Айпан осторожно присел на плот. Шила оттолкнулась от берега.
Еще немного, и течение реки подхватило плот и понесло вперед. Айпан встревожился.
Леон заставил его закрыть глаза. Дыхание шимпанзе стало ровнее, но беспокойство волна за волной накатывало на разум обезьяны. Иногда Леону казалось, что в мозгу Айпана молнией вспыхивает страх. Покачивание плота отвлекало шимпанзе; один раз он раскрыл глаза, когда проплывающее мимо бревно ударило в плот, однако пугающий вид бегущей воды заставил его зажмуриться.
Леону хотелось помочь Шиле, но сердце Айпана так отчаянно билось, что на шимпанзе в любой момент могло накатить безумие. Леону не удавалось даже следить за тем, продвигается ли плот к противоположному берегу. Ему оставалось затаиться и ждать, когда Келли доставит их на место.
Она тяжело дышала, стараясь справиться с течением. Брызги часто попадали на Айпана, тот вздрагивал, вскрикивал и начинал сучить ногами, словно готовясь к бегству.
Неожиданно плот сильно тряхнуло. Стон Шилы перешел в вопль, и Леон почувствовал, как их суденышко завертело течением. Айпан пришел в ужас…
Шимпанзе неловко вскочил. Открыл глаза.
Кругом кипела вода, плот раскачивался. Шимпанзе посмотрел вниз и увидел, что ветки начинают расходиться в стороны. Это была настоящая паника. Леон попытался успокоить шимпанзе, но ужас был слишком силен.
Шила отчаянно пыталась нагнать плот, но утлое суденышко набирало скорость. Леон заставил Айпана смотреть на противоположный берег, однако шимп принялся пронзительно визжать и ползать по плоту в поисках безопасного места.
Кора начала лопаться, ветви расходились все сильнее, холодная вода залила палубу. Айпан взвыл. Он метнулся в сторону, упал, перекатился и снова вскочил.
Леон понимал, что больше не может контролировать шимпанзе. Теперь он надеялся лишь на то, чтобы взять власть над телом в самый решительный момент. Плот развалился на две части, и половина, на которой находился шимпанзе, медленно переместилась влево. Айпан попытался отойти подальше от края, и Леон заставил его сделать еще один шаг, вынудил обезьяну спрыгнуть с палубы в воду — в сторону далекого берега.
Новая, еще более сильная волна паники охватила шимпанзе. Леон не мешал ему бить руками и ногами, стараясь помочь в нужный момент. В отличие от Айпана, Леон умел плавать.
Бессмысленное барахтанье все же помогало Айпану держать голову над водой. Он даже немного продвинулся вперед. Леон сосредоточил все свое внимание на контроле конвульсивных движений обезьяны; вдруг рядом оказалась Шила, рот ее был широко раскрыт.
Она схватила друга за шиворот и подтолкнула в сторону берега. Айпан попытался вцепиться в нее, но Шила сильно ударила его в челюсть. Затем снова потащила его к берегу.
Айпан был ошеломлен. Это дало Леону возможность заставить примата ритмично бить по воде ногами. Он забыл обо всем, сконцентрировавшись лишь на дыхании и движениях… Казалось, прошла вечность, когда он наконец почувствовал под ногами камешки. На скалистый берег Айпан выполз сам.
Леон позволил шимпу пуститься в пляс, чтобы тот побыстрее согрелся. Следом за ним из воды выбралась мокрая, дрожащая Шила, и Айпан едва не задушил ее в благодарных объятиях.
Идти было тяжкой работой, а у Айпана совсем не осталось сил.
Леон старался заставить шимпа пройти как можно дальше, но теперь им часто приходилось спускаться в глубокие овраги — некоторые было весьма трудно преодолеть. Они спотыкались, сползали вниз, потом снова взбирались вверх, иногда им приходилось буквально карабкаться по склону. Время от времени шимпы находили звериные тропы, что несколько облегчало им жизнь.
Айпан часто останавливался, чтобы раздобыть еды или просто посмотреть вперед. В его затуманенном разуме пульсировали странные эмоции.
Шимпанзе плохо приспособлены для решения проблем, требующих длительных промежутков времени. Они медленно продвигались вперед. Спустилась ночь, и им пришлось забраться на дерево, попутно обрывая фрукты.
Айпан спал, но Леону так и не удалось задремать.
Их жизнь подвергалась точно такому же риску, как и жизнь шимпанзе, но для спящих разумов, в которых обитали они с Келли, подобное существование было привычным. Для шимпанзе лесная ночь напоминала тихий дождь, несущий информацию, которую они перерабатывали даже во сне. Их разум воспринимал самые разнообразные звуки и продолжал отдыхать.
Леон не знал, как отличить приближение опасности, поэтому вздрагивал от любого шороха и треска сучьев, ему казалось, что враг на цыпочках подкрадывается к нему. Наконец сон сморил и его.
Первые же лучи солнца разбудили Леона, и он увидел рядом с собой змею, которая, словно зеленая веревка, свернулась вокруг свисающей ветки, готовясь к атаке. Змея смотрела на него, и Леон напрягся. В этот момент проснулся Айпан. Он сразу заметил змею, однако, вопреки опасениям Леона, не стал дергаться.
Прошло довольно много времени, Айпан моргнул всего один раз. Змея замерла в полнейшей неподвижности, сердце Айпана забилось быстрее, но он не двигался. Затем змея опустила голову и уползла прочь. Для зеленой змеи Айпан был не слишком подходящей добычей, а шимпанзе хватало ума не связываться с весьма неприятными на вкус змеями.
Когда проснулась Шила, они, поймав по пути несколько насекомых, спустились вниз к весело журчащему ручью, чтобы напиться. Оба шимпанзе равнодушно оторвали по нескольку толстых черных пиявок, которые присосались к ним за ночь. Толстые, отвратительные червяки вызвали у Леона тошноту, но Айпан отбросил их в сторону так же небрежно, как Леон завязывал шнурки.
Айпан напился воды, а Леон отметил, что шимп не испытывал никакой потребности в купанье. Обычно Леон принимал душ дважды в день, перед завтраком и обедом, и ему становилось не по себе от запаха пота, но сейчас косматое тело обезьяны не вызвало у него никаких неприятных эмоций. Леон смутно помнил, что когда был мальчишкой, мог не мыться по несколько дней подряд и ненавидел ванну и душ. Каким-то удивительным образом Айпан вернул его в прошлое, когда Леон чувствовал себя прекрасно среди грязи и пыли.
Однако ему не долго пришлось пребывать в хорошем настроении. На вершине холма он заметил рабуинов.
Айпан уловил их запах, но у Леона не было доступа к той части мозга шимпа, в которой запахи воспроизводили образы. Он только понял, что Айпан обеспокоен и наморщил свой бугристый нос. Когда Леон увидел рабуина поближе, то содрогнулся.
Мощные задние ноги, быстрый шаг. Короткие передние лапы, заканчивающиеся острыми когтями. Большие головы, казалось, состояли из сплошных зубов, белых и острых, сверкающих под маленькими, настороженными глазками. Толстая, коричневая шкура покрывала тело, длинный, пышный хвост служил для баланса.
Несколько дней назад, сидя в безопасности на высоком дереве, Айпан наблюдал, как в долине рабуины рвали зубами и когтями мягкую плоть гигантелопы. Теперь хищников было пять, они спускались по склону, вытянувшись в одну линию. Шила и Айпан задрожали от страха. Ветер дул со стороны рабуинов, поэтому шимпанзе начали молча отступать.
Здесь не было высоких деревьев, лишь кустарник и молодые побеги. Леон и Шила спускались вниз по склону; они преодолели довольно приличное расстояние, когда им удалось заметить поляну. Айпан уловил слабый запах других шимпанзе.
Он махнул рукой Шиле: иди. В этот момент поднялся вой — рабуины учуяли их запах.
Злобный рев хищников эхом пронесся по густому кустарнику. Ниже по склону было более открытое место, но дальше Леон заметил высокие деревья, на которые они могли забраться.
Айпан и Шила на четвереньках бросились через поляну, но бежали они недостаточно быстро. Рабуины с оскаленными зубами выскочили на траву у них за спиной. Леон мчался к деревьям — и оказался среди стаи шимпанзе.
Обезьян здесь было несколько дюжин, они с удивлением уставились на незваного гостя. Потом самый крупный самец грозно зарычал, все схватились за камни и палки и принялись швырять их в Айпана. Камень ударил его в челюсть, палка попала в бедро. Он не остановился, Шила опережала его на несколько шагов.
В следующий момент на поляне появились рабуины. В лапах они держали маленькие, острые камушки. Выглядели хищники большими и сильными, однако замедлили бег, услышав вопли и крики целой стаи приматов.
Айпан и Шила устремились к деревьям, остальные шимпанзе — за ними. Рабуины замерли на месте.
Шимпанзе заметили рабуинов, но никак не отреагировали на них. Со злобными воплями они продолжали преследовать Айпана и Шилу.
Рабуины застыли в нерешительности, не зная, что предпринять.
Леон сообразил, что происходит. На бегу он подхватил ветку, хрипло зовя Шилу. Она посмотрела на него и последовала примеру Айпана. Тогда Леон повернулся и бросился прямо на рабуинов, размахивая веткой. Это был кривой старый сук, трухлявый внутри, но размеры его были внушительными. Леон хотел выглядеть как первый воин большого отряда, с которым лучше не связываться.
Поднялась огромная туча пыли; за ней рабуины заметили большую стаю шимпанзе, которые как раз в этот момент появились из леса. Хищники опешили и обратились в бегство.
С громким воем они улепетывали к дальним деревьям.
Айпан и Шила — за ними. Они бежали из последних сил. К тому моменту, когда Айпан добрался до первых деревьев, он оглянулся и увидел, что шимпанзе остановились на половине пути, продолжая возмущенно кричать.
Он сделал знак Шиле — пошли — и они принялись снова взбираться вверх по склону холма.
Айпану было необходимо поесть и отдохнуть, чтобы его сердце перестало отчаянно биться при малейшем постороннем звуке. Шила и Айпан сидели высоко на дереве, обнимая и лаская друг друга.
Леону требовалось время для размышлений. Кто поддерживает жизнь в их телах, оставшихся на станции? Рубен мог сообщить остальному персоналу, что двое туристов захотели совершить долгое погружение.
Его размышления снова вызвали в Айпане дрожь, поэтому Леон решил, что будет лучше, если он перестанет мыслить так конкретно. Абстрактные образы не тревожили Айпана. А Леону необходимо разобраться во многих проблемах.
Биотехники, которые занимались шимпами и гигантелопами, наверняка не обошли своим вниманием и рабуинов. В первые годы ученые делали все, что хотели, не зная ограничений. Новые возможности позволили им превратить дальнего родственника приматов, бабуина, в нечто отдаленно напоминающее человека. Извращенная идея — так представлялось Леону, — но в это легко можно поверить. Ученые просто обожают поиграть с природой.
Они дошли до того, что научили рабуинов охотиться в стае. Однако дальше грубо обработанных камней, которыми животные разрезали добытое мясо, дело у рабуинов не пошло.
Через пять миллионов лет они, возможно, станут такими же умными, как шимпанзе. И кто тогда исчезнет с лица Земли?
В данный момент эта проблема не слишком занимала Леона. Он ужасно рассвирепел, когда шимпанзе — его собственный вид! — обратились против него, в то время как рядом были рабуины. Почему?
Он некоторое время размышлял над этим вопросом, уверенный, что натолкнулся на нечто важное. Социоистория имеет дело с базовыми, фундаментальными импульсами. Реакции шимпанзе прекрасно укладывались во множество случаев аналогичного поведения людей. Ненависть к Чужакам.
Он должен понять эту мрачную истину.
Шимпанзе живут мелкими стаями, не любят чужих,1 размножаются, главным образом, внутри ограниченного круга, насчитывающего несколько дюжин особей. Из чего следует, что всякое изменение в генах, в результате спаривания, быстро переходит к каждому члену стаи. И если новые качества помогут данной группе выжить, значит, изменение оказалось удачным. Что ж, зато честно.
Но качество должно передаваться в чистом виде. Стая, где каждый умеет метко бросать камни, будет поглощена, если присоединится к группе, насчитывающей несколько сотен особей. Они начнут спариваться с шимпанзе, не принадлежащими к их стае. И важная черта будет утеряна.
Конечно, должно поддерживаться равновесие между случайными удачами в маленьких группах и стабильностью в больших — в этом и заключался весь фокус. Какая-то особенно удачливая группа может заполучить хорошие гены, которые помогут ей успешно справиться с трудностями постоянно изменяющегося мира. Их ждет успех. Но если их гены не перейдут к большому количеству шимпанзе, какая в том польза?
Если же будут происходить редкие контакты с другими группами, полезное свойство начнет распространяться. Пройдет довольно много времени, и это качество станет всеобщим достоянием.
Из чего следует, что вырабатывать негативное отношение к чужакам полезно. Чужаки должны восприниматься как нечто вредное и опасное. Не спаривайтесь с чужими!
Маленькие группы цепко держатся за свои достижения, и некоторые преуспевают в охране своих отличительных качеств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11