Тем не менее усталость была приятной; Найл чувствовал это всякий раз, с довольным видом, поглядывая то на ребенка в руках Сидонии, то на девушку на спине у Дравига. Поразмыслив над происшедшим, он, похоже, начал догадываться, что же случилось в кладовой Скорбо. Сняв медальон, он на миг потерял сознание, и враг ухватился за возможность вживиться ему в ум невидимой пиявкой. И между прочим, это оказалось серьезным просчетом, поскольку все уловили его присутствие и насторожились. И вот результат: девушка, на которую они при ином раскладе не обратили бы внимания, теперь стала их заложницей. Каким бы непредсказуемым и опасным ни был враг, видно, что он все же допускает ошибки…
Найл так был поглощен своими мыслями, что удивился, увидев, что они уже входят на главную площадь. Солнце садилось за крыши западной части, лишь верхотура Белой башни отражала золотистый свет. Снега на площади считай что не было; уцелел он только на траве, окружающей Белую башню.
Когда остановились внизу возле лестницы, Найл обратил внимание на двух бойцовых пауков, застывших истуканами по обе стороны двери.
– Что они здесь делают?
– Смертоносец-Повелитель велел им встать на стражу, – пояснил Дравиг.
– Он опасается, как бы кто-нибудь из друзей Скорбо не затаил чего против тебя.
– Пожалуйста, поблагодари его за работу, – несколькими часами раньше мысль о страже у дворца показалась бы ему нелепой; теперь она давала ощущение безопасности.
Когда вошли в центральную парадную, с лестницы навстречу стала спускаться Нефтис. Приветливая ее улыбка сменилась замешательством, когда в дверь втащился Дравиг, неся во второй паре лап девушку, а следом вошла еще и Сидония с ребенком на руках.
– Кухарка Нира еще здесь? – спросил Найл.
– Да, мой господин.
– Скажи ей, пусть подойдет.
Дравиг опустил девушку на половик неподалеку от камина, Сидония положила рядом с ней ребенка. Не прошло и минуты, как в комнату с тревожно-выжидательным видом вошла Нира.
– Это твой брат? – поспешно спросил Найл.
Девушка вскрикнула и упала возле братишки на колени. Увидев, что он дышит, она схватила его и стала жадно нацеловывать. Затем подлетела к Найлу (он даже смутился), схватила за обе руки и стала поочередно припадать к ним губами. Найл высвободил одну из них и ласково погладил девушке волосы.
– Ладно, ладно. Теперь надо думать, как его оживить, – он повернулся к Симеону. – Ты что посоветуешь?
– Неплохо бы его в теплую ванну, и помассировать руки и ноги, – голос у него звучал не очень обнадеживающе, но Нира была так взволнована, что не обратила на это внимания.
Нефтис с любопытством посматривала и на девушку, грудь которой тихонько поднималась и опадала.
– Она тоже предназначалась Сксрбо на обед, – сказал Найл. Нефтис от таких слов поежилась, но Найл из-за усталости уже не очень следил за своей речью. – Постели ей в соседней комнате, – распорядился он, – пусть спит в тепле. Дверь закрыть, запереть на засов и не открывать.
Вид бледного лица напомнил ему о кулоне. Наспех откашлявшись, Найл спустился в подвал. Стояла темнота, но света из дверного проема хватало, чтобы пробраться к сосуду в углу. Когда он вынул кулон из кармана, кончики пальцев безошибочно дали понять, что тот перестал быть инертным, зашевелились, заизвивались, будто живой сучок. Сдвинув обеими руками тяжелую крышку, Найл уронил кулон в горловину. Стоило задвинуть ее на место, как всем телом овладела необычная, светлая легкость.
Через час он лежал, вольготно раскинувшись на подушках, и закусывал речными креветками, которые только что сварила Джарита. Симеон помогал Нире купать ребенка. Судя по отдаленным взволнованные голосам, прибыли родители Ниры: их вызвали во дворец. Найл подумал было, собравшись с силами, сходить и посмотреть, как там обстоят дела, но вместо этого решил выпить стакан меда. Через десять минут, когда Джарита накрывала на стол ужин, в комнату, лучась от радости, вошла Нира.
– Он только что открыл глаза…
Резкий взгляд и вскинутый к губам палец Джариты осек ее. Найл лежал на спине и глубоко спал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Найл так был поглощен своими мыслями, что удивился, увидев, что они уже входят на главную площадь. Солнце садилось за крыши западной части, лишь верхотура Белой башни отражала золотистый свет. Снега на площади считай что не было; уцелел он только на траве, окружающей Белую башню.
Когда остановились внизу возле лестницы, Найл обратил внимание на двух бойцовых пауков, застывших истуканами по обе стороны двери.
– Что они здесь делают?
– Смертоносец-Повелитель велел им встать на стражу, – пояснил Дравиг.
– Он опасается, как бы кто-нибудь из друзей Скорбо не затаил чего против тебя.
– Пожалуйста, поблагодари его за работу, – несколькими часами раньше мысль о страже у дворца показалась бы ему нелепой; теперь она давала ощущение безопасности.
Когда вошли в центральную парадную, с лестницы навстречу стала спускаться Нефтис. Приветливая ее улыбка сменилась замешательством, когда в дверь втащился Дравиг, неся во второй паре лап девушку, а следом вошла еще и Сидония с ребенком на руках.
– Кухарка Нира еще здесь? – спросил Найл.
– Да, мой господин.
– Скажи ей, пусть подойдет.
Дравиг опустил девушку на половик неподалеку от камина, Сидония положила рядом с ней ребенка. Не прошло и минуты, как в комнату с тревожно-выжидательным видом вошла Нира.
– Это твой брат? – поспешно спросил Найл.
Девушка вскрикнула и упала возле братишки на колени. Увидев, что он дышит, она схватила его и стала жадно нацеловывать. Затем подлетела к Найлу (он даже смутился), схватила за обе руки и стала поочередно припадать к ним губами. Найл высвободил одну из них и ласково погладил девушке волосы.
– Ладно, ладно. Теперь надо думать, как его оживить, – он повернулся к Симеону. – Ты что посоветуешь?
– Неплохо бы его в теплую ванну, и помассировать руки и ноги, – голос у него звучал не очень обнадеживающе, но Нира была так взволнована, что не обратила на это внимания.
Нефтис с любопытством посматривала и на девушку, грудь которой тихонько поднималась и опадала.
– Она тоже предназначалась Сксрбо на обед, – сказал Найл. Нефтис от таких слов поежилась, но Найл из-за усталости уже не очень следил за своей речью. – Постели ей в соседней комнате, – распорядился он, – пусть спит в тепле. Дверь закрыть, запереть на засов и не открывать.
Вид бледного лица напомнил ему о кулоне. Наспех откашлявшись, Найл спустился в подвал. Стояла темнота, но света из дверного проема хватало, чтобы пробраться к сосуду в углу. Когда он вынул кулон из кармана, кончики пальцев безошибочно дали понять, что тот перестал быть инертным, зашевелились, заизвивались, будто живой сучок. Сдвинув обеими руками тяжелую крышку, Найл уронил кулон в горловину. Стоило задвинуть ее на место, как всем телом овладела необычная, светлая легкость.
Через час он лежал, вольготно раскинувшись на подушках, и закусывал речными креветками, которые только что сварила Джарита. Симеон помогал Нире купать ребенка. Судя по отдаленным взволнованные голосам, прибыли родители Ниры: их вызвали во дворец. Найл подумал было, собравшись с силами, сходить и посмотреть, как там обстоят дела, но вместо этого решил выпить стакан меда. Через десять минут, когда Джарита накрывала на стол ужин, в комнату, лучась от радости, вошла Нира.
– Он только что открыл глаза…
Резкий взгляд и вскинутый к губам палец Джариты осек ее. Найл лежал на спине и глубоко спал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21