... искусителю? - да, это самое подходящее выражение. Господи,
прости меня за словоблудие!"
Таллиб тоже отметил странное поведение неизвестной женщины - хотя, если
призадуматься, не такое уж странное! - и на всякий случай запомнил ту дверь,
в которой скрылась незнакомка. "Кажется, наше появление вызвало значительно
большее количество событий, нежели этого хотелось бы господину. Придется их
устранять потихоньку. Жаль, очень жаль, некоторые из... событий хм...
довольно красивы".
Они продолжали свой путь наверх.
x x x
Жара не отпускала Зенхард. Перед нею были одинаково равны крестьяне и
лорды. Вот только если высокие господа, отдуваясь, собирались в дорогу,
назад к своим поместьям и замкам, то смерды занимались хозяйством. Ведра и
бадейки с теплой водой переправлялись на огороды, чтобы хоть ненадолго
задержать жизнь в высыхающих стеблях.
Сушь. Страшное слово. Для некоторых - смертельное.
Бнил все-таки сбежал.
Первым это обнаружил Юзен. Парень пошел к соседу, чтобы одолжить
сушеных листьев кровостоя: Шанна поранилась и поэтому не могла работать.
Конечно, они с отцом и сами перебедовали бы эти дни, перебедовали бы, если б
не сушь. А так, без помощи матери не обойтись - вот и побежал.
Постучал, вошел - но никого уже не застал.
Внутри все выглядело так, словно хозяева отлучились на минутку. Но нет,
исчезло то, без чего каждый дом - не дом, а полдома, - исчезли образа из
Божьего угла. Юзен насторожился. Теперь, присмотревшись как следует, он
видел, что пропало еще несколько вещей, среди них - маленькая шкатулочка,
доставшая Бниловой жене от бабушки и деревянный коник - любимая игрушка
Стэника, без которой тот и шагу не ступил бы. Ну и, натурально, предметы
более важные в хозяйстве, но не такие запоминающиеся. Вон и топора нет.
В дом, хотя тот и стоял с закрытыми ставнями и дверью, каким-то
немыслимым образом уже пробралась жара, выгнав прочь последние остатки
прохлады. Не иначе, как сбежал Бнил еще вчера вечером, сразу после того, как
появились Моррел и Таллиб. Сбежал и прихватил всю семью. Вот так дела...
С этакой новостью следовало отправиться к Рипмолу, старосте деревни.
Тот лишь пожал плечами.
- Плохо. Обратно его не вернуть. Менять своего решения не станет -
взрослый мужик, своя голова на плечах, не займанная. Придется мне идти в
город, докладаться об этом Грабителям. Плохо, но ничего не поделаешь.
И собравшись, ушел в Зенхард.
Новость успела облететь деревню. Многие испуганно прятали все, что
можно было спрятать; косились на каменные стены, на красную башню за ними:
"Что-то теперь будет?"
Наверное, ничего особенного б и не было, так, позлобствовали бы
Губители с Грабителями, позлодействовали да уехали. Бнил бы спасся, осел
где-нибудь в лесах, примкнул к какому-нибудь вольному братству и встречал на
дорогах денежных господ... пока однажды его самого не встретили бы Губители.
Но это лето выдалось неудачным для черни, как, впрочем, и несколько грядущих
лет. И, наверное, так желал Распятый Господь наш, чтобы староста Рипмол
рассказал о плохой новости в присутствии гостей Короля, как раз собиравшихся
разъезжаться по домам.
- Постойте, - молвил Ласвэлэд, лорд Эргфельдоса. - А не поохотиться ли
нам, господа?
Остальные ответили шумным одобрением - развлечения высокие господа
любили чрезвычайно. Сам Король затею оценил, велел седлать коня, и вскоре
свора... свита правителя и сам он, на высоком породистом жеребце черной
масти, выехала из ворот башни и направилась в леса, за беглым смердом и его
семьей. Высоким господам было не в первой развлекаться подобным образом.
Рипмол смотрел им вслед, понимая, что теперь бедняга Бнил с семьей
обречены. Утерев выступивший на морщинистом лбу пот, староста отправился
обратно, бессильный что-либо изменить.
x x x
Готарк Насу-Эльгад еще раз окинул взглядом комнату, отведенную для
господина учителя принца. Вроде бы все учтено. Тайный ход, через который
можно подслушивать разговоры обитателей, проверен и функционирует, и, в
общем-то, достаточно роскошная обстановка, - придраться не к чему.
"Обе стороны будут довольны", - подумал он.
Таллиб давал понять, что дальнейшее присутствие Готарка Насу-Эльгада
здесь нежелательно - поэтому Глава Инквизитии попрощался с ним и направился
к дверям.
В нужный момент, когда смуглокожий человек, по его мнению, уже
достаточно расслабился, Готарк Насу-Эльгад обернулся:
- А все-таки, зачем вы приехали сюда?
- Чтобы учить принца, - ответил Таллиб, не оборачиваясь.
- Это я уже слышал, - вежливо улыбнулся Глава матери Очистительницы. -
Но ведь должна быть еще какая-то причина, не так ли?
- О, вы правы, - Таллиб поднял руки вверх, признавая свое поражение. -
Конечно, такая причина есть. Господин Моррел... Только пообещайте мне, что
ничего никому не скажете.
- Не знаю, могу ли я давать такие обещания, - сокрушенно покачал
головой Готарк Насу-Эльгад. - Все-таки, мало ли о чем вы поведаете мне
сейчас.
- Ничего преступного, - уверил его Таллиб. - Просто это то, о чем не
хочет распространяться господин Моррел.
- Хорошо, - сказал Глава Инквизитии. - Я обещаю, что не стану никому об
этом рассказывать.
Таллиб вздохнул, видимо, ему было нелегко делиться этой тайной.
- Видите ли, все дело в том, что господину Моррелу предсказали скорую
смерть. И он хочет оставить после себя ученика, передать ему все, что знает
- ну, вы понимаете?..
Готарк Насу-Эльгад покивал головой:
- Конечно, понимаю.
- Только прошу вас, никому не рассказывайте. Господин Моррел
предпочитает держать это в тайне.
- Конечно, конечно, - пробормотал Глава матери Очистительницы, покидая
комнату. "Стану я рассказывать кому-нибудь, как ты меня провел! Как же!"
Таллиб улыбнулся закрытой двери и продолжал распаковывать вещи.
x x x
Как выяснилось, принц обладает некоторыми навыками обращения с мечом,
так что первое занятие не пришлось начинать с азов. Эллильсар довольно
сносно ставил защиту и неплохо атаковал. Конечно, неплохо для своего
возраста. Моррел, обнаженный до пояса, легко отражал его атаки, но
иногда специально замедлял движения, повторял еще раз, чтобы принц понял, в
чем его ошибка.
Так они занимались некоторое время. Поначалу немой учитель ощущал на
себе словно чей-то взгляд, оттуда, с верхних этажей башни, но вскоре это
прошло. Остался спрессованный душный воздух двора, в котором ты двигаешься,
словно в кипящей воде, пыль под ногами, удивленные взгляды прислуги,
уважительно-завистливые кивки высоких господ.
Потом что-то произошло у конюшен. Сам Король вызвался ехать; лорды
оставили своих дам и слуг, вскочили на лошадей и умчались прочь.
Моррел прервал занятие и попросил Эллильсара подождать, а сам подошел к
стоящим в растерянности дамам. На клочке пергамента, извлеченном из кармана
брюк, он начертал: "Что произошло?" Перо, как и бумагу с дощечкой,
немой всегда носил с собой, именно на случай такой необходимости,
когда-нужно было что-нибудь спросить, а Таллиба рядом не оказывалось.
Дамы смущенно поглядывали на обнаженный торс Моррела: загорелый, он
разительно отличался от бледных тел их супругов и любовников. Ни одна из них
бросала в сторону этого непонятного человека достаточно откровенную улыбку,
но он все это проигнорировал. Ему нужен был ответ.
- Простите, леди, кажется, мой учитель спрашивал вас о чем-то? -
Эллильсар оперся руками на меч и строго посмотрел на дам.
Одна из них, молоденькая жена Ласвэлэда, присела в реверансе:
- О да, ваше высочество. Они уехали на охоту. Сбежал какой-то смерд из
деревни.
"Вот", - подумал Моррел. "Вот оно".
- Не слишком вежливо с их стороны, - заметил Эллильсар. - Что же,
думаю, ваш отъезд откладывается. Прошу всех возвращаться в свои комнаты. Я
прикажу слугам, чтобы они распаковали вещи. Все-таки, в отсутствие отца,
кто-то должен позаботиться о гостях.
Когда этот вопрос был улажен, принц обернулся к Моррелу:
- Ты, наверное, хотел бы поехать с ними?
"А ты?"
- Не знаю, - покачал головой Эллильсар. - Раньше меня не брали на
подобные увеселения, поскольку я был мал. Теперь... знаешь, один раз я видел
отца, когда он только вернулся с такой... охоты. Я, наверное, не должен
этого говорить, но... Понимаешь, его глаза горели, словно он - хищный зверь,
только что напившийся крови своей жертвы. Это было страшно. Тогда мне
показалось, что в него вселился Дьявол. А потом, когда они пытали этого
беглого смерда....
"Значит, ты поймешь, если я отвечу тебе, что тоже предпочитаю быть
здесь".
- Позанимаемся еще?
"Достаточно".
- Тогда, может быть, ты расскажешь мне, что написано на клинке? - принц
поднял меч и указал на полустертые слова, оттиснутые в металле.
"Нет. Во-первых, потому, что ты должен быть наказан - никто никогда
не ставит клинок острием на землю и не опирается на него. Этим ты выказал
неуважение к оружию. Во-вторых, сейчас не время говорить об этой надписи.
Настанет срок, и ты все узнаешь - но не раньше".
- А что же мы будем делать сейчас? - насупившись, спросил принц.
"Ты - учить логику Толзона. У меня - свои дела. Вечером позанимаемся
еще".
Моррел оставил двор и стал подниматься по лестнице к своим комнатам.
Минуя очередной пролет, он услышал, как за одной из дверей кто-то шарахнулся
прочь. Как будто наблюдали, а потом, убоявшись его, отошли. Но в башне
найдется предостаточно любопытных, стоит ли обращать внимание на такие
мелочи? Пожалуй что нет.
Таллиб при появлении немого скупо улыбнулся, отодвинул висящий на стене
гобелен и указал куда-то в каменную кладку. Присмотревшись, можно было
обнаружить несколько отверстий: для уха и для глаз. Моррел одобрительно
кивнул, его руки взлетели вверх, заплясали в воздухе. Таллиб так же
безмолвно ответил. Переговорив, они отправились вниз, знакомиться с
устройством башни и искать трапезную, повергая в трепет оставшихся без мужей
высоких леди.
Впрочем, ни одной из них так и не удалось ближе познакомиться со
странными мужчинами, растревожившими их накрахмаленное воображение. К вечеру
вернулись охотники, да не просто вернулись, а с дичью. Бнил, его жена,
десятилетний сын - всех их привезли, кого на лошадях, кого на веревке.
Собственно, на веревке заставили бежать только Бнила; он, как только
оказался во дворе, рухнул в пыль, и его насухо стошнило. Видимо, все, что
можно, желудок исторг в пути.
Окровавленный, со следами побоев, со сбитыми в кровь ступнями, смерд
лежал посреди двора, корчась в судорогах. Король приказал немедленно
соорудить эшафот и согнать крестьян к нему, а также горожан, сколько будет
возможно.
- И еще, - сказал он, поразмыслив. - Привезите туда клетку с медведем.
Да-да, с Буяном, с ним самым.
И улыбнулся.
Видевший эту улыбку сын Бнила завопил так, что сам Король вздрогнул.
- Сообразительная тварь, - процедил он, спешиваясь.
Больше не было сказано ни слова, но тихие перешептывания длились до
самой ночи, пока наконец правителю не доложили, что приготовления закончены.
Тогда он приказал всем отправляться на "увеселение".
- Ты пойдешь со мной? - спросил Эллильсар у Моррела.
"Да, мальчик. Я пойду туда, пускай мне даже этого очень не хочется.
В конце концов, я твой учитель, а это - урок, так что смотри внимательно.
Хорошенько смотри, а завтра утром мы закончим оный урок. Пока же
смотри".
Плотники потрудились на славу. Специальное возвышение, оцепленное
стражниками, было предназначено для Короля и прочих высоких господ.
Посредине площади стоял помост с просторной клеткой. В клетке лежал
огромный ком шерсти. Раздраженный окружающим шумом и огнями, он стал
недовольно ворчать - тогда все, даже чернь, ни разу не видевшая лютого
заморского зверя живьем, догадались: медведь. В подтверждение этого тварь
поднялась на задние лапы и заревела - тоскливо, надсадно.
И селяне, согнанные сюда Губителями, и городской люд, отшатнулись
прочь. Вовремя. На помост привели семью сбежавшего смерда, после чего
стражники оцепили и помост. (Впрочем, желающих приблизиться к страшилищу в
клетке не нашлось бы, хоть калачом мани, хоть кнутом загоняй).
Король встал, громко произнес:
- Начинайте!
Кто-то прикоснулся к его руке. Правитель недовольно посмотрел в ту
сторону - это почтительно кланялся смуглокожий спутник нового
учителя.
- В чем дело?
- Мой господин спрашивает, неужели вы позволите этим смердам умереть
просто так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10