Отказаться от пищи в чужом
доме - значит смертельно обидеть хозяина. Да и вообще,
ворота на запоре, и кто знает, когда нас отсюда выпустят.
Будешь упрямиться - еще, чего доброго, ноги с голодухи
протянешь. Ты лучше бери пример вон с того молодца, Баррака,
- он указал на коренастого пикта в набедренной повязке из
козлиной шкуры - его тело напоминало мешок, туго перевитый
морскими канатами; из нескольких сабельных ран на плечах и
груди, грубо зашитых конским волосом, сочилась сукровица.
Пикт скалил зубы и рычал по-звериному, терзая жареного
поросенка и брызгая на соседей соком; те ругались, но никто
не решался отвесить свирепому дикарю оплеуху. - Вот откуда
берутся силы, - с улыбкой пояснил Фефим.
- Он прав, - сказал иранистанцу Пролаза. - Мне тут
нравится еще меньше твоего, даром, что ли, я два дня
куковал в вонючем погребе. Но законы гостеприимства - дело
святое, раз угощают - давишь, но ешь. Да не бойся ты!
Рассуди сам: какого демона Паквиду нас травить?
Вняв увещеванием, Мугандир неохотно взялся за нож,
воткнул его в форель и переложил рыбину на свое блюдо. Не
снимая кольчужных рукавиц, он содрал с форели кожу и сунул
в рот кусок белого мяса. Прожевал с недовольной миной на
лице. И вдруг схватился обеими руками за горло. Соседи
встревожено повернулись к нему.
- Кость! - просипел он. - В горло воткнулась! Окхх...
больно!
- А, Кром! - воскликнул Конан, глядя, как багровеет
лицо иранистанца, как вылезают из орбит глаза. - А ну,
пасть открой!
Мугандир не подчинился - его рассудок отступил под
натиском невыносимой боли и ужаса. Конан оторвал его руки
от горла, заставил раскрыть рот. Мугандир закашлялся,
брызгая в лицо киммерийцу пережеванной форелью.
- Свечу мне! - крикнул Конан, окидывая зал диким взором.
Фефим выдернул из канделябра горящую свечу, поднес к
голове Мугандира.
- Ищи, - сказал он киммерийцу. - Я посвечу.
Конан молча вырвал у него свечку, перевернул огоньком
вниз. Затрещал фитиль, на недоеденного каплуна закапал
воск. Подождав, пока конец свечи хорошенько размякнет,
Конан погасил пламя и сунул свечу в рот Мугандира,
безжалостно затолкал в горло.
- Кхрхр... кхга... - снова захрипел и закашлял
иранистанец.
- Что ты делаешь? - ошеломленно спросила Саба. - Ему
ведь и так не сладко!
Конан не ответил. Обезумев от боли и страха, Мугандир
вдруг изо всех сил вонзил зубы в его пальцы. Конан
выругался, дал ему крепкого тумака и заставил снова широко
открыть рот.
- Терпи, болван, для тебя же стараюсь! - рявкнул он.
Наконец, решив, что воск, наверное, уже застыл, он
выдернул свечку и удовлетворенно кивнул. Претенденты,
столпившиеся вокруг, увидели торчащий из свечи острый конец
рыбьей кости.
- Ловко! - восхитился Пролаза. - А я и не знал такого
способа.
- Я только что придумал, - ухмыльнулся Конан.
- Ну да, заливай! - не поверила Саба.
- Ох-хх... - произнес Мугандир, мешком валясь со стола.
Саба опустилась рядом с ним на корточки.
Фефим рассмеялся.
- Струхнул, бедняга! Ничего, очухается.
- Конечно, очухается, - сказала Саба, ощупывая
иранистанца, - только не здесь, а на Серых равнинах.
Конан ушам своим не поверил.
- Точно, готов, - подтвердил Пролаза, наклонясь над
Мугандиром. - Надо же было от такой ерунды окочуриться! Вот
тебе и тертый калач.
- Он до смерти боялся отравы, - рассудил Фефим, - а тут
еще эта кость. Вот сердечная жила и не выдержала, лопнула.
Выходит, предчувствие не обмануло.
- А вы все с дурацкими советами, - проворчала, глядя на
Пролазу и Фефима, Саба. - Законы гостеприимства какие-то
придумали... "Давись, но ешь!" - передразнила она. - Вот он
и подавился.
- Да мы же пошутили, - стушевался Пролаза. - Нет,
правда, нельзя же в его годы быть святой простотой. В
Шадизаре такие не выживают...
- Глядите! - перебил Конан.
В противоположной стене отворилась дверь, появился
бритоголовый слуга. Бесшумно обогнул стол, приблизился к
мертвецу и обступившим его претендентам. Наклонился.
Посмотрел. Выпрямился.
- Отважные воители, - произнес он равнодушно, - когда
закончите ужин, прошу перейти в соседний зал. Там вас ждет
отменно вино. Об усопшем мы позаботимся.
Не реагируя на ропот, он повернулся и исчез за дверью,
оставив ее отворенной.

* * *

- А вот это уже по мне! - дородный офирец вытер рот
рукавом и снова прильнул к кувшину с хмельным.
- Да, винцо отменное. - Фефим тоже воздавал должное
дорогим напиткам, но не с такими страстью и самозабвением,
как Гизайль. - Странный он тип, этот Паквид Губар. Поназвал
в дом бродяг, а кого и силком затащил, и теперь потчует,
как царских слуг.
- Пыль в глаза пускает, - уверенно промолвила Саба. -
Смотрите, мол, какой я щедрый, служите верой и правдой -
будете как сыр в масле кататься.
Конану подумалось, что разбойница говорит дело. Схожие
мысли и ему приходили в голову.
- Ладно, поглядим, надолго ли хватит его радушия, -
сказал он. - Хотелось бы знать, когда начнется испытание.
- Утром, наверное, - предположил Фефим. - Сейчас
покутим, потом выспимся, а поутру займемся делом.
В комнате появился бритоголовый слуга. Разговор
оборвался.
- Почтеннейшие, - бесстрастно вымолвил здоровяк, - в
соседнем покое приготовлены ложа. Когда вам наскучат
возлияния, прошу перейти в опочивальню и не покидать ее до
утра. Настоятельно советую в коридоре ступать только между
линиями, специально для вас очерченными мелом.
Неосторожность чревата гибелью. - В угрюмой тишине он
покинул комнату.
- Это еще что за новости? - сказал наконец Пролаза.
- Да просто он о ловушке для воров предупреждал. - Саба
сидела, закинув изящные ноги на стол и смакуя вино;
пристальны взоры разгоряченных вином мужчин нисколько ее не
смущали. - Кто сойдет с помеченной тропки, тому конец.
Видала я такие штучки!
- А ведь неспроста Паквид воров боится, - произнес
Фефим, и Конан заметил, как блеснули глаза у Пролазы. И
еще он увидел, что рубашку молодого домушника оттягивает
спереди что-то тонкое и длинное.
- Может, золото тут держит? - предположил немедиец.
- Ну, все. - Конан поднялся. - Погуляли, пора и на
боковую. Айда, братва.
- Ты чего это тут... ик... раскомандовался? -
возмутился Гизайль и крепко прижал к животу кувшин с вином.
- Хочешь дрыхнуть - катись, а мне... ик... может, тут
нравится. Я, может, тут заночую.
- Завтра, похоже, денек не из легких будет, - спокойно
сказал ему Конан. - Один Кром ведает, что этот лис горбатый
для нас приготовил. Надо выспаться хорошенько. И вообще,
подозрительно тут, лучше вместе держаться.
- Ты, Гизайль, если хочешь вконец напиться, бери кувшин
с собой, - предложил немедиец. - А вообще-то вот тебе
добрый совет" хватит зенки заливать. Представь, с какой
башкой ты завтра оклемаешься. Провалишься на испытании - не
видеть тебе больше этого великолепия, как своих ушей.
Сквозь пьяную оторопь на лице Гизайля проступила
тревога.
- Не провалюсь! - Он вновь бабахнул кулаком по столу. -
Мне тут... ик... по нраву! В лепешку расшибусь, а
стражником стану. О таком хозяине, как Пакв... ик... как
Паквид, я всю жизнь мечтал. Кто о нем худое слово скажет,
тому ноги местами поменяю.
- Ну, так пошил. - Конан взял со стола канделябр и
двинулся к двери.
В темном коридоре он сразу увидел две ломанные меловых
линии. Присев на одной ноге, осторожно отвел вторую и
слегка надавил на половицу в стороне от безопасной стежки.
Трапециевидная плита с шорохом въехала в стену и вскоре
вернулась обратно, позволил киммерийцу заглянуть в
непроницаемый мрак.
- Поосторожнее тут, - предупредил он остальных,
столпившихся у двери. - Давайте за мною по одному. Кто в
сторону шагнет, костей не сосчитает.
Он пошел дальше и вдруг, спохватясь, обернулся.
- Кто-нибудь, за Гизайлем присмотрите, а то еще занесет
на повороте.
- За собой присматривай, варвар, - донесся ворчливый
отклик офирца. - Отвали, Пролаза, мне... ик... няньки не...
А, тысяча демонов!
- Держись, Гизайль! - раздался в полумраке возглас
Пролазы. - Второй рукой хватайся! Да брось бы этот кувшин
дурацкий!
- А ну, замрите, - проревел во всю силу легких Конан, и
суматоха на узком опасном пути мгновенно улеглась. - Всем
лечь!
Претенденты подчинились беспрекословно, и он,
перепрыгивая через лежащих, бросился обратно. Пролаза
стоял на коленях, выпучив от натуги глаза, и обеими руками
держал сорвавшегося Гизайля за кисть и запястье. Тот
протрезвел от испуга, но не настолько, чтобы расстаться с
драгоценным кувшином и помочь себе второй рукой.
- Держи его, Пролаза! - крикнул Конан. - Я сейчас
помогу... Нет! Отпускай! Отпускай!
Пролаза уже и сам заметил, что острый край
трапециевидной плиты неотвратимо приближался к нему. Если
бы он не выпустил руку Гизайля, плита отрубила бы ему обе
кисти.
- Кром, - буркнул Конан, когда в черной бездне под
полом затих протяжный крик.
Рядом Пролаза поднялся с колен и растеряно сказал:
- И чего это он, а? Вроде спокойно стоял, и вдруг как
шатнется...
- Он же обещал в лепешку расшибиться. - Саба хихикнула
лежа на полу. - Не давши слово - держись, а давши -
крепись. Дурной у тебя глаз Пролаза.
- С чего ты взяла? - сердито спросил Пролаза.
- А кто Мугандиру подавиться советовал? И кто Гизайлю
обещал, что он провалится? Все по-твоему выходит.
- Тьфу ты! Великий Бел! Да я же не это имел в виду.
- Ладно, пошли спать, - Конан опустил канделябр. - Эй,
там, впереди! Под ноги смотреть не забывайте.

* * *

Конан проснулся от еле слышного щелчка и рывком сел на
ложе.
В канделябрах оплыли свечи, за витражами высоких окон
царила мгла. Вокруг храпели, посапывали, посвистывали во
сне дюжие претенденты на должности стражей загородного
имения богатого шадизарского ростовщика Паквида Губара. На
корточках у двери сидел человек и сосредоточенно возился с
замком.
- Опять ты за свое, Пролаза? - Рука киммерийца легла на
плечо домушника, тот от неожиданности дернулся всем телом. -
И что бы тебе до утра не подождать, а?
Его голос разбудил остальных, они садились, протирали
глаза. Прислушивались.
- Завтра пройдешь испытание, - говорил Конан, - и
будешь охранять все сокровища Губара. Или уже невтерпеж?
Ну-ка, дай сюда. - Он вырвал из руки Пролазы
импровизированную отмычку. - Ишь ты, умник! Шпильку
приспособил!
- Да я только пройтись хотел по дому, глянуть, что тут к
чему, - неубедительно оправдывался Пролаза. - А то заперли
в четырех стенах, будто мы жулики какие...
- А что, - вступилась за Пролазу Саба, - я бы тоже
прогулялась. И деру бы дала отсюда, подвернись такая
возможность. Это ты, Конан, добровольно явился, а нас, если
помнишь, тайком привезли, связанных...
- Замочек-то я уже раскусил, - сказал вор. -
Простенький замочек. Еще бы повозиться чуток...
В полумраке блеснули зубы Конана.
- Чуток, говоришь? ладно, будь по-твоему. Может, и
впрямь пора нам пятки салом смазывать. Не нравится мне
тут.
- Ага, и тебя проняло! - обрадовался Пролаза. - Ну-ка,
отломи кончик. - Он показал на длинную шпильку.
В могучих руках киммерийца бронза сопротивлялась
недолго.
- Теперь загни, чтоб не шире ногтя.
Конан отдал Пролазе готовую отмычку.
Через несколько мгновений дверь отворилась.
- Драпать подано! - гордо сказал Пролаза. - Ну что,
пошли?
- Погоди. - Конан повернулся к Сабе. - Буди всех.
- Это еще зачем? - насторожилась она.
- А затем, что очень уж тут непонятно. Надо убираться.
Или хотя бы выяснить, можно ли вообще отсюда уйти.
- А если они не захотят? - спросила Саба.
- Я захочу, - подал голос Фефим. - Баррак, а ты.
В ответ раздалось утвердительное ворчание пикта.
- Дорида?
- Я остаюсь, - глухо вымолвила шемитка.
- А что так?
1 2 3 4 5 6