Я сжег крейсер дотла, невозможно найти на нем следов предыдущего боя и нельзя доказать, что он был уничтожен до того, как я с ним столкнулся.
Демминг вновь весело фыркнул.
Макс Ростофф издевательски рассмеялся:
– Не будь ослом, Мазерс. Когда мы натолкнулись на этот корабль, мы его сфотографировали. Мы можем не только доказать, что не ты победил его, мы покажем, что крейсер был в отличном состоянии, пока ты не сжег его. Воображаю, как хотелось бы нашим техникам увидеть внутренности крейденовского корабля.
Демминг довольно засмеялся:
– Интересно, какой приговор вынесет военный трибунал герою, который оказался диверсантом?
Он встретился с ней, после того как пробыл на Кал-листо почти восемь месяцев. Он не помнил, при каких обстоятельствах это произошло. Дон был очень пьян и очень удивлен; туман рассеялся, она сидела за столом напротив него.
Он покачал головой и осмотрел комнату. Они находились в каком-то ночном клубе. Непонятно, в каком именно.
Дон Мазерс облизнул губы, нахмурился, почувствовав неприятный привкус.
Произнес невнятно:
– Привет, Ди.
Диана Фуллер ответила:
– Привет, Дон.
– Я, должно быть, отключился. Наверное, напился слишком сильно.
Она рассмеялась:
– Ты имеешь в виду, что не помнишь, о чем говорил мне в течение последних двух часов?
Он пристально посмотрел на нее:
– И что я рассказал тебе за эти два часа?
– Ты рассказал о своем детстве, Дон. О рыбалке и первой винтовке. И как ты убил белку и чувствовал себя таким виноватым.
– О, – вздохнул Дон и провел рукой по губам.
Позади него стояло ведерко с шампанским, но бутылка была пуста. Он поискал глазами официанта. Диана мягко спросила:
– Думаешь, тебе надо выпить еще, Дон? Он взглянул на нее. Она была такая же красивая. Нет, неправда. Она была хорошенькая, но не красивая. Просто чертовски хорошенькая девочка, но не из тех, чьи чары неотразимы.
– Слушай, – произнес Дон, – я не помню. Мы что, поженились?
Она звонко рассмеялась:
– Поженились? Да я встретила тебя два или три часа назад. – Она поколебалась, потом продолжила: – Я думала, ты нарочно избегаешь меня. Каллисто ведь очень маленькая.
Дон Мазерс медленно ответил:
– Ну что ж, если мы не женаты, позволь мне самому решить, хочу я еще шампанского или нет, хорошо?
Диана смутилась:
– Хорошо, Дон.
Появился метрдотель, держа в руках большую бутылку марочного вина.
– Вам здесь нравится, сэр?
– О’кей, – коротко ответил Дон. Когда тот отошел, Дон сразу же налил стакан, вдохнул запах хорошего вина.
– Я не избегал тебя, Ди. Мы просто не встречались. Насколько мне помнится, в последний раз, когда мы виделись на Земле, ты, можно сказать, отвесила мне пощечину. По-моему, ты считала, что для тебя я недостаточно храбр. – Он налил еще шампанского.
Лицо у Дианы пылало, она тихонько произнесла:
– Я не понимала тебя, Дон. Даже после твоего великолепного подвига, признаюсь, я не понимала тебя. Я сказала себе, что на твоем месте мог оказаться любой пилот Разведки, что это была просто очень редкая удача. Так случилось, что им оказался ты, ты предпринял эту смертельно опасную атаку, и она завершилась успешно. Тысяча других пилотов поступили бы совершенно так же, выбрав этот самоубийственный шанс, но не позволив крейсеру уйти.
– Да-а, – ответил Дон. Несмотря на то что он был пьян, он удивился ее словам. Он произнес грубо: – Конечно, любой сделал бы именно так. Чистая случайность. Но тогда почему ты изменила свое мнение обо мне?
– Из-за того, что ты сделал после этого, милый.
Он закрыл один глаз, чтобы лучше сфокусировать взгляд.
– С тех пор как?…
Он узнал выражение ее лица. Отблеск звездного луча. Та маленькая девушка, далеко, на Земле, секретарша в здании Межпланетных Линий, у нее был такой же взгляд. По правде говоря, за последние несколько месяцев Дон видел его у многих женщин. И все это из-за него.
Диана продолжала:
– Вместо того чтобы делать деньги на своей популярности, ты посвятил себя делу, которое важнее, чем разрушение вражеских кораблей.
Дон вглядывался в ее лицо. Его левая бровь начала подергиваться от нервного тика. Наконец он снова дотянулся до бутылки и налил себе. Он спросил:
– Ты вправду поверила в эту героическую чепуху?
Она ничего не ответила, ее глаза по-прежнему восхищенно сияли.
Он вновь сказал кислым голосом:
– Слушай, предположим, я попрошу тебя сегодня ночью пойти ко мне домой.
– Да, – нежно ответила она.
– И захватить с собой маленький чемоданчик, – грубо продолжал он.
Диана посмотрела ему прямо в глаза.
– Зачем ты мучаешь себя, свое внутреннее Я, Дон? Конечно, я пришла бы, стоит лишь тебе захотеть.
– А потом, – упрямо твердил он, – представь, что утром я вышвырну тебя.
Диана вздрогнула, в глазах у нее блестели слезы.
– Ты забыл, – прошептала она, – ты награжден Галактическим орденом Почета, и ты не можешь сделать ничего дурного.
– О, Боже, – пробормотал Дон. Он вновь наполнил стакан и обратился к ближайшему официанту.
– Да, сэр?
– Слушайте, через пять минут я отключусь, проследите, чтобы я добрался до отеля. И отправьте домой эту юную леди. И пошлите мой счет в отель.
Официант вежливо поклонился:
– Хозяин сказал, что капитан Мазерс никогда не увидит счета.
Диана воскликнула:
– Дон!
Он даже не взглянул на нее. Поднес стакан к губам, и вскоре туман вновь окутал его.
Когда он очнулся вновь, то почувствовал во рту непривычный вкус черного кофе. Дон тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Кажется, он сидел в каком-то дешевом ресторанчике. Напротив него сидел розовощекий младший лейтенант – Дон бегло глянул на нашивки на воротнике – да, младший лейтенант Космической Службы. Разведчик.
Мазерс, запинаясь, спросил:
– Что… происходит?
Пилот ответил, словно извиняясь:
– Младший лейтенант Пьерпонт, сэр. Мне показалось, что вам плохо, я решил вмешаться.
– Так это вы сделали, да?
– Ну да, сэр. Вы почти свалились в канаву, сэр. Но, несмотря на это, я узнал вас, сэр.
– О, – в желудке у Дона заурчало.
Лейтенант спросил:
– Хотите выпить еще кофе, сэр? Или суп, или сандвич?
Дон застонал:
– Нет, нет, спасибо. Боюсь, мой желудок не выдержит.
– Отбросьте предрассудки, сэр.
– Постараюсь. Сколько сейчас времени? Хотя это не важно. Какое сегодня число?
Пьерпонт ответил.
Трудно было поверить в это. Последнее, что он помнил, была его встреча с Ди. В каком-то ночном клубе. Он удивился, как давно это было.
Дон порылся в карманах в поисках сигареты, но ничего не нашел. Впрочем, курить ему не хотелось.
Он поинтересовался у лейтенанта:
– Как идут дела в Одиночной Разведке?
Пьерпонт улыбнулся:
– Рады, что ушли оттуда, сэр?
– Естественно.
Пьерпонт посмотрел на него со странным выражением лица:
– Я не обвиняю вас, сэр. Но сейчас там не так плохо, как раньше, в дни вашей службы.
Дон фыркнул:
– А что изменилось? Две недели в месяц совсем один в корабле. Потом три недели отпуска, чтобы напиться вдоволь, и вновь космическая тюрьма.
Пилот протестующе прервал его:
– Так было. – Он крутил в руках кофейную ложечку. – И так должно быть, конечно. Но сейчас все по-другому. Я патрулирую раз в пять недель в течение одной недели, а потом четыре недели отдыхаю.
Мазерс слушал его невнимательно, но внезапно встрепенулся:
– Что ты имеешь в виду?
Пьерпонт ответил:
– Понимаете, сэр, я хочу сказать, что это не ахти какой секрет, топлива осталось так мало, что его не хватает даже для патрулирования.
Внутри у Дона Мазерса все похолодело.
– Слушайте, лейтенант, я еще не протрезвел, повторите еще раз, лейтенант.
Тот вновь объяснил.
Дон провел по губам тыльной стороной ладони и попытался сосредоточиться. Наконец он произнес:
– Слушай, лейтенант. Дай мне еще чашечку кофе и, может быть, сандвич. И не поможешь ли ты мне вернуться в отель?
На четвертый день руки у него перестали дрожать. Он хорошенько позавтракал, тщательно оделся, взял лимузин и поехал в офис «Мазерс, Демминг и Ростофф корпорейшн».
У входа в святую святых стоял Скотти.
– Босс искал вас, мистер Мазерс, но на сегодня у вас не назначена встреча, не так ли? Он и мистер Ростофф на важном совещании, мне велено никого не пускать.
– Ко мне это не относится, Скотти, – прервал его Мазерс, – отойди с дороги.
Видно было, что Скотти предпочел бы уйти, но тем не менее он не уходил.
– Он сказал, что это относится ко всем, мистер Мазерс.
Дон врезал охраннику прямо под дых, вложив в удар весь свой вес. Скотти согнулся, глаза у него вылезли из орбит. Мазерс сложил обе руки в один кулак и залепил ему зверский апперкот. Скотти покачнулся и грохнулся на пол.
Дон подождал еще немного, но тот даже не пошевелился. Он оказался не таким стойким, как можно было подумать.
Дон Мазерс опустился на одно колено и выудил из-под левой руки охранника короткоствольный пистолет. Спрятал его под пиджак, за пояс, потом встал, открыл дверь и вошел в псевдозакрытый офис.
Демминг и Ростофф оторвались от своих бумаг, оба нахмурились.
Ростофф открыл рот, чтобы что-то сказать, но Дон прервал его:
– Заткнись!
Ростофф прищурился. Демминг откинулся в своем вращающемся кресле.
– Ты протрезвел для разнообразия, – голос его звучал почти обвиняюще.
Дон Мазерс положил руки на спинку стула. Он холодно ответил:
– Наступает момент, когда преображается даже тишайший червь. Я кое-что проверил.
Демминг весело фыркнул. Дон продолжал:
– Топливо для Космических Патрулей урезано до опасного уровня.
Ростофф усмехнулся:
– Думаешь, нас это интересует? Это проблема военных и правительства.
– О, нет это нас интересует, – прорычал Дон, – сейчас Мазерс, Демминг и Ростофф контролируют, вероятно, три четверти радиоактивного топлива Системы.
Демминг удовлетворенно возразил:
– Скорее, четыре пятых.
– Почему, – резко спросил Дон Мазерс, – почему мы делаем то, что мы делаем?
Оба босса нахмурились, но в выражении их лиц было что-то еще.
Они считали вопрос неуместным.
Демминг закрыл поросячьи глазки и хрюкнул:
– Скажи ему.
Ростофф начал:
– Слушай, Мазерс, не будь дураком. Помнишь, во время нашей первой встречи мы сказали, что используем твое имя для корпорации, потому что нам нужен человек, который стоит выше закона? Что лабиринт смехотворно запутанных законов столетиями мешает бизнесу?
– Я помню, – жестко ответил Дон.
– Все именно так и происходит. Правительство сегодня настолько связано, что даже в чрезвычайных обстоятельствах не может влиять на ход дела. Можно сказать, что законы уравновешивают друг друга. Вся наша Система основана на этом. Сейчас правительство у нас там, где нам и нужно. Свободное предпринимательство, Мазерс, вершина его. Ты слышал когда-нибудь о Джиме Фиске, о попытке скупить золото в тысяча восемьсот шестьдесят девятом году, так называемое дело Черной Пятницы? Что ж, Джим Фиск по сравнению с нами – мелкий мошенник.
– Но какое отношение это имеет к Флоту… – Дон Мазерс замолчал от внезапно постигшей его догадки. – Вы не выбрасываете на рынок радиоактивное топливо, вынуждая правительство поднимать цены до такого уровня, которого оно не может себе позволить.
Демминг открыл глаза и произнес жирным голосом:
– Утроив цену, Мазерс, мы прикарманим половину богатства Системы.
Дон закричал:
– Но человечество ведет войну!
Ростофф презрительно усмехнулся:
– Ты что-то поздно вспомнил о благородстве, Мазерс. Бизнес есть бизнес.
Дон Мазерс покачал головой:
– Мы немедленно начнем продавать топливо по его настоящей цене. Я мог бы напомнить вам, джентльмены, что хотя формально все мы – равные партнеры, в действительности все записано на мое имя. Вы думали, что я у вас под ногтем и так надежно, что вы в безопасности, и, возможно, вы не доверяли друг другу. Теперь я вступаю в игру.
С удивительной для такого толстяка быстротой рука Лоуренса Демминга скользнула в ящик стола и появилась оттуда с такой точно пушкой, какая была заткнута за пояс Дона.
Дон Мазерс улыбнулся, распахнул пиджак и показал свое оружие. Но он не стал его вытаскивать и мягко сказал:
– Убей меня, Демминг, и ты убьешь самого известного человека Солнечной системы. Тебе не избежать газовой камеры, и твои деньги тут не помогут. С другой стороны, если я тебя застрелю…
Он вытащил из кармана маленький, необычайно обычный кусочек металла на орденской ленточке. Положил его на ладонь. Лицо толстяка побелело, пальцы его разжались, и пистолет свалился на стол.
– Слушай, Дон, – начал он, – мы недооценили тебя. Мы изменим свою политику и поделим, честно поделим все на три части.
Дон рассмеялся:
– Хотите подкупить меня, Демминг? Как это вы не понимаете, что я – единственный в мире человек, которому не нужны деньги, который не может их тратить. Что мои соплеменники – те, которых я так блистательно предал, – возвели меня на такую вершину славы, где деньги теряют ценность.
Ростофф схватил со стола упавший пистолет и прорычал:
– Ты блефуешь бесхарактерный пьянчуга!
1 2 3 4 5