.. Пассажиры бросились к окнам.
Илья Спиридонович побежал в тамбур, открыл тяжелую дверь и выглянул...
тринадцатый вагон одиноко стоял в глухой степи, а рядом под насыпью
паслась коза, освещенная луной и привязанная к колу. Илья Спиридонович не
мог понять, куда подевался "Черноморец".
- Нас отцепили! Мы отстали от поезда! - заголосили пассажиры.
- Вы уверены? - спросил фокусник.
- Мы стоим... или мы едем?
Как в дурном сне, вагон опять поехал. Илья Спиридонович, как дурак, с
двумя стаканами чая выглядывал из тамбура, а на него с удивлением смотрела
коза.
"Нас опять прицепили, - подумал Илья Спиридонович. - Надо пойти
доложить начальнику поезда..."
- Мы едем, едем, - успокаивал всех фокусник.
- Однако не очень приятные фокусы, - сказал кто-то, и пассажиры,
поглядывая в окна, разошлись по своим местам. "Черноморец" продолжал свой
путь в полном составе.
- Не понимаю... Это вы сделали? - сердито спросил Виталик. - Как вы
это сделали?
Фокусник насмешливо улыбался.

Я проиграл, - нетерпеливо признал Виталик, забрал у жены сумку,
вытащил кошелек и забросил его фигуре на верхнюю полку. - Здесь на всех
хватит. Все идут в ресторан! Все идут, куда хотят! Все! Без нас. Татьяна,
тебя это тоже касается, - и он вытолкал всех из купе.
В ресторан, кроме развеселившейся фигуры, никто идти не захотел, все
прислушивались к разговору в купе.
- Вы кто? Вы где работаете? - спрашивал Виталик.- Это невозможно...
то, что вы сделали.
- Я заведую клубом в деревне Заврань.
- Это не имеет значения! Я, например, физик-теоретик, но что с того?
Как вы отцепили и прицепили вагон?
- Не знаю. Не могу объяснить.
- Ох, уж... Вот народ! В науке любой эксперимент должен быть
повторен, а у вас " не знаю, не могу объяснить..." Припомните хотя бы свои
ощущения, когда вы отцепляли вагон.
- Ну... мне очень хотелось поставить вас на место.
- Поставьте еще раз!
- Уже расхотелось.
- Раньше с вами что-то подобное случалось?
- Нет... не припомню.
- Расхотелось, не припомню... - передразнил Виталик. - Ладно, и без
вас обойдусь. Главное, я теперь убедился, что такие фокусы в принципе
возможны.
Фокусник насупился и ответил:
- А ты в своей физике далеко пойдешь.
- Обязательно. И начну с того, что теоретически объясню этот ваш
феномен с вагоном.
- Шустрый чижик, - сказал фокусник. - А когда начнут шить тебе
какую-нибудь лженауку и увольнять по профессиональной непригодности - что
тогда запоешь?
- Вот я и гляжу, вас будто пыльным мешком из-за угла прихлопнули. Вы
чего-то боитесь? Или кого-то? Выгоняли вас, что ли, по этой самой
непригодности?
- Угадал.
- Ну и... - насторожился Виталик. - Расскажите.
- Ладно, расскажу, - неохотно начал фокусник, уставившись на синий
поплавок Виталика. - Лет десять назад меня пригласили в цирк для просмотра
моих фокусов. Я здорово нервничал. Я был не Кио, конечно... а впрочем...
Так вот, меня смотрели директор цирка и еще один тип, который назвался
"художественным руководителем". Директор даже слова не вставил, а только
кивал. Говорил за него этот руководитель. Человек он был ироничный, вроде
тебя. Сначала он осведомился, имею ли я специальное цирковое образование;
потом принялся рассуждать о том, что нашему советскому цирку чужды
карточные фокусы. От них попахивает пропагандой азартных игр. Он их
запрещает. Он хотел бы увидеть фокусы без запаха, яркие и
жизнеутверждающие.
Я уныло предложил ему жизнеутверждающий фокус с исчезновениями и
клоунадой; но они уже куда-то заспешили, и директор цирка произнес
единственную фразу: "Зайдите завтра", - таким тоном, что мне послышалось:
"Зайдите вчера".
Назавтра я все же решил зайти. Когда я заявился через главный вход со
своим реквизитом, оказалось, что директор и его художественный
руководитель срочно уехали в Москву на важное совещание и обо мне не
распорядились. Но неотложные дела может решить директорская жена, которая
имеет в цирке вес. Мне показали ее издалека, и я вдруг решил схитрить. Я
расшаркался, сотворил из воздуха бумажный букет роз и преподнес ей. Потом
я нагло стал врать, что вчера мою работу смотрел и одобрил лично ее супруг
и так далее. В общем, эта дама была очарована и под свою ответственность
разрешила мне вечером выйти на арену.
Я был в восторге - я и сейчас прихожу в восторг, вспоминая тот вечер.
Я был как взведенный курок, и все мои фокусы стреляли без промаха. Это
редкое состояние. Я хотел бы всю жизнь быть в таком взведенном состоянии.
Публика исступленно удивлялась и аплодировала, а директорская жена сидела
в первом ряду и млела от счастья, потому что я успевал ей подмигивать.
Наконец наступило время жизнеутверждающего фокуса. Оркестр затих, мои
подсадные рыжие были уже готовы по моему сигналу заявиться из зала на
арену, а я вдруг вспомнил ироничные лица директора и художественного
руководителя и подумал:
"Посмотрел бы я на ваши рожи, если бы вы сейчас появились в цирке!"
Потом я произнес условную фразу для рыжих:
"Прошу двух человек..."
В этот момент они и появились. Директор и художественный
руководитель. То ли с неба упали, то ли из-под земли выскочили... не знаю.
Они плюхнулись на арену в самом обалдевшем и затрапезном виде: директор
цирка - в полосатой пижаме, а худрук - в спортивном костюме. Оба были
навеселе, с картами в руках и, как видно, перенеслись в цирк в тот момент,
когда худрук оставил директора без трех взяток на девятерной - такие у них
были лица. За кулисами весь цирковой персонал подавился от хохота, оркестр
что-то наяривал, пока не раздался голос директорской супруги:
"Так вот какое у тебя совещание!"
И они побежали от нее за кулисы и сорвали гром аплодисментов. А я за
кулисы идти побоялся, раскланялся и ушел как пришел - через главный вход.
Так что подобные фокусы случались и раньше.
- Вот видите, - кротко сказал Виталик. - Я, кажется, создал для вас
творческую обстановку. Попробуйте повторить.
- Какая следующая станция? - спросил фокусник.
- Жмеринка, - ответил Илья Спиридонович. - Через полчаса.
- Ну что ж... хотите научное повторение эксперимента? Сейчас наш
вагон очутится в Жмеринке!

Ровно в полночь из здания вокзала в Жмеринке вышел дежурный
милиционер и увидел на первом пути одинокий вагон с табличкой "Черноморец"
и занавесками с изображением одесского оперного театра. Из вагона
выпрыгнул человек с ромбиком на пиджаке, громко, по слогам прочитал
вывеску на фасаде вокзала: "Жме-рин-ка!" - выпучил глаза и закричал в
глубь вагона:
- Вы научились управлять гравитационными волнами! Я покажу вам свои
старые вычисления... сильнейшим волевым напряжением можно создать вокруг
себя изолированное гравитационное поле и этим полем управлять.
Совершеннейшая дурость!
За ним из вагона появился человек в сером костюме и самодовольно
произнес:
- Подумаешь, я и без всяких вычислений могу этот вагон на Луну
забросить!
Затем вышел проводник с фонарем и стал по стойке "смирно" перед этими
двумя. В окна выглядывали нервные пассажиры. Они кричали:
- Он нас опять отсоединил! Где наш поезд?
Из здания вокзала выбежал перепуганный дежурный по отправлению.
Селектор просипел:
- Откуда на первом пути вагон?! Через три минуты московский скорый!
Милиционер все понял. То есть, он не понял, откуда здесь взялся
тринадцатый вагон "Черноморца", когда сам "Черноморец" придет в Жмеринку
через полчаса, - но он понял, что вагона здесь не должно быть. Он
засвистел и побежал к вагону.
- Это ты здесь вагон поставил?! - кричал дежурный на Илью
Спиридоновича.
Илья Спиридонович испугался за себя, но еще больше за фокусника и
ответил:
- Не могу знать!
- Стрелочник! - вопил селектор. - Где стрелочник?! Дядя Вася, дай
маневровый на первый путь!
Илья Спиридонович дернул фокусника за рукав и прошептал:
- Товарищ, дорогой, уберите вагон на запасной путь... во-он туда.
- А ты что, сам не можешь? - обернулся фокусник.
- Я? Нет... - опешил Илья Спиридонович.
- Виноват, - сказал фокусник, отвлекаясь от беседы с Виталиком. - Мы
тут, кажется, нарушили расписание.
И вагон очутился на запасном пути.

Когда их вели в привокзальное отделение милиции, Виталик поправлял
фокуснику галстук, а тот - Виталику поплавок, и оба ласково произносили
приятные на слух слова: "плотность потока", "гравитационная волна" и
"очень приятно было познакомиться". За ними валили свидетели пассажиры.
Татьяна объясняла милиционеру, что все это недоразумение, фокусы.
- Так вы говорите, что и на Луну смогли бы слетать? - спрашивал
Виталик. - А на Марс?
- Марс не Марс, а в Киев, пожалуй, - отвечал фокусник. - А то всю
ночь еще трястись.
- О чем они? - удивился лейтенант в отделении милиции. - Пьяные?
- Трезвые, - ответил постовой. - На них показывают, что они отцепили
вагон от "Черноморца".
- Но ведь "Черноморец" еще не прибыл! - удивился лейтенант.
Татьяна хотела что-то объяснить, но Виталик ее перебил:
- Таня, ты еще ничего не знаешь! Мы еще сами ничего не знаем. Мы
срочно переносимся в Киев. Ты поезжай, а утром мы тебя на вокзале
встретим.
Виталик застыл на мгновенье. И вдруг он исчез. Не стало его.
- Что тут происходит? - спросил лейтенант.
Фокусник застыл на мгновенье. Потом он тоже исчез. Испарился.
- Куда те двое подевались? - спросил лейтенант.
- Не обращайте внимания, - ответила Татьяна. - Они, кажется, открыли
телепортацию... или как там ее..

И снова Илья Спиридонович стоит на перроне в Жмеринке и думает,
думает...
- Это общий вагон? - прерывает его думы старуха с узлами.
- Это, это, - отвечает Илья Спиридонович.
- До Фастова к сыну доеду? - спрашивает старуха.
- Доедешь, доедешь.
Старуха входит в вагон и в испуге шарахается назад:
- Какой же это общий?!
- Общий, общий, - успокаивает Илья Спиридонович, ведет старуху в
отдельное купе и усаживает на мягкий диван.
Потом он опять выходит на перрон, и думает, думает, и не знает,
верить тому, что он видел, или все ему почудилось? Ну не может человек
силой одной лишь мысли перелетать из Жмеринки в Киев или на Марс. Или
расцеплять железнодорожные вагоны - представить невозможно, что эту
железную махину из тринадцати вагонов с локомотивом, проплывающую вдоль
перрона, можно мысленно разорвать...
- Где уж нам, - шепчет Илья Спиридонович и прыгает на подножку своего
общего вагона.
Это самый настоящий общий вагон - таким он подается на посадку, но за
минуту до отхода превращается в спальный. Вместо твердых полок появляются
диваны, исчезают боковые нары, а купе от коридора отделяют зеркальные
бесшумные двери. Пассажиры спят на выглаженных простынях, а не клюют носом
всю ночь напролет в тесноте и обиде. После первого испуга они всегда
бывают приятно удивлены - Илья Спиридонович любит делать такие сюрпризы,
но боится ревизоров и начальника поезда.
Закрыв наружную дверь, Илья Спиридонович входит в свой общий-мягкий
вагон и начинает готовить старухе чай.
- Опять лимонов не завезли, - сердится он. Потом закрывает глаза,
поднимает руку и делает в воздухе вращательное движение - будто
выкручивает лампочку. Наконец он достает оттуда лимон. Откуда - он и сам
не знает.
Он кладет ломтик лимона в чай и несет старухе.
- А сколько стоит чай? - пугается старуха.
- Бесплатно, - сердится Илья Спиридонович.
- А меня отсюда не выгонят? - опять пугается старуха.
- Чего ты, бабка, всего боишься? - говорит Илья Спиридонович. - Езжай
себе. Сейчас все вагоны такие.
Он возвращается в служебное купе, глядит в окно и думает, думает...
вот бы на Марс слетать!
- Где уж нам, - вздыхает Илья Спиридонович.

1 2