В каждом человеке живет дух Божий. Как же мы можем делать различие с носителями одного и того же духа Божия?
Один огонь разгорелся, другой только разгорается, но огонь один, и ко всякому огню мы относимся одинаково.
ПРИЗНАНИЕ РАВЕНСТВА ВСЕХ ЛЮДЕЙ ВОЗМОЖНО, И ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ПРИБЛИЖАЕТСЯ К ЭТОМУ ПРИЗНАНИЮ
1
Люди заботятся о том, чтобы установить равенство перед своим законом, а не хотят знать о том равенстве, которое установлено вечным законом и которое они нарушают своим законом.
2
Не должны ли мы стремиться к такому устройству жизни, при котором возвышение по ступеням общественной лестницы будет не пленять, а страшить людей, потому что такое возвышение лишает одного из главных благ жизни — одинакового отношения ко всем людям.
по Дж. Рескину
3
Говорят: «Рабочие неправы тем, что они хотят сесть на место капиталистов, бедные — на место богатых». Это неправда: рабочие и бедные были бы неправы, если бы они этого хотели в таком мире, в котором исповедовалось бы и исполнялось учение Христа о любви к ближнему и равенстве всех людей; но они хотят этого в том мире, в котором исповедуется и исполняется учение о том, что закон жизни есть закон борьбы всех против всех, так что, желая сесть на место богатых, бедные следуют только тому примеру, который подает им деятельность богатых.
4
Говорят, равенство невозможно. Надо сказать напротив: неравенство невозможно среди христиан.
Нельзя сделать высокого человека равным с малорослым, и сильного с слабым, и быстроумного с тупоумным, и горячего с холодным, но можно и должно одинаково уважать и любить и малого, и большого, и сильного, и слабого, и умного, и глупого.
5
Говорят: всегда будут одни люди сильнее, другие слабее, одни умнее, другие глупее. Именно поэтому-то, потому, что одни люди сильнее, умнее других, говорит Лихтенберг, особенно-то и нужно равенство прав людей. Если бы, кроме неравенства ума и силы, было еще неравенство прав, то угнетение слабых сильными было бы еще больше.
6
Не верь тому, что равенство невозможно или что оно может быть только в далеком будущем. Учись у детей. Оно сейчас может быть для каждого человека, и для этого не нужно никаких законов. Ты сам в своей жизни можешь установить равенство со всеми людьми, с которыми сходишься. Только не оказывай особенного уважения тем, которые себя считают великими и высокими, а, главное, оказывай такое же, как ко всем, уважение тем, которых считают маленькими и низкими.
ВСЕ ЛЮДИ РАВНЫ ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА, ЖИВУЩЕГО ДУХОВНОЙ ЖИЗНЬЮ
1
Считать людей одних выше, других ниже, неравными между собою, могут только люди, живущие одной телесной жизнью. Если человек живет духовной жизнью, для него не может быть неравенства.
2
Христос открыл людям то, что они всегда знали, то, что все люди равны между собой, равны потому, что один и тот же дух живет во всех них. Но люди с давних времен так разделились между собою на царей, вельмож, богачей и рабочих и нищих, что хотя и знают, что они все равны, они все-таки живут так, как будто не знают этого, и говорят, что нельзя всем быть равными. Не верь этому. Учись у детей. Ребенок уважает царя столько же, сколько и простого человека. Делай так же, как они. Сходись со всеми людьми с любовью и лаской, и со всеми одинаково. Если люди возвышают себя, не уважай их больше других. Если же людей унижают, то этих-то унижаемых особенно старайся уважать, как равных всем другим людям. Помни, что во всех одинаково живет дух Божий, выше которого мы ничего не знаем.
3
Для христианина любовь — это такое чувство, которое желает блага всем людям. Для многих же людей слово «любовь» означает чувство совсем противное этому. Любовь очень часто в представлении таких людей, признающих жизнь в животной личности, то самое чувство, вследствие которого для блага своего ребенка мать отнимает, посредством найма кормилицы, у другого ребенка молоко его матери; то чувство, по которому отец отнимает последний кусок у голодающих людей, чтобы обеспечить своих детей; это то чувство, по которому любящий женщину страдает от этой любви и заставляет ее страдать, соблазняя ее, или из ревности губит себя и ее; это то чувство, по которому люди одного, любимого ими товарищества наносят вред чуждым или враждебным его товариществу людям; это то чувство, по которому человек мучит сам себя над «любимым» занятием и этим же занятием причиняет горе и страдания окружающим его людям; это то чувство, по которому люди не могут стерпеть оскорбления любимому отечеству и устилают поля убитыми и ранеными, своими и чужими. Чувства эти не любовь, потому что те люди, которые испытывают их, не признают всех людей равными. А без признания равенства людей не может быть и истинной любви к людям.
4
Нельзя соединить неравенство с любовью. Любовь только тогда любовь, когда она, как лучи солнца, падает одинаково на все, что подпадает под лучи ее. Когда же она может обращаться на одно, а исключать другое, то это показывает только то, что это уже не любовь, а нечто только похожее на нее.
5
Трудно любить одинаково всех людей, но оттого, что это трудно, нельзя говорить, что этого не надо добиваться. Все хорошее трудно.
6
Чем более неравны люди по своим качествам, тем нужнее стараться одинаково относиться к ним.
7
В тебе, во мне, во всяком другом пребывает Бог жизни. Напрасно ты сердишься на меня, не переносишь моего приближения: знай, что мы все равны.
Индийская Махмуд Гаша
XIV. НАСИЛИЕ
Одна из главных причин бедствий людей — это ложное представление о том, что одни люди могут насилием улучшать, устраивать жизнь других людей.
ЗАБЛУЖДЕНИЕ О ТОМ, ЧТО ОДНИ ЛЮДИ МОГУТ НАСИЛИЕМ УСТРАИВАТЬ ЖИЗНЬ СЕБЕ ПОДОБНЫХ
1
Заблуждение о том, что одни люди могут силой заставлять других людей жить по своей воле, произошло не оттого, что кто-нибудь придумал этот обман, а оттого, что люди, отдаваясь своим страстям, начали насиловать людей и потом старались придумать оправдание своему насилию.
2
Люди видят, что в их жизни что-то нехорошо и что-то надо улучшить. Улучшать же человек может только то одно, что в его власти, — самого себя. Но для того, чтобы улучшать самого себя, надо прежде всего признать, что я нехорош, а этого не хочется. И вот все внимание обращается не на то, что всегда в твоей власти, — не на себя, а на те внешние условия, которые не в нашей власти и изменение которых так же мало может улучшить положение людей, как взбалтывание вина и переливание его в другой сосуд не может изменить его качества. И начинается, во-первых, праздная, а во-вторых, вредная, гордая (мы исправляем других людей) и злая (можно убивать людей, мешающих общему благу), развращающая деятельность.
3
Правители думают насилием заставить людей жить доброй жизнью. А они первые этим самым насилием показывают людям пример дурной жизни. Люди в грязи, и, вместо того чтобы самим выбраться из нее, учат людей, как им не загрязниться.
4
Заблуждение о возможности устройства среди людей порядков насилием тем особенно вредно, что оно переходит из рода в род. Люди, выросшие в насильническом устройстве, уже не спрашивают себя, нужно ли, хорошо ли принуждать людей силою, а твердо верят, что без насилия нельзя жить людям.
5
В государстве говорят о свободе. А между тем все устройство его основано на насилии, которое все противно самой какой бы то ни было свободе.
6
Устраивать жизнь других людей легко оттого, что, если и плохо устроишь ее, будет худо не тебе, а им.
7
Думают, что устраивать жизнь других людей можно только насилием, а насилие не устраивает, а расстраивает жизнь людей.
8
Только тот, кто не верит в Бога, может верить в то, что такие же люди, как и он сам, могут устроить его жизнь так, чтобы она была лучше.
9
Заблуждение о том, что есть люди, которые могут устраивать жизнь других людей, тем ужасно, что при этой вере люди ценятся тем выше, чем они безнравственнее.
10
Те люди, которые имеют власть, всегда уверены в том, что руководит людьми только насилие, и потому для поддержания существующего порядка смело употребляют насилие. Существующий же порядок держится не насилием, а общественным мнением; общественное же мнение нарушается насилием. И потому деятельность насилия ослабляет, нарушает то самое, что оно хочет поддерживать.
11
Когда люди говорят, что всем надо жить мирно, никого не обижать, а сами не миром, а силою заставляют людей жить по своей воле, то они как будто говорят: делайте то, что мы говорим, а не то, что мы делаем. Можно бояться таких людей, но нельзя им верить.
12
Жестокости всех революций — только следствие жестокостей правителей. Революционеры понятливые ученики. Никогда свежим людям не могла бы прийти дикая мысль о том, что одни люди могут и имеют право силою устраивать жизнь других людей, если бы все властвующие люди, все правители не обучали бы этому народы.
13
Отчего революции и жестокость их? Оттого, что насилие властвующих учит суеверию устройства насилием.
14
До тех пор, пока люди будут неспособны устоять против соблазнов страха, одурения, корысти, честолюбия, тщеславия, которые порабощают одних и развращают других, они всегда сложатся в общество насилующих, обманывающих и насилуемых и обманываемых. Для того, чтобы этого не было, каждому человеку надо сделать нравственное усилие над самим собой. Люди сознают это в глубине души, но им хочется как-нибудь помимо личного усилия достигнуть того, что достигается только таким усилием.
Выяснить своими усилиями свое отношение к миру и держаться его, установить свое отношение к людям на основании вечного закона делания другому того, что хочешь, чтобы тебе делали, подавлять в себе те дурные страсти, которые подчиняют нас власти других людей, не быть ничьим господином и ничьим рабом, не притворяться, не лгать, ни ради страха, ни выгоды, не отступать от требований высшего закона своей совести, — все это требует усилий; вообразить же себе, что установление известных порядков каким-то таинственным путем приведет всех людей, в том числе и меня, ко всякой справедливости и добродетели, и для достижения этого, не делая усилий мысли, повторять то, что говорят все люди одной партии, суетиться, спорить, лгать, притворяться, браниться, драться, — все это делается само собой, для этого не нужно усилия.
15
И вот является учение об улучшении общественной жизни посредством изменения внешних порядков. По этому учению выходит то, что люди могут без усилия достигнуть плодов усилия, точно так же как по церковному учению молитвой о своем совершенствовании, верой в искупление грехов кровью Христа или в благодать, передаваемую таинствами, люди могут без личного усилия достигнуть праведной жизни. Такое учение произвело и производит ужасные бедствия и более всего другого задерживает истинное совершенствование человечества.
БОРЬБА СО ЗЛОМ ПОСРЕДСТВОМ НАСИЛИЯ НЕДОПУСТИМА, ПОТОМУ ЧТО ЗЛО ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ ЛЮДЬМИ ПО-РАЗНОМУ
1
Казалось бы, как несомненно ясно, что так как все люди каждый по-своему определяют зло, то противление предполагаемому различными людьми злу злом может только увеличить, а не уменьшить зло. Если то, что делает Петр, считается Иваном злом, и он считает себя вправе делать зло Петру, то на таком же основании и Петр может делать зло Ивану, и зло от этого может только увеличиться.
Но удивительное дело: люди понимают отношение звезд между собою, а этого не понимают. Отчего это? Оттого, что люди верят в благодетельность насилия.
2
Если я могу силой заставлять человека делать то, что считаю хорошим, то точно так же другой человек может заставлять меня силой делать то, что он считает хорошим, хотя бы то, что мы, я с ним, считаем хорошим, было совсем противно одно другому.
3
Как правители, так и революционеры считают справедливым и полезным убивать некоторых людей. У них есть такие рассуждения, по которым они думают, что можно узнать, кого именно можно убить для общего блага.
Для людей же, не принадлежащих ни к тем, ни к другим, рассуждения эти не могут не представляться удивительными уже по одному тому, что по точно таким же рассуждениям, по которым правители уверены, что полезно убить если не всех, то многих революционеров, революционеры уверены, что полезно убить если не всех, то многих правителей.
4
Учение о том, что человек никогда не может и не должен делать насилия ради того, что он считает добром, справедливо уже по одному тому, что то, что считается добром и злом, не одно и то же для всех людей. То, что один человек считает злом, есть зло сомнительное (другие считают его добром); насилие же, которое он совершает во имя уничтожения этого зла — побои, увечья, лишение свободы, смерть, — уже наверное зло.
5
На вопрос о том, как разрешить постоянные между людьми споры о том, что добро и что зло, учение Христа отвечает тем, что так как человек не может несомненно определить зло, то он и не должен стараться злом насилия побеждать то, что он считает злом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Один огонь разгорелся, другой только разгорается, но огонь один, и ко всякому огню мы относимся одинаково.
ПРИЗНАНИЕ РАВЕНСТВА ВСЕХ ЛЮДЕЙ ВОЗМОЖНО, И ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ПРИБЛИЖАЕТСЯ К ЭТОМУ ПРИЗНАНИЮ
1
Люди заботятся о том, чтобы установить равенство перед своим законом, а не хотят знать о том равенстве, которое установлено вечным законом и которое они нарушают своим законом.
2
Не должны ли мы стремиться к такому устройству жизни, при котором возвышение по ступеням общественной лестницы будет не пленять, а страшить людей, потому что такое возвышение лишает одного из главных благ жизни — одинакового отношения ко всем людям.
по Дж. Рескину
3
Говорят: «Рабочие неправы тем, что они хотят сесть на место капиталистов, бедные — на место богатых». Это неправда: рабочие и бедные были бы неправы, если бы они этого хотели в таком мире, в котором исповедовалось бы и исполнялось учение Христа о любви к ближнему и равенстве всех людей; но они хотят этого в том мире, в котором исповедуется и исполняется учение о том, что закон жизни есть закон борьбы всех против всех, так что, желая сесть на место богатых, бедные следуют только тому примеру, который подает им деятельность богатых.
4
Говорят, равенство невозможно. Надо сказать напротив: неравенство невозможно среди христиан.
Нельзя сделать высокого человека равным с малорослым, и сильного с слабым, и быстроумного с тупоумным, и горячего с холодным, но можно и должно одинаково уважать и любить и малого, и большого, и сильного, и слабого, и умного, и глупого.
5
Говорят: всегда будут одни люди сильнее, другие слабее, одни умнее, другие глупее. Именно поэтому-то, потому, что одни люди сильнее, умнее других, говорит Лихтенберг, особенно-то и нужно равенство прав людей. Если бы, кроме неравенства ума и силы, было еще неравенство прав, то угнетение слабых сильными было бы еще больше.
6
Не верь тому, что равенство невозможно или что оно может быть только в далеком будущем. Учись у детей. Оно сейчас может быть для каждого человека, и для этого не нужно никаких законов. Ты сам в своей жизни можешь установить равенство со всеми людьми, с которыми сходишься. Только не оказывай особенного уважения тем, которые себя считают великими и высокими, а, главное, оказывай такое же, как ко всем, уважение тем, которых считают маленькими и низкими.
ВСЕ ЛЮДИ РАВНЫ ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА, ЖИВУЩЕГО ДУХОВНОЙ ЖИЗНЬЮ
1
Считать людей одних выше, других ниже, неравными между собою, могут только люди, живущие одной телесной жизнью. Если человек живет духовной жизнью, для него не может быть неравенства.
2
Христос открыл людям то, что они всегда знали, то, что все люди равны между собой, равны потому, что один и тот же дух живет во всех них. Но люди с давних времен так разделились между собою на царей, вельмож, богачей и рабочих и нищих, что хотя и знают, что они все равны, они все-таки живут так, как будто не знают этого, и говорят, что нельзя всем быть равными. Не верь этому. Учись у детей. Ребенок уважает царя столько же, сколько и простого человека. Делай так же, как они. Сходись со всеми людьми с любовью и лаской, и со всеми одинаково. Если люди возвышают себя, не уважай их больше других. Если же людей унижают, то этих-то унижаемых особенно старайся уважать, как равных всем другим людям. Помни, что во всех одинаково живет дух Божий, выше которого мы ничего не знаем.
3
Для христианина любовь — это такое чувство, которое желает блага всем людям. Для многих же людей слово «любовь» означает чувство совсем противное этому. Любовь очень часто в представлении таких людей, признающих жизнь в животной личности, то самое чувство, вследствие которого для блага своего ребенка мать отнимает, посредством найма кормилицы, у другого ребенка молоко его матери; то чувство, по которому отец отнимает последний кусок у голодающих людей, чтобы обеспечить своих детей; это то чувство, по которому любящий женщину страдает от этой любви и заставляет ее страдать, соблазняя ее, или из ревности губит себя и ее; это то чувство, по которому люди одного, любимого ими товарищества наносят вред чуждым или враждебным его товариществу людям; это то чувство, по которому человек мучит сам себя над «любимым» занятием и этим же занятием причиняет горе и страдания окружающим его людям; это то чувство, по которому люди не могут стерпеть оскорбления любимому отечеству и устилают поля убитыми и ранеными, своими и чужими. Чувства эти не любовь, потому что те люди, которые испытывают их, не признают всех людей равными. А без признания равенства людей не может быть и истинной любви к людям.
4
Нельзя соединить неравенство с любовью. Любовь только тогда любовь, когда она, как лучи солнца, падает одинаково на все, что подпадает под лучи ее. Когда же она может обращаться на одно, а исключать другое, то это показывает только то, что это уже не любовь, а нечто только похожее на нее.
5
Трудно любить одинаково всех людей, но оттого, что это трудно, нельзя говорить, что этого не надо добиваться. Все хорошее трудно.
6
Чем более неравны люди по своим качествам, тем нужнее стараться одинаково относиться к ним.
7
В тебе, во мне, во всяком другом пребывает Бог жизни. Напрасно ты сердишься на меня, не переносишь моего приближения: знай, что мы все равны.
Индийская Махмуд Гаша
XIV. НАСИЛИЕ
Одна из главных причин бедствий людей — это ложное представление о том, что одни люди могут насилием улучшать, устраивать жизнь других людей.
ЗАБЛУЖДЕНИЕ О ТОМ, ЧТО ОДНИ ЛЮДИ МОГУТ НАСИЛИЕМ УСТРАИВАТЬ ЖИЗНЬ СЕБЕ ПОДОБНЫХ
1
Заблуждение о том, что одни люди могут силой заставлять других людей жить по своей воле, произошло не оттого, что кто-нибудь придумал этот обман, а оттого, что люди, отдаваясь своим страстям, начали насиловать людей и потом старались придумать оправдание своему насилию.
2
Люди видят, что в их жизни что-то нехорошо и что-то надо улучшить. Улучшать же человек может только то одно, что в его власти, — самого себя. Но для того, чтобы улучшать самого себя, надо прежде всего признать, что я нехорош, а этого не хочется. И вот все внимание обращается не на то, что всегда в твоей власти, — не на себя, а на те внешние условия, которые не в нашей власти и изменение которых так же мало может улучшить положение людей, как взбалтывание вина и переливание его в другой сосуд не может изменить его качества. И начинается, во-первых, праздная, а во-вторых, вредная, гордая (мы исправляем других людей) и злая (можно убивать людей, мешающих общему благу), развращающая деятельность.
3
Правители думают насилием заставить людей жить доброй жизнью. А они первые этим самым насилием показывают людям пример дурной жизни. Люди в грязи, и, вместо того чтобы самим выбраться из нее, учат людей, как им не загрязниться.
4
Заблуждение о возможности устройства среди людей порядков насилием тем особенно вредно, что оно переходит из рода в род. Люди, выросшие в насильническом устройстве, уже не спрашивают себя, нужно ли, хорошо ли принуждать людей силою, а твердо верят, что без насилия нельзя жить людям.
5
В государстве говорят о свободе. А между тем все устройство его основано на насилии, которое все противно самой какой бы то ни было свободе.
6
Устраивать жизнь других людей легко оттого, что, если и плохо устроишь ее, будет худо не тебе, а им.
7
Думают, что устраивать жизнь других людей можно только насилием, а насилие не устраивает, а расстраивает жизнь людей.
8
Только тот, кто не верит в Бога, может верить в то, что такие же люди, как и он сам, могут устроить его жизнь так, чтобы она была лучше.
9
Заблуждение о том, что есть люди, которые могут устраивать жизнь других людей, тем ужасно, что при этой вере люди ценятся тем выше, чем они безнравственнее.
10
Те люди, которые имеют власть, всегда уверены в том, что руководит людьми только насилие, и потому для поддержания существующего порядка смело употребляют насилие. Существующий же порядок держится не насилием, а общественным мнением; общественное же мнение нарушается насилием. И потому деятельность насилия ослабляет, нарушает то самое, что оно хочет поддерживать.
11
Когда люди говорят, что всем надо жить мирно, никого не обижать, а сами не миром, а силою заставляют людей жить по своей воле, то они как будто говорят: делайте то, что мы говорим, а не то, что мы делаем. Можно бояться таких людей, но нельзя им верить.
12
Жестокости всех революций — только следствие жестокостей правителей. Революционеры понятливые ученики. Никогда свежим людям не могла бы прийти дикая мысль о том, что одни люди могут и имеют право силою устраивать жизнь других людей, если бы все властвующие люди, все правители не обучали бы этому народы.
13
Отчего революции и жестокость их? Оттого, что насилие властвующих учит суеверию устройства насилием.
14
До тех пор, пока люди будут неспособны устоять против соблазнов страха, одурения, корысти, честолюбия, тщеславия, которые порабощают одних и развращают других, они всегда сложатся в общество насилующих, обманывающих и насилуемых и обманываемых. Для того, чтобы этого не было, каждому человеку надо сделать нравственное усилие над самим собой. Люди сознают это в глубине души, но им хочется как-нибудь помимо личного усилия достигнуть того, что достигается только таким усилием.
Выяснить своими усилиями свое отношение к миру и держаться его, установить свое отношение к людям на основании вечного закона делания другому того, что хочешь, чтобы тебе делали, подавлять в себе те дурные страсти, которые подчиняют нас власти других людей, не быть ничьим господином и ничьим рабом, не притворяться, не лгать, ни ради страха, ни выгоды, не отступать от требований высшего закона своей совести, — все это требует усилий; вообразить же себе, что установление известных порядков каким-то таинственным путем приведет всех людей, в том числе и меня, ко всякой справедливости и добродетели, и для достижения этого, не делая усилий мысли, повторять то, что говорят все люди одной партии, суетиться, спорить, лгать, притворяться, браниться, драться, — все это делается само собой, для этого не нужно усилия.
15
И вот является учение об улучшении общественной жизни посредством изменения внешних порядков. По этому учению выходит то, что люди могут без усилия достигнуть плодов усилия, точно так же как по церковному учению молитвой о своем совершенствовании, верой в искупление грехов кровью Христа или в благодать, передаваемую таинствами, люди могут без личного усилия достигнуть праведной жизни. Такое учение произвело и производит ужасные бедствия и более всего другого задерживает истинное совершенствование человечества.
БОРЬБА СО ЗЛОМ ПОСРЕДСТВОМ НАСИЛИЯ НЕДОПУСТИМА, ПОТОМУ ЧТО ЗЛО ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ ЛЮДЬМИ ПО-РАЗНОМУ
1
Казалось бы, как несомненно ясно, что так как все люди каждый по-своему определяют зло, то противление предполагаемому различными людьми злу злом может только увеличить, а не уменьшить зло. Если то, что делает Петр, считается Иваном злом, и он считает себя вправе делать зло Петру, то на таком же основании и Петр может делать зло Ивану, и зло от этого может только увеличиться.
Но удивительное дело: люди понимают отношение звезд между собою, а этого не понимают. Отчего это? Оттого, что люди верят в благодетельность насилия.
2
Если я могу силой заставлять человека делать то, что считаю хорошим, то точно так же другой человек может заставлять меня силой делать то, что он считает хорошим, хотя бы то, что мы, я с ним, считаем хорошим, было совсем противно одно другому.
3
Как правители, так и революционеры считают справедливым и полезным убивать некоторых людей. У них есть такие рассуждения, по которым они думают, что можно узнать, кого именно можно убить для общего блага.
Для людей же, не принадлежащих ни к тем, ни к другим, рассуждения эти не могут не представляться удивительными уже по одному тому, что по точно таким же рассуждениям, по которым правители уверены, что полезно убить если не всех, то многих революционеров, революционеры уверены, что полезно убить если не всех, то многих правителей.
4
Учение о том, что человек никогда не может и не должен делать насилия ради того, что он считает добром, справедливо уже по одному тому, что то, что считается добром и злом, не одно и то же для всех людей. То, что один человек считает злом, есть зло сомнительное (другие считают его добром); насилие же, которое он совершает во имя уничтожения этого зла — побои, увечья, лишение свободы, смерть, — уже наверное зло.
5
На вопрос о том, как разрешить постоянные между людьми споры о том, что добро и что зло, учение Христа отвечает тем, что так как человек не может несомненно определить зло, то он и не должен стараться злом насилия побеждать то, что он считает злом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58