Самка-тайгерфлай прорывает такой тоннель. Вгрызаясь в тело траверсера, она через некоторое время останавливается и заканчивает рытье тоннеля чем-то вроде камеры. Своим хвостовым жалом она парализует внутренности траверсера, препятствуя заживлению раны. Здесь, в камере, она откладывает яйца и уж затем выбирается на поверхность. К моменту появления личинок уже имеется много вкусной свежей пищи.
Банд Аппа Бонди подал знак, и группа осторожно двинулась вдоль тоннеля. Дышать было трудно, и видимость была минимальной. Они пошли еще медленнее, еще осторожнее: впереди что-то двигалось. Неожиданно все вокруг пришло в движение.
– Берегись! – вдруг закричал Банд Аппа Бонди. На них кто-то нападал из темноты.
Сами не понимая как, они оказались в камере. На них двигались сотни личинок, в ярости щелкая челюстями, достигающими человеческих размеров.
Банд Аппа Бонди успел срубить только первую личинку. Вторая откусила ему голову. Он упал, и его товарищи, переступая через труп, бросились в темноту, навстречу клацающим челюстям.
За крепкой головой у личинок было мягкое тело. Один удар ножом – и они лопались, разбрызгивая свои внутренности. Личинки дрались, но делать это не умели. Люди рубились яростно. Потерь больше не было. Прижавшись спинами к стене, они рубили и кололи, ломая челюсти и вспарывая мягкие животы. Они убивали и убивали, без ненависти, но и без жалости; убивали, стоя уже по колено в слизи. Рыча от удовольствия, Харис покончил с последней личинкой.
Одиннадцать уставших человек ушли обратно в тоннель переждать, пока сойдет слизь. Им предстояло куда более долгое ожидание.
Траверсер зашевелился. Какое-то беспокойство охватило его. Что он сделал? Что он должен сделать? Что сделано – то сделано, а что предстоит сделать – он сделает. Выдохнув кислород, траверсер поднялся.
Он медленно пополз по паутине туда, где воздух был разрежен. Раньше он всегда останавливался здесь. Теперь же в этом не было смысла. Воздух был ничто. Осталась только жара – обжигающая и пронзающая, согревающая и расслабляющая.
Траверсер выбросил порцию паутины. Набирая скорость, он уходил все дальше и дальше оттуда, где летали тайгерфлай. Далеко-далеко впереди, светясь и переливаясь белым, голубым и зеленым, плавало полушарие…
7
Большая часть леса утопала в тишине. Но это вовсе не указывало на отсутствие жизни. Все было полно ею. Но возросший уровень радиации, которая уничтожила мир животных, явилась причиной триумфа жизни растений. Неповторимые в своем многообразии, везде царили растения. А растения были немы.
Новая группа во главе с Той двигалась по лесу, ничем не нарушая этой глубокой тишины. После того, как они побывали на Верхнем Ярусе, зеленая кожа их стала темнее. Постоянно помня об опасности, они с максимальной осторожностью продвигались вперед. Их гнал страх. И хотя они не знали, куда идут, движение давало им обманчивое ощущение безопасности. Поэтому они двигались.
Они замерли, увидев белый язык, который медленно опускался вдоль древесного ствола. Волокнистый, грубый и обнаженный, чем-то напоминавший змею, он бесшумно сползал с Верхнего Яруса.
– Сакерберд, – сказала Той. И хотя ее лидерство в группе находилось еще под вопросом, дети – все, за исключением Грэна, собрались вокруг нее и испуганно смотрели на движущийся язык.
– Он не причинит нам вреда? – спросила Фай. Ей было пять лет, и она была на год старше маленькой Фай.
– Мы убьем его! – воскликнул Вегги и высоко подпрыгнул. – Я знаю, как убить его. Я убью его!
– Я убью его, – твердо вымолвила Той, как бы подчеркивая свое лидерство. Она шагнула вперед, одновременно сматывая с талии веревку.
Остальные смотрели с тревогой, не очень-то доверяя умению Той. Большинство из них были уже подростками – широкоплечими, с сильными руками и длинными пальцами. Среди них было трое юношей: умный Грэн, самоуверенный Вегги и тихий Поас. Грэн, самый старший, сделал шаг вперед.
– Я тоже знаю, как поймать его, – обратился Грэн к Той, одновременно наблюдая за опускающимся языком. – Я буду держать тебя. Той, тебе понадобится помощь.
Той повернулась к нему. Она улыбнулась, потому что он был красивым и когда-нибудь станет ее мужчиной. И сразу же нахмурилась, ибо она была лидером.
– Грэн, ты теперь мужчина. К тебе можно прикасаться только во время сезона спаривания. Я сама поймаю его. А потом мы все пойдем на Верхний Ярус, убьем его и съедим. У нас будет праздник. Мы будем отмечать мое лидерство.
Грэн и Той обменялись вызывающими взглядами. Но насколько она была еще не готова взять на себя роль лидера, настолько он не принял на себя – его, честно говоря, не привлекала роль бунтаря. Свое несогласие с ней он старался пока не показывать. Грэн отошел, положив руку на тотем – это маленькое изображение его самого, которое вселяло в него уверенность.
– Делай, как знаешь, – сказал он, но Той уже отвернулась.
На самой верхушке леса сидел сакерберд. Растительное происхождение наложило отпечаток на его разум и нервную систему: их состояние находилось на зачаточном уровне. Однако такое положение компенсировалось огромными размерами сакерберда.
Имея форму двукрылой споры, сакерберд никогда не складывал крыльев. Они у него почти не двигались. И тем не менее, именно благодаря своим крыльям, которые достигали в размахе двухсот метров и были покрыты чувствительными волосками, сакерберд стал хозяином воздушных потоков, господствовавших в этом мире, похожем на большую теплицу.
Осторожно, в любой момент готовый увернуться от возможной опасности, которыми был полон этот лес, язык медленно опускался, аккуратно минуя плесень и грибки. Наконец, он достиг земли, сырой и тяжелой от огромного количества пищи, и, погрузившись в нее, принялся сосать.
– Все, – сказала Той. Она уже была готова и чувствовала, как за ее спиной волнуются остальные. – Теперь – ни звука.
На одном конце веревки был привязан нож. Она подалась вперед и завязала на языке скользящий узел. А потом со всей силы вонзила нож в дерево. В следующее мгновение язык раздулся и увеличился по всей длине: сакерберд начал всасывать землю в свой «желудок». Узел затянулся. Сакерберд и не подозревал, что он уже пленник и не может взлететь со своего насеста.
– Здорово! – восхищенно воскликнула Поили. Она была лучшей подругой Той и во всем старалась подражать ей.
– Быстро, на Верхний Ярус! – крикнула Той. – Сейчас мы убьем его!
И все устремились вверх по ближнему стволу дерева. Все, за исключением Грэна. По своей природе Грэн не был непослушным, просто он знал более легкий путь на Верхний Ярус. И сейчас Грэн сделал то, чему в свое время научился у Лили-йо и Хариса: он засвистел.
– Грэн, пойдем! – позвал его Поас.
Грэн покачал головой, и Поас, пожав плечами, полез вслед за остальными. Сверху, из кроны деревьев, подчиняясь команде Грэна, выплыл дамблер и завис над ним. Ухватившись за него, Грэн засвистел вновь, и дамблер медленно понесся вверх. Грэн прибыл на Верхний Ярус почти одновременно с остальными детьми. Но в отличие от них, взмокших и запыхавшихся, он был бодрым и веселым. – Ты не должен был этого делать, – сердито сказала ему Той. – Ты был в опасности.
– Меня ведь никто не съел, – ответил Грэн и вдруг похолодел при мысли о том, насколько права была Той. Лезть по дереву было трудно, но безопасно. Парить среди листьев, где полно страшных чудовищ, нападавших молниеносно, было легко и в то же время смертельно опасно. Тем не менее он жив, а все остальные очень скоро оценят его способности.
Белый язык находился рядом. Его хозяин, расположившийся прямо над детьми, непрерывно вращал своими огромными глазами. Сакерберд не имел головы. Между двумя неподвижными крыльями было подвешено тяжелое тело, похожее на мешок, на котором торчали протуберанцы-глаза и семена-луковицы. Между последними – сумка, из которой свешивался язык. Той разместила свои силы таким образом, чтобы нападение на чудовище началось со всех сторон одновременно.
– Убейте его! – закричала она. – Прыгайте! Быстро!
Они бросились на птицу, крича от волнения и охватившей их ярости.
Сакерберд дернулся, взмахнул крыльями. Восемь человек – все, за исключением Грэна, – свалились огромному существу на спину, покрытую легкой листвой, и стали наносить удары ножами, стараясь поразить его нервную систему. Но именно в листьях таилась главная опасность: прямо на Поаса выполз самец тайгерфлай, вероятно, дремавший здесь же и потревоженный детьми.
Увидев перед собой огромного, размером с человека, желто-черного врага, Поас повалился назад, пронзительно крича.
Вегги бросился другу на помощь. Слишком поздно! Тайгерфлай уже был над Поасом, который так и не успел вскочить на ноги. Полосатое тело изогнулось, и мощное жало вонзилось в незащищенный живот Поаса. Лапы насекомого обхватили мальчика, и, громко жужжа, тайгерфлай унес свою парализованную жертву. Нож, брошенный Вегги, так и не достиг цели.
Времени оплакивать потерю не было. Почувствовав боль, сакерберд рванулся изо всех сил. И только веревка, привязанная Той, удержала его. Но и она могла порваться в любой момент.
Грэн был под животом у этой твари, когда услышал крики Поаса и понял: что-то случилось. Затем он увидел, как огромное тело поднялось и ударило крыльями в воздухе. На мальчика посыпался дождь из листьев и мелких веток. Сук, за который держался Грэн, задрожал.
Грэна охватила паника. Единственное, о чем он думал, так это, что сакерберд может вырваться и улететь. И, чтобы этого не случилось, его нужно убить, причем как можно скорее. Изо всех сил он стал наносить удары ножом по языку, который корчился и извивался, пытаясь освободиться от веревки. После очередного удара на языке появился разрез, и в ту же секунду из него хлынул поток жирной грязи, окативший Грэна с ног до головы. Сакерберд рванулся еще раз, и рана увеличилась.
С ужасом Грэн понял, что сейчас произойдет. Он бросился вперед и вцепился в одно из семян-луковиц. Все, что угодно, но только не это – быть брошенным в лесном лабиринте, где он может блуждать всю оставшуюся жизнь, так и не встретив никогда людей.
Сакерберд упорно пытался освободиться. С каждым рывком края раны на языке расширялись. И, наконец, оборвав язык, сакерберд взмыл в небо. В смертельном страхе Грэн пополз туда, где, тесно прижавшись друг к другу, сидели семь человек.
Сакерберд быстро уходил в слепящее небо. Сияло солнце, медленно приближаясь к тому дню, когда оно превратится в «новую звезду» и сожжет себя и планеты. А внизу раскинулась бескрайняя зелень, упрямо поднимаясь навстречу источнику своего существования.
– Убейте эту тварь! – закричала Той, вставая на колени и замахиваясь ножом. – Убейте ее! быстро! Разорвите ее на части. Иначе мы никогда больше не вернемся в джунгли!
Грэн ударил первым. За ним – остальные. Они вырывали большие куски коры и сбрасывали их вниз. Куски становились добычей хищников, которые хватали их прямо в воздухе, не давая упасть в листву.
Дети смертельно устали, а птица летела. Но оказалось, что и ее выносливость имеет пределы. Из ран сочился сок, взмахи крыльев становились все резче. Наконец сакерберд начал снижаться.
– Той, Той, посмотри, куда мы летим! – закричала Дрифф, указывая на сверкающее пространство, раскинувшееся перед ними.
Они были молоды, и еще ни разу не видели моря. Интуитивно дети почувствовали: перед ними – величайшая опасность.
Они увидели полоску берега. Именно здесь развернулось самое жестокое сражение за выживание. Жители суши встретились тут с обитателями океана.
Цепляясь за листву, покрывавшую сакерберда, Грэн подполз к Той, сидевшей рядом с Пойли. Он видел свою вину в том, что они оказались сейчас в таком положении, и очень хотел хоть как-то исправить это.
– Мы можем вызвать дамблеры, и они отнесут нас домой.
– Это хорошая идея, Грэн, – сказала Пойли, но Той лишь посмотрела на него.
– Попробуй, вызови дамблера, Грэн, – сказала она.
Грэн засвистел, но сильный ветер тут же унес этот звук. Мальчик надулся и замолчал.
– Если бы эта идея была хорошей, она бы уже пришла мне в голову, – сказала Той, обращаясь к Пойли.
Грэн решил не обращать на них внимания.
Попав в теплый восходящий воздушный поток, птица стала опускаться еще медленнее. Все попытки птицы развернуться и полететь обратно в лес, привели лишь к тому, что сейчас она летела параллельно береговой черте, и люди могли видеть, что их здесь ждет.
Здесь шла война, не прекращающаяся тысячи лет. Война без главнокомандующих. Правда, одна из воюющих сторон все же имела своего генерала – дерево, которое, развиваясь и разрастаясь, покрыло всю землю – от берега до берега, – обрекая на голодную смерть и вымирание своих соседей и врагов. Дерево подчинило себе весь континент, всю его освещенную часть.
Оно почти покорило Время, ибо продолжительность жизни его многочисленных стволов была бесконечна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29