В системе Енотовой Шкуры, например, жил человек, которому в обмен на
его марки нужны были лишь последние музыкальные записи с Земли. А один
бесстрашный миссионер на пустынном Агустроне собирал пустые жестянки
из-под табака и бутылки, которые по какой-то причине ценились на этой
безумной планете очень высоко. Но среди многих других - землян и
инопланетян - самым важным для Паккера корреспондентом всегда был
ПугАльНаш.
Паккер перекатил размокший и почти уже лишенный вкуса листок на
языке, с наслаждением всасывая последние капли божественного нектара.
Если бы кому-нибудь удалось раздобыть крупную партию этих листьев,
подумалось ему, человек мог бы сказочно разбогатеть. Расфасовать их в
маленькие пакетики наподобие жевательной резинки, и здесь, на Земле,
листья будут разметать как горячие пирожки. Он как-то пытался поднять этот
вопрос в переписке с ПугАльНашем, но только запутал беднягу унукийца,
который почему-то просто не видел смысла в коммерческих операциях,
выходивших за рамки личных потребностей самих участников обмена.
Позвонили в дверь, и Паккер пошел открывать.
Оказалось, это Тони Кампер.
- Привет, дядя Клайд, - беззаботно произнес он.
Паккер неохотно открыл дверь пошире.
- Ладно, заходи уж, раз пришел.
Тони шагнул через порог, сдвинул шляпу на затылок и окинул квартиру
оценивающим взглядом.
- Честное слово, дядюшка, тебе нужно взять как-нибудь и выкинуть весь
этот хлам. Просто не представляю, как ты тут живешь.
- Нормально живу, - осадил его Паккер. - Но может быть, я при случае
разберу здесь немного.
- Хотелось бы верить.
- Мальчик мой, - горделиво произнес Паккер, - думаю, я без всякого
преувеличения могу сказать, что у меня одна из лучших коллекций
галактических марок на Земле. Когда-нибудь я помещу их все в альбомы...
- Этого никогда не произойдет, дядюшка, ты просто будешь складывать
их в кучи, как и раньше. Твоя коллекция растет так быстро, что ты не
успеваешь сортировать даже новые поступления.
Он пнул носком ботинка стоящую у стола коробку.
- Вот, например? Опять новая посылка?
- Только что пришла, - признал Паккер. - И пока я не выяснял, откуда
она.
- Отлично! - сказал Тони. - Что ж, развлекайся. Ты еще всех нас
переживешь.
- И переживу! - запальчиво ответил Паккер. - Однако зачем ты все-таки
пришел?
- Да ни за чем, дядюшка. Просто заскочил проведать и напомнить, что
выходной ты обещал провести у нас. Энн настояла, чтобы я непременно зашел
и напомнил. Дети всю неделю дни считали...
- Я помню, - соврал Паккер, поскольку напрочь забыл о данном
обещании.
- Я могу заехать за тобой. Скажем, в три пополудни?
- Нет, Тони. Спасибо. Не беспокойся. Я вызову стратотакси. В три
будет очень рано, а у меня еще полно дел.
- Надо думать, - сказал Тони и двинулся к выходу, потом добавил с
порога: - Не забудь!
- Разумеется, не забуду, - резко ответил Паккер.
- Энн обидится, если ты не приедешь. Она запланировала на вечер все
твои любимые блюда.
Паккер проворчал что-то в ответ.
- Ужин в семь, - напомнил Тони жизнерадостно.
- Хорошо, Тони. Я приеду.
- Ладно, дядюшка, до вечера.
"Молокосос, - подумал Паккер. - Опять неизвестно что затеял, наверно.
Всю жизнь проворачивает какие-то делишки, а толку никакого. Еле на жизнь
хватает..."
Он вернулся к столу.
"Наверно думает, что получит в наследство мои деньги. Хоть там и не
Бог весть сколько... Что же, пусть думает. Я, пока не потрачу все до
последнего цента, помирать не собираюсь".
Паккер сел за стол, взял один из конвертов, вскрыл его перочинным
ножом и высыпал содержимое на маленький расчищенный в середине стола
пятачок. Затем включил лампу, пододвинул плафон ближе и склонился над
марками.
Очень даже неплохая подборка, оценил он сразу. Вот, например, марка с
Близнецов-12 - или это 16? - отличный образчик современной классики:
сколько изящества, сколько фантазии, какая тонкая работа гравера и сколько
здесь чувствуется любви и внимания, бумага высочайшего качества и
превосходная печать.
Паккер принялся искать пинцет, но на столе его не оказалось. Он
порылся в ящике, содержимое которого и без того напоминало разоренное
крысиное гнездо, но тоже безрезультатно. Тогда он опустился на колени и
поискал под столом.
Пинцета нигде не было.
Отдуваясь, он забрался обратно в кресло. Настроение было испорчено.
"Куда они вечно деваются? - подумал он сердито. - Наверно, уже
двенадцатый пинцет... Черт бы их побрал, никогда не помню, куда в
последний раз положил..."
В дверь снова позвонили.
- Войдите! - в сердцах крикнул Паккер.
Вошел небольшого роста человек, чем-то похожий на мышь, мягко прикрыл
за собой дверь и остановился у порога, нервно теребя в руках шляпу.
- Прошу прощения... Мистер Паккер?
- Ну, разумеется, это я, - нетерпеливо произнес Паккер. - Кого еще вы
ожидали тут увидеть?
- Э-э-э... сэр... - незнакомец сделал несколько шажков и остановился.
- Меня зовут Джейсон Пикеринг. Возможно, вы обо мне слышали...
- Пикеринг? - Паккер на мгновение задумался. - Пикеринг? О, конечно
же, я слышал о вас! Вы собираете систему Полярной звезды.
- Верно, - признал Пикеринг чуть жеманно. - Я весьма польщен, что
вы...
- Напротив, - перебил его Паккер, поднимаясь и протягивая гостю руку.
- Это большая честь для меня!
Он наклонился и скинул со стула два кляссера и три обувные коробки.
Одна из них опрокинулась, и на пол посыпались марки.
- Прошу вас, садитесь, мистер Пикеринг, - галантно предложил Паккер.
Гость несколько ошарашено присел на край стула.
- Боже, - произнес он, окидывая взглядом царивший в квартире
беспорядок, - у вас тут огромное количество материала. Но вы, без
сомнения, всегда можете отыскать то, что вам нужно...
- Чаще всего, нет, - ответил Паккер, опускаясь в кресло. - Я по
большей части даже не знаю, что у меня есть.
Пикеринг хихикнул.
- Тогда, сэр, вас ждет в будущем множество замечательных сюрпризов.
- Едва ли. Я никогда ничему не удивляюсь, - заносчиво произнес
Паккер.
- Однако к делу. Я бы не хотел отнимать у вас время попусту. Нет ли у
вас случайно марки "Поларис-17б" на конверте? Это довольно редкий номер,
даже сам по себе, и я ни разу не слышал, чтобы кому-то марка встречалась
вместе с конвертом. Однако мне посоветовали обратиться к вам: возможно, у
вас есть то, что я ищу...
- Подождите, дайте вспомнить. - Паккер откинулся на спинку кресла и
мысленно перелистал страницы каталога. Есть: вспомнил! "Поларис-17б" -
маленькая марка, можно даже сказать, крошечная, ярко-голубая с алым
пятнышком в нижнем левом углу, а по всему полю - плотный орнамент из
тонких завитков.
- Да, - сказал он, открывая глаза. - Похоже, у меня есть такая марка.
Помнится, много лет назад...
Пикеринг затаив дыхание наклонился вперед.
- Вы хотите сказать, что у вас действительно...
- Да, я уверен, она где-то здесь. - Паккер неуверенно обвел рукой
сразу полкомнаты.
- Если вы найдете ее, я готов заплатить десять тысяч.
- Насколько я помню, это была полоска из пяти марок. Письмо шло с
Полариса-7 на Бетельгейзе-13 через... Нет, похоже, я уже не вспомню, через
какую планету.
- Полоска из пяти марок!!!
- Насколько помню. Но может быть, я и ошибаюсь.
- Пятьдесят тысяч! - выкрикнул Пикеринг, чуть не пуская слюну. -
Пятьдесят тысяч, если вы их отыщете!
Паккер зевнул.
- Всего за пятьдесят тысяч, мистер Пикеринг, я даже не стану искать.
- Сто!
- Я подумаю.
- Но вы начнете розыски прямо сейчас? Должно быть, вы помните хотя бы
приблизительно...
- Мистер Пикеринг, чтобы накопить эти груды материала, которые вы
видите вокруг, мне потребовалось двадцать лет, и память у меня уже не та.
Честно говоря, я понятия не имею, где они могут лежать.
- Назначайте вашу цену, - взмолился Пикеринг - Сколько вы хотите?
- Если я найду их, - сказал Паккер, - возможно, мы сойдемся на
четверти миллиона. Но если найду.
- Вы поищете?
- Посмотрим. Может быть, я рано или поздно наткнусь на них случайно.
Надо будет как-нибудь привести все это в порядок. Если они мне попадутся,
то я о вас не забуду.
Пикеринг резко встал.
- Вы надо мной смеетесь, - обиженно произнес он.
Паккер махнул рукой.
- Я никогда ни над кем не смеюсь.
Пикеринг двинулся к двери. Паккер поднялся с кресла.
- Позвольте, я вас провожу.
- Не стоит. И извините за беспокойство.
Паккер снова опустился в кресло, глядя, как гость закрывает за собой
дверь.
Довольно долго он сидел, пытаясь вспомнить, где же у него лежит
конверт из системы Полярной звезды, но в конце концов сдался: это было так
давно.
Затем он снова принялся искать пинцет, но тоже безуспешно. Видимо,
утром придется пойти и купить новый. Тут Паккер вспомнил, что утром его
дома не будет, поскольку он обещал навестить семью Тони в их летнем
коттедже на берегу Гудзонова залива.
Черт, и как только он умудряется терять столько пинцетов?
Паккер сидела погрузившись в какое-то полудремотное-полузадумчивое
состояние, размышляя о самых разных вещах. В основном о марках с клейким
слоем и о том, как из многочисленных идей, возникших на Земле, именно эту
жители Галактики подхватили быстрее всего и за две тысячи лет
распространили до самых дальних пределов обитаемого пространства.
Становилось все труднее уследить за новинками, да и самих планет, что
выпускали марки, становилось все больше. Марки множились с невероятной
быстротой, и чтобы не отстать, не пропустить что-то, приходилось тратить
огромные усилия.
А марок, в том числе и очень необычных, навыпускали множество. Взять
хотя бы марки с Манкалинена, у которых номинал определялся запахом. Не
пятицентовые, скажем, или пятидолларовые, или даже стодолларовые марки, а
марки с запахом роз - для местной почты, марки с запахом сыра - для
межпланетной корреспонденции внутри звездной системы, и еще один вид для
межзвездных пересылок - эти воняли так, что человеку за сорок шагов
становилось дурно. Или выпуски с Альгейба, отпечатанные цветами, которые
человеческому глазу не дано видеть - хуже всего то, что номиналы на них
были напечатаны этими же цветами. А взять ту знаменитую классическую
серию, выпущенную - разумеется, нелегально - пиратами с Леониды; вместо
бумаги они использовали обработанную кожу землян, попавших некогда в их
лапы...
Паккер сидел, уронив подбородок на грудь и прислушиваясь к
нарушающему тишину тиканью часов, безнадежно утерянных где-то в завалах
коллекционного материала.
Марки дали ему новую жизнь, причем жизнь, которой он был вполне
доволен. Двадцать лет назад, когда умерла Мира и он продал свою долю акций
экспортной компании, ему казалось, что жизнь кончилась, что ничего
хорошего у него уже не будет. Однако сейчас марки увлекали его даже
больше, чем в свое время экспортный бизнес - и это просто благословение,
да, именно благословение.
Продолжая сидеть, Паккер с теплой признательностью вспоминал свою
коллекцию, спасшую его от пучины одиночества, вернувшего ему интерес к
жизни и словно бы омолодившую его.
А затем он уснул.

Разбудил его звонок в дверь, и Паккер, протирая глаза, пошел
открывать.
У порога стояла вдова Фоше с маленькой кастрюлькой в руках. Она
протянула ее Паккеру и затараторила:
- Я все-таки подумала: наверно, бедняжке это понравится. Тут немного
бульона, что я приготовила. У меня всегда получается больше, чем нужно.
Для одной так неудобно готовить...
Паккер взял кастрюльку у нее из рук.
- Спасибо, очень мило с вашей стороны.
Вдова бросила на него пристальный взгляд.
- Вы больны! - заявила она и шагнула через порог, заставив Паккера
попятиться.
- Я вовсе не болен, - попытался отбиться Паккер. - Я просто заснул в
кресле, а так со мной все в порядке.
Она протянула пухлого руку и потрогала его лоб.
- Да у вас температура! Вы просто горите!
- Ничего у меня нет! - не выдержал Паккер. - Говорю же я вам: я
просто уснул.
Вдова Фоше обогнула его и, пробравшись между стопками коробок,
ворвалась в комнату. Паккер только успел подумать: "Боже, она таки
проникла в квартиру! Как же ее теперь выдворить?"
- Ну-ка, идите сюда и садитесь, - приказала вдова. - Термометра, надо
полагать, у вас нет?
Паккер, уже покорившись судьбе, покачал головой.
- И не было. Я никогда не болел.
Вдова Фоше вдруг взвизгнула, подпрыгнула и неуклюжим галопом
понеслась к выходу. На полпути она споткнулась о тяжелую картонную коробку
и растянулась на полу, но торопливо вскочила и, что-то проверещав
напоследок, вылетела на лестничную площадку.
1 2 3 4 5 6 7