А Джордж все смотрел на женщину.
– Это он не по злобе, – сказал наконец Джордж. Он и раньше, бывало, начудит, но всегда без умысла. – Джордж выпрямился и повернулся к старику. – А теперь слушай. Надо сказать им всем. Они, понятно, его изловят. Тут уж ничего не поделаешь. Может, они его не убьют. – И он обронил с ненавистью: – Я не дам им убить Ленни. Слушай, ты. Они могут подумать, будто и я в этом деле замешан. Сейчас я пойду в барак. А малость погодя ты выйдешь и скажешь всем про нее. Потом приду и я, будто ничего не видел. Хорошо? Тогда никто на меня не подумает.
– Само собой, Джордж, – ответил старик. – Само собой, сделаю.
– Ну и ладно. Тогда обожди маленько, а потом выбежишь и скажешь так, будто только что ее нашел. А я пойду в барак.
Джордж повернулся и быстро вышел из конюшни.
Старик проводил его взглядом. Потом беспомощно поглядел на женщину, и вся его досада вдруг излилась в словах:
– Ты, потаскуха раснесчастная, – сказал он со злобой. – Добилась своего? Теперь небось рада? Все знали, что с тобой не миновать беды. Какой от тебя был толк? И теперь нету толку, дрянь ты паскудная, задрыга. – Он всхлипнул, и голос его задрожал. – А я мог бы работать на огороде и мыть посуду для друзей. – Он помолчал, потом продолжал заученным тоном, снова повторяя те же слова: – А ежели приедет цирк или будет бейсбольный матч… мы пойдем туда… скажем: «К чертям работу», –да и пойдем. Ни у кого не будем спрашиваться… У нас будут и свинья, и куры… а зимой… пузатая печка… и дождь… И мы будем сидеть у печки…
Глаза его затуманились, он потер культей щетинистую щеку, повернулся и побрел к двери.
Шум игры смолк. Послышались удивленные крики, быстрый топот ног, и в конюшню ворвались люди – Рослый, Карлсон, молодой Уит, Кудряш и Горбун, который держался позади всех. Потом вошел Огрызок, а последним – Джордж. Джордж успел надеть свою синюю куртку, застегнулся на все пуговицы и низко надвинул на лоб черную шляпу. Мужчины, обогнув крайнее стойло, в полумраке отыскали глазами убитую и замерли.
Потом Рослый тихонько подошел и пощупал у нее пульс. Коснулся пальцами ее щеки, подсунул руку под вывернутую шею. Когда он выпрямился, все, толпясь, подступили ближе. Оцепенение спало.
Кудряш взъярился.
– Я знаю, чьих рук это дело! – заорал он. – Того здоровенного сукина сына! Больше некому! Ведь все остальные играли в подкову.
И он начал распалять себя еще пуще.
– Ему от меня не уйти! Вот только возьму ружье! Своей рукой пристрелю мерзавца! Кишки выпущу! За мной, ребята!
Он в ярости выбежал из конюшни.
Карлсон сказал:
– Побегу возьму пистолет, – и выскочил вслед за ним.
Рослый медленно повернулся к Джорджу.
– Видать, это и взаправду Ленни сделал, – сказал он. – У нее шея сломана. С Ленни такое станется.
Джордж не ответил, только кивнул. Шляпа его была надвинута низко, на самые глаза.
– Может, как тогда, в Уиде все вышло – помнишь, ты рассказывал, – продолжал Рослый.
Джордж снова кивнул. Рослый сказал со вздохом;
– Что ж, придется его изловить. Как думаешь, где он?
Джордж ответил не сразу – каждое слово давалось с трудом:
– Он… наверно, пошел на юг. Мы пришли с севера, так что теперь он должен был пойти на юг.
– Придется его изловить, – повторил Рослый.
Джордж подошел к нему вплотную.
– А нельзя ли привести его сюда да посадить под замок? Он ведь чокнутый. Сделал это без умысла.
Рослый кивнул.
– Можно, – сказал он. – Ежели только удержать Кудряша. Но Кудряш беспременно хочет его пристрелить. Кудряш не забыл про свою руку. Но даже ежели Ленни посадят под замок, то отхлещут ремнем и навсегда упекут за решетку. Хорошего тут мало, Джордж.
– Знаю, – отозвался Джордж. – Знаю.
В конюшню вбежал Карлсон.
– Этот подлец украл мой «люгер»! – крикнул он. – Его нет в мешке!
Вслед за ним вошел Кудряш, неся в здоровой руке ружье. Теперь он был спокоен.
– Ничего, ребята, – сказал он. – У черномазого есть дробовик. Возьми, Карлсон. Как увидишь его, смотри не упусти. Пали прямо в брюхо. Он сразу и свалится.
– А у меня вот нету ружья, – сказал Уит с досадой.
– Ты поезжай в Соледад и сообщи в полицию, – сказал Кудряш. – Привези сюда Ола Уилтса, помощника шерифа. Ну, двинули. – Он подозрительно глянул на Джорджа. – И ты с нами.
– Да, – сказал Джордж. – Я с вами. Но, послушай, Кудряш. Ведь он, бедняга, полоумный. Не убивай его. Он сам не знал, чего делает.
– Не убивать? – заорал Кудряш. – Да у него пистолет Карлсона! Пристрелим его, и дело с концом.
– А что, ежели Карлсон сам потерял пистолет? – нерешительно возразил Джордж.
– Я его видел сегодня утром, – сказал Карлсон. – Нет уж, дело ясное, его украли.
Рослый все стоял, глядя на жену Кудряша. Он сказал:
– Кудряш… может, тебе лучше остаться здесь, с ней?
Кудряш побагровел.
– Нет, я пойду, – сказал он. – Я выпущу этому подлецу кишки, хоть у меня только одна рука здоровая. Ему теперь не уйти.
Рослый повернулся к старику.
– Ну, тогда останься хоть ты с ней, Огрызок. А мы пойдем.
И они ушли. Джордж задержался подле Огрызка оба смотрели на мертвую женщину. Но тут Кудряш крикнул:
– Эй, Джордж, не отставай, а то как бы мы про тебя чего не подумали!
Джордж медленно побрел следом, едва волоча ноги.
Когда они ушли, Огрызок присел на корточки, разглядывая мертвое лицо.
– Бедняжка, – сказал он шепотом.
Шаги и голоса затихли вдали. В конюшне становилось все темней, лошади в стойлах били копытами и звенели уздечками. Старик лег на сено и прикрыл глаза рукой.

* * *
В эту предвечернюю пору зеленая вода в глубокой заводи реки Салинас была недвижна. Солнце уже не освещало долину, лучи его скользили лишь по склонам хребта Габилан, и горные вершины розовели в этих лучах. А на заводь, окруженную корявыми стволами сикоморов, ниспадала благодатная тень.
По воде бесшумно скользнула водяная змейка, поворачивая голову, как перископ, из стороны в сторону; она переплыла заводь и очутилась у самых ног цапли, неподвижно стоявшей на отмели. Цапля стремительно ухватила клювом извивающуюся змейку за голову и проглотила.
Откуда-то издалека налетел порывистый ветер и волной прокатился по кронам деревьев. Листья сикоморов обернулись серебристой подкладкой, бурая палая листва взметнулась вверх и перелетев несколько футов, снова опустилась на землю. Зеленая вода подернулась мелкой рябью.
Ветер улегся так же мгновенно, как и поднялся, и на поляне снова все замерло. Цапля стояла у берега, недвижно, выжидая. Еще одна водяная змейка показалась в заводи, поворачивая голову, как перископ, из стороны в сторону.
Вдруг из кустов появился Ленни. Он ступал тихо, будто медведь, подкрадывающийся к улью. Цапля взмахнула крыльями, поднялась над водой и полетела к низовьям реки. Змейка скрылась в прибрежном камыше.
Ленни тихо подошел к заводи, встал на колени и напился, припав губами к воде. У него за спиной в сухих листьях затрепыхалась какая-то птичка. Он вздрогнул и прислушался, озираясь, потом увидел птичку, пригнул голову и снова стал пить.
Напившись, он сел на землю, боком к реке, чтоб видеть тропу. Обхватил колени руками и положил на них подбородок.
Свет медленно меркнул в долине, отчего, казалось, вершины гор засверкали ярче.
Ленни сказал тихо:
– Я не забыл. Нет. Спрятаться в кустах и ждать Джорджа. – Он низко надвинул шляпу на лоб. – Джордж задаст мне жару, – прошептал он. – Скажет: «Эх, ежели б я был один и ты не висел у меня на шее…» – Он повернул голову и поглядел на залитые солнцем вершины гор. Я могу уйти туда и сыскать себе пещеру, – сказал он, а потом добавил с тоской: – И никогда не есть кетчупа. Но это все одно. Ежели Джорджу я не нужен… я уйду, уйду.
И тут Ленни почудилось, будто из его головы вышла седоволосая толстушка. На носу у нее были очки с толстыми стеклами, на животе – широкий полосатый фартук с карманами. Вся одежда была чистая, накрахмаленная. Толстушка стояла перед Ленни подбоченясь и неодобрительно хмурилась.
Вдруг она заговорила голосом самого Ленни.
– Сколько раз я тебе втолковывала, чтоб ты слушался Джорджа, сказала она. – Он такой хороший человек и так добр к тебе. Но ты и ухом не повел. Тебе бы только бедокурить.
И Ленни ответил:
– Я старался, тетя Клара. Я очень старался. Но у меня ничего не выходило.
– Ты совсем не думал о Джордже, – продолжала она голосом Ленни. – А он все время об тебе заботился, делился всем. То лучший кусок пирога отдаст, то кетчуп.
– Знаю, – сказал Ленни жалобно. – Я старался, тетя Клара, очень даже старался.
Она перебила его:
– А ведь ежели б не ты, он и горя не знал бы, вот как. Получал бы свои денежки да развлекался с девочками или на бильярде играл. Но ему надо было об тебе заботиться.
Ленни застонал от раскаяния.
– Знаю, тетя Клара, знаю. Я уйду в горы, сыщу пещеру, стану там жить и больше не буду досаждать Джорджу.
– Ты только так говоришь, – сказала она резко. – Ты всегда так говорил, а сам знаешь, распросукин ты сын, что никогда этого не сделаешь. Так и будешь тянуть из Джорджа жилы.
– Но я могу уйти. Все одно Джордж теперь не позволит мне кормить кроликов.
Тетя Клара исчезла, а из головы у Ленни выпрыгнул огромный кролик. Он присел на задние лапы, пошевелил ушами, сморщил нос. И тоже заговорил голосом Ленни.
– Куда тебе кроликов кормить! – сказал он презрительно. – Дурак полоумный! Да ты недостоин пятки кроликам лизать. Ты позабудешь про них, и они останутся голодные. Вот и все. Но что тогда скажет Джордж?
– Я не позабуду! – крикнул Ленни.
– Позабудешь, – настаивал кролик. – Ты не достоин тех ржавых гвоздей, которыми черти тебя в аду распнут. Видит бог, Джордж сделал все, чтоб вытащить тебя из грязи, да какой толк! Ежели ты думаешь, что Джордж позволит тебе кормить кроликов, стало быть, ты вовсе спятил. Как бы не так. Он выбьет из тебя дурь палкой.
Ленни возразил вызывающе:
– Не станет он меня бить. Даже и не подумает. Я знаю Джорджа с… не помню уж, с каких пор… и он никогда на меня палкой даже не замахнулся. Он меня любит. Он добрый.
– Но ты ему осточертел, – сказал кролик. – Он из тебя выбьет дурь, а потом плюнет и уйдет.
– Ни за что! – завопил Ленни в отчаянии. – Даже и не подумает! Я знаю Джорджа. Мы с ним давно вместе.
Но кролик твердил свое:
– Он тебя бросит, дурак ты полоумный. Бросит здесь одного. Он тебя бросит, дурак полоумный.
Ленни зажал уши.
– Не бросит, говорю тебе, не бросит.
И закричал:
– Эй, Джордж, Джордж, Джордж!
Джордж тихо вышел из кустов, и кролик юркнул обратно в голову Ленни.
Джордж спросил вполголоса:
– Ну, чего ты кричишь?
Ленни привстал.
– Ты ведь не бросишь меня, правда, Джордж? Я знаю, ты меня не бросишь.
Джордж медленно подошел и сел рядом.
– Нет.
– Я знал! – воскликнул Ленни. – Ты не такой!
Джордж молчал.
Ленни сказал:
– Джордж…
– Ну?
– Я опять чего-то натворил.
– Это неважно, – сказал Джордж и снова замолчал.
Теперь только самые макушки гор озарялись солнцем. В долине царил мягкий, голубоватый сумрак. Издалека донесся мужской голос, ему откликнулся другой. Джордж повернул голову и прислушался.
Ленни сказал:
– Джордж…
– Да?
– Ты не задашь мне жару?
– Тебе жару?
– Ну, как всегда. Вот так: «Ежели б не ты, я взял бы свои полсотни долларов…»
– Господи, Ленни! Ты не помнишь ничего, что с тобой случается, но помнишь каждое мое слово.
– Разве ты не скажешь мне это?
Джордж кое-как совладал с собой. Он ответил безжизненным голосом:
– Будь я один, я б и горя не знал. – Голос его звучал ровно, бесстрастно. – Работал бы себе, и никаких неприятностей…
Он замолчал.
– Дальше, – сказал Ленни. – «А в конце месяца…»
– А в конце месяца я получал бы свои полсотни долларов и шел развлекаться с девочками…
Он замолчал снова.
Ленни нетерпеливо посмотрел на него.
– Говори дальше, Джордж. Разве ты не задашь мне еще жару?
– Нет, – сказал Джордж.
– Что ж, я могу уйти, – сказал Ленни. – Ежели я тебе не нужен, пойду в горы и сыщу там пещеру.
Джордж снова овладел собой.
– Нет, – ответил он. – Я хочу, чтоб ты остался со мною.
Ленни сказал лукаво:
– Тогда расскажи мне, как раньше…
– Про что рассказать?
– Про других и про нас.
Джордж сказал:
– У таких, как мы, нет семьи. Они сперва малость подзаработают, а потом все промотают. Они без роду, без племени, никто об них не заботится…
– Другое дело – мы! – радостно подхватил Ленни. Расскажи теперь про нас.
Джордж помолчал.
– Другое дело – мы, – сказал он.
– Потому что…
– Потому что у меня есть ты…
– А у меня – ты. Мы с тобой всегда вместе, мы друг о друге заботимся! – воскликнул Ленни с торжеством.
Легкий вечерний ветерок пронесся по поляне, зашелестели листья, и зеленая заводь подернулась рябью.
И снова раздались голоса, на этот раз ближе.
Джордж снял шляпу. Он сказал дрогнувшим голосом:
– Сними и ты шляпу, Ленни. Сегодня тепло.
Ленни послушно снял шляпу и положил подле себя на землю. Сумрак в долине отливал синевой – быстро смеркалось. Ветер донес треск кустов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12