- Эй, вы, номер 17-1-13-ОР, вы только что
пытались пройти на красный свет.
- Пустите меня, - крикнул задержанный, - иначе разобьется ребенок!
- Какой ребенок? - спросил полицейский, включая запоминающее
устройство протокольного компьютера и приготовив на всякий случай
маленькую грифельную доску.
- На Дубовой аллее, дом 98В, пятый этаж, второе окно слева!
- Отсюда этот дом не виден.
- Я видел его, - выдохнул номер 17-1-13-ОР, - в чаше будущего,
поймите же наконец.
- Насчет того, что тут без чаши не обошлось, я сразу догадался, -
сказал полицейский, пробежав сведения, выданные компьютером. - Стало быть,
интеллигент, денег хватает, цвет обычный - все ясно! А теперь расскажите
по порядку, что произошло, торопиться вам больше некуда!
Логик простонал:
- Послушайте, я был в СФ.
- Где?
- В научно-исследовательском институте структурной футурологии.
- Ага! - Грифель заскрипел по доске. - А у кого?
- 28-2-47-ОБ!
- Какой же это отдел? Учтите, мне институт знаком, не вздумайте мне
голову морочить.
- Отдел регистрации и слежения за информацией.
- Ничего себе, ведь это ж небось синий коридор! У вас что, и допуск
туда есть? - Он присвистнул. - И вдруг такая спешка? - медленно сказал он.
Отчаянный взгляд на часы: еще пять минут. Номер 17-1-13-ОР ударил
полицейского ребром ладони, выбил микролебедку, а потом пнул ногой в
живот. Полицейский осел наземь; магнитный прут, впившийся, словно копье,
заколыхался за спиной вместе с лебедкой. Они казались невесомыми. Прохожие
старались не глядеть в его сторону, отворачивались. Снова вспыхнул зеленый
свет, и логик бросился бежать.
Нападение, рассуждал в нем кто-то посторонний, нападение на
вооруженного представителя власти является полнейшей неожиданностью;
неожиданные события вызывают замедленные реакции; следовательно, то, что
произойдет в результате моего нападения, будет также замедленной реакцией.
И он подумал, поскольку цепочка умозаключений замкнулась: опять схема
Бамалип. Кто-то посторонний продолжал в нем думать: будущее очевидно! И в
это же время стучала мысль, перекрывая все: лишь бы не было аварии, боже
мой, только бы не это, здесь транспортер часто останавливается. Пешеходный
транспортер катил без остановок. Тротуар; на нем толпятся люди; завыла
сирена; далеко сзади послышались свистки, потом раздался пронзительный
свист впереди. Военизированный отряд девушек маршировал по улице. Судя по
шуму, целый полк. Флейты, кларнеты, флажолеты, барабаны; марш номер семь,
самый модный на сегодняшний день. Тамбурмажор подбросил жезл, и девушки
замаршировали на месте, готовясь к построению. Жезл взлетел еще раз;
барабанная дробь; перестроение, и логик с магнитным прутом на спине
врезался в ряды девушек, одетых в военную форму.
Тысячеголосый крик возмущения; сбившиеся ряды продолжали
перестроение; одна из девушек упала; толпа бушевала. На противоположной
стороне офицер полиции готовил сеть к задержанию беглеца. Вновь завыла и
смолкла сирена, не в силах заглушить оркестр.
- Камрад полицейский! - закричал логик и помчался прямо на сеть. -
Камрад, не надо меня задерживать! Ребенок в опасности! Ребенок на Дубовой
аллее!
Голос логика был таким умоляющим, что офицер одним движением убрал
сеть и молча освободил проход к Дубовой аллее.
- Спасибо, товарищ! - крикнул номер 17-1-13-ОР на бегу. Он знал, что
улица, ведущая к Дубовой аллее, разрыта, но не знал, что рабочие сняли
пластиковые мостки и приспособили их под скамейки, чтобы посмотреть на
уличный концерт. Тот начинался, как всегда, с гимна; от звука флажолетов у
зрителей замирало сердце; логик карабкался через канаву. Кабель, вар,
люминесцентные светильники, шипение газовой трубы. Он боялся взглянуть на
часы.
- Девять минут пятьдесят девять секунд, - твердил он себе, а должно
пройти полных десять минут! Одна секунда, он не видел этой последней одной
секунды! Он выбрался из канавы и побежал по Дубовой аллее, задыхаясь,
хрипя.
- Он бежит, - сказал Пабло, который вместе с вернувшимся Янно смотрел
пленку, запечатлевшую тридцать секунд будущего - точнее, двадцать девять
секунд, ибо эксперимент был прерван; теперь изображение шло синхронно с
реальным временем.
- Конечно, он бежит, - буркнул Янно, - ведь он и видел, что будет
бежать.
Сирена, пожарная машина, логик резко отскочил в сторону.
- Что могло его напугать? - спросил Пабло. - Эта штуковина в спине
похожа на магнитный прут... ух ты, так он сбежал; значит, в конце концов
он все-таки будет сидеть, - неуклюже сострил он.
Логик смотрел на высотный дом, в котором жили Библи.
- Он увидел дом, - сказал Пабло.
На пятом этаже открылось окно. Янно прикусил губу.
- Окно, - сказал Пабло, - окно открывается.
На подоконник вылез ребенок.
- Ползет, - сказал Пабло и потянулся к бутылке.
- Нет, - закричал логик, - нет! - и огромными прыжками помчался вслед
за пожарными, которые с трудом перелезли через канаву, ведущую прямо к
подъезду; пожарники тащили брезент, который обычно натягивают, чтобы
ослабить удар падающего с высоты тела.
Пленка кончилась; экран вспыхнул ослепительным светом.
- Сейчас он упадет, - сказал Пабло, и тут же Янно заорал:
- Скотина, ты скотина, тупое, спившееся, грязное животное! - Потом он
бросился к каркасу, отшвырнул его ногою в угол и с криком выбежал из
комнаты.
- Можно подумать, будто что-то изменится, - сказал Пабло, покачав
головой и глотнув из бутылки, в которой оставалось не больше половины, -
будто что-то можно изменить! Видно, Янно никогда этого не поймет.
Известное дело, синий коридор, идеалисты... - Он сгреб ногой осколки в
кучу. - А на всю его теорию антикаузальности хватило бы трех слов: "Ничего
не поделаешь!" И только. Если угодно, могу добавить еще три слова: "Умная
машинка это знает!"
Крик Янно еще слышался в коридоре. Пабло бросил пустую бутылку в
угол, к куче мусора и осколков.
- Чему быть, того не миновать! - тихо повторил он; потом подошел к
окну и распахнул его.
Восемнадцатый этаж; издали доносилась музыка уличного концерта. Он
оперся о подоконник; серая пустота качнулась на него, и он отшатнулся
назад.
- Не надо, - сказал он заплетающимся языком: свежий воздух действовал
расслабляюще; он стоял неподвижно и прямо, как стоят пьяные, перед тем как
грохнуться на землю; он громко сказал, борясь с косноязычием: - Очень
хотел бы я знать, заплатит ли он за проигранное пари! - И, глядя на
обрывок провода, добавил: - Я бы на все деньги малышу венок купил, да,
венок, на все деньги, на все... - Потом голова его мотнулась вниз, он
пошатнулся и добавил: - Ну ладно, на половину, - после чего рухнул в
обломки разбитого компьютера; крик Янно в коридоре давно умолк.
1 2 3 4 5
пытались пройти на красный свет.
- Пустите меня, - крикнул задержанный, - иначе разобьется ребенок!
- Какой ребенок? - спросил полицейский, включая запоминающее
устройство протокольного компьютера и приготовив на всякий случай
маленькую грифельную доску.
- На Дубовой аллее, дом 98В, пятый этаж, второе окно слева!
- Отсюда этот дом не виден.
- Я видел его, - выдохнул номер 17-1-13-ОР, - в чаше будущего,
поймите же наконец.
- Насчет того, что тут без чаши не обошлось, я сразу догадался, -
сказал полицейский, пробежав сведения, выданные компьютером. - Стало быть,
интеллигент, денег хватает, цвет обычный - все ясно! А теперь расскажите
по порядку, что произошло, торопиться вам больше некуда!
Логик простонал:
- Послушайте, я был в СФ.
- Где?
- В научно-исследовательском институте структурной футурологии.
- Ага! - Грифель заскрипел по доске. - А у кого?
- 28-2-47-ОБ!
- Какой же это отдел? Учтите, мне институт знаком, не вздумайте мне
голову морочить.
- Отдел регистрации и слежения за информацией.
- Ничего себе, ведь это ж небось синий коридор! У вас что, и допуск
туда есть? - Он присвистнул. - И вдруг такая спешка? - медленно сказал он.
Отчаянный взгляд на часы: еще пять минут. Номер 17-1-13-ОР ударил
полицейского ребром ладони, выбил микролебедку, а потом пнул ногой в
живот. Полицейский осел наземь; магнитный прут, впившийся, словно копье,
заколыхался за спиной вместе с лебедкой. Они казались невесомыми. Прохожие
старались не глядеть в его сторону, отворачивались. Снова вспыхнул зеленый
свет, и логик бросился бежать.
Нападение, рассуждал в нем кто-то посторонний, нападение на
вооруженного представителя власти является полнейшей неожиданностью;
неожиданные события вызывают замедленные реакции; следовательно, то, что
произойдет в результате моего нападения, будет также замедленной реакцией.
И он подумал, поскольку цепочка умозаключений замкнулась: опять схема
Бамалип. Кто-то посторонний продолжал в нем думать: будущее очевидно! И в
это же время стучала мысль, перекрывая все: лишь бы не было аварии, боже
мой, только бы не это, здесь транспортер часто останавливается. Пешеходный
транспортер катил без остановок. Тротуар; на нем толпятся люди; завыла
сирена; далеко сзади послышались свистки, потом раздался пронзительный
свист впереди. Военизированный отряд девушек маршировал по улице. Судя по
шуму, целый полк. Флейты, кларнеты, флажолеты, барабаны; марш номер семь,
самый модный на сегодняшний день. Тамбурмажор подбросил жезл, и девушки
замаршировали на месте, готовясь к построению. Жезл взлетел еще раз;
барабанная дробь; перестроение, и логик с магнитным прутом на спине
врезался в ряды девушек, одетых в военную форму.
Тысячеголосый крик возмущения; сбившиеся ряды продолжали
перестроение; одна из девушек упала; толпа бушевала. На противоположной
стороне офицер полиции готовил сеть к задержанию беглеца. Вновь завыла и
смолкла сирена, не в силах заглушить оркестр.
- Камрад полицейский! - закричал логик и помчался прямо на сеть. -
Камрад, не надо меня задерживать! Ребенок в опасности! Ребенок на Дубовой
аллее!
Голос логика был таким умоляющим, что офицер одним движением убрал
сеть и молча освободил проход к Дубовой аллее.
- Спасибо, товарищ! - крикнул номер 17-1-13-ОР на бегу. Он знал, что
улица, ведущая к Дубовой аллее, разрыта, но не знал, что рабочие сняли
пластиковые мостки и приспособили их под скамейки, чтобы посмотреть на
уличный концерт. Тот начинался, как всегда, с гимна; от звука флажолетов у
зрителей замирало сердце; логик карабкался через канаву. Кабель, вар,
люминесцентные светильники, шипение газовой трубы. Он боялся взглянуть на
часы.
- Девять минут пятьдесят девять секунд, - твердил он себе, а должно
пройти полных десять минут! Одна секунда, он не видел этой последней одной
секунды! Он выбрался из канавы и побежал по Дубовой аллее, задыхаясь,
хрипя.
- Он бежит, - сказал Пабло, который вместе с вернувшимся Янно смотрел
пленку, запечатлевшую тридцать секунд будущего - точнее, двадцать девять
секунд, ибо эксперимент был прерван; теперь изображение шло синхронно с
реальным временем.
- Конечно, он бежит, - буркнул Янно, - ведь он и видел, что будет
бежать.
Сирена, пожарная машина, логик резко отскочил в сторону.
- Что могло его напугать? - спросил Пабло. - Эта штуковина в спине
похожа на магнитный прут... ух ты, так он сбежал; значит, в конце концов
он все-таки будет сидеть, - неуклюже сострил он.
Логик смотрел на высотный дом, в котором жили Библи.
- Он увидел дом, - сказал Пабло.
На пятом этаже открылось окно. Янно прикусил губу.
- Окно, - сказал Пабло, - окно открывается.
На подоконник вылез ребенок.
- Ползет, - сказал Пабло и потянулся к бутылке.
- Нет, - закричал логик, - нет! - и огромными прыжками помчался вслед
за пожарными, которые с трудом перелезли через канаву, ведущую прямо к
подъезду; пожарники тащили брезент, который обычно натягивают, чтобы
ослабить удар падающего с высоты тела.
Пленка кончилась; экран вспыхнул ослепительным светом.
- Сейчас он упадет, - сказал Пабло, и тут же Янно заорал:
- Скотина, ты скотина, тупое, спившееся, грязное животное! - Потом он
бросился к каркасу, отшвырнул его ногою в угол и с криком выбежал из
комнаты.
- Можно подумать, будто что-то изменится, - сказал Пабло, покачав
головой и глотнув из бутылки, в которой оставалось не больше половины, -
будто что-то можно изменить! Видно, Янно никогда этого не поймет.
Известное дело, синий коридор, идеалисты... - Он сгреб ногой осколки в
кучу. - А на всю его теорию антикаузальности хватило бы трех слов: "Ничего
не поделаешь!" И только. Если угодно, могу добавить еще три слова: "Умная
машинка это знает!"
Крик Янно еще слышался в коридоре. Пабло бросил пустую бутылку в
угол, к куче мусора и осколков.
- Чему быть, того не миновать! - тихо повторил он; потом подошел к
окну и распахнул его.
Восемнадцатый этаж; издали доносилась музыка уличного концерта. Он
оперся о подоконник; серая пустота качнулась на него, и он отшатнулся
назад.
- Не надо, - сказал он заплетающимся языком: свежий воздух действовал
расслабляюще; он стоял неподвижно и прямо, как стоят пьяные, перед тем как
грохнуться на землю; он громко сказал, борясь с косноязычием: - Очень
хотел бы я знать, заплатит ли он за проигранное пари! - И, глядя на
обрывок провода, добавил: - Я бы на все деньги малышу венок купил, да,
венок, на все деньги, на все... - Потом голова его мотнулась вниз, он
пошатнулся и добавил: - Ну ладно, на половину, - после чего рухнул в
обломки разбитого компьютера; крик Янно в коридоре давно умолк.
1 2 3 4 5