей, чем яростные обвинения Войдервега, но толпа по-прежнему пребывала в нерешительности; все словно бы чувствовали, что здесь скрывается нечто большее и правда еще не до конца раскрыта.
Баркан Блейсдел склонился к народу, перегнувшись через трибуну, словно для того, чтобы лучше видеть лица сограждан:
– Как? Вы медлите? Разве доказательства не очевидны? Фирал Бервик, Арбитр Уведомляющего, поднялся с места:
– Вынужден напомнить Баркану Блейсделу, что он уже дважды призывал к смерти Склара Хаста. Если и в третий раз он не получит достаточной поддержки, Склар Хаст будет считаться оправданным.
Баркан Блейсдел усмехнулся толпе и, смерив Склара Хаста взором, спустился вниз.
Помост опустел. Больше никто не испытывал желания выступить. Наконец Фирал Бервик сам поднялся по ступеням, чтобы обратиться к собравшимся. Это был кряжистый человек с широким лицом, волосами, тронутыми сединой, с голубыми глазами и короткой бородкой. Он начал свою речь раздумчиво и неторопливо.
– Склар Хаст требует смерти Царя-Крагена. Семм Войдервег и Баркан Блейсдел требуют смерти Склара Хаста. Что я могу сказать? Первое требование вызывает у меня оторопь, второе тоже не представляется уместным. Не сказал бы, что имею отчетливое представление, что нам надлежит делать. Склар Хаст, прав он или не прав, вынуждает нас принять решение. Мы должны сделать это, но не стремглав, на скорую руку, а обдумав как следует и не торопясь с выводами.
Баркан Блейсдел вскочил с места:
– При всем уважении я вынужден настаивать, чтобы мы не отклонялись от сути рассматриваемого вопроса, каковой состоит в том, чтобы определить степень виновности Склара Хаста в трагедии, разыгравшейся на плоту Спокойствия.
Фирал Бервик коротко кивнул:
– Мы соберемся вновь через час и вынесем решение.
Глава 5
Склар Хаст прорвался сквозь толпу в ту сторону, где он только что видел Мэрил Рохан, но она уже успела исчезнуть.
Сколько он не искал ее взглядом в толпе, среди женщин и мужчин различных плотов, из разных каст, гильдий, кланов и поколений, обступивших его со всех сторон и разглядывающих точно диковину, – все было напрасно. Некоторые шарахались от него, как от зачумленного, другие поглядывали с плохо скрытым страхом или раздражением. У некоторых, впрочем, хватало смелости заговаривать с ним. Какой-то рыжий верзила – из касты Подстрекателей, судя по пятицветной эмблеме, – высунул из толпы возбужденную физиономию:
– Что ты там говорил об убийстве Крагена? Слыханное ли это дело – совершить такое? Разве это возможно?
Склар Хаст спокойно отвечал ему, не переставая оглядываться по сторонам:
– Пока не знаю. Поживем – увидим.
– А ты не думаешь, что Краген может узнать об этом заранее и разметать всю нашу флотилию, потопив плоты поодиночке?
– Даже если нам и суждено пострадать, – твердо отвечал Склар Хаст, – мы делаем это ради будущего наших детей. А они уж как-нибудь залатают пробоины – и жизнь снова потечет. Зато они будут свободными людьми, в отличие от нас.
Вперед выступила невысокая женщина с поджатым ртом, походившая немного на рыбу:
– С чего это я должна страдать за чужую жизнь? Пусть уж все страдают поровну!
– Дело, конечно, личное, – вежливо согласился наш герой и попытался выскользнуть, но тут же был оттеснен другой дамой в бело-голубых лентах касты Хулиганов. Она потрясала пальцем под носом первой женщины:
– А что ты скажешь о тех Двухстах, что сбежали от тиранов? Им не приходилось рисковать, по-твоему? Думаешь, их это беспокоило? Нет! Они жертвовали всем ради того, чтобы избежать рабства, а кто получил от того выгоду? Мы! А теперь пришла наша очередь страдать и жертвовать собой!
– Я не боюсь страдания и жертвы, если они потребуются! – воскликнула первая. – Но зачем призывать беды на свою голову?
Тут вмешался один из Сводников с соседнего плота:
– К чему эти глупые разговоры о страданиях! Царь-Краген наш благодетель. Не страдать нам надо, а вознести ему хвалу и молить о снисхождении.
Огненно-рыжий Поставщик замахал на него руками, оттесняя Склара Хаста:
– Если уж вы, Сводники, так любите Крагена, отчего бы вам не сделать себе отдельный плот, не отплыть куда-нибудь подальше – и возносите ему хвалы сколько влезет! А остальных оставьте в покое, вместе со своим чудищем!
– Царь-Краген служит всем! – величествоенно объявил тот. – И было бы преступлением лишать людей его милостей.
В разговор вмешалась Наставница из сословия Хулиганов, и Склару Хасту удалось отойти в сторону, но тут…
Тут он наконец увидел Мэрил Рохан. Она стояла у ближайшей палатки с кружкой в руке и пила прохладный чай. Минута – и он уже был рядом с ней. Она встретила его появление холодным кивком.
– Пошли, – он взял ее за руку.
– Куда?
– Отойдем куда-нибудь в сторону, где мы сможем спокойно поговорить. Мне надо многое сказать тебе.
– Я не хочу с тобой разговаривать. Может быть, это ребячество с моей стороны, но это так.
– Вот именно это я и хотел с тобой обсудить, – решительно объявил Склар Хаст.
Мэрил Рохан слабо улыбнулась.
– Лучше подумай, как ты будешь спасать свою голову. Возможно, ты очень недолго проживешь после этого собрания.
– Вот как? – Склар Хаст нахмурился. – А за что будешь голосовать ты?
– Я уже устала от всего этого. Может быть, я снова вернусь на Четырехлистник.
Почувствовав, что разговор становится опасным, Склар Хаст счел, что ему лучше будет удалиться. Вежливо откланявшись, он подошел к Рубалу Галлахеру, который сидел под навесом рядом с гостиницей.
– Ну что ж, плот погиб, у тебя появилась куча врагов, но жизнь твоя в безопасности, – приветствовал его Рубал Галлахер. – Так мне, во всяком случае, представляется твое нынешнее положение.
Склар Хаст печально хмыкнул.
– Временами я думаю: а стоило ли вообще начинать все это?… Ну, да теперь деваться некуда – все уже завертелось, и дел по горло. В любом случае, маяк должен быть восстановлен. Да и место по закону осталось за мной.
Рубал Галлахер сухо рассмеялся:
– С одного боку – Семм Вейдервег, с другого – Иксон Мирекс… Вряд ли тебе удастся спокойно работать.
– Как-нибудь справлюсь, – сказал Склар Хаст. – Если, разумеется, мне удастся пережить Совет.
– На это ты можешь рассчитывать, – произнес Рубал Галлахер несколько угрюмым тоном. – Здесь многие желают твоей смерти, но еще больше тех, кто с тобой согласен.
Склар Хаст с сомнением покачал головой:
– Вот уже двенадцать поколений мы живем в мире и согласии, и за это время дикостью считалось, даже если один человек поднимет на другого руку. А теперь… Из-за меня люди разделяются на два лагеря. Неужели я останусь в памяти людей бунтовщиком, который принес на плоты смуту и разорение?
Рубал Галлахер озадаченно поглядел на него:
– Раньше ты что-то не был склонен философствовать.
– Не сказал бы, что мне это нравится, – возразил Склар Хаст. – Но мне все чаще и чаще приходится этим заниматься.
Он поискал глазами палатку с освежающими напитками, возле которой говорил с Мэрия Рохан. Девушка все еще была там; рядом с ней на скамейке сидел какой-то незнакомец, худощавый юноша с угловатыми, резкими чертами лица и нервическими жестами. На нем не было ни кастовых знаков, ни эмблем гильдии, однако по зеленой окантовке платья Склар Хаст определил в нем жителя плота Санкстона.
Тут его размышления были прерваны появлением на ораторском помосте Фирала Бервика.
– Давайте продолжим наше совещание. Боюсь, что многие из нас слишком поддались эмоциям; но ненависть, раздражение и страх – плохие советчики. Поэтому я призываю всех к спокойствию. Мы собрались здесь не для того, чтобы оскорблять друг друга. Кто желает выступить?
– У меня вопрос! – раздался голос из толпы. Фирал Бервик указал пальцем в сторону говорившего:
– Выходи, назови свое имя, касту, занятие и задавай свой вопрос.
На помост вышел тот самый худощавый беспокойный молодой человек, с которым не так давно разговаривала Мэрил Рохан.
– Мое имя Роджер Келсо, – обратился незнакомец к собранию. – Я происхожу из Лепил, хотя давно оставил занятие своей касты и ныне являюсь Писцом. Мой вопрос заключается в следующем. Склар Хаст обвиняется в том, что послужил причиной трагедии на плоту Спокойствия, и мы собрались здесь, чтобы решить его судьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21