Тут находится бесплатная электронная фантастическая книга Мир реального времени автора, которого зовут Прист Кристофер. В электроннной библиотеке fant-lib.ru можно скачать бесплатно книгу Мир реального времени в форматах RTF, TXT и FB2 или же читать книгу Прист Кристофер - Мир реального времени онлайн, причем полностью без регистрации и без СМС.
Размер архива с книгой Мир реального времени = 25.49 KB
Мир реального времени - Прист Кристофер => скачать бесплатно электронную фантастическую книгу
Кристофер Прист
Мир реального времени
Пусть эти чисто технические аспекты нашей жизни к делу не относятся, но они служат иллюстрацией педантизма и апатии, которые мы выработали совместными усилиями за время работы в обсерватории.
Жилые каюты сооружены по периферии обсерватории таким образом, чтобы каждая имела хотя бы одну стену, обращенную в пустоту. По мере переноса обсерватории с места на место, напряжение конструкций привело к образованию трещин во внешней оболочке.
В каюте, которую я занимаю с женой Клэр, двадцать три трещины, через любую из которых может уйти весь воздух, если их периодически не осматривать и не герметизировать. Большое количество трещин очень типично; нет ни одной каюты, где их нет хотя бы полдюжины.
Самая большая трещина образовалась ночью, когда все спали, и хотя мы позаботились о предупредительной сигнализации на случай падения давления, к моменту пробуждения уже серьезно пострадали от кислородного голодания. Эта трещина распространилась на несколько кают, после чего часть персонала стала настаивать, чтобы мы оставили жилой отсек и организовали ночлежку в одном из общественных помещений.
Из этой затеи ничего не вышло: апатия и скука, эти две беды-близняшки, живут в обсерватории душа в душу.
Ко мне в кабинет вошел Торенсен и бросил на стол написанный от руки отчет. Торенсен крупный, неприятного облика мужчина с некрасивыми манерами. Он придает большое значение общественной стороне жизни обсерватории; ходят слухи, будто Торенсен – алкоголик. В нормальных обстоятельствах подобные вещи никого особенно не беспокоят, но когда Торенсен напивается, он становится грубым и шумным. В трезвом состоянии он медлителен и буквально ни на что не реагирует.
– Вот, – сказал он. – Наблюдался цикл воспроизводства в одной из эхинодерм. Не пытайтесь понять. Главное вы ухватите.
– Спасибо, – ответил я. Мне не впервой сталкиваться с интеллектуальным снобизмом некоторых ученых. Я единственный неспециалист в обсерватории. – С этим надо разобраться сегодня?
– Решайте сами. Не думаю, что кто-нибудь ждет эти результаты.
– Сделаю завтра.
– Прекрасно. – Он повернулся, чтобы уйти.
– Я получил вашу ежедневную депешу, – сказал я. – Возьмете?
Он повернулся к столу.
– Давайте.
Я наблюдал за ним, пока Торенсен без интереса быстро пробежал глазами эти две или три строки распечатки, хотя у меня не было четкого представления, что мне это даст. Некоторые не читают их при мне, а просто кладут в карман, чтобы ознакомиться с ними без свидетелей. Ожидалось, что читать распечатки они будут именно наедине, но не все реагируют одинаково.
Торенсен, вероятно, меньше других беспокоится о доме или мало им интересуется.
Я подождал, пока он закончит.
Затем сказал:
– Вчера здесь был Мариот. Он говорит, что в нью-йоркском пожаре погибло семьсот человек.
Глаза Торенсена загорелись заинтересованностью.
– Да, я тоже слышал об этом. Вам известно что-нибудь еще?
– Только то, что сказал Мариот. Вероятно, это было многоквартирное здание. Огонь вспыхнул на четвертом этаже и никто не сумел вырваться с верхних.
– Разве не впечатляет? Семьсот человек разом.
– Ужасное несчастье, – сказал я.
– Да, да. Ужасное. Но не такое, как… – Он склонился над столом, вцепившись руками в его кромки. – Вы слышали? Где-то в Южной Америке был бунт. Полагаю, в Боливии. Были вызваны войска, события вышли из-под контроля и погибло около двух тысяч человек.
Для меня это было новостью.
– Кто вам сказал? – спросил я.
– Не помню. Кажется, Норберт.
– Две тысячи, – повторил я. – Это впечатляет…
Торенсен выпрямился.
– Как бы там ни было, мне пора. Вы спуститесь в бар нынче вечером?
– Вероятно, – сказал я.
Когда Торенсен ушел, я просмотрел его отчет. Моя функция состоит в отборе из отчета того, что соответствует здравому смыслу, его переписывании по возможности непрофессиональным языком и подготовке к передаче на Землю по транзору. После этого оригинал Торенсена должен быть пропущен через фотостат и возвращен ему, а копия положена в архив, который находится у меня в кабинете, до возвращения на Землю.
На столе уже лежала дюжина других отчетов и я положил торенсенов под низ стопки. Ни его, ни работников на Земле не заботит, когда он будет отправлен.
Во всяком случае, спешка в этом деле не нужна. Следующая транзорная связь нынче вечером и совершенно очевидно, что мне не успеть подготовить его бумагу. Следующая состоится ровно через четыре недели.
Решив дело с отчетами, я подошел к двери кабинета и запер ее. Снаружи включилась световая надпись: "ПОМЕЩЕНИЕ ТРАНЗОРА – НЕ ВХОДИТЬ". Затем я открыл архивные шкафы и взял папку регистрации распространения слухов.
Я записал: "Торенсен / Нью-Йорк / 700 смертей / многоквартирное здание. От Мариота /то же самое". Далее, строкой ниже: "Торенсен / Боливия(?)/ 2000 смертей / бунт. От Норберта Колстона (?)".
Поскольку боливийская история для меня новая, я обязан свериться по архиву данных с коэффициентом аффектизации 84. На это уходит определенное время. Я проверил нью-йоркскую историю днем раньше и нашел, что вероятнее всего она относится к пожару в офисном здании Бостона, где три дня назад погибло 683 человека. Никто из них не приходился родственником ни одному члену персонала обсерватории.
В архиве КА84 я прежде всего искал сведения под входным ключом «Боливия». За последние четыре недели там не было ни бунтов, ни серьезных беспорядков. Возможно, этот слух связан с каким-то более ранним событием, но это маловероятно. Следом за Боливией я прошелся по другим странам южноамериканского континента, но снова ничего не нашел.
Неделю назад состоялась демонстрация в Бразилии, но было ранено всего несколько человек и ни один не погиб.
Я обратился к Центральной Америке и точно так же покопался в сведениях по разным ее республикам. Северную Америку и Европу я пропустил, потому что весть о гибели двух тысяч человек в любой стране этих континентов вряд ли могла не дойти хотя бы до одного сотрудника обсерватории.
Наконец мне удалось обнаружить то, что я искал, в Африке под входным ключом «Танзания». Девятьсот человек было избито запаниковавшей полицией, когда голодный марш перерос в бунт. Я смотрел на транзор-сообщение беспристрастно, видя в событии лишь статистику: еще один входной ключ в мой архив распространения. Прежде чем убрать архивные папки, я сделал пометку КА27. Сравнительно невысокий коэффициент.
В реестре распространения слухов я записал: "Торенсен / Боливия… читай Танзания? Ждать подтверждения.
Затем поставил дату и инициалы.
Я повернул ключ в замке и открыл дверь кабинета; за ней стояла моя жена Клэр. Она плакала.
У меня проблема, с которой приходится жить: в определенном отношении я в обсерватории сам по себе. Однако необходимо объяснить суть дела.
Если существует группа людей, которые в основном одинаковы, или даже группа индивидов, образующих чем-то связанную и достаточно хорошо распознаваемую ячейку общества, то в ней есть место для товарищеских отношений. Если же, с другой стороны, между индивидами нет никакой формы общения, то возникает общественная конструкция совершенно иного рода. Я затрудняюсь дать ей название, но это во всяком случае не общественная ячейка. Нечто подобное происходит в больших городах: миллионы людей сосуществуют на нескольких сотнях квадратных километров земли и все же, не считая очевидных исключений, истинно унитарную конструкцию их сообщество не представляет. Два человека могут жить за соседними дверями и не знать имен друг друга. Люди, живущие в здании, похожем на муравейник, могут умереть в одиночестве.
Но есть другой вид одиночества индивида в составе группы. Тот, в котором нахожусь я. Это одиночество определяется здравомыслием. Или интеллектом. Или осведомленностью.
На языке холодных фактов это звучит так: я, здравомыслящий человек, нахожусь в обществе умалишенных.
Но одна важная особенность ситуации заключается в том, что индивидуально каждый в обсерватории в здравом уме точно так же, как я. Однако в коллективе – все они ненормальные.
На то есть причина, ею, кстати сказать, и объясняется мое присутствие в обсерватории.
Я наблюдаю за персоналом, веду записи о его поведении и передаю информацию на Землю. Работа не из приятных, как не трудно представить.
Один из членов персонала – моя жена, за которой я тоже должен наблюдать, собирать шпионские сведения и вести, так сказать, историю болезни.
Мы с Клэр больше не ладим. Между нами не бывает бурных сцен; мы достигли определенной стадии враждебности и на том остановились. Я не хочу распространяться о малоприятных стычках между нами. Стены кают жилого блока очень тонкие, поэтому любому озлоблению приходится давать выход почти в полном молчании. Такими нас сделала обсерватория; мы продукт внешних обстоятельств. До обсерватории мы жили в согласии; возможно, возвратившись домой, мы снова помиримся. Но в данный момент – что есть, то есть.
Сказано достаточно.
Но Клэр плакала… и пришла ко мне.
Я пропустил ее в кабинет.
– Дэн, – сказала она, – история с этими детьми ужасна.
Это все расставило по местам. Когда Клэр входила, я еще не знал, пришла в мой кабинет жена или сотрудница обсерватории. На этот раз она была сотрудницей.
– Знаю, знаю, – ответил я, насколько мог успокаивающим тоном, – но будет сделано все возможное.
– Я чувствую себя здесь такой беспомощной. Если бы я могла что-то предпринять.
– Что говорят другие об этой новости?
Она пожала плечами:
– Мне сказала Мелинда. Кажется, она была очень расстроена. Но не…
– Не так сильно, как ты? Но ведь она не так уж много занималась детьми. – Я догадывался, что когда история с детьми беженцев дойдет до моей жены, она очень расстроится. До отправки со мной в обсерваторию Клэр служила в системе благотворительной опеки детей. Теперь в ее обязанности входило изучение внешнего облика детей гуманоидов.
– Надеюсь, там проявят должную ответственность, – сказала она.
– Ты слышала новые подробности? – закинул я удочку.
– Нет. Но Мелинда сказала, что Джексон, доктор, с которым она работает, говорил, будто власти Новой Зеландии обратились в Организацию Объединенных Наций.
Я кивнул. Днем раньше я слышал об этом от Клиффорда Мэйкина, арахнолога. Сегодня я ожидал половодья дальнейших подробностей.
Я спросил:
– Ты слышала о пожаре в Нью-Йорке?
– Нет?
Я рассказал ей, по существу в тех же деталях, что слышал в изложении Торенсена.
Когда я закончил, она некоторое время молча постояла, склонив голову, словно разглядывала носки своих туфель.
– Хотелось бы вернуться домой, – вымолвила она наконец. Теперь в кабинете была моя жена.
– Мне тоже, – поддакнул я. – Как только закончим…
Она оборвала меня взглядом. Мы оба знали, что прогресс в работе не имеет никакого отношения к продолжительности нашего пребывания в обсерватории. Во всяком случае я-то совершенно ничего не делал для ускорения работы. Один я из всего штата обсерватории не вносил в нее ни грана.
– Забудь об этом, Дэн, – сказала она. – Теперь ни у кого из нас дома ничего хорошего не будет.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Если ты сам не понимаешь, то и я не стану говорить.
Скрытый намек на наши разваливавшиеся отношения. В который уже раз я задавал себе вопрос, восстановится ли то, что было прежде, даже если сойдется трещина во взаимоотношениях, вызванная жизнью в обсерватории.
– Ладно, – сказал я, – оставим это.
– Как бы там ни было, все, о чем приходится здесь слышать, отбивает охоту возвращаться.
– Вообще никогда?
– Не знаю. Я слышала… Я слышала, что на Земле творятся дела похуже, чем нам сообщают.
Я заметил, что выхожу за рамки роли мужа, снова становясь наблюдателем.
– Что ты имеешь в виду? Какую-то форму цензуры?
Она согласно кивнула:
– Только я не понимаю, какой вред могла бы причинить нам правда о том, что действительно происходит.
– Ну, это, пожалуй, лучший аргумент против любой цензуры.
Она снова согласно кивнула.
На столе лежала небольшая стопка невостребованных ежедневных депеш. Я давал ей подрастать несколько дней, а потом разносил листочки сам. Я не слишком помешан на идее доставки "на дом". Некоторые члены персонала в любом случае относятся к этим листочкам с пренебрежением, а если до них дойдет, что я все равно буду вручать их, то и вовсе перестанут брать.
Самым злостным нарушителем порядка был в этом отношении Майк Кверрел, который, насколько я помню, не приходил за ними никогда. Родители этого мрачного бакалавра умерли, еще когда он был ребенком. Однажды он мне сказал, что у него дома не осталось ничего такого, о чем ему хотелось бы иметь новости, так зачем же беспокоиться о ежедневных депешах.
Адресованные ему распечатки действительно содержали меньше новостей, чем любого другого, но эксперимент потеряет смысл, если все откажутся брать свои ежедневные депеши.
Мир реального времени - Прист Кристофер => читать онлайн фантастическую книгу далее
Было бы неплохо, чтобы фантастическая книга Мир реального времени писателя-фантаста Прист Кристофер понравилась бы вам!
Если так получится, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Мир реального времени своим друзьям-любителям фантастики, проставив гиперссылку на эту страницу с произведением: Прист Кристофер - Мир реального времени.
Ключевые слова страницы: Мир реального времени; Прист Кристофер, скачать бесплатно книгу, читать книгу онлайн, полностью, полная версия, фантастика, фэнтези, электронная