Отсюда сферическая форма тела, что обеспечивает минимальное
соотношение "площадь-объем" и облегчает сохранение усвоенных воды и
кислорода. Может статься, наш марсианин представляет собой изнутри одни
громадные легкие. Мех защищает его от холода. На Марсе чертовски холодно.
Ночами температура опускается так низко, что замерзает углекислый газ, в
который, кстати, и упаковали на корабле этого зверюгу.
- Шутите? - хмыкнул Вудс.
- Ни капельки, - откликнулся Гилмер. - Внутри деревянного ящика
помещался стальной резервуар, внутри которого, в свою очередь, находилось
животное. Туда накачали немного воздуха, превратили его в частичный
вакуум, а затем обложили резервуар замороженным углекислым газом.
Пространство же между деревом и льдом заполнили бумагой и войлоком, чтобы
замедлить таяние. Скорее всего, во время перелета воздух приходилось
менять несколько раз заодно с упаковкой. В последние дни перед
приземлением животное, похоже, бросили на произвол судьбы: воздух стал
разреженным даже для него, а лед почти растаял. По-моему, ему не слишком
хорошо. Может, оно слегка приболело. Чересчур много углекислого газа, а
температура гораздо выше обычной...
- Полагаю, вы его устроили как положено? - справился Вудс, махнув
рукой в сторону аквариума. - Кондиционер и все такое прочее?
- Оно, наверно, чувствует себя как дома, - отозвался со смешком
Гилмер. - Атмосфера разрежена до одной тысячной земного стандарта, озона
вполне достаточно. Не знаю, так ли ему это нужно, однако, по вшей
вероятности, кислород на Марсе присутствует прежде всего как озон. Я сужу
по природным условиям на поверхности планеты, которые как нельзя лучше
годятся для воспроизводства озона. Температура в аквариуме - минус
двадцать по Цельсию. Ее я установил наобум, поскольку понятия не имею, где
именно поймали нашего гостя, а климат там в каждой области свой. - Он
вновь пожевал сигару. - В общем, у нас тут появился Марс в миниатюре.
- Вы нашли на корабле какие-нибудь записи? - поинтересовался Вудс. -
Я разумею такие, в которых бы говорилось о животном?
Гилмер покачал головой и откусил кончик сигары.
- Только бортовой журнал, вернее, то, что от него осталось. Кто-то
залил страницы кислотой. Прочесть невозможно.
Корреспондент уселся на стол и забарабанил пальцами по крышке.
- Черт побери! С какой стати?
- С той же самой! - пробурчал Гилмер. - Почему кто-то... наверно,
Делвени, прикончил Рейна и Уотсона? Почему Делвени, после всего, убил
себя? Что случилось со Смитом? Почему Купер сошел с ума и умер в
судорогах, будто не мог дышать? Кто нацарапал на ящике то единственное
слово, пытаясь написать еще, но не сумел? Кто ему помешал?
Вудс мотнул головой в сторону аквариума.
- Интересно, а не замешан ли тут наш приятель?
- Джек, вы спятили! - воскликнул Гилмер. - Какого черта вам
понадобилось приплести сюда еще и его? Ведь это всего-навсего животное, не
слишком, по-видимому, разумное. В марсианских условиях ему было не до
того, чтобы совершенствовать свой мозг. Впрочем, мне пока не представилась
возможность изучить его как следует, но на следующей неделе прибудут
доктор Уинтерс из Вашингтона и доктор Лэтроп из Лондона. Вместе мы
наверняка что-то узнаем.
Вудс спрыгнул со стола, подошел к окну и выглянул наружу. Здание, в
котором находилась лаборатория, стояло на вершине холма. Внизу
расстилалась лужайка, за которой начинался парк. В нем виднелись
обнесенный изгородью выгул, каменные насыпи со рвами по периметру и
обезьяньи острова - эта территория принадлежала "Метрополитен-зоопарку".
Гилмер выплюнул очередной огрызок сигары.
- Значит, на Марсе есть жизнь, - проговорил он. - Правда, отсюда
ничего не следует.
- А если пофантазировать? - усмехнулся Вудс.
- Фантазируют газетчики, - проворчал Гилмер. - Приличные люди этим не
занимаются.

Близился полдень. Папаша Андерсон, смотритель львятника, печально
покачал головой и почесал подбородок.
- Кошечки чем-то встревожены, - сказал он. - Будто у них что-то на
уме. Почти не спят, знай себе ходят туда-сюда, туда-сюда.
Эдди Риггс, корреспондент "Экспресс", сочувственно прищелкнул языком.
- Может, им не хватает витаминов? - предположил он.
- Нет, - возразил папаша Андерсон. - Мы кормим их, как всегда, сырым
мясом, а они почему-то нервничают. Знаешь, львы - твари ленивые, спят чуть
ли не днями напролет. А теперь... Рычат, грызутся между собой. На днях мне
пришлось отколотить Нерона, когда он сцепился с Перси. И этот стервец
кинулся на меня, хотя я ухаживаю за ним с тех пор, когда он был совсем
крохотным!
Нерон, стоявший по ту сторону рва с водой, угрожающе зарычал.
- Видишь? Все еще злится. Если не утихомирится, придется снова
поучить его уму-разуму. Тоже мне, герой нашелся, - Папаша опасливо
поглядел на львов. - Надеюсь, они все-таки уймутся. Сегодня суббота,
придет много народу... Толпа их бесит, даже когда они спокойны, а уж
сейчас...
- С другими животными все в порядке? - спросил Риггс.
- Утром умерла Сьюзен, - ответил папаша, почесав подбородок.
Сьюзен звали жирафу.
- Я и не знал, что она заболела.
- Она и не болела. Просто взяла и сдохла.
Риггс вновь повернулся к львам. Нерон, громадный самец с черной
гривой, сидел на краю рва, словно собирался прыгнуть в воду. Перси боролся
еще с одним самцом; оба порыкивали, причем достаточно злобно.
- Нерон, похоже, замышляет перебраться через ров, - заметил
корреспондент.
- Ерунда, - отмахнулся папаша. - У него ничего не выйдет, Кишка
тонка. Вода для львов хуже яда.
Из слоновьего загона, что находился в миле с лишним от львятника,
внезапно донесся трубный рев, а затем прозвучал исполненный ярости клич.
- Вот и слоны взбеленились, - изрек папаша.
Послышался топот. Из-за львиных клеток выбежал человек без шляпы,
взгляд которого выражал ужас. На бегу он крикнул:
- Слон спятил! Мчится сюда!
Громко зарычал Нерон. Завизжал кугуар. Вдалеке показалась громадная
серая туша. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, слон двигался удивительно
быстро: обогнул заросли кустарника, выскочил на лужайку, высоко задрал
хобот, захлопал ушами и, яростно трубя, устремился ко львятнику. Риггс
повернулся и опрометью кинулся к административному зданию. Следом бежал
отдуваясь Андерсон.
Отовсюду раздавались истошные вопли первых посетителей зоопарка. Шум
стоял невообразимый: крики, рев, визг...
Слон неожиданно свернул в сторону, промчался через загон площадью в
два акра, в котором обитали три пары волков, снес ограду, растоптал кусты
и свалил несколько деревьев.
Взбежав на крыльцо административного здания, Риггс оглянулся. Со
шкуры Нерона капала вода! Та самая вода, которая - по теории - должна была
удерживать льва на площадке не хуже стальных прутьев!
Мимо Риггса прогрохотал по ступенькам служитель с винтовкой.
- Конец света! - крикнул он.
Белые медведи затеяли кровавую схватку: двое уже погибли, двое
умирали, остальные были изранены настолько, что вряд ли смогут выжить. Два
оленя с ветвистыми рогами сошлись лоб в лоб. Обезьяний остров превратился
в хаос - половина животных погибла неизвестно от чего; служитель
предположил - от чрезмерного волнения, Нервы, нервы...
- Такого не может быть! - воскликнул Андерсон, когда они с Риггсом
очутились внутри. - Животные так никогда не дерутся!
Риггс что-то кричал в трубку телефона, когда снаружи прогремел
выстрел. Папаша моргнул.
- Нерон! - простонал он. - Нерон! Я воспитывал его с первых дней,
кормил из бутылочки...
В глазах старика блестели слезы.
Это и впрямь оказался Нерон. Однако перед тем как умереть, лев
дотянулся до человека с винтовкой и одним страшным ударом лапы размозжил
тому череп.

В тот же день, несколько позже, доктор Гилмер стукнул кулаком по
расстеленной на столе газете.
- Видели? - спросил он Джека Вудса.
- Видел. - Корреспондент мрачно кивнул. - Сам написал. По городу
носятся обезумевшие, ополоумевшие животные. Убивают всех подряд. В
больницах полно умирающих. Морги забиты трупами. На моих глазах слон
задавил человека. Полицейские его пристрелили, но было уже поздно. Весь
зоопарк сошел с ума. Кошмар! Дикие джунгли! - Он вытер рукавом пиджака
лоб, дрожащими пальцами достал из пачки сигарету и закурил. - Я могу
вынести многое, но ничего подобного до сих пор не испытывал. Ужасно, док,
просто ужасно! И животных тоже ведь жалко. Бедняги! Они все не в себе.
Скольких пришлось прикончить...
- Зачем вы явились? - справился Гилмер, перегнувшись через стол.
- Да так, подумалось кое о чем, - ответил Вудс, кивнув на аквариум, в
котором находился марсианин. - Этот переполох напомнил мне... - он
помолчал и пристально поглядел на Гилмера, - ...о том, что произошло на
борту "Привет, Марс IV".
- Почему? - холодно осведомился Гилмер.
- Экипаж корабля обезумел, - заявил Вудс. - Только сумасшедшие
способны на такое. А Купер умер буйнопомешанным. Не знаю, как ему удалось
сохранить частичку разума, чтобы посадить звездолет.
Гилмер вынул изо рта жеваную сигару и принялся сосредоточенно
отделять наполовину откушенные куски. Закончив, он снова сунул сигару в
рот.
- По-вашему, все животные в зоопарке спятили?
- Безо всякой причины, - прибавил Вудс, утвердительно кивнув.
- Вы подозреваете марсианина, - проговорил Гилмер. - Но каким, черт
побери, образом беззащитная Меховушка, что лежит вон там, могла свести с
ума людей и животных?
- Послушайте, док, кончайте притворяться. Вы не пошли играть в покер,
остались в лаборатории. Вы заказали две цистерны с окисью углерода. Целый
день не выходили из кабинета, связались с Эпплменом из акустической
лаборатории и попросили у него кое-какое оборудование. Тут что-то кроется.
Давайте рассказывайте.
- Чтоб вам пусто было! - пробурчал Гилмер. - Даже если я не пророню
ни одного слова, вы все равно узнаете! - Он откинулся на спинку кресла,
положил ноги на стол, швырнул раскуроченную сигару в корзину для бумаг,
взял из коробки новую, пару раз укусил и поднес к ней зажигалку. - Сегодня
я собираюсь выступить палачом. Мне не по себе, но я утешаюсь мыслью, что
это, вполне возможно, будет не казнь, а акт милосердия.
- То есть вы хотите прикончить Меховушку? - От неожиданности у Джека
перехватило дыхание.
- Да. Для того мне и потребовалась окись углерода. Я закачаю ее в
аквариум. Меховушка даже и не поймет, что происходит. Ее потянет в сон,
она заснет - и не проснется. Весьма гуманный способ убийства, вы не
находите?
- Но почему?
- Дело вот в чем. Вы, должно быть, знаете, что такое ультразвук?
- Звук, чересчур высокий для человеческого слуха, - откликнулся Вудс.
- Его применяют в различных областях. Для подводной сигнализации и
картографирования, для контроля за высокоскоростной техникой - он
предупреждает о поломках, которые вот-вот произойдут...
- Да, человек научился использовать ультразвук, - подтвердил Гилмер.
- Нашел ему множество применений. Мы можем создавать звуки частотой до
двадцати миллионов вибраций в секунду. Звук частотой миллион герц убивает
бактерии. Некоторые насекомые общаются между собой на частоте тридцать две
тысячи герц, а человеческое ухо способно воспринять частоту максимум около
двадцати тысяч герц. Но всем нам далеко до Меховушки, которая испускает
ультразвук частотой приблизительно тридцать миллионов герц. - Сигара
переместилась в противоположный угол рта. - Звук высокой частоты можно
направлять узкими пучками, отражать, как свет, контролировать его. Мы в
основном пользуемся жидкими средами, хотя знаем, что лучше всего - нечто
плотное. Если пропустить ультразвук через воздух, он быстро ослабеет и
затихнет. Разумеется, я говорю о звуке частотой до двадцати миллионов
герц. Но звук частотой тридцать миллионов герц явно проходит через воздух,
причем такой, который разреженнее нашей атмосферы. Понятия не имею, в чем
тут причина, но какое-то объяснение, безусловно, должно существовать.
Нечто подобное не могло не появиться на Марсе, чья атмосфера, по нашим
меркам, больше напоминает вакуум. Ведь тамошние обитатели, как теперь
известно, обладают слуховым восприятием.
- Меховушка издает звуки частотой тридцать миллионов герц, - сказал
Вудс. - Это понятно. Ну и что?
- А то, - произнес Гилмер, - что, хотя звук такой частоты услышать
невозможно, - слуховые нервы не воспринимают его и не передают информацию
мозгу, - он оказывает на человеческий мозг непосредственное воздействие.
1 2 3