»
– Мы потеряли прекрасного человека.
Эти слова вернули Андо к действительности. Он вежливо взглянул на Кимуру, лоснящееся лицо которого высвечивало по ту сторону стола.
– Знаете, так вышло, что я учился на медицинском факультете вместе с Рюдзи Такаямой. На одном и том же курсе, – сказал Андо и проследил за реакцией собеседника. За последнее время он говорил это предложение стольким людям, что уже сбился со счета.
– Что вы говорите? На одном курсе? Так вы, значит, были хорошо знакомы с сэнсэем...
Кимура еще раз посмотрел на визитку Андо и удовлетворенно кивнул, словно убедившись в чем-то важном. На визитке было написано название университета, в котором преподавал Андо. Наверное, редактор вспомнил, что Рюдзи был выпускником медицинского факультета в этом же университете.
– Более того, – продолжал Андо, – именно я проводил вскрытие его тела...
Кимура широко раскрыл глаза от удивления и, выпятив вперед подбородок, как-то странно всхлипнул.
– Ну знаете ли, это... – он неожиданно замолчал и уставился на руки Андо, которые держали кофейную чашку. Похоже, больше всего его заинтересовали пальцы. Пальцы, выпотрошившие Рюдзи Такаяму.
– Но сегодня я бы хотел поговорить с вами о другом человеке. – Андо поставил чашку на стол и сцепил руки замком.
– О ком?
– Об одной из его студенток. Маи Такано.
Услышав это имя, Кимура очень по-доброму улыбнулся и, немного наклонившись вперед, спросил:
– А что с ней такое?
«Он ничего не знает», – подумал Андо. – «Да ладно, какая разница, все равно рано или поздно кто-нибудь ему расскажет».
– Вы в курсе, что девушка умерла?
Кимура снова всхлипнул, только гораздо громче, чем в первый раз, и чуть не выпал из своего кресла на пол. В этой его экспрессивности было что-то комичное. Эмоции одна за другой сменялись на его лице. Настоящий калейдоскоп чувств. «Ему бы в юмористических передачах сниматься...» – подумал Андо.
– Вы шутите! – вскричал Кимура, вновь обретя дар речи. – Этого не может быть! Маи умерла?!
– В ноябре она упала в вентиляционную шахту на крыше и умерла от истощения.
– Теперь понятно, почему я никак не мог до нее дозвониться, – печально сказал Кимура, и Андо даже почувствовал что-то вроде родственного чувства к этому человеку. Он ровным счетом ничего не знал о личной жизни Кимуры, но мог побиться об заклад, что тот тоже был неравнодушен к прелестной Маи.
– Вы не помните, когда вы с ней встречались в последний раз? – быстро спросил Андо. У него не было сил выслушивать излияния Кимуры.
– Мы в редакции как раз начали подготовку к новогоднему номеру, значит... Значит, это было в самом начале ноября.
– А вы не помните точную дату?
Кимура достал ежедневник и принялся его перелистывать.
– Второго ноября – он наконец нашел нужную страницу.
Второе ноября. На следующий день после того, как Маи съездила к родителям Рюдзи и забрала у них кассету. Скорее всего, когда она встречалась с Кимурой, она уже успела эту кассету посмотреть.
– Могу я спросить, где вы встречались?
– Она позвонила мне и сказала, что последняя глава готова. Я сразу же выехал за рукописью.
– Выехали куда? В ее квартиру?
– Нет. Мы встретились в кафе на станции. Мы всегда там встречались. – Кимура сделал ударение на слове «всегда», чтобы подчеркнуть, что не в его правилах заходить в гости к молоденькой девушке, которая живет одна.
– В тот день Маи выглядела как обычно? Вы не заметили чего-нибудь странного?
Кимура сделал удивленное лицо. Казалось, он не понял, что именно интересует его Андо.
– Что вы имеете в виду?
– Видите ли, к сожалению, обстоятельства ее смерти до сих пор не совсем ясны.
– Не совсем ясны? – Кимура сцепил руки на животе и задумался. Он осторожничал. Ведь то, что он сейчас скажет, могло повлиять на результаты следствия.
– Любая мелочь может иметь значение. Так вы ничего странного не заметили? – Андо улыбнулся, пытаясь улыбкой подбодрить вдруг посерьезневшего собеседника.
– Ну, по-моему, она была немного не в себе.
– Не могли вы подробней объяснить, что вы имеете в виду?
– Она была очень бледной. И все время прижимала платок ко рту. Знаете, как будто ее вот-вот вырвет.
– А вы не спросили, почему ее тошнит?
– Нет, знаете ли, не спросил... Впрочем, она с самого начала сказала, что всю ночь занималась редактированием рукописи и поэтому неважно себя чувствует.
– То есть она сослалась на недосып?
– Да-да.
– А больше она ничего не говорила?
– Честно говоря, я очень спешил. Поэтому я поблагодарил ее за помощь, потом мы вкратце обсудили будущую книгу и попрощались. Вот, собственно, и все.
– Вы обсуждали книгу Такаямы?
– Совершенно верно. Мы давно запланировали ее выпуск, но сначала нужно было закончить публикацию глав рукописи в «Тенденциях».
– И когда эта книга выходит?
– В следующем месяце она должна появиться в книжных магазинах.
– Ну что ж, надеюсь, книга будет хорошо продаваться.
– А мы, честно говоря, не особо на это надеемся. Слишком уж это сложно для неискушенного читателя. Впрочем, я должен вам сказать, что книга – отличная! Просто супер.
После этого их разговор как-то незаметно превратился в воспоминания о Рюдзи, и Андо все никак не удавалось вернуть его в нужную колею. А когда наконец-то он сумел к месту упомянуть имя Маи и они было начали обсуждать, какие у девушки были отношения с Такаямой, обещанный ему Кимурой час закончился. Откровенно говоря, Андо так и не узнал ничего для себя ценного, но решил не злоупотреблять дружелюбием ответственного редактора. Ему наверняка еще не раз надо будет встречаться с Кимурой, и поэтому он хотел произвести хорошее впечатление. Так что Андо, очень вежливо поблагодарив редактора, собрался уходить.
Он уже встал с софы, когда заметил, что в кафетерий зашли трое: женщина и двое мужчин. Андо знал в лицо всех троих. Женщина была писательницей-документалисткой. Она не так давно написала бестселлер, по мотивам которого был снят фильм. Андо видел ее несколько раз по телевизору и пару раз читал о ней статьи в популярных еженедельниках. Один из мужчин был режиссером – именно он сделал фильм по книге писательницы. Но особое внимание Андо привлек сорокалетний мужчина, шедший рядом с режиссером. Он совсем недавно где-то его видел. Имя вертелось у Андо на языке, он, как мог, напряг память. Этот человек был либо писателем, либо издателем, либо кем-то в этом роде...
Троица прошла мимо. Кимура приветственно помахал рукой человеку, имя которого, как ни старался, не мог вспомнить Андо:
– Добрый день, Асакава-сан! Я слышал, вы делаете успехи.
...Асакава...
Это был Дзюнъитиро Асакава, старший брат Казуюки. В прошлом месяце Андо заходил к нему забрать дискету с RING-файлом. Помнится, Андо был в тот день настолько взбудоражен, что даже толком не поблагодарил Дзюнъитиро. Поэтому, отправляя дискету обратно, он приложил обстоятельное благодарственное письмо.
Андо вспомнил, что на визитке Асакавы было указано название этого самого издательства. Случайно или нет, но так получилось, что книга Рюдзи выходила именно в издательстве, в котором работал старший брат его лучшего друга.
Заметив Андо, Дзюнъитиро вздрогнул.
– Здравствуйте! Честно говоря, я даже не наделся, что увижу вас так скоро... – с этими словами Андо кивнул.
Это было всего лишь вступление, после которого он хотел еще раз поблагодарить Дзюнъитиро за содействие и заодно поздравить его с Новым годом. Но ничего такого сделать ему не удалось. Прежде чем Андо успел снова открыть рот, Асакава-старший, буркнув: «Простите, очень спешу», – обогнул его и присоединился к своим спутникам. Немного посовещавшись, все трое уселись за пустой столик в отдалении. Андо почувствовал, что его избегают. Он снова взглянул в сторону Дзюнъитиро. Тот сидел за столом и возбужденно что-то обсуждал с режиссером. При этом брат Асакавы больше ни разу и не взглянул в сторону Андо.
«В чем же дело?» – Андо пытался найти хоть какое-то объяснение такому оскорбительному поведению. Может быть, в прошлый раз, сам того не заметив, он сморозил что-то неприемлемое? Нет, он бы запомнил свою бестактность... Как ни крути, Андо не заслуживал такого отношения.
...Ничего не понимаю...
Андо шел вслед за Кимурой к выходу из кафетерия, сокрушенно качая головой по поводу необъяснимого поведения Дзюнъитиро Асакавы.
8
Вернувшись домой, Андо впервые за много месяцев наполнил ванну. Когда его сын еще был жив, они каждый день принимали ванну вдвоем, но ради себя Андо не хотелось возиться. Он всегда ограничивался душем.
Сразу после ванны Андо приступил к работе. Он достал из портфеля фотографии, полученные с помощью электронного микроскопа, и развесил их на стене. Потом отошел подальше и принялся внимательно их рассматривать.
Одна из стен его комнаты была полностью заставлена книжными полками, но противоположная стена, у которой стояла кровать, была девственно чиста, и ее можно было использовать как экран. Андо развесил фотографии так же, как обычно врачи развешивают рентгеновские снимки на специальной плоской лампе, в порядке возрастания масштаба.
...1:17 000, 1:21 000, 1:100 000...
На фотографиях был изображен вирус, найденный в крови Маи Такано. Не сводя с фотографий взгляда, Андо отступил еще на несколько шагов назад. На одном из снимков вирусные частицы, взгромоздившиеся одна на другую, образовали что-то похожее на спиральную лестницу. Андо сосредоточился, пытаясь увидеть на снимках что-то новое, чего, возможно, он не увидел в прошлые разы.
Он выключил верхний свет и направил на стену луч настольной лампы. Он выхватил из темноты один из снимков. В таком освещении казалось, что огромные вироспоры бесшумно извиваются на стене, прямо над его кроватью.
Он направил лампу на снимок с масштабом 1:42 000. На снимке было изображено кольцо, «разбитое» на две веревочки. У Маи и Асакавы таких «разбитых» частиц было почти в пять раз больше, чем у Рюдзи и у остальных восьми человек. Однако у Маи не было никаких признаков опухоли в коронарной артерии, а в случае с Асакавой опухоль присутствовала, но была слишком маленькой, чтобы перекрыть ток крови. Получается, что даже в случае с Маи и Асакавой симптомы были не совсем одинаковыми.
...Почему же ее артерия осталась нетронутой?..
С этим надо было срочно разобраться. Двуглавый головастик вируса, на который Андо сейчас очень сосредоточенно смотрел, по какой-то причине не стал атаковать коронарную артерию – свою обычную цель. Но почему? Почему именно Маи стала исключением?
Андо пришла в голову одна мысль. Он достал свой ежедневник и открыл ту страницу, на которой были записаны все передвижения Маи с конца октября по первую неделю ноября. Поднес открытый ежедневник к свету.
Они с Маи впервые встретились 20 октября в Палате медэкспертизы, за несколько минут до начала вскрытия Такаямы. Маи выглядела уставшей, и Андо почти сразу догадался почему – у девушки были месячные. Разумеется, это была всего лишь догадка, но в данном случае Андо доверял своей интуиции на все сто процентов.
Подняв взгляд от ежедневника, он снова посмотрел на фотоснимки. Теперь его внимание было сконцентрировано на снимке с масштабом 1:100 000. Андо попытался вспомнить, о чем он подумал, когда первый раз, в университете, увидел «разбитый» RING-вирус.
На что-то он был похож, этот головастик с вихляющим хвостиком... Тысячи тысяч этих подвижных тварей сновали взад-вперед по кровеносным сосудам Маи Такано. Но почему они не атаковали ее коронарную артерию?!
Он почувствовал жар. Словно где-то приоткрылась маленькая дверка, пропуская внутрь него свет и тепло. Это был один из тех моментов, когда что-то, до этого абсолютно невидимое, вдруг материализуется в поле вашего зрения. Андо снова заглянул в ежедневник и проверил, какого числа Маи предположительно посмотрела видеокассету. Вечером первого ноября. Двенадцатый или тринадцатый день после месячных.
Андо сделал шаг к стене. Еще шаг. Ближе и ближе к кишащим в круге света хвостатым головастикам.
...Все ясно. Это же один к одному сперматозоиды. Сперматозоиды, которые плывут оплодотворять яйцеклетку...
– Сперматозоиды, – на всякий случай произнес он вслух.
...В этот день у нее как раз могла быть овуляция...
Овуляция обычно происходит где-то через две недели после начала месячных. Яйцеклетка находится в яйцеводе самое долгое – в течение двадцати четырех часов.
Если на тот момент, как Маи посмотрела видео, ее яйцеклетка еще оставалась в фаллопиевой трубе... Ring-вирус мог резко поменять цель и вместо коронарной артерии устремиться в яйцевод.
Тяжело дыша, Андо опустился на край кровати. Ему больше не нужно было смотреть ни на фотографии, ни на записи в ежедневнике. К счастью или к несчастью, Маи посмотрела эту дурацкую кассету в день овуляции. Это было единственное, чем она отличалась от остальных женщин, которые видели эту кассету. И именно поэтому она стала исключением.
...Значит...
Когда он попытался представить, что же произошло дальше, ему сделалось нехорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Мы потеряли прекрасного человека.
Эти слова вернули Андо к действительности. Он вежливо взглянул на Кимуру, лоснящееся лицо которого высвечивало по ту сторону стола.
– Знаете, так вышло, что я учился на медицинском факультете вместе с Рюдзи Такаямой. На одном и том же курсе, – сказал Андо и проследил за реакцией собеседника. За последнее время он говорил это предложение стольким людям, что уже сбился со счета.
– Что вы говорите? На одном курсе? Так вы, значит, были хорошо знакомы с сэнсэем...
Кимура еще раз посмотрел на визитку Андо и удовлетворенно кивнул, словно убедившись в чем-то важном. На визитке было написано название университета, в котором преподавал Андо. Наверное, редактор вспомнил, что Рюдзи был выпускником медицинского факультета в этом же университете.
– Более того, – продолжал Андо, – именно я проводил вскрытие его тела...
Кимура широко раскрыл глаза от удивления и, выпятив вперед подбородок, как-то странно всхлипнул.
– Ну знаете ли, это... – он неожиданно замолчал и уставился на руки Андо, которые держали кофейную чашку. Похоже, больше всего его заинтересовали пальцы. Пальцы, выпотрошившие Рюдзи Такаяму.
– Но сегодня я бы хотел поговорить с вами о другом человеке. – Андо поставил чашку на стол и сцепил руки замком.
– О ком?
– Об одной из его студенток. Маи Такано.
Услышав это имя, Кимура очень по-доброму улыбнулся и, немного наклонившись вперед, спросил:
– А что с ней такое?
«Он ничего не знает», – подумал Андо. – «Да ладно, какая разница, все равно рано или поздно кто-нибудь ему расскажет».
– Вы в курсе, что девушка умерла?
Кимура снова всхлипнул, только гораздо громче, чем в первый раз, и чуть не выпал из своего кресла на пол. В этой его экспрессивности было что-то комичное. Эмоции одна за другой сменялись на его лице. Настоящий калейдоскоп чувств. «Ему бы в юмористических передачах сниматься...» – подумал Андо.
– Вы шутите! – вскричал Кимура, вновь обретя дар речи. – Этого не может быть! Маи умерла?!
– В ноябре она упала в вентиляционную шахту на крыше и умерла от истощения.
– Теперь понятно, почему я никак не мог до нее дозвониться, – печально сказал Кимура, и Андо даже почувствовал что-то вроде родственного чувства к этому человеку. Он ровным счетом ничего не знал о личной жизни Кимуры, но мог побиться об заклад, что тот тоже был неравнодушен к прелестной Маи.
– Вы не помните, когда вы с ней встречались в последний раз? – быстро спросил Андо. У него не было сил выслушивать излияния Кимуры.
– Мы в редакции как раз начали подготовку к новогоднему номеру, значит... Значит, это было в самом начале ноября.
– А вы не помните точную дату?
Кимура достал ежедневник и принялся его перелистывать.
– Второго ноября – он наконец нашел нужную страницу.
Второе ноября. На следующий день после того, как Маи съездила к родителям Рюдзи и забрала у них кассету. Скорее всего, когда она встречалась с Кимурой, она уже успела эту кассету посмотреть.
– Могу я спросить, где вы встречались?
– Она позвонила мне и сказала, что последняя глава готова. Я сразу же выехал за рукописью.
– Выехали куда? В ее квартиру?
– Нет. Мы встретились в кафе на станции. Мы всегда там встречались. – Кимура сделал ударение на слове «всегда», чтобы подчеркнуть, что не в его правилах заходить в гости к молоденькой девушке, которая живет одна.
– В тот день Маи выглядела как обычно? Вы не заметили чего-нибудь странного?
Кимура сделал удивленное лицо. Казалось, он не понял, что именно интересует его Андо.
– Что вы имеете в виду?
– Видите ли, к сожалению, обстоятельства ее смерти до сих пор не совсем ясны.
– Не совсем ясны? – Кимура сцепил руки на животе и задумался. Он осторожничал. Ведь то, что он сейчас скажет, могло повлиять на результаты следствия.
– Любая мелочь может иметь значение. Так вы ничего странного не заметили? – Андо улыбнулся, пытаясь улыбкой подбодрить вдруг посерьезневшего собеседника.
– Ну, по-моему, она была немного не в себе.
– Не могли вы подробней объяснить, что вы имеете в виду?
– Она была очень бледной. И все время прижимала платок ко рту. Знаете, как будто ее вот-вот вырвет.
– А вы не спросили, почему ее тошнит?
– Нет, знаете ли, не спросил... Впрочем, она с самого начала сказала, что всю ночь занималась редактированием рукописи и поэтому неважно себя чувствует.
– То есть она сослалась на недосып?
– Да-да.
– А больше она ничего не говорила?
– Честно говоря, я очень спешил. Поэтому я поблагодарил ее за помощь, потом мы вкратце обсудили будущую книгу и попрощались. Вот, собственно, и все.
– Вы обсуждали книгу Такаямы?
– Совершенно верно. Мы давно запланировали ее выпуск, но сначала нужно было закончить публикацию глав рукописи в «Тенденциях».
– И когда эта книга выходит?
– В следующем месяце она должна появиться в книжных магазинах.
– Ну что ж, надеюсь, книга будет хорошо продаваться.
– А мы, честно говоря, не особо на это надеемся. Слишком уж это сложно для неискушенного читателя. Впрочем, я должен вам сказать, что книга – отличная! Просто супер.
После этого их разговор как-то незаметно превратился в воспоминания о Рюдзи, и Андо все никак не удавалось вернуть его в нужную колею. А когда наконец-то он сумел к месту упомянуть имя Маи и они было начали обсуждать, какие у девушки были отношения с Такаямой, обещанный ему Кимурой час закончился. Откровенно говоря, Андо так и не узнал ничего для себя ценного, но решил не злоупотреблять дружелюбием ответственного редактора. Ему наверняка еще не раз надо будет встречаться с Кимурой, и поэтому он хотел произвести хорошее впечатление. Так что Андо, очень вежливо поблагодарив редактора, собрался уходить.
Он уже встал с софы, когда заметил, что в кафетерий зашли трое: женщина и двое мужчин. Андо знал в лицо всех троих. Женщина была писательницей-документалисткой. Она не так давно написала бестселлер, по мотивам которого был снят фильм. Андо видел ее несколько раз по телевизору и пару раз читал о ней статьи в популярных еженедельниках. Один из мужчин был режиссером – именно он сделал фильм по книге писательницы. Но особое внимание Андо привлек сорокалетний мужчина, шедший рядом с режиссером. Он совсем недавно где-то его видел. Имя вертелось у Андо на языке, он, как мог, напряг память. Этот человек был либо писателем, либо издателем, либо кем-то в этом роде...
Троица прошла мимо. Кимура приветственно помахал рукой человеку, имя которого, как ни старался, не мог вспомнить Андо:
– Добрый день, Асакава-сан! Я слышал, вы делаете успехи.
...Асакава...
Это был Дзюнъитиро Асакава, старший брат Казуюки. В прошлом месяце Андо заходил к нему забрать дискету с RING-файлом. Помнится, Андо был в тот день настолько взбудоражен, что даже толком не поблагодарил Дзюнъитиро. Поэтому, отправляя дискету обратно, он приложил обстоятельное благодарственное письмо.
Андо вспомнил, что на визитке Асакавы было указано название этого самого издательства. Случайно или нет, но так получилось, что книга Рюдзи выходила именно в издательстве, в котором работал старший брат его лучшего друга.
Заметив Андо, Дзюнъитиро вздрогнул.
– Здравствуйте! Честно говоря, я даже не наделся, что увижу вас так скоро... – с этими словами Андо кивнул.
Это было всего лишь вступление, после которого он хотел еще раз поблагодарить Дзюнъитиро за содействие и заодно поздравить его с Новым годом. Но ничего такого сделать ему не удалось. Прежде чем Андо успел снова открыть рот, Асакава-старший, буркнув: «Простите, очень спешу», – обогнул его и присоединился к своим спутникам. Немного посовещавшись, все трое уселись за пустой столик в отдалении. Андо почувствовал, что его избегают. Он снова взглянул в сторону Дзюнъитиро. Тот сидел за столом и возбужденно что-то обсуждал с режиссером. При этом брат Асакавы больше ни разу и не взглянул в сторону Андо.
«В чем же дело?» – Андо пытался найти хоть какое-то объяснение такому оскорбительному поведению. Может быть, в прошлый раз, сам того не заметив, он сморозил что-то неприемлемое? Нет, он бы запомнил свою бестактность... Как ни крути, Андо не заслуживал такого отношения.
...Ничего не понимаю...
Андо шел вслед за Кимурой к выходу из кафетерия, сокрушенно качая головой по поводу необъяснимого поведения Дзюнъитиро Асакавы.
8
Вернувшись домой, Андо впервые за много месяцев наполнил ванну. Когда его сын еще был жив, они каждый день принимали ванну вдвоем, но ради себя Андо не хотелось возиться. Он всегда ограничивался душем.
Сразу после ванны Андо приступил к работе. Он достал из портфеля фотографии, полученные с помощью электронного микроскопа, и развесил их на стене. Потом отошел подальше и принялся внимательно их рассматривать.
Одна из стен его комнаты была полностью заставлена книжными полками, но противоположная стена, у которой стояла кровать, была девственно чиста, и ее можно было использовать как экран. Андо развесил фотографии так же, как обычно врачи развешивают рентгеновские снимки на специальной плоской лампе, в порядке возрастания масштаба.
...1:17 000, 1:21 000, 1:100 000...
На фотографиях был изображен вирус, найденный в крови Маи Такано. Не сводя с фотографий взгляда, Андо отступил еще на несколько шагов назад. На одном из снимков вирусные частицы, взгромоздившиеся одна на другую, образовали что-то похожее на спиральную лестницу. Андо сосредоточился, пытаясь увидеть на снимках что-то новое, чего, возможно, он не увидел в прошлые разы.
Он выключил верхний свет и направил на стену луч настольной лампы. Он выхватил из темноты один из снимков. В таком освещении казалось, что огромные вироспоры бесшумно извиваются на стене, прямо над его кроватью.
Он направил лампу на снимок с масштабом 1:42 000. На снимке было изображено кольцо, «разбитое» на две веревочки. У Маи и Асакавы таких «разбитых» частиц было почти в пять раз больше, чем у Рюдзи и у остальных восьми человек. Однако у Маи не было никаких признаков опухоли в коронарной артерии, а в случае с Асакавой опухоль присутствовала, но была слишком маленькой, чтобы перекрыть ток крови. Получается, что даже в случае с Маи и Асакавой симптомы были не совсем одинаковыми.
...Почему же ее артерия осталась нетронутой?..
С этим надо было срочно разобраться. Двуглавый головастик вируса, на который Андо сейчас очень сосредоточенно смотрел, по какой-то причине не стал атаковать коронарную артерию – свою обычную цель. Но почему? Почему именно Маи стала исключением?
Андо пришла в голову одна мысль. Он достал свой ежедневник и открыл ту страницу, на которой были записаны все передвижения Маи с конца октября по первую неделю ноября. Поднес открытый ежедневник к свету.
Они с Маи впервые встретились 20 октября в Палате медэкспертизы, за несколько минут до начала вскрытия Такаямы. Маи выглядела уставшей, и Андо почти сразу догадался почему – у девушки были месячные. Разумеется, это была всего лишь догадка, но в данном случае Андо доверял своей интуиции на все сто процентов.
Подняв взгляд от ежедневника, он снова посмотрел на фотоснимки. Теперь его внимание было сконцентрировано на снимке с масштабом 1:100 000. Андо попытался вспомнить, о чем он подумал, когда первый раз, в университете, увидел «разбитый» RING-вирус.
На что-то он был похож, этот головастик с вихляющим хвостиком... Тысячи тысяч этих подвижных тварей сновали взад-вперед по кровеносным сосудам Маи Такано. Но почему они не атаковали ее коронарную артерию?!
Он почувствовал жар. Словно где-то приоткрылась маленькая дверка, пропуская внутрь него свет и тепло. Это был один из тех моментов, когда что-то, до этого абсолютно невидимое, вдруг материализуется в поле вашего зрения. Андо снова заглянул в ежедневник и проверил, какого числа Маи предположительно посмотрела видеокассету. Вечером первого ноября. Двенадцатый или тринадцатый день после месячных.
Андо сделал шаг к стене. Еще шаг. Ближе и ближе к кишащим в круге света хвостатым головастикам.
...Все ясно. Это же один к одному сперматозоиды. Сперматозоиды, которые плывут оплодотворять яйцеклетку...
– Сперматозоиды, – на всякий случай произнес он вслух.
...В этот день у нее как раз могла быть овуляция...
Овуляция обычно происходит где-то через две недели после начала месячных. Яйцеклетка находится в яйцеводе самое долгое – в течение двадцати четырех часов.
Если на тот момент, как Маи посмотрела видео, ее яйцеклетка еще оставалась в фаллопиевой трубе... Ring-вирус мог резко поменять цель и вместо коронарной артерии устремиться в яйцевод.
Тяжело дыша, Андо опустился на край кровати. Ему больше не нужно было смотреть ни на фотографии, ни на записи в ежедневнике. К счастью или к несчастью, Маи посмотрела эту дурацкую кассету в день овуляции. Это было единственное, чем она отличалась от остальных женщин, которые видели эту кассету. И именно поэтому она стала исключением.
...Значит...
Когда он попытался представить, что же произошло дальше, ему сделалось нехорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46