Через несколько секунд в живых остались только Фаррелл и его помощник, находившийся в это время с ним в корпусе управления. Оставшись без энергии, корабль Фаррелла должен был неминуемо упасть на Солнце…
Он открыл глаза, потому что на его лицо упала тень.
– Капитан Фаррелл?
Фаррелл скосил взгляд. Рядом стоял мужчина. Солнце образовало корону на его голове, поэтому разглядеть лицо было невозможно. Он перевернулся на живот.
– Да.
Мужчина сел возле него на песок. Фаррелл тоже сел и взглянул на него. На нем, как и на Фаррелле, были только шорты, но его белое тело выглядело болезненным в свете яркого солнца. Фаррелл подумал: ему не следовало бы появляться на такой жаре, если не хочет получить солнечный удар.
– В отпуске, капитан Фаррелл? – спросил мужчина.
– Откуда вы меня знаете?
Мужчина улыбнулся:
– Инстинкт, полагаю. Как бы там ни было, я справлялся о вас в отеле.
– Вы из ЗУКА?
– Нет. Почему вы спросили?
– По некоторой причине я ожидаю их появления, – ответил Фаррелл.
– Не думаю, что они появятся, капитан. Я сообщил им, что отправился повидать вас. Хотя они и не одобряют того, о чем я хочу поговорить с вами, вмешиваться не станут.
– Зачем вы здесь? – спросил Фаррелл тоном, который граничил с невежливостью.
– Я приехал, предложить вам работу.
Фаррелл закрыл глаза и лег спиной на песок.
– Меня это не интересует. Я побеспокоюсь о работе, когда ничего не останется от выданного пособия.
Мужчина стал набирать пригоршни тонкого светлого песка и высыпать возле него бороздками.
Он открыл глаза.
– Вы несерьзный человек.
– Почему вы так думаете? – спросил мужчина.
– Если бы в ЗУКА вас действительно знали, то посоветовали бы обходить меня за сотню километров. Я изгнан пожизненно, по милости медиков.
Мужчина огляделся, некоторые из загоравших были в пределах слышимости.
Он сказал Фарреллу:
– Я серьезный человек, капитан Фаррелл, но предпочел бы говорить не здесь. Не пройтись ли нам?
Фаррелл вскочил на ноги и улыбнулся.
2
– Между прочим, мое имя Джервис, – сказал мужчина. – Николас Джервис.
– Рад познакомиться, мистер Джервис.
Они шли вдоль кромки воды, крохотные волны слегка шевелили гладкую гальку. Легкий бриз с моря обдувал их тела, умеряя жестокость жаркого солнца.
Джервис сунул руку в карман и вытащил голубую тенниску из очень легкой ткани. Он натянул ее на себя и Фаррелл почувствовал облегчение, хорошо зная, сколь вредно слишком долгое пребывание на солнце.
Когда они отошли достаточно далеко от заполненного людьми пляжа, он сказал:
– Простите мне мое рвение, мистер Джервис, но вы упомянули о работе в космосе.
– Если я правильно понял, вы уже заинтересовались?
Фаррелл улыбнулся:
– Если работа в космосе, для меня этого достаточно.
– Думаю, вам следует узнать о ней побольше, прежде чем мы приступим к делу, – сказал Джервис. – С этой работой могут справиться немногие.
– Что же, испытайте меня.
Они оставили главный пляж позади и вошли в небольшое укрытие, вырезанное морем в высоком утесе, поднимавшемся над узкой полоской пляжа, усеянного небольшими обломками скальной породы, сменившей гальку.
– Прежде чем сказать что-то еще, – заговорил Джервис, – я должен сообщить вам, что представляю Управление по Наблюдению за Разоружением (УНР).
– Я о таком не слышал.
– Думаю, что нет. О нем, в самом деле, знают очень немногие. Управление создано около восьмидесяти лет назад и лет десять спустя превратилось в бездействующий орган. В таком состоянии оно продолжало оставаться до очень недавнего времени.
– Вы можете этого не знать, но во времена Холодной войны и в период ее отголосков за несколько последних десятилетий двадцатого века на орбиты вокруг Земли были заброшены сотни искусственных спутников. Многие из них служили явно мирным или научным целям, но не все. Обе стороны вывели на орбиты несколько сотен ядерных зарядов, а также большое количество микробиологического оружия.
– Когда мало-помалу был создан Альянс Наций, призванный образовать в 2047 году всемирное правительство, все старались помалкивать об этих плававших в космосе игрушках. Когда с секретами было, наконец, покончено, поднялась настоящая буря и пришлось сформировать УНР.
– Полагаю, эти спутники были не единственным поводом, – сказал Фаррелл.
– Нет, конечно. Поскольку все разоружались, наблюдение Альянса за ходом разоружения было исключительно пристальным в течение многих лет. Проблема с этими спутниками оказалась достаточно серьезной. С бактериологическими, сколь бы странным это не казалось, разобрались простейшим образом: микроплазма имела определенную продолжительность жизни, после истечения этого срока спутник просто объявлялся безвредным.
– Однако ядерные устройства в большинстве случаев были изготовлены из очень долговечных материалов. Многие и сегодня в прекрасном состоянии.
– Сегодня? – переспросил Фаррелл.
Джервис утвердительно кивнул:
– Постепенно пришли к решению, что Альянс в тот период стал настолько прочным, что никто на Земле не захочет, а если захочет, то не сможет, использовать эти устройства. В сложившихся обстоятельствах казалось наилучшим оставить спутники там, где они были, – в сохранности на своих орбитах. Так и было сделано, УНР расформировали, а оставшаяся от него небольшая группа проводила ежегодную проверку в космосе, подсчитывая, все ли спутники на месте.
– Так продолжалось до прошлого года, когда обнаружилось, что около сотни ядерных спутников со своих орбит исчезли.
Он сделал паузу, позволяя Фарреллу осмыслить сказанное.
– И кто же их забрал? – спросил Фаррелл.
Джервис пожал плечами:
– Не знаю. Не знает этого и Совет Альянса. УНР спешно было возрождено, с той поры мы нянчимся с нашим младенцем.
– И каково положение сейчас?
– Как только пропажа была обнаружена, предприняли шаги по доставке оставшегося на Землю. Несмотря на самый высокий уровень приоритета этой задачи, на ее выполнение потребовалось три месяца. К концу мы недосчитались еще двухсот пятидесяти ядерных зарядов.
Фаррелл присвистнул:
– Как же их смогли украсть? Увели, уравнивая скорости?
– Да. Ничего не может быть проще. На это способен почти каждый энергичный юный космический яхтсмен. Это мог сделать кто угодно, любой кровожадный землянин. Эти спутники лежали на виду, словно просились, чтобы их кто-нибудь забрал.
– И каково мое место во всем этом?
Джервис взглянул на него:
– Мы хотим вернуть их.
Они остановились и забрались на большой плоский камень, немного выступавший в море. О него ласково плескались волны. Фаррелл сел и опустил ноги в чистую, теплую воду.
– Вы знаете, где они?
– Три недели назад еще не знали, – ответил Джервис. – Но теперь нам известно, где находится большая часть. Один астроном обнаружил нечто, показавшееся ему большим облаком метеоритов или крохотных астероидов, заслоняющих солнце. Мы присмотрелись получше – это оказались они.
Фаррелл поднял на него удивленный взгляд.
– Кто бы это ни сделал, факт есть факт, – продолжал Джервис. – Двести пятьдесят термоядерных бомб находятся на орбите вокруг Солнца между Меркурием и Венерой под охраной космического корабля.
Шли минуты. Фаррелл следил за крохотным пятном ярко-зеленых водорослей под водой. Волна накатывалась на камень и бежала обратно, отразившись от него. Водоросли колыхались туда и обратно, подчиняясь воле волн.
Наконец он сказал:
– Я сделаю это при соблюдении двух условий.
– А именно?
– Во-первых, после этого вы гарантируете мне работу в космосе до нормального пенсионного возраста.
– Принято.
Фаррелл посмотрел на него с удивлением, затем расплылся в улыбке удовольствия.
– Во-вторых, вы скажете мне, почему Совет Альянса не посылает силы ЗУКА, чтобы превратить этот корабль в звездную пыль.
Джервис задумчиво произнес:
– Я ожидал, что вы спросите об этом. Ответить не просто.
– Совет в этом вопросе находится в пикантном положении. Видите ли, дело в ответственности за похищение ядерных устройств. Грехи предков и всякое такое. Если бы бомбы не были оставлены на орбитах, никто не смог бы их украсть. Так что сам Совет, за которым последнее слово в руководстве Альянса, находится в положении, когда он не может занять твердую позицию.
– Вторая проблема в том, что в данный момент в азиатских странах набрало силу движение за самоопределение. Такого рода вещи случались и прежде, но Альянсу удавалось это пережить. Однако сейчас, когда страна или корпоративные интересы, ответственные за преступление неизвестны, есть опасение, что применение силы против этого космического корабля может представлять опасность для самой структуры Альянса, если окажется, что ответственность лежит на одной из азиатских стран.
– Отсюда следует, что кто бы ни отправился схватить за руку наших неизвестных друзей на борту этого космического корабля, он должен полностью отдавать себе отчет в том, на что пошел, и действовать в одиночку. Он не может выйти в космос под флагом Альянса или выглядеть его представителем каким-то иным образом. Вместе с тем, ему будут предоставлены все ресурсы Альянса.
– Это намек на вознаграждение? – спросил Фаррелл.
– Именно, – серьезно сказал Джервис.
– Ну, об этом можете забыть. За деньги я на это не пойду. Если вам хочется, покройте мои личные расходы, и не более. Возможно, это звучит банально, но если такова цена моего возвращения в космос, я заплачу ее.
Джервис спросил:
– Полагаю, у вас нет возражений приступить к делу, не откладывая в долгий ящик?
– Нет, конечно, нет. – Он вскочил на ноги и оба двинулись в направлении главного пляжа.
В голове Фаррелла внезапно возникла беспокойная мысль и он спросил:
– Почему вы обратились именно ко мне, Джервис? В системе ЗУКА десятки пилотов, с которыми вам было проще поговорить об этом деле.
– Конечно, такие пилоты есть. Но у вас есть одно преимущество перед ними. Вы ведь уникум, Фаррелл. Неужели не помните, что вы – единственное человеческое существо, которому удалось остаться живым, побывав так близко возле Солнца? Когда Тречи спасал ваш корабль, он был уже менее чем в десяти миллионах километров от нашего светила.
– Вы смогли выдержать эту жару, капитан Фаррелл. Мы не знаем, в чем дело, но ваше тело обладает сопротивляемостью ожогу. Никто из пилотов ЗУКА не в состоянии приблизиться к этому космическому кораблю.
– Но что…?
– Я знаю о чем вы подумали. Мы все хотели бы это знать. Чем напичкан этот корабль?
Спустя три дня Джейсон Фаррелл, восстановленный в звании капитана ЗУКА, стартовал с лучесиловой станции N 18 и начал долгое падение на Солнце. Корабль, на котором он летел и которому, едва став его крестным отцом, дал имя «Беззаконный» скорее в пику своему летавшему за письменным столом противнику из ЗУКА), чем по какой-то другой причине, представлял собой переоборудованную транспортную посудину Альянса. Ему был хорошо знаком этот тип еще с той поры, когда пришлось несколько недель колесить в небесах Марса точно на таком же. Однако этот корабль был изменен до неузнаваемости.
Началось с того, что корпус был выскоблен и покрыт глазурью, поэтому сиял зеркальным блеском. Затем на него наложили пятнадцать слоев наружной обшивки, выполненной из черного негорючего волокна. Когда он спросил одного из технических специалистов почему они остановились на пятнадцати, тот ответил:
– Вы были готовы к старту. Мы могли бы добавлять бесконечное их количество. Приближаясь к космическому кораблю, охраняющему бомбы, Фаррелл будет падать на него из черноты. Если хотя бы десятая часть квадратного метра корпуса его корабля потеряет к тому времени изоляцию, то он станет похож на свечу в темном помещении. Слои черной наружной обшивки будут испаряться относительно быстро, но до тех пор, пока они не исчезнут все, он будет оставаться невидимым для любого наблюдения с вражеского корабля.
Вокруг кабины специалисты лучесиловой станции N 18 соорудили мощный антирадиационный экран. Достаточный, как сказал Джервис, чтобы сдерживать почти все, что будет швырять в него солнце. Его главной проблемой станет тепловая радиация, однако глазированный корпус и холодильная установка удержат температуру на уровне, при котором он останется жив.
Второй главной составляющей модернизации «Беззаконного» было вооружение. Фарреллу было предоставлено на выбор буквально любое портативное оружие, но он, в конце концов, остановился на вакуумном торпедном аппарате, который смонтировали под корпусом корабля, и самонаводящейся многоствольной лазерной установке. Если у него будет время остановиться и прицелиться в неприятеля, пояснил он Джервису, то удастся воспользоваться торпедами. Если же придется бегать или крутиться в условиях невесомости, то потребуется что-то сравнительно легкое для ближнего боя.
Но сам Фаррелл надеялся, что применять оружие не придется.
1 2 3 4 5
Он открыл глаза, потому что на его лицо упала тень.
– Капитан Фаррелл?
Фаррелл скосил взгляд. Рядом стоял мужчина. Солнце образовало корону на его голове, поэтому разглядеть лицо было невозможно. Он перевернулся на живот.
– Да.
Мужчина сел возле него на песок. Фаррелл тоже сел и взглянул на него. На нем, как и на Фаррелле, были только шорты, но его белое тело выглядело болезненным в свете яркого солнца. Фаррелл подумал: ему не следовало бы появляться на такой жаре, если не хочет получить солнечный удар.
– В отпуске, капитан Фаррелл? – спросил мужчина.
– Откуда вы меня знаете?
Мужчина улыбнулся:
– Инстинкт, полагаю. Как бы там ни было, я справлялся о вас в отеле.
– Вы из ЗУКА?
– Нет. Почему вы спросили?
– По некоторой причине я ожидаю их появления, – ответил Фаррелл.
– Не думаю, что они появятся, капитан. Я сообщил им, что отправился повидать вас. Хотя они и не одобряют того, о чем я хочу поговорить с вами, вмешиваться не станут.
– Зачем вы здесь? – спросил Фаррелл тоном, который граничил с невежливостью.
– Я приехал, предложить вам работу.
Фаррелл закрыл глаза и лег спиной на песок.
– Меня это не интересует. Я побеспокоюсь о работе, когда ничего не останется от выданного пособия.
Мужчина стал набирать пригоршни тонкого светлого песка и высыпать возле него бороздками.
Он открыл глаза.
– Вы несерьзный человек.
– Почему вы так думаете? – спросил мужчина.
– Если бы в ЗУКА вас действительно знали, то посоветовали бы обходить меня за сотню километров. Я изгнан пожизненно, по милости медиков.
Мужчина огляделся, некоторые из загоравших были в пределах слышимости.
Он сказал Фарреллу:
– Я серьезный человек, капитан Фаррелл, но предпочел бы говорить не здесь. Не пройтись ли нам?
Фаррелл вскочил на ноги и улыбнулся.
2
– Между прочим, мое имя Джервис, – сказал мужчина. – Николас Джервис.
– Рад познакомиться, мистер Джервис.
Они шли вдоль кромки воды, крохотные волны слегка шевелили гладкую гальку. Легкий бриз с моря обдувал их тела, умеряя жестокость жаркого солнца.
Джервис сунул руку в карман и вытащил голубую тенниску из очень легкой ткани. Он натянул ее на себя и Фаррелл почувствовал облегчение, хорошо зная, сколь вредно слишком долгое пребывание на солнце.
Когда они отошли достаточно далеко от заполненного людьми пляжа, он сказал:
– Простите мне мое рвение, мистер Джервис, но вы упомянули о работе в космосе.
– Если я правильно понял, вы уже заинтересовались?
Фаррелл улыбнулся:
– Если работа в космосе, для меня этого достаточно.
– Думаю, вам следует узнать о ней побольше, прежде чем мы приступим к делу, – сказал Джервис. – С этой работой могут справиться немногие.
– Что же, испытайте меня.
Они оставили главный пляж позади и вошли в небольшое укрытие, вырезанное морем в высоком утесе, поднимавшемся над узкой полоской пляжа, усеянного небольшими обломками скальной породы, сменившей гальку.
– Прежде чем сказать что-то еще, – заговорил Джервис, – я должен сообщить вам, что представляю Управление по Наблюдению за Разоружением (УНР).
– Я о таком не слышал.
– Думаю, что нет. О нем, в самом деле, знают очень немногие. Управление создано около восьмидесяти лет назад и лет десять спустя превратилось в бездействующий орган. В таком состоянии оно продолжало оставаться до очень недавнего времени.
– Вы можете этого не знать, но во времена Холодной войны и в период ее отголосков за несколько последних десятилетий двадцатого века на орбиты вокруг Земли были заброшены сотни искусственных спутников. Многие из них служили явно мирным или научным целям, но не все. Обе стороны вывели на орбиты несколько сотен ядерных зарядов, а также большое количество микробиологического оружия.
– Когда мало-помалу был создан Альянс Наций, призванный образовать в 2047 году всемирное правительство, все старались помалкивать об этих плававших в космосе игрушках. Когда с секретами было, наконец, покончено, поднялась настоящая буря и пришлось сформировать УНР.
– Полагаю, эти спутники были не единственным поводом, – сказал Фаррелл.
– Нет, конечно. Поскольку все разоружались, наблюдение Альянса за ходом разоружения было исключительно пристальным в течение многих лет. Проблема с этими спутниками оказалась достаточно серьезной. С бактериологическими, сколь бы странным это не казалось, разобрались простейшим образом: микроплазма имела определенную продолжительность жизни, после истечения этого срока спутник просто объявлялся безвредным.
– Однако ядерные устройства в большинстве случаев были изготовлены из очень долговечных материалов. Многие и сегодня в прекрасном состоянии.
– Сегодня? – переспросил Фаррелл.
Джервис утвердительно кивнул:
– Постепенно пришли к решению, что Альянс в тот период стал настолько прочным, что никто на Земле не захочет, а если захочет, то не сможет, использовать эти устройства. В сложившихся обстоятельствах казалось наилучшим оставить спутники там, где они были, – в сохранности на своих орбитах. Так и было сделано, УНР расформировали, а оставшаяся от него небольшая группа проводила ежегодную проверку в космосе, подсчитывая, все ли спутники на месте.
– Так продолжалось до прошлого года, когда обнаружилось, что около сотни ядерных спутников со своих орбит исчезли.
Он сделал паузу, позволяя Фарреллу осмыслить сказанное.
– И кто же их забрал? – спросил Фаррелл.
Джервис пожал плечами:
– Не знаю. Не знает этого и Совет Альянса. УНР спешно было возрождено, с той поры мы нянчимся с нашим младенцем.
– И каково положение сейчас?
– Как только пропажа была обнаружена, предприняли шаги по доставке оставшегося на Землю. Несмотря на самый высокий уровень приоритета этой задачи, на ее выполнение потребовалось три месяца. К концу мы недосчитались еще двухсот пятидесяти ядерных зарядов.
Фаррелл присвистнул:
– Как же их смогли украсть? Увели, уравнивая скорости?
– Да. Ничего не может быть проще. На это способен почти каждый энергичный юный космический яхтсмен. Это мог сделать кто угодно, любой кровожадный землянин. Эти спутники лежали на виду, словно просились, чтобы их кто-нибудь забрал.
– И каково мое место во всем этом?
Джервис взглянул на него:
– Мы хотим вернуть их.
Они остановились и забрались на большой плоский камень, немного выступавший в море. О него ласково плескались волны. Фаррелл сел и опустил ноги в чистую, теплую воду.
– Вы знаете, где они?
– Три недели назад еще не знали, – ответил Джервис. – Но теперь нам известно, где находится большая часть. Один астроном обнаружил нечто, показавшееся ему большим облаком метеоритов или крохотных астероидов, заслоняющих солнце. Мы присмотрелись получше – это оказались они.
Фаррелл поднял на него удивленный взгляд.
– Кто бы это ни сделал, факт есть факт, – продолжал Джервис. – Двести пятьдесят термоядерных бомб находятся на орбите вокруг Солнца между Меркурием и Венерой под охраной космического корабля.
Шли минуты. Фаррелл следил за крохотным пятном ярко-зеленых водорослей под водой. Волна накатывалась на камень и бежала обратно, отразившись от него. Водоросли колыхались туда и обратно, подчиняясь воле волн.
Наконец он сказал:
– Я сделаю это при соблюдении двух условий.
– А именно?
– Во-первых, после этого вы гарантируете мне работу в космосе до нормального пенсионного возраста.
– Принято.
Фаррелл посмотрел на него с удивлением, затем расплылся в улыбке удовольствия.
– Во-вторых, вы скажете мне, почему Совет Альянса не посылает силы ЗУКА, чтобы превратить этот корабль в звездную пыль.
Джервис задумчиво произнес:
– Я ожидал, что вы спросите об этом. Ответить не просто.
– Совет в этом вопросе находится в пикантном положении. Видите ли, дело в ответственности за похищение ядерных устройств. Грехи предков и всякое такое. Если бы бомбы не были оставлены на орбитах, никто не смог бы их украсть. Так что сам Совет, за которым последнее слово в руководстве Альянса, находится в положении, когда он не может занять твердую позицию.
– Вторая проблема в том, что в данный момент в азиатских странах набрало силу движение за самоопределение. Такого рода вещи случались и прежде, но Альянсу удавалось это пережить. Однако сейчас, когда страна или корпоративные интересы, ответственные за преступление неизвестны, есть опасение, что применение силы против этого космического корабля может представлять опасность для самой структуры Альянса, если окажется, что ответственность лежит на одной из азиатских стран.
– Отсюда следует, что кто бы ни отправился схватить за руку наших неизвестных друзей на борту этого космического корабля, он должен полностью отдавать себе отчет в том, на что пошел, и действовать в одиночку. Он не может выйти в космос под флагом Альянса или выглядеть его представителем каким-то иным образом. Вместе с тем, ему будут предоставлены все ресурсы Альянса.
– Это намек на вознаграждение? – спросил Фаррелл.
– Именно, – серьезно сказал Джервис.
– Ну, об этом можете забыть. За деньги я на это не пойду. Если вам хочется, покройте мои личные расходы, и не более. Возможно, это звучит банально, но если такова цена моего возвращения в космос, я заплачу ее.
Джервис спросил:
– Полагаю, у вас нет возражений приступить к делу, не откладывая в долгий ящик?
– Нет, конечно, нет. – Он вскочил на ноги и оба двинулись в направлении главного пляжа.
В голове Фаррелла внезапно возникла беспокойная мысль и он спросил:
– Почему вы обратились именно ко мне, Джервис? В системе ЗУКА десятки пилотов, с которыми вам было проще поговорить об этом деле.
– Конечно, такие пилоты есть. Но у вас есть одно преимущество перед ними. Вы ведь уникум, Фаррелл. Неужели не помните, что вы – единственное человеческое существо, которому удалось остаться живым, побывав так близко возле Солнца? Когда Тречи спасал ваш корабль, он был уже менее чем в десяти миллионах километров от нашего светила.
– Вы смогли выдержать эту жару, капитан Фаррелл. Мы не знаем, в чем дело, но ваше тело обладает сопротивляемостью ожогу. Никто из пилотов ЗУКА не в состоянии приблизиться к этому космическому кораблю.
– Но что…?
– Я знаю о чем вы подумали. Мы все хотели бы это знать. Чем напичкан этот корабль?
Спустя три дня Джейсон Фаррелл, восстановленный в звании капитана ЗУКА, стартовал с лучесиловой станции N 18 и начал долгое падение на Солнце. Корабль, на котором он летел и которому, едва став его крестным отцом, дал имя «Беззаконный» скорее в пику своему летавшему за письменным столом противнику из ЗУКА), чем по какой-то другой причине, представлял собой переоборудованную транспортную посудину Альянса. Ему был хорошо знаком этот тип еще с той поры, когда пришлось несколько недель колесить в небесах Марса точно на таком же. Однако этот корабль был изменен до неузнаваемости.
Началось с того, что корпус был выскоблен и покрыт глазурью, поэтому сиял зеркальным блеском. Затем на него наложили пятнадцать слоев наружной обшивки, выполненной из черного негорючего волокна. Когда он спросил одного из технических специалистов почему они остановились на пятнадцати, тот ответил:
– Вы были готовы к старту. Мы могли бы добавлять бесконечное их количество. Приближаясь к космическому кораблю, охраняющему бомбы, Фаррелл будет падать на него из черноты. Если хотя бы десятая часть квадратного метра корпуса его корабля потеряет к тому времени изоляцию, то он станет похож на свечу в темном помещении. Слои черной наружной обшивки будут испаряться относительно быстро, но до тех пор, пока они не исчезнут все, он будет оставаться невидимым для любого наблюдения с вражеского корабля.
Вокруг кабины специалисты лучесиловой станции N 18 соорудили мощный антирадиационный экран. Достаточный, как сказал Джервис, чтобы сдерживать почти все, что будет швырять в него солнце. Его главной проблемой станет тепловая радиация, однако глазированный корпус и холодильная установка удержат температуру на уровне, при котором он останется жив.
Второй главной составляющей модернизации «Беззаконного» было вооружение. Фарреллу было предоставлено на выбор буквально любое портативное оружие, но он, в конце концов, остановился на вакуумном торпедном аппарате, который смонтировали под корпусом корабля, и самонаводящейся многоствольной лазерной установке. Если у него будет время остановиться и прицелиться в неприятеля, пояснил он Джервису, то удастся воспользоваться торпедами. Если же придется бегать или крутиться в условиях невесомости, то потребуется что-то сравнительно легкое для ближнего боя.
Но сам Фаррелл надеялся, что применять оружие не придется.
1 2 3 4 5