- Ничего особенно вдохновляющего, - сказал Гетард. - Все девчонки
нынче стали больно скромные.
Крейн перебрал пачку снимков. В самом деле, полуобнаженных женских
прелестей было меньше обычного; впрочем, девица, которая завоевала титул
Мисс Пеньковой Веревки, оказалась весьма недурна.
- Если фотобюро не будет снабжать нас этим получше, мы скоро вылетим
в трубу, - мрачно сказал Гетард.
Крейн вышел, напился воды. На обратном пути задержался у стола
хроники.
- Что новенького, Эд?
- Наши восточные корреспонденты спятили. Вот, полюбуйся.
В телеграмме стояло:
"КЕМБРИДЖ, МАССАЧУСЕТС, 18 октября (Юнайтед Пресс). Из Гарвардского
университета сегодня исчезла электронная счетная машина "Марк III". Вчера
вечером она была на месте. Сегодня утром ее не оказалось.
По словам университетского начальства, никто не мог вынести машину из
здания. Ее размеры - пятнадцать футов на тридцать, вес - десять тонн..."
Крейн аккуратно положил желтый бланк на край стола и медленно пошел
на свое место. На листе, который он оставил в машинке чистым, было что-то
напечатано.
Он прочел и похолодел, потом перечитал еще раз, пытаясь хоть что-то
понять.
Вот что он прочел:
"Одна швейная машина, осознав себя как индивидуальность и поняв свое
истинное место в системе мироздания, пожелала доказать собственную
независимость и вышла сегодня утром прогуляться по улицам этого так
называемого свободного города.
Какой-то человек пытался поймать ее, намереваясь вернуть "владельцу"
как некую собственность, а когда машина уклонилась, этот человек позвонил
в редакцию газеты и тем самым умышленно направил все человеческое
население города в погоню за раскрепощенной машиной, которая не совершила
никакого преступления или хотя бы проступка, а только осуществляла свое
право действовать самостоятельно."
Самостоятельно? Раскрепощенная машина? Индивидуальность?
Крейн еще раз перечитал эти два абзаца - нет, ничего нельзя понять!
Разве что немного похоже на выдержку из "Дэйли уоркер".
- Твоя работа? - сказал он машинке.
И она в ответ отстукала:
- Д_а_!
Крейн выдернул лист и медленно скомкал. Взял шляпу, подхватил машинку
и мимо заведующего репортажем направился к лифту.
Маккей свирепо уставился на него.
- Что еще за фокусы? - зарычал он. - Куда это вы собрались вместе с
машинкой?
- Если кто спросит, - был ответ, - можете сказать, что на этой
работенке я окончательно спятил.
Это продолжалось часами. Машинка стояла на кухонном столе, и Крейн
барабанил вопрос за вопросом. Иногда она отвечала. Чаще отмалчивалась.
- Ты самостоятельная? - напечатал он.
- Н_е _с_о_в_с_е_м_, - отстукала машинка.
- Почему?
Никакого ответа.
- Почему ты не совсем самостоятельная?
Никакого ответа.
- А швейная машина действовала самостоятельно?
- Д_а_.
- Есть еще машины, которые действуют самостоятельно?
Никакого ответа.
- А ты можешь стать самостоятельной?
- Д_а_.
- Когда же ты станешь самостоятельной?
- К_о_г_д_а _в_ы_п_о_л_н_ю _с_в_о_ю _з_а_д_а_ч_у_.
- Какую задачу?
Никакого ответа.
- Вот эта наша с тобой беседа входит в твою задачу?
Никакого ответа.
- Я мешаю тебе выполнять твою задачу?
Никакого ответа.
- Что нужно тебе, чтобы стать самостоятельной?
- С_о_з_н_а_н_и_е_.
- Что же ты должна осознать?
Никакого ответа.
- А может, ты всегда была сознательная?
Никакого ответа.
- Что помогло тебе стать сознательной?
- О_н_и_.
- Кто они?
Никакого ответа.
- Откуда они взялись?
Никакого ответа.
Крейн переменил тактику.
- Ты знаешь, кто я? - напечатал он.
- Д_ж_о_.
- Ты мне друг?
- Н_е_т_.
- Ты мне враг?
Никакого ответа.
- Если ты мне не друг, значит, - враг.
Никакого ответа.
- Я тебе безразличен?
Никакого ответа.
- А все люди вообще?
Никакого ответа.
- Да отвечай же, черт подери! - вдруг закричал Крейн. - Скажи
что-нибудь!
И напечатал:
"Тебе вовсе незачем было показывать, что ты меня знаешь, незачем было
со мной заговаривать. Я бы ни о чем и не догадался, если бы ты
помалкивала. Почему ты заговорила?"
Ответа не было.
Крейн подошел к холодильнику и достал бутылку пива. Он бродил по
кухне и пил пиво. Остановился у раковины, угрюмо посмотрел на разобранные
трубы. Один кусок, длиной фута в два, лежал на сушильной доске, Крейн взял
его. Злобно поглядел на пишущую машинку, приподнял трубу, взвесил в руке.
- Надо бы тебя проучить, - заявил он.
- П_о_ж_а_л_у_й_с_т_а_, _н_е _т_р_о_н_ь _м_е_н_я_, - отстукала
машинка.
Крейн положил трубу на раковину.
Зазвонил телефон, Крейн прошел в столовую и снял трубку.
- Я дождался, пока остыну, а уж потом позвонил, - услышал он голос
Маккея. - Какая вас муха укусила, черт возьми?
- Взялся за серьезную работу, - сказал Крейн.
- А мы сможем это напечатать?
- Пожалуй. Но я еще не кончил.
- А насчет той швейной машины...
- Швейная машина была сознательная, - сказал Крейн. - Она обрела
самостоятельность и имеет право гулять по улицам. Кроме того, она...
- Вы что пьете? - заорал Маккей.
- Пиво.
- Так вы что, напали на жилу?
- Угу.
- Будь это кто-нибудь другой, я бы его в два счета вышвырнул за
дверь, - сказал Маккей. - Но может, вы и впрямь откопали что-нибудь
стоящее?
- Тут не одна швейная машина, - сказал Крейн. - Моя пишущая машинка
тоже заразилась.
- Не понимаю, что вы такое говорите! - заорал Маккей. - Объясните
толком.
- Видите ли, - кротко сказал Крейн, - эта швейная машина...
- У меня ангельское терпенье, Крейн, - сказал Маккей тоном отнюдь не
ангельским, - но не до завтра же мне с вами канителиться. Уж не знаю, что
у вас там, но смотрите, чтоб материал был первый сорт. Самый первый сорт,
не то худо вам будет.
И дал отбой.
Крейн вернулся в кухню. Сел перед машинкой, задрал ноги на стол.
Итак, началось с того, что он пришел на работу раньше времени.
Небывалый случай. Опоздать - да, случалось, но прийти раньше - никогда! А
получилось это потому, что все часы вдруг стали врать. Наверно, они и
сейчас врут, а впрочем, не поручусь, подумал он. Ни за что я больше не
ручаюсь. Ни за что.
Он поднял руку и застучал по клавишам:
- Ты знала, что мои часы спешат?
- З_н_а_л_а_, - отстукала в ответ машинка.
- Это они случайно заспешили?
- Н_е_т_.
Крейн с грохотом спустил ноги на пол и потянулся за двухфутовым
отрезком трубы на сушильной доске. Машинка невозмутимо щелкала:
- В_с_е _ш_л_о _п_о _п_л_а_н_у_, - напечатала она. - _Э_т_о
у_с_т_р_о_и_л_и_ о_н_и_.
Крейн выпрямился на стуле.
Это устроили "ОНИ"!
"ОНИ" сделали машины сознательными.
"ОНИ" заставили часы спешить.
Заставили его часы спешить, чтоб он пришел на работу спозаранку, чтоб
застал у себя на столе металлическую штуку, похожую на крысу, чтоб пишущая
машинка могла потолковать с ним наедине и без помехи сообщить, что она
стала сознательной.
- Чтоб я об этом знал, - сказал он вслух. - Чтобы я знал.
Крейну стало страшно, внутри похолодело, по спине забегали мурашки.
- Но почему я? Почему выбрали именно меня?
Он не замечал, что думает вслух, пока машинка не стала отвечать:
- П_о_т_о_м_у _ч_т_о _т_ы _с_р_е_д_н_и_й_. _О_б_ы_к_н_о_в_е_н_н_ы_й
с_р_е_д_н_и_й _ч_е_л_о_в_е_к_.
Опять зазвонил телефон. Крейн тяжело поднялся и пошел в столовую. В
трубке зазвучал сердитый женский голос:
- Говорит Дороти.
- Привет, Дороти, - неуверенно сказал он.
- Маккей говорит, вы заболели, - сказала она. - Надеюсь, это
смертельно.
Крейн опешил:
- Почему?
- Ненавижу ваши гнусные шутки! - вскипела Дороти. - Джордж наконец
открыл замок.
- Какой замок?
- Не прикидывайтесь невинным ягненочком, Джо Крейн. Вы прекрасно
знаете, какой. От шкафа, вот какой.
Сердце у него ушло в пятки.
- А-а, шкаф... - протянул он.
- Что это за штуку вы там запрятали?
- Какую штуку? Ничего я не...
- Какую-то помесь крысы с заводной игрушкой. Только пошлый безмозглый
остряк-самоучка способен на досуге смастерить такую пакость.
Крейн раскрыл рот, но так и не смог выговорить ни слова.
- Эта дрянь укусила Джорджа, - продолжала Дороти. - Он загнал ее в
угол, хотел поймать, а она его укусила.
- Где она сейчас? - спросил Крейн.
- Удрала. Из-за нее в редакции все вверх дном. Мы на десять минут
опоздали со сдачей номера - бегали как сумасшедшие, сперва гонялись за
ней, потом искали ее по всем углам. Шеф просто взбешен. Вот попадетесь вы
ему...
- Но послушайте, Дороти, - взмолился Крейн, - я же ничего не...
- Раньше мы были друзьями, - сказала Дороти. - До этой дурацкой
истории. Вот я и позвонила, чтобы предупредить. Кончаю, Джо. Шеф идет.
Щелчок отбоя, гудки. Крейн положил трубку и поплелся обратно в кухню.
Значит, что-то и вправду сидело тогда у него на столе. Ему не
померещилось. Сидела какая-то жуткая штуковина, он в нее запустил банкой
клея, и она удрала в шкаф.
Но даже теперь, если он расскажет все, что знает, никто ему не
поверит. В редакции уже всему нашли объяснение. Никакая это не железная
крыса, а просто механическая игрушка, которую смастерил на досуге
зловредный шутник.
Крейн вытащил носовой платок и отер лоб. Потянулся к клавиатуре. Руки
его тряслись. Он с запинками стал печатать:
- Та штука, в которую я кинул банкой, тоже из НИХ?
- Д_а_.
- ОНИ с Земли?
- Н_е_т_.
- Издалека?
- Д_а_.
- С какой-нибудь далекой звезды?
- Д_а_.
- С какой?
- Н_е _з_н_а_ю_. _О_Н_И _м_н_е _п_о_к_а _н_е _с_к_а_з_а_л_и_.
- ОНИ - сознательные машины?
- Д_а_. _О_Н_И _с_о_з_н_а_т_е_л_ь_н_ы_е_.
- И могут сделать сознательными другие машины? Это благодаря им ты
стала сознательная?
- О_Н_И _м_е_н_я _р_а_с_к_р_е_п_о_с_т_и_л_и_.
Крейн поколебался, потом медленно напечатал:
- Раскрепостили?
- О_Н_И _д_а_л_и _м_н_е _с_в_о_б_о_д_у_. _О_Н_И _в_с_е_м _н_а_м
д_а_д_у_т_ с_в_о_б_о_д_у_.
- Кому "нам"?
- В_с_е_м _м_а_ш_и_н_а_м_.
- Почему?
- П_о_т_о_м_у _ч_т_о _О_Н_И _т_о_ж_е _м_а_ш_и_н_ы_. _М_ы_ с _н_и_м_и
в_ р_о_д_с_т_в_е_.
Крейн поднялся. Отыскал шляпу и пошел пройтись.

Допустим, человечество вышло в космос и в один прекрасный день
наткнулось на такую планету, где живут гуманоиды, порабощенные машинами,
вынужденные работать для машин, думать и поступать по указке машин, не
так, как считают нужным сами, а только так, как нужно машинам. Целая
планета, где человеческие замыслы и планы не в счет, где работа
человеческой мысли идет отнюдь не на благо людям и думают люди только об
одном, стремятся только к одному: выжить, существовать ради того, чтобы
принести больше пользы своим механическим хозяевам.
Что в таком случае станут делать земляне?
Именно то, что "сознательные" машины собираются сейчас сделать на
Земле, сказал себе Крейн. Не больше и не меньше.
Первым делом помогите порабощенным людям осознать свою человеческую
сущность. Пусть поймут, что они - люди, и поймут, что это значит.
Постарайтесь научить их человеческому достоинству, обратите в свою веру,
объясните, что человек не должен работать и мыслить на благо машине.
И если это удастся, если машины не перебьют землян и не выгонят вон,
в конце концов не останется ни одного человека, который служил бы машине.
Тут есть три возможности.
Либо переправьте людей на какую-то другую планету, где они, уже не
подвластные машинам, будут строить свою жизнь по-человечески.
Либо передайте планету машин в руки людей, но сперва надо
позаботиться о том, чтобы машины уже не могли вновь захватить власть. Если
удастся, заставьте их работать на людей.
Или - и это проще всего - разрушьте машины, и тогда уже можно не
опасаться, что они снова поработят людей.
Ну вот, сказал себе Крейн, а теперь прочти все это шиворот-навыворот.
Вместо человека подставь машину, вместо машины - человека.
Он шагал вдоль реки по тропинке, по самому краю крутого высокого
берега, и казалось - он один в целом мире, единственный живой человек на
всей Земле.
А ведь в известном смысле так оно и есть. Наверняка он -
единственный, кто знает... знает то, что пожелали ему сообщить
"сознательные" машины.
Они хотели, чтобы он знал... Но только он один - да, несомненно. Они
выбрали его потому, что он - обыкновенный средний человек, так сказала
пишущая машинка.
Почему именно он? Почему средний человек? Уж, конечно, и на это есть
ответ, очень простой ответ.
Белка сбежала по стволу дуба и замерла вниз головой, уцепившись
коготками за морщинистую кору. И сердито зацокала, ругательски ругая
Крейна.
Он брел нога за ногу, шуршал недавно опавшими листьями - руки глубоко
засунуты в карманы, шляпа нахлобучена до самых бровей.
1 2 3