Но теперь я начинаю думать, что ошиблась. Я проходила тропами тьмы, и вы проходили тропами тьмы, но все эти годы мы шли по ним порознь. А в пророчестве сказано «двое вместе».
Саган понял ее и прижал крепче к себе. Они неотрывно смотрели на грозу, на молнии, мечущиеся между тучами и землей, на градины, молотящие в стекло, на дождь, льющийся сверкающими струями, сливающимися воедино, словно ручьи сливались в реку.
– Я смотрю перед собой, – тихо сказала она, протягивая руку к стеклу и касаясь протянувшегося ей навстречу призрачного отражения, – и вижу только тьму...
– Двое должны пройти тропами тьмы, чтобы достичь света, – произнес Саган, закончив фразу.
Мейгри покачала головой.
– Я не вижу света.
Саган видел. Саган видел свет, лунный свет, яркий и сияющий на чужой планете; он видел лунный свет, сверкающий на серебряной броне, на лезвии ножа у него в руках; видел лунный свет, отражающийся от крови из смертельной раны, от крови на его ноже и на его руках; видел лунный свет, холодно отражающийся в серых глазах, которые больше не видели луны, ничего не видели...
Картина смерти Мейгри от его руки часто посещала его, но никогда она не была столь отчетливой. Это испугало его, рассердило. Он ощущал себя скованным, ограниченным, пленником судьбы, не имеющим выбора. Он решил, что разберется с этим, резко убирая руки с плеч Мейгри.
– Нам многое надо обсудить, миледи, – холодно сказал он. – Зайдите ко мне в восемнадцать ноль-ноль.
Повернувшись, он так резко подошел к двери, что та едва успела открыться.
Мейгри удивленно обернулась и подумала, что если бы дверь не сработала, Саган в таком настроении вышиб бы ее.
Вздохнув, она снова повернулась к окну. Гроза утихала, выплеснув свою ярость, и теперь шел мрачный и унылый дождь.
– И снова вы решили поспорить с Богом, милорд, – сказала она уже ушедшему Сагану, глядя на свое отражение в стекле, отражение из слез. – Почему вы никак не остановитесь? Неужели не понимаете? Бог уже давно оставил нас, милорд. Давным-давно...
ГЛАВА ВТОРАЯ
Вскоре мы узнаем, что в данном деле нет ничего таинственного или сверхъестественного, но все происходит из-за свойственной человеку веры в чудесное.
Дэвид Хъюм. Скептик.

Дождь продолжался все утро, большую часть которого Дайен провел с Абдиэлем, отлучившись лишь на завтрак. Юноша ел в одиночестве, не испытывая особого желания разделить общество зомби.
Пищу прислужники Абдиэля готовили здоровую; больше о ней, пожалуй, ничего хорошего нельзя было сказать. Месиво по виду напоминало нечто среднее между овсяной кашей и тушеным мясом, пропущенными через мясорубку. Глотать это блюдо было легко; почти полное отсутствие запаха и вкуса не отвлекало от мыслей.
Проголодавшийся Дайен рассеянно отправлял в рот это варево. Оставшись в комнате один, без Абдиэля, юноша, к своему замешательству, обнаружил, что ему неприятно вспоминать старика, теперь казавшегося ему отталкивающим, а связь между ними – пугающей. Глядя на правую ладонь со свежими воспаленными ранками, он вспомнил, как гниющая плоть прижималась к его руке, и его чуть не вырвало. Лишь ненасытный юношеский голод заставил его продолжать трапезу.
Какой бы болезненной и отталкивающей ни казалась эта связь, было в ней и что-то волнующее. Дайен начинал представлять свой разум в виде странного дома Абдиэля, с зигзагами коридоров и сотнями запертых дверей. Получив доступ к разуму старика, он открыл многие из этих дверей, обзавелся новыми мыслями и идеями, новым опытом, новыми устремлениями.
Они обсуждали сегодня утром многие из этих мыслей и идей. Как ни странно, но когда он был рядом с Абдиэлем, он не ощущал того отвращения, которое испытывал, как только не видел ловца душ. С некоторым беспокойством Дайен вспоминал предупреждение Мейгри насчет того, что сильный разум способен подчинить себе более слабый.
«Не это ли Абдиэль делает со мной? – думал Дайен. – Не попал ли я под влияние, как его прислужники?»
«Нет, – решил он после долгих размышлений, выскребая пищу со дна чашки. – Нет, Абдиэль не подчинил меня». Дайен очень хорошо осознавал наличие у себя воли, знал, что не лишился ее. Он смутно помнил, как Абдиэль в первый раз проник в его разум, как между ними завязалась борьба, отозвавшаяся сильнейшей болью. И если Дайен эту схватку не выиграл, то, во всяком случае, и не проиграл.
Он снова представил образ дома. «Абдиэль пытался захватить весь дом, но я ему воспрепятствовал, хотя и пригласил войти. Он вошел и стал открывать двери. В мой разум, где раньше были лишь тьма и сумятица, хлынули свет и воздух... Я спросил у Абдиэля, что привлекло его внимание в обряде инициации. Он что-то увидел у меня в памяти и рассмеялся».
«Простите, мой король, – сказал тогда Абдиэль. – Но это был гипноз, иллюзия. О, не смущайтесь. Вы не первый, кто поверил. Не сомневаюсь, что Саган и миледи все сделали отлично».
«Но это выглядело... так реально! – возразил я. – Я еще помню, как шипы вонзались в мои руки, как огонь обжигал меня».
«Конечно же! Так же и пытки коразианцев, когда они взяли вас в плен. Ведь они не отрезали вам руку, как и эти шипы на металлическом шаре не пронзили вам кожу. Все это происходило в вашем мозгу».
«Но почему? – спрашивал я. – Почему они со мной так поступили? Почему они лгали мне? И все эти разговоры насчет Бога, не желающего, чтобы я воспользовался своей силой...»
«Зачем спрашивать, Ваше величество? Ответ вам известен. Вы все время знали ответ».
Да, пожалуй, знал. Просто не хотел допустить и мысли об этом.
«Именно так, – продолжал Абдиэль. – Тогда бы они не смогли управлять вами».
«Вы хотите сказать, – спросил я, – что я могу воспользоваться своей силой?»
«Вам придется научиться, но я могу помочь в этом, – скромно сказал Абдиэль. – Лорд Саган и леди Мейгри могли бы обучить вас, но они решили этого не делать».
«Каким же глупцом я был! Но я верил, доверял... особенно ей».
«Увы, мой король, – вздохнул Абдиэль, сильно помрачнев. – Не сомневаюсь в том, что, когда вы впервые встретили миледи после ее возвращения из добровольной ссылки, она искренне желала вам добра. Но не забывайте, Дайен, что она все больше поддавалась чарам лорда Сагана. Вы сами знаете, насколько легко он может подчинять своему влиянию».
«Да, я знаю».
«Не исключено, – размышлял вслух Абдиэль, – Мейгри еще не совсем потеряна, ее еще можно спасти. Если бы каким-то образом удалось вывести ее из-под влияния Сагана...»
«Этого не будет, пока он жив!» – сказал я Абдиэлю.
Абдиэль не ответил. Послышалось какое-то жужжание.
Дайен обхватил голову руками, зажал уши. Но оно становилось все громче, все настойчивее, пока не стало напоминать жужжание тысяч насекомых, заполнивших голову мальчика.
* * *
Дайен заснул. Его разбудил Микаэль, который пришел, чтобы проводить его к Абдиэлю. Хоть Дайен и находился в этом доме уже двое суток, он все еще нуждался в сопровождении, иначе заблудился бы среди этих похожих коридоров и лестниц. Попытавшись несколько раз запомнить путь, подсчитывая шаги, Дайен заметил, что Микаэль ни разу не вел его одним и тем же маршрутом и ни разу не оставлял его дважды в одной и той же комнате.
– Надеюсь, моих друзей целыми и невредимыми доставили до космоплана? – спросил он у Микаэля.
– Я сам их проводил, – ответил Микаэль. – Так приказал хозяин, поскольку Командующий прилетел на планету. Я дождался, пока космоплан не взлетел, после чего господин по имени Ансельмо, следивший за ними по приборам, сообщил, что они благополучно покинули орбиту.
– Странно, – сказал Дайен, немного подумав, – но я не думал, что Таск улетит... просто вот так.
– Почему же, Ваше величество?
Судя по вопросу, Микаэль выразил бы удивление, если бы в его безжизненном голосе были возможны хоть какие-то эмоции.
– Ведь вы сами приказали ему улетать. Дайен грустно рассмеялся.
– Я рад, что он сейчас вас не слышит, – сказал он и перестал смеяться. – Он не злился на меня?
– Нет, совсем не сердился. Но мне показалось, что он беспокоится о каком-то друге по имени Дихтер...
– Дикстер, – поправил Дайен, приободрившись. – Джон Дикстер. Да, все верно. Я лишь надеюсь, что они не станут прибегать к каким-нибудь безумным планам спасения... во всяком случае, пока я не вернусь. Думаю, мне пора возвращаться.
Он вдруг ощутил нетерпеливое желание что-то делать, ему вдруг очень захотелось покинуть Абдиэля.
Микаэль ничего не сказал, поскольку ему на это нечего было ответить. Он проводил юношу до комнаты хозяина. Печка работала на полную мощность. Когда Дайен открыл дверь, ему в лицо ударила волна горячего воздуха. Он чуть помедлил, не испытывая, как обычно, особого желания входить. И остался неуверенно стоять в дверях.
Абдиэль взглянул на Микаэля.
«Он спрашивал о своих друзьях», – ответил мертвый разумом на невысказанный вопрос.
«Я ты ему сказал?»
«Я упомянул Джона Дикстера, как вы велели, хозяин».
Абдиэль снова бросил косой взгляд на Микаэля. Тот понял, поклонился и вышел. Сведения о Джоне Дикстере были одним из многих небольших фрагментов информации, добытых Абдиэлем во время его проникновения в мысли Дайена.
– Послушайте, – резко начал Дайен, – я благодарен за все, что вы для меня сделали, особенно за... – тут его голос помрачнел, – за то что, вы показали мне истину... истинное положение дел. Но я думаю, что мне пора вас покинуть. Давайте смотреть правде в глаза. Я ничего не смогу сделать с Саганом. Его круглые сутки окружают люди, которые сочтут за великую честь умереть за него. Не говоря уж о том, что он сам может искрошить меня на кусочки, даже не вспотев при этом. Таск прав, – горько закончил Дайен. – Я – всего лишь малыш...
– Дорогой мальчик, – сочувственным голосом перебил его Абдиэль, – Александру Великому было примерно столько же лет, когда он побеждал в первых битвах и начинал покорять мир. Сагану было не больше, чем вам, когда он сражался с киборгами в битве у Звездного Края. Я держу вас здесь, мой король, не только ради вашего общества, хотя ваше пребывание доставляет мне огромное удовольствие. У меня есть один план.
– План? План чего?
– Как ввести в заблуждение вашего врага и вырвать из его лап тех, кого вы любите.
– Что? Каким образом?
– Терпение, Ваше величество. Терпение. Всему свое время. Прибыли двое, которые начнут давать ответы на вопросы.
В дверях появился Микаэль.
– Два господина желают вас видеть, хозяин.
– Впусти их.
Мертвый разумом поклонился, вышел, вернулся, снова поклонился и встал в сторону, чтобы пропустить в комнату двух посетителей.
– Да прольет благодать на вас этот дождь, как он изливает ее на землю. Меня зовут Рауль, – сказал один из посетителей красивым густым голосом и показал на своего спутника. – А это Крошка.
Дайен смотрел на них во все глаза, от изумления мгновенно забыв про все свои трудности. Рауль определенно был самым красивым из людей, которых только приходилось видеть Дайену. Он был высоким и стройным, а изящные черты его лица с гладкой матовой кожей были словно вырезаны искусным резчиком. Разделенные прямым пробором черные блестящие волосы ниспадали до бедер. Грациозные движения гибкого мускулистого тела напоминали движения танцора.
«Крошка» было подходящим прозвищем для другого, поскольку он (она или оно?) доставал Раулю лишь до пояса. Дайен не мог сообразить, кто это – ребенок или взрослый, мужчина или женщина, человек или инопланетянин, – поскольку существо было завернуто в плащ явно не по росту и увенчано широкополой шляпой. Виднелись лишь два глаза, пристально и проницательно смотревшие из-за поднятого воротника плаща.
– Нас прислал Снага Оме, – сказал Рауль, небрежно махнув рукой. – Для меня высокая честь повидать Абдиэля, бывшего приора Ордена Черной Молнии.
– Польщен, – откликнулся Абдиэль. – Прошу садиться.
– Благодарю вас, вынужден отказаться, – ответил Рауль с очаровательной улыбкой сожаления. – Нам не велено отнимать у вас драгоценное время.
Красавец посыльный говорил только с Абдиэлем и смотрел только на него. Крошка же не сводил глаз с Дайена.
– Мы с нетерпением ждем вашего сообщения, – сказал Абдиэль, придвигая к себе кальян.
– Мой господин Снага Оме глубоко сожалеет о том, что сделка, сторонами которой вы являлись, не была заключена к его или вашему удовлетворению. Вследствие неожиданно возникших обстоятельств, не зависящих ни от вас, ни от него, сделка не состоялась.
– Что же из этого следует? – спросил Абдиэль, потягивая дым из мундштука; вода в кальяне успокаивающе булькала.
Рауль откинул от лица волосы грациозным движением рук, словно раздвинул занавес на сцене.
– Мой хозяин Снага Оме желает знать, понимаете ли вы, что он действует в ваших интересах, так же, как он понимает, что вы учитываете его интересы.
– Можете заверить Снагу Оме, что я его понимаю и уверен, что он понимает меня.
Рауль был в восторге от такого количества взаимопонимания. Крошка же ни на мгновение не сводил сверлящего взгляда с Дайена, который тоже не мог смотреть ни на что, кроме странной фигурки в слишком большом плаще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65