.. С тобой мы тоже подружимся...
Открытое, располагающее к себе лицо Сергея Петровича, его мягкий
голос и простецкие манеры могли очаровать кого угодно. Их, наверное,
специально этому учили, подумал папа.
- Хорошо, пойдем, - сказал Димка, подошел к дяде Сереже и взял его за
руку. - Я покажу... Кое-что у меня для тебя найдется, чтобы показать.
Пожарная машина, например.
- Ты там пока займи гостя, а мы будем готовить все для пикника! Чтобы
не забыть ничего! - поспешно сказал папа, стараясь соблюсти
непринужденность ситуации.
- Друга, друга, не гостя, - поправил папу Сергей Петрович, уходя с
Димкой...
Вернулись они из детской только через час. Мама, бабушка и жена
Сергея давно снесли и погрузили провизию, папа нервно ходил из угла в
угол, поглядывая на окольцованное именными "Командирскими" левое
запястье... Сергей был по-прежнему весел, много говорил, и морщины на
папином лбу разгладились, когда он увидел и услышал это.
Сергей взял Димку в свою машину. Папа вывел "девятку" вслед за его
"фордом", и обе машины помчались по полупустым в этот воскресный день
улицам города. По дороге папа рассуждал: - Скорее всего ничего
существенного. Уверен, что Сергей знает, как распознать отклонения. Знает,
что делает. Их этому учили, и практика у него обширная! Если бы что-то
опасное, он бы так не веселился. Сейчас, у реки, он нам все выложит...
Через некоторое время "форд" Сергея Петровича свернул на старую,
узкую дорогу, папа повернул вслед, и за каких-нибудь десять минут машины
доставили своих пассажиров в живописное пустынное местечко. Все с радостью
ступили на травку.
Быстро раскинули маленький лагерь на берегу, разожгли костерок.
Димка и Машенька, которые познакомились и подружились в дороге,
убежали строить крепость из песка, а взрослые занялись приготовлениями
горячей снеди. Сергей, ловко орудуя ножом, говорил папе, маме и бабушке
Димки: - Малыш прекрасный! И никаких отклонений я не выявил. Умница! Уж
можете поверить моему опыту! Я незаметно провел тестирование по самой
новейшей разработке нашей клиники, ваш мальчик самый нормальный ребенок,
обыкновенный пятилетний ребенок. Многим в этом возрасте, впрочем, не
только в этом, свойственно мечтать и внушать себе нечто, но у него все это
в пределах нормы. Даже воображаемого собеседника у него нет, как у
некоторых детишек... Это ваша вина, вы пошли на поводу у собственной
подозрительности. Мнительные вы очень, доложу я вам... У бабушки прошли
головные боли? Извините, Тамара Станиславовна, но почему вы это связали с
Димой? Головные боли для того и появляются, чтобы в какой-то момент, рано
или поздно, исчезнуть. Ничего сверхъестественного в этом нет. Или...
мальчик рисует знаки, символы, непонятно что. А вы что, хотите, чтобы он в
пять лет нарисовал вам какие-нибудь "Подсолнухи" или Сикстинскую
Мадонну?.. - Сергей рассмеялся. - Даже Моцарт в этом возрасте еще не писал
шедевров! вы сами начинаете фантазировать, воображать невесть что, и
убеждаете себя, что в Диму что-то вселилось, что с ним что-то не так, и
что теперь он не такой как все дети. Не такой, каким был раньше. Кстати,
Игорь, что ты там говорил о выключенном телевизоре, который включился сам
по себе? А? Боюсь, что мне придется взяться за ваше лечение, вместо того
чтобы тревожить Диму...
Папа махнул рукой, бабушка сидела красная как помидор, мама опустила
глаза, наконец папа выдавил: - Не знаю, Сергей, прямо наваждение
какое-то... Может быть, я действительно плохо кнопку нажал? Но ты нас
успокоил, спасибо... здорово успокоил...
Жена Сергея Петровича, крупного специалиста в соей области, сидела
молча, улыбалась. Позвали детей. Во время обеда было весело. Больше всех
говорил, конечно, Сергей. Всех смешил, рассказывал анекдоты. Детям он
корчил очень смешные рожицы. Димке он даже попробовал подарить свою
кепочку с зеркальным козырьком. Димка примерил ее, вежливо поблагодарил,
но брать насовсем не пожелал. Возвращая кепочку дяде Сереже, мальчик вдруг
внезапно весело расхохотался, будто что-то представил или о чем-то
вспомнил...
- Нет, вы только посмотрите, сколько в нем жизнерадостности и
веселья! - не утерпел Сергей Петрович.
Он так победно смотрел на папу, маму и бабушку, словно в этом была
его личная заслуга - в том, что дымок такой славный малыш.
Потом дети убежали достраивать свою крепость, мамы разрешили им
раздеться и немножко поплескаться у самого бережка... Взрослые продолжали
беседу. Потом немного попели (ко всему прочему Сергей превосходно играл на
гитаре!), потом сыграли в покер "по маленькой". Пикник проходил отлично...
Сергей Петрович вновь вернулся в беседе к "проблеме Димы" и к детям
вообще. Ему явно нравилось быть в центре всеобщего внимания. - Должен
сказать, что ваш мальчик оригинален. Это в моей практике первый случай,
когда ребенок пожелал стать Богом. Был у меня один мальчуган, так тот
сильно жаждал быть Фредди Крюгером, но с ним все ясно, родителям надо было
руки поотбивать за то, что не следят, какие фильмы смотрит отпрыск по
видику... Там, в его комнате, я осторожно спросил Димочку, что бы он хотел
в своей жизни дальше делать. Он ответил, что хотел бы всем помочь и всех
спасти, но не смог ответить, от чего спасти... Конечно, я не рекомендовал
бы слишком нагружать его религиозной литературой, когда подрастет, и
проповедями сейчас. Информация о Боге... лучше перевести его добрые
устремления и пожелания на что-нибудь конкретное, на семью. Ну, там помочь
маме и бабушке по дому, дайте ему какие-нибудь обязанности, пусть даже
совсем несложные. А ты, Игорек, как только состояние дел на фирме
позволит, высвобождай часок и почаще вози его в зоопарк, на природу, или,
к примеру, в...
Тут Сергей Петрович внезапно осекся. Его жена, носившая большие очки,
глядя прямо перед собою, то есть мужу за спину, так как Сергей сидел
спиной к реке, лихорадочно пыталась протереть кусочком замши линзы. Как
только ей это удалось, она их быстро водрузила на нос, и глаза молчаливой
спутницы жизни профессионального говоруна вдруг расширились до такой
степени, что стали едва ли не больше очковых линз размерами.
Пока Сергей Петрович разворачивался, он успел заметить, что все
остальные тоже смотрят в сторону реки, и выражения их лиц на глазах
меняются...

- ...Мне надоело строить крепость! - сказала Машенька. - Все равно
она потом развалится. Давай лучше побегаем по бережку! Я буду убегать, а
ты меня будешь ловить!
- Не хочу, - сказал Димка. Он смотрел на противоположный берег реки.
На той стороне чернел лес. Подступал к самой воде, и от этого _т_о_т
берег казался таинственным, притягательно загадочным. Словно манил к себе.
Казалось, стоит лишь в тот лес войти, и все сразу волшебно изменится,
будто в другой мир попадешь... И там взрослые не будут такими
глупенькими...
Машенька что-то говорила, но Димка не слышал, что, неотрывно глядя за
реку. Потом сделал шаг к воде, но внезапно остановился, оглянулся на
девочку, о чем-то подумал и сказал: - Хочешь сходим туда, - он показал
ручкой на таинственный лес за рекой, - и посмотрим, что там? Хочешь? Не
боишься?..
- Хочу, - ответила девочка. - Хотя боюсь. Но я не умею плавать, и
лодочки нету.
- И не надо. Ничего страшного нет, когда не боишься. Я проведу тебя.
Когда очень хочется, то получится, надо только очень-очень захотеть. И не
бояться. Давай руку.
Машенька доверчиво вложила ладошку в протянутую ковшиком ладонь
Дымка. Так они и пошли к воде, взявшись за ручки...
- Главное, не бойся, - сказал мальчик.

...люди на берегу молча, изумленно, не веря глазам своим, таращились
на две маленькие фигурки, перемещающиеся по поверхности воды. Дети шли не
спеша, держась за руки; прямо по дорожке отражения заходящего солнца.
Зрелище это было настолько прекрасным, забыто-идиллически прекрасным, что
глаз совершенно невозможно было оторвать. Все продолжали смотреть молча,
затаив дыхание. Казалось, любой звук может разрушить зрелище, разрушить
так непоправимо, что дети вдруг провалятся, уйдут под воду и... Лишь
бабушка беззвучно шевелила губами. Для каждого из пятерых взрослых
остальные четверо словно больше не существовали. Каждый из пятерых смотрел
с_а_м_.
Мальчик и девочка уже миновали середину реки. По лицу папы блуждала
неопределенная улыбка, он, кажется, что-то пытался вспомнить... Мама
смотрела жалостливо, умиленно, по щекам ее текли слезы, но это не были
слезы страха и опасения за детей. Бабушка продолжала мысленно возносить
хвалу Всевышнему, который, как ей казалось, ответственен за то, что
происходило. А глаза жены Сергея Петровича по-прежнему соперничали
размерами с очковыми линзами... У него самого просто-напросто "отвисла
челюсть". Еще бы.
Папа, все так же глядя на реку и улыбаясь, вытянул руку по
направлению к психиатру. Несколько мгновений пальцы папы блуждали в
воздухе, но затем отыскали то, что стремились найти. Ухватившись за
оригинальный козырек, папа Димки натянул кепку Сергея Петровича на нос ее
владельцу.

- ...А ты помнишь, Игорек, как... - сказала мама.
- Я помню, - вздохнул папа, - хотя, казалось, уже успешно забыл...
Знаешь, Юлька, тогда все это было не во сне, оказывается...
- Да-а, - мама Димки задумчиво посмотрела на бабушку. - Слушай, мам,
а это ведь не были козни дьявола, теперь ты понимаешь? И соседского
мальчишку Гарика, который потом стал моим мужем и папой Димочки, вовсе
незаслуженно считали во дворе злым шутником... Помнишь, как вы его
наказывали, взрослые?.. А он просто неправильно понял, _к_е_м_ хочет
стать.
- Я хотел быть чертом и всех напугать... вокруг постоянно твердили:
черт подери, черт подери... Я думал, сильнее черта никого и нету...
Веселый я был паренек, да, ничего не скажешь... - папа грустно улыбнулся.
- И в свое время я так и не догадался, кто самый сильный на самом деле и
что все это вовсе не так уж и страшно... Если бы я сам тогда не испугался,
то много лет назад мы вот так же с тобой, Юлька, отправились бы поглядеть,
что там, за рекой...

1 2