- проревел голос - нет, не голос, ибо в нем не было
звука, лишь слуховое ощущение.
Замершие исследователи поняли, что это телепатия: висевший перед ними
мозг посылал мощные волны мысли.
- Наглые глупцы, вы собрались сразиться со мной, Голан-Киртом? Со
мной, чей разум в сотню раз превосходит оба ваших вместе взятых? Со мной,
хранящим знания всех эпох?
- Да, мы собрались сразиться с тобой! - прорычал Харл. - И мы
сразимся с тобой. Мы знаем, что ты есть. Ты не пришел из космоса, ты -
результат эксперимента. Несчетные века назад тебя соорудили в лаборатории.
Ты не бессмертен. Ты боишься нашего оружия. И пуля в твоем мерзком мозгу
тебя прикончит.
- Да кто вы такие, чтобы судить меня? - пришла мысленная волна. - Вы,
с вашими жалкими мозгами двадцатого века? Вы напрошенными вломились в мое
время, вы оскорбили меня. Я уничтожу вас. Я, пришедший из космоса много
веков назад, дабы править той частью Вселенной, что я объявил своей, не
боюсь ни вас, ни вашего жалкого оружия.
- Но все же ты остановил нас, когда мы собрались опробовать наше
жалкое оружие на тебе! Если бы я мог дотянуться до тебя, мне не
потребовалось бы оружие. Я голыми руками смог бы разодрать тебя на части.
- Говори, говори, - рокотали мысленные волны. - Говори, чем ты
считаешь меня, а когда закончишь, я сокрушу вас. Пылью на ветру станете
вы, золой на песке. - В голосе чудовища звучала неприкрытая насмешка.
Харл повысил голос почти до крика. Он сделал это намеренно, в
надежде, что люди будущего услышат, поймут, наконец, истинную природу
тирана Голан-Кирта. И они услышали, и рты их раскрылись от изумления.
- Ты был когда-то человеком, - ревел Харл, - великим ученым. Ты
специализировался на изучении мозга. И наконец ты открыл великую тайну,
позволившую тебе развить свой мозг до невиданной степени. Уверенный в
своих способностях, хорошо понимавший, какую власть ты можешь получить, ты
превратил себя в живой мозг. Ты мошенник и самозванец. Обманом ты
поработил этот народ на миллионы лет. Ты не из космоса - ты человек или
был когда-то человеком. Ты извращение, мразь...
Мысленные волны, испускаемые мозгом, дрожали, будто от гнева.
- Вы лжете. Я пришел из космоса. Я бессмертен. Я уничтожу вас... убью
вас...
Внезапно Билл рассмеялся, громко и раскатисто. Хохот возник, как
разрядка от невыносимого напряжения, но пока Билл смеялся, он увидел
ситуацию с иной стороны - путешественники из двадцатого века, обогнавшие
свое время на миллионы лет, бранятся с мошенником, изображающим из себя
бога перед людьми, которые не родятся еще через сотни веков после его,
Билла, смерти.
Он ощутил, как чудовищная мощь Голан-Кирта смыкается вокруг него. Пот
струился по его лицу, мышцы подергивались. Силы покидали его. Он прекратил
смеяться, и тут же страшный удар потряс его. Он пошатнулся.
Внезапная мысль поразила его. Смех! Смех - это тоже сила. Хохотать и
высмеивать - вот что отвернет удар.
- Смейся же, смейся! - крикнул он Харлу.
Харл подчинился, не раздумывая. Оба исследователя разразились смехом.
Они хохотали, закатывались. Почти не думая, что говорит, Билл насмехался
над огромным мозгом, высмеивал его, глумился, бросал ему оскорбительные
клички и непечатную брань.
Харл начал понимать, что за игру затеял Билл. Сверхъестественный
эгоизм страшного мозга не мог вынести насмешек, должен был потерять свою
хватку под ливнем колкостей. Многие века к нему, благодаря его страшной
силе, не осмеливались обращаться иначе как с величайшим почтением. Он
забыл, что такое презрение, и оно стало смертельным оружием, обращенным
против него.
Харл присоединился к Биллу в глумлении над Голан-Киртом. То был
праздник насмешки. Исследователи не сознавали, что именно говорят, -
сознание само реагировало на опасность, колкости и грубости сами слетали с
языка, перемежаемые дьявольским хохотом.
Но, несмотря на смех, они чувствовали силу огромного мозга. Они
ощущали, как растет его гнев. Боль пронизывала их тела, принуждала пасть
на песок, корчась в агонии, но они продолжали смеяться и выкрикивать
гадости. Казалось, вечность сражаются они с Голан-Киртом, взвизгивая от
хохота, тогда как их тела от макушек до пят подвергались изощреннейшей
пытке. Но они не осмеливались прекратить смех, свое убийственное глумление
над противостоящим им сверхъестественным разумом. Это было их единственное
оружие, без которого волны внушения захлестнули бы их своей неуемной
яростью, раздирая каждый нерв в их телах.
Они чувствовали бешенство огромного мозга, в буквальном смысле
обезумевшего от злобы. Они вывели его из себя! Они по-настоящему ранили
его - смехом. И - бессознательно - позволили своему смеху ослабнуть.
Усталость заставила их замолчать,
Внезапно мозг вновь обрушился на них всей своей мощью, точно черпая
ее из некоего тайного источника. Страшный удар согнул их пополам, перед
глазами поплыл туман, мысли спутались, каждый нерв и сустав сотрясла боль.
Словно раскаленное железо жгло их, сотни игл вонзались в тело, острейшие
ножи рассекали плоть. Исследователи шатались, как слепые, чертыхаясь и
плача от боли.
Сквозь багровый туман муки пробился шепоток, мягкий, чарующий,
манящий, указывающий путь к спасению.
- Оберните свое оружие против себя. Окончите эти мучения. В смерти
нет боли.
Шепоток порхал в мозгу. Вот он, выход! Зачем терпеть нескончаемую
пытку? Смерть безболезненна. Дуло, прижатое к виску, спущенный курок - и
забвение.
Билл приставил револьвер к виску. Палец его напрягся на спусковом
крючке. Но вдруг Билл расхохотался. Какая шутка! Какая прекрасная шутка.
Собственной рукой лишить Голан-Кирта его добычи.
Чужой голос пробился сквозь его хохот. Это был голос Харла.
- Дурак! Это Голан-Кирт! Это Голан-Кирт!
Он увидел, как ковыляет к нему его друг, с лицом, искаженным от боли,
как шевелятся побелевшие губы, выдавливая предупреждение.
Рука Билла опустилась. Безумный смех его окрасился горечью.
Чудовищный мозг бросил на стол свой козырь и проиграл, но едва не
прикончил их при этом.
Если бы не Харл, валяться бы ему сейчас на песке, самоубийце с
разнесенной на куски головой.
И внезапно они ощутили, как хватка Голан-Кирта ослабевает, мощь его
тает, гаснет. Они победили его! Они ощущали, что страшный мозг еще
борется, стремясь вновь обрести утерянную власть. Долгие годы ему не
приходилось ни с кем бороться, он был неоспоримым владыкой Земли.
Бесплодный гнев и опустошающий ужас сплетались в извилинах Голан-Кирта. Он
наконец побежден, побежден пришельцами из давно позабытой эпохи. Он
потерпел поражение от оружия, которого не знал и о котором не догадывался
- от насмешки.
Силы его неуклонно таяли. Люди двадцатого века чувствовали, как
ослабевают его объятия, как врага охватывает отчаяние.
Они прекратили смеяться. Бока их ныли, саднило горло. И только тогда
они услышали, как гремит от хохота арена. Смеялась толпа. Неистовый ее рев
походил на бурю. Люди будущего ревели, сгибались от хохота, топали ногами,
откидывая головы, визжали в сумрачное небо. Они смеялись над Голан-Киртом,
освистывали его, выкрикивали оскорбления. Это был конец его правления.
Многие поколения людей будущего ненавидели его той ненавистью, которой он
научил их.
Они ненавидели и боялись его. Но теперь страх исчез, и ненависть
освободилась от оков. С престола Господа Бога он пал до уровня смешного
мошенника. Он стал жалкой тварью, клоуном без маски, просто голым,
беззащитным мозгом, чье вековое правление зиждилось лишь на обмане.
Точно в тумане, люди двадцатого века наблюдали, как корчится
гигантский мозг под ударами насмешек прежних его подданных, засмеиваемый
до смерти. Теперь он уже не был властен над жителями умирающего мира. Его
близко посаженные глазки горели яростью, злобно щелкал клюв, но он устал,
слишком устал, чтобы восстановить свое могущество. Голан-Кирту пришел
конец!
Револьверы путешественников во времени взметнулись почти
одновременно. Дула нацелились на мозг, и тот уже не мог отвратить
опасность.
Револьверы коротко рявкнули, плюнув ненавистным огнем. От удара пуль
мозг перевернулся в воздухе, кровь плеснула из пробитых огромных дыр. С
мерзким чмоканьем грянулся он оземь, дернулся и замер. Путешественники во
времени осели на песок; колени их подогнулись, глаза закрывались от
усталости. Кольты еще дымились.
Над ареной плыл громовой рев жителей будущего:
- Слава освободителям! Голан-Кирт мертв! Царство его окончено! Слава
спасителям человечества!

Эпилог
- Повернуть время назад невозможно. Вы не можете вернуться в
собственное время. Я не имею представления о том, что случится, если вы
все же попытаетесь, но твердо знаю, что это невозможно. Нам известно, что
путешествие в будущее возможно, но у нас недоставало умения построить
машину времени. Под властью Голан-Кирта не было прогресса техники, лишь
непрерывный процесс упадка. Но мы знаем, что невозможно обратить время
вспять. Наш народ просит вас - не пытайтесь,
Седые борода и волосы старого Агнара Ноула развевались на ветру. Он
говорил вполне серьезно, брови его тревожно сошлись.
- Мы любим вас, - продолжал он. - Вы освободили нас от тирании мозга,
что правил нами несчетные поколения. Мы нуждаемся в вас. Оставайтесь с
нами, помогите нам возродить эту землю, построить машины, дайте нам те
удивительные знания, которые наша раса потеряла. И мы отплатим вам
сторицей - мы еще не все позабыли из того, что знали перед пришествием
Голан-Кирта.
Харл покачал головой.
- Мы должны хотя бы попытаться, - ответил он.
Люди двадцатого века стояли у самолета. Вокруг, в тени молчаливых
руин Денвера, собралась плотная толпа людей будущего, приведших
попрощаться с путешественниками во времени.
Ледяной вихрь выл над пустыней, неся на себе груз песка. Кожаные
одежды людей будущего трепетали на ветру, выводившем свою скорбную песнь
среди полуразрушенных стен.
- Если бы существовал хоть малый шанс на успех, - сказал Агнар, - мы
помогли бы вам. Но мы не хотим отпускать вас на верную смерть. Мы
достаточно эгоистичны и хотим, чтобы вы остались, но мы слишком любим вас,
чтобы задерживать. Вы научили нас, что ненависть бессильна, вы уничтожили
ненависть, правившую нами. И мы желаем вам только добра.
Вернуться во времени невозможно. Так почему не остаться? Вы так нужны
нам! С каждым годом наша земля родит все меньше и меньше плодов. Мы должны
найти способ получать искусственную пищу, иначе нам грозит голод. Это лишь
одна из проблем, а есть и другие. Вы не можете вернуться. Останьтесь,
помогите нам!
- Нет, - Харл вновь покачал головой, - мы должны попытаться. Мы можем
потерпеть поражение, но мы должны хотя бы попытаться. Если мы победим - мы
вернемся с учебниками и инструментами для вас.
Агнар провернул бороду сквозь пальцы.
- Вы потерпите неудачу, - сказал он.
- Но если нет - мы вернемся, - ответил Билл.
- Да, если победите, - пробормотал старик.
- Мы отлетаем, - объявил Билл. - Мы благодарны вам за вашу заботу. Но
мы должны попытаться, хотя, поверьте, нам и жаль расставаться с вами.
- Мы верим вам! - воскликнул старик, крепко пожимая им руки на
прощание.
Харл распахнул дверь самолета, и Билл вскарабкался внутрь.
Харл задержался, стоя в проеме с поднятой рукой.
- До свиданья, - произнес он. - Мы вернемся.
Толпа взорвалась прощальными кликами. Харл задраил за собой дверь.
Взревели моторы, заглушая крики людей будущего; самолет покатился по
песку и с легким толчком оторвался от земли. Билл сделал три круга над
разрушенным городом, в немом прощании с теми, кто тихо и скорбно смотрел
на них с земли.
Затем Харл повернул рычаг. Снова полная тьма, снова они висели в
пустоте. Пропеллеры чуть рокотали, едва вращаясь. Прошла минута, вторая...
- Кто сказал, что нельзя путешествовать назад во времени?! -
торжествующе воскликнул Харл, указывая на стрелку счетчика, медленно
скользившую по циферблату в обратную сторону.
- Может, старик все-таки оши... - Билл так и не закончил фразы. -
Выключай, - заорал он, - выключай ее! У нас двигатель глохнет!
Харл отчаянно рванул за рычаг. Мотор смолк на секунду, чихнул,
побулькал и вновь запел ровно. Двое исследователей с побелевшими лицами
смотрели друг на друга. Оба понимали, что на долю секунды разминулись с
возможной катастрофой - и смертью.
1 2 3 4 5