А еще я бы сказал, что херувимы прибывают не с Луны, а с
корабля, подобного нашему, с корабля, висящего в пустоте за краем Земли.
- Что?! - Его слушатели даже задохнулись от удивления.
- Разве вы не слышали, - сказал де Сальседо, - что король Португалии
тайно отправил корабль после того, как отклонил предложение Колумба?
Откуда нам знать, что сообщения идут не от нашего предшественника, который
заплыл за край мира и теперь висит в пространстве, а появляется ночью,
потому что следует за Луной вокруг Земли? В сущности это гораздо меньший и
невидимый спутник.
Смех монаха разбудил многих на корабле.
- Я повторю твою версию оператору из Лас-Пальмаса, пусть вставит ее в
свой рассказ. Может, ты еще скажешь, что сообщения идут с одной из тех
извергающих огонь сосисок, которые многие легковерные миряне видели тут и
там? Нет, мой дорогой де Сальседо, не будь смешным. Еще древние греки
знали, что Земля круглая. В каждом европейском университете учат этому. И
мы, роджерианцы, измерили ее периметр. Мы точно знаем, что Индия лежит по
другую сторону Атлантики. Точно так же благодаря математике мы знаем, что
летающие аппараты тяжелее воздуха существовать не могут. Наши братья
физики заверяют, что эти летающие объекты всего лишь миражи или иллюзии,
созданные еретиками или турками, желающими вызвать в народе панику.
Лунное же радио вовсе не иллюзия, уверяю тебя. Я не знаю, что это
такое, однако не корабль, испанский или португальский. Откуда бы тогда
взялся этот его непонятный код? Этот корабль, даже если бы пришел из
Лиссабона, все равно имел бы оператора-роджерианина, а тот, согласно нашим
правилам, был другой национальности, нежели команда, чтобы легче избегать
политических пристрастий. Он не стал бы нарушать наши законы, используя
другой код, чтобы связываться с Лиссабоном. Мы, ученики святого Роджера, не
опускаемся до мелких пограничных инцидентов. Более того, у этого
реализатора недостаточная мощность, чтобы достать до Европы, и он
действовал бы через нас.
- Откуда у тебя такая уверенность? - спросил де Сальседо. - Хоть ты и
не веришь в это, но духовника можно перетянуть на свою сторону. Или кто-то
из мирян мог узнать ваши тайны и изобрести новый код. Я думаю, это один
португальский корабль передает другому, может, не слишком удаленному от
нас.
Де Торрес содрогнулся и вновь перекрестился.
- А вдруг это ангелы предупреждают нас о близящейся смерти?
- Предупреждают? В таком случае, почему они не пользуются нашим
кодом? Ангелы знают его не хуже меня. Нет никаких "вдруг", Орден не
допускает их, он экспериментирует и открывает. Он не высказывается до тех
пор, пока не узнает точно.
- Сомневаюсь, что мы когда-нибудь узнаем, - мрачно сказал де
Сальседо. - Колумб обещал команде, что если до завтрашнего вечера не
наткнемся на сушу - повернем обратно. Иначе, - он чиркнул пальцем по шее,
- кхх! Пройдет день, и мы поплывем на восток, убегая от этой зловещей,
кровавой Луны и ее непонятных передач.
- Это была бы большая потеря для Ордена и Церкви, - вздохнул монах. -
Но все в руке Божьей, и я изучаю лишь то, что Он позволяет мне изучать.
С этими набожными словами Брат Проводок поднял бутылку, чтобы изучить
уровень жидкости. Научно установив ее существование, он измерил затем ее
количество и проверил качество, влив все в лучшую реторту - свое огромное
брюхо.
Потом он причмокнул и, не обращая внимания на разочарованных моряков,
принялся с энтузиазмом рассказывать о судовом винте и вращающем его
двигателе, сконструированном недавно в Коллегии Святого Ионы в Генуе. Если
бы три корабля королевы Изабеллы снабдили подобным устройством, заявил
монах, они перестали бы зависеть от ветра. Однако пока монахи запретили
распространение этих изобретений, поскольку опасались, что выхлопные газы
могут отравить воздух, а огромные скорости окажутся убийственными для
людей. Затем он вдруг принялся излагать историю жизни своего патрона,
изобретателя первого реализатора и приемника херувимов, святого Ионы из
Каркасона, который принял мученическую смерть, ухватившись за провод,
оказавшийся - вопреки его мнению - неизолированным.
Оба моряка, придумав какую-то отговорку, удалились. Монах был хорошим
человеком, но агиография [жизнеописание святых] успела им наскучить. Кроме
того, они хотели поговорить о женщинах...
Если бы Колумбу не удалось убедить свою команду, что нужно проплыть
еще один день, события разворачивались бы иначе.
На рассвете моряки воспрянули духом, увидев несколько крупных птиц,
круживших над кораблем. Суша была где-то поблизости; может, эти крылатые
существа прилетели с побережья самого легендарного Чипанга, страны, где у
домов золотые крыши.
Птицы спустились пониже. Вблизи было видно, что они огромны и очень
странны. Их тела имели почти тарелкообразную форму и были невелики
относительно крыльев, размах которых составлял не менее тридцати футов.
Кроме того, у птиц не было ног. Только немногие из моряков поняли значение
этого факта: птицы эти жили только в воздухе и никогда не садились на землю
или воду.
Пока все рассуждали об этом, раздался слабый звук, словно кто-то
откашлялся. Он был так слаб и далек, что никто не обратил на него
внимания, поскольку каждый решил, что его издал сосед по палубе.
Спустя несколько минут звук стал громче, словно кто-то перебирал
струны лютни.
Все посмотрели вверх, головы повернулись к западу.
Даже сейчас они не понимали, что этот звук, подобный дрожанию
натянутой струны, шел от каната, опоясывающего землю, что канат был
натянут до предела и что именно море натягивало его.
Прошло некоторое время, прежде чем они поняли. Горизонт кончился.
Когда они это заметили, было уже поздно.
Рассвет не просто пришел, как молния, он сам был молнией. И хотя все
три корабля попытались резко повернуть влево, внезапное увеличение
скорости и безжалостное течение свели маневр на нет.
Именно тогда роджерианин пожалел, что у их корабля нет генуэзского
винта и парового двигателя. Тогда они могли бы противостоять страшной мощи
напирающего, как разъяренный бык, моря. Именно тогда одни начали молиться,
другие обезумели, а кое-кто попытался атаковать Адмирала; несколько
человек выскочили за борт, несколько впали в оцепенение.
Только неустрашимый Колумб и отважный Брат Проводок продолжали
выполнять свои обязанности. Весь день толстый монах сидел в своей
маленькой будке, передавая точки и тире своему коллеге на Гран Канариа.
Закончил он лишь тогда, когда взошла Луна, словно огромный красный пузырь,
вздувающийся из горла умирающего гиганта. Тогда он стал внимательно слушать
и работал, забыв обо всем, что-то черкая, безбожно ругаясь и листая книгу
шифров. Так прошла ночь.
Когда в реве и хаосе вновь наступил рассвет, монах выскочил из
toldilli с куском бумаги в руке. Он смотрел безумными глазами и быстро
шевелил губами, но никто не понимал, что ему удалось разгадать шифр. Не
слышал никто и его криков:
- Это португальцы! Португальцы!
Одинокий человеческий голос не мог прорваться к их ушам сквозь
нарастающий рев. Покашливание и звон струны были только вступлением к
собственно концерту, а теперь началась увертюра: могучий, как труба
Гавриила, разносился грохот Океана, рушащегося в космическое пространство.

1 2