Девушка гладила пальцами помутневшее зеркало, стараясь вернуть ему прежний блеск.
Оксил уложил исцеленного юношу на толстый ковер из листьев, встал и заговорил. Теперь он обращался к Илону:
— Это железо — ваше. Забери его и унеси из наших земель, чтобы больше никто не попал в такую западню.
Когда Илон потянулся к топору, Твилла схватила его за рукав.
— Нет! — Она посмотрела на Оксила. — Если топор отравлен, ты не должен требовать, чтобы этот человек его брал!
— Для людей вашей расы это не яд. Вы умеете обращаться с железом, и оно не причиняет вам вреда. Но для нас железо — это верная и мучительная смерть. Лотис потребовала сохранить жизнь этому человеку — и теперь он может оказать нам услугу, если заберет и унесет подальше смертоносное железо.
— Да. — Это подала голос Лотис. Лесная красавица стояла чуть в стороне, и Твилла ее не видела. А на то, чтобы обернуться, у целительницы уже не осталось сил. — Возьми это железо, раб, и унеси его из нашего леса! А одаренная силой Луны пусть позаботится о себе самой. Она и так уже хорошо потрудилась… — В голосе Лотис явственно чувствовались злость и досада.
— Позволь мне… — Оксил подошел к Твилле и Илону, стал на колени и поддержал ослабевшую девушку. Твилла почувствовала, что Илон отошел. Она собралась с силами и, опираясь на плечо лесного лорда, сумела подняться на колени — чтобы видеть, что делает Илон. Слепой стоял, вытянув руки перед собой. Дерево, под которым валялся топор, находилось справа от Илона, но тот, ступая медленно и неуверенно, двинулся прямо.
— Поверни направо! — Твилла страшно разозлилась, и гнев придал ей сил. Девушка оперлась на плечо Оксила и, пошатываясь, поднялась на ноги. — Он же не видит! — Она ударила слабым кулачком по руке лесного лорда. — Разрази вас Пагорн, он же ничего не видит!
— Ничего, справится. — Лотис скользнула к Илону и встала у него за спиной. Она подтолкнула слепого в нужном направлении, и, пройдя пару шагов, Илон наткнулся на дерево с зарубкой. Ведя руками вдоль ствола, он наклонился и вскоре нащупал лезвие топора. Но когда слепой лорд поднялся, он держал в руках кое-что еще — темный кинжал с украшенной зелеными камнями рукоятью. Клинок кинжала был сломан пополам. Лотис снова подтолкнула его и приказала:
— Унеси это отсюда! Унеси железо из наших владений!
Твилла отстранилась от Оксила и, повернувшись к лесному лорду лицом, гневно сказала:
— Он не видит — и служит вам. Как вы можете такое позволить?!
Оксил странно взглянул на нее — так, словно ему стало стыдно, и приказал:
— Вестел, проводи его до края леса. Проследи, чтобы он шел по тропинкам.
Мужчина, который привел их сюда, поспешно подошел к слепому, а Лотис подскочила к Оксилу и Твилле и крикнула:
— Он — мой! Я зачаровала его — согласно нашим обычаям. Ты ведь не станешь оспаривать обычаи предков, Оксил? Оставь мне моего раба, или тебе самому придется нарушить Пять Законов!
— Но ведь он служил бы тебе еще лучше, если бы ты вернула ему зрение — разве нет? — сказала Твилла.
Прекрасное лицо Лотис исказилось от ярости.
— А ты вообще не вмешивайся, безобразная потаскуха! Что я делаю со своей собственностью — это не твоя забота! К тому же… — Лотис вдруг перестала хмуриться, на ее губах заиграла коварная, злая улыбка. — Кажется, тебе теперь нечем защититься от меня!
Злая красавица вскинула руку так быстро, что Твилла едва успела заметить это движение, и в девушку полетела сверкающая стрелка, которая появилась словно из воздуха.
Зеркальце… Зеркальце лежало на земле, у ног Твиллы — мутное, потускневшее, бессильное. Если раньше Твиллу оберегало зеркальце, то теперь защититься ей было нечем.
Оксил резко оттолкнул Твиллу в сторону, с пути летящей стрелы. Девушка не удержалась на ногах и упала. Она нащупала зеркальце, схватила и прижала к груди.
— Она спасла нашего родича. — Голос лесного лорда снова был холоден как лед. — Не забывай об этом, Лотис! На нее нельзя накладывать чары!
Лотис расхохоталась:
— Ах, Оксил! Выходит, ты прельстился этой уродиной со свиным рылом вместо лица? Что за извращенный вкус! Ну, раз уж ты заявил на нее свои права — пусть эта грязная шлюха тебе послужит…
— Ты кое о чем забыла, Лотис, — возразил Оксил. — Это мы все перед ней в долгу! Фанна жив только потому, что она исцелила его своей силой. Помни об этом, Лотис.
— Тьфу! — Злая красавица резко развернулась, так что все складки ее широкой юбки взметнулись вверх. Твилла подумала, что Лотис все равно не пожелала признать своего поражения. Почему эта красивая женщина так настроена против нее? Может быть, из-за Илона? Возможно ли, что колдовские чары, которыми злая красавица опутала Илона, на самом деле не столь прочны, как полагает сама Лотис, — вопреки всему, что говорил Оксил? Он пришел к ней… Зеркальце повернулось в ладони Твиллы, когда она поправляла шнурок, чтобы снова спрятать диск под одеждой.
Илон пришел к ней и поддержал ее силой своего тела, когда она сражалась со смертью ради юного Фанны. И сделал он это уж точно не по приказу Лотис.
Послышались негромкие голоса — настоящие голоса, а не иллюзия, порожденная шелестом листвы на ветру. Твилла огляделась. Вокруг нее собрался лесной народ — те самые люди, которые сидели за столом в пиршественном зале. Женщина в серебристых одеждах, которые оттенком напоминали тронутый инеем лес, с украшениями из прозрачного хрусталя, стояла на коленях возле лежащего без сознания юноши, обняв его за плечи и прижав его голову к своей груди.
Женщина пела — таким низким голосом, что Твилла улавливала только переливы мелодии, а слов различить не могла. Она пела и раскачивалась из стороны в сторону, словно баюкая на руках спящего ребенка.
Оксил подошел к дереву с зарубкой, наклонился и поднял с земли сломанный кинжал.
— Мальчишка сам навлек на себя опасность. Он попытался совладать с железом при помощи вот этого… И дорого поплатился за свою глупость, поэтому не стоит попрекать его этим. — Лесной лорд обернулся к женщине, баюкавшей юного Фанну. — Масселина пробудит парня, и мы узнаем, действительно ли отрава не оставила на нем следа. Ей кажется, что все в порядке, а кому это лучше знать, как не матери?
Женщина кивнула и запела громче. Ритм песни тоже немного переменился, мелодия стала более живой и энергичной. Ресницы юноши затрепетали, он широко открыл глаза и удивленно уставился на склонившуюся над ним женщину.
— Мама?.. — недоверчиво спросил он. Потом вдруг поднял руки и со страхом посмотрел на них. — Я попался в ловушку… Дерево кричало от боли… Я хотел помочь… Но… Я все еще жив?!
— Ты все еще жив — но только потому, что дочь Луны вывела смертельный яд из твоего тела, — веско сказала женщина.
Фанна весь сжался и с изумлением посмотрел на Твиллу, которая все еще сидела на земле, крепко сжимая в руке зеркальце.
— Это… Это что-то неслыханное… — сказал юноша и прижался к матери. — Дочь Луны, я теперь твой кровный должник. Могучи же силы, которыми ты владеешь, и благородны твои поступки.
Твилла медленно кивнула и сказала в ответ:
— Я сделала то, что должна была сделать. Я — целительница, и мой долг — помогать всем страждущим.
Откуда-то слева послышался треск кустарника, и все посмотрели туда. Это возвращался Илон. Слепой лорд, как всегда, шел нетвердой, осторожной походкой. Вестел шагал рядом с ним. Лотис сразу вышла вперед, навстречу Илону. И странное дело — хотя взгляд Илона по-прежнему оставался застывшим и неподвижным, он, казалось, посмотрел мимо Лотис на лесного лорда, стоявшего возле дерева, — так, словно мог его видеть.
Тут вперед выступил еще один лесной обитатель и сказал:
— Но кто же ранил железом нашего зеленого брата? Рана совсем свежая. Вы не встретили их в лесу?
— Я нашел только следы их повозки, — ответил Вестел.
— Эту границу охраняешь ты, Вестел, — сказал лорд Оксил. — Какого стража ты здесь поставил?
— Разносчика… — Вестел щелкнул пальцами — точно так же, как делала Лотис, подзывая Илона. Но существо, которое явилось на его зов из туманного вихря, могло привидеться только в самом страшном ночном кошмаре.
Жуткое создание стояло на полусогнутых лапах, но даже так оно было выше любого из мужчин лесного народа. На широких плечах, покрытых косматой шерстью, сидела приплюснутая голова с ужасной мордой вместо лица. Длинные передние лапы угрожающе двигались, готовые в любое мгновение схватить жертву. У чудовища было мощное, похожее на толстый обрубок туловище и массивные ноги, которыми оно могло раздавить любого врага. Злобные маленькие глазки под тяжелыми бровями светились красным.
Из полуоткрытой пасти торчали огромные зеленовато-желтые клыки, с которых стекала вязкая слюна. Чудовище повело носом и издало низкий утробный рев.
Вестел еще раз щелкнул пальцами, и кошмарное порождение адской бездны мгновенно исчезло. Поначалу Твилла решила, что это всего лишь иллюзия, но потом задумалась. Разве иллюзия оставила бы после себя такой стойкий неприятный запах? Как бы то ни было, едва завидев такую кошмарную тварь, любой житель равнины сразу же сломя голову бросится наутек — если только не замрет на месте, окаменев от страха.
— Действенно, — признал лорд Оксил. — Но захватчики все-таки успели нанести удар. Значит, твоя защита действует медленно, Вестел. Слишком медленно.
— Да, — согласился тот. — Слишком медленно. Нужно, чтобы они это увидели…
— Поработай над этим, — велел Оксил. Прежде чем Твилла смогла пошевельнуться, лесной лорд схватил ее за руку, и вокруг них сразу же взметнулась вихрем туманная дымка.
Через миг они снова оказались в обеденном зале. Стол по-прежнему ломился от вкуснейших лакомств, но сейчас Твилле хотелось только одного — отдохнуть. Хорошенько отдохнуть, если удастся — поспать… И, может быть, хоть на время забыть о том, что зеркальце, за которое она все еще так отчаянно цеплялась, теперь мертво. Вся волшебная сила покинула маленький светлый диск, и Твилла осталась совсем беззащитной среди чужого мира лесных обитателей, которых она не понимала и могла бы бояться, если бы позволила себе это.
Они, наверное, беспокоились о ее состоянии — потому что к девушке подошла Карла, обняла ее за плечи и увела из зала. Они снова прошли по изукрашенным драгоценными мозаиками коридорам — в комнату с кроватью в форме полностью раскрывшегося цветка лилии, сделанной из какого-то незнакомого материала с отливами перламутра. Еле передвигая ноги, Твилла добралась до кровати и легла. Лепестки лилии как будто немного закрылись, словно защищая смертельно уставшую девушку.
Твилле приснилось, что она снова в доме ведуньи Халди, где так много всяких чудес. Девушка как будто сидела на своем высоком стуле и терпеливо полировала зеркальце. Кот Дымок следил за ее работой, щуря огромные сияющие глаза. Пальцы Твиллы непрерывно двигались, она тихонько напевала:
— Вверх и вниз, туда-сюда,
Где солнце, воздух и вода!
Сила выйдет на твой зов
Изнутри, сквозь плоть и кровь!
Но когда девушка взглянула на свою работу, то увидела только мутный и тусклый, похожий на блюдце металлический кружок. Безжизненный и холодный диск не отзывался на ее песенку-заклинание.
Твилла испугалась и позвала Халди. Но ей никто не ответил. Дымок лениво зевнул, будто его совершенно не интересовало то, что случилось с Твиллой.
Девушка снова начала натирать зеркальце сперва торопливо, со всей быстротой, на которую были способны ее руки… Но потом вспомнила, как Халди часто повторяла: «Поспешишь — только все испортишь!» Тогда девушка постаралась успокоиться и снова стала поглаживать зеркальце медленно, не сбиваясь с привычного неспешного ритма песенки-заклинания.
Откуда-то в Твилле появилась уверенность, что потускневшее зеркальце умерло не насовсем. Это она была во всем виновата, а никак не зеркальце, в котором юная ведунья сосредоточила свою силу. Она потребовала от зеркальца слишком многого — и преступила границы дозволенного, попыталась сделать то, чего как следует не знала. Наступит ли день, когда заветное зеркальце снова откликнется на ее зов?
— Вверх и вниз, туда-сюда… — Сердце у Твил-лы сжалось от страха и забилось чаще. Нет, она должна взять себя в руки, должна успокоиться. Полировать зеркальце нужно неспешно и размеренно…
— Халди! — позвала девушка, как всегда, когда ей нужно было спросить совета у наставницы.
Ей никто не ответил. Дымок еще раз сладко зевнул и посмотрел на Твиллу в упор, словно упрекая.
Нет, в зеркальце заложено только ее собственное волшебство. С тех пор как ведунья Халди подарила своей ученице этот светлый диск, только сама Твилла могла что-то сделать с зеркальцем. И девушка снова принялась медленно и размеренно водить пальцами по глади зеркала. Она полировала его, хотя пальцы жгло, словно огнем, — ведь на них теперь не было защитных колпачков. Но Твилла упорно делала то, что должна была делать…
Делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Оксил уложил исцеленного юношу на толстый ковер из листьев, встал и заговорил. Теперь он обращался к Илону:
— Это железо — ваше. Забери его и унеси из наших земель, чтобы больше никто не попал в такую западню.
Когда Илон потянулся к топору, Твилла схватила его за рукав.
— Нет! — Она посмотрела на Оксила. — Если топор отравлен, ты не должен требовать, чтобы этот человек его брал!
— Для людей вашей расы это не яд. Вы умеете обращаться с железом, и оно не причиняет вам вреда. Но для нас железо — это верная и мучительная смерть. Лотис потребовала сохранить жизнь этому человеку — и теперь он может оказать нам услугу, если заберет и унесет подальше смертоносное железо.
— Да. — Это подала голос Лотис. Лесная красавица стояла чуть в стороне, и Твилла ее не видела. А на то, чтобы обернуться, у целительницы уже не осталось сил. — Возьми это железо, раб, и унеси его из нашего леса! А одаренная силой Луны пусть позаботится о себе самой. Она и так уже хорошо потрудилась… — В голосе Лотис явственно чувствовались злость и досада.
— Позволь мне… — Оксил подошел к Твилле и Илону, стал на колени и поддержал ослабевшую девушку. Твилла почувствовала, что Илон отошел. Она собралась с силами и, опираясь на плечо лесного лорда, сумела подняться на колени — чтобы видеть, что делает Илон. Слепой стоял, вытянув руки перед собой. Дерево, под которым валялся топор, находилось справа от Илона, но тот, ступая медленно и неуверенно, двинулся прямо.
— Поверни направо! — Твилла страшно разозлилась, и гнев придал ей сил. Девушка оперлась на плечо Оксила и, пошатываясь, поднялась на ноги. — Он же не видит! — Она ударила слабым кулачком по руке лесного лорда. — Разрази вас Пагорн, он же ничего не видит!
— Ничего, справится. — Лотис скользнула к Илону и встала у него за спиной. Она подтолкнула слепого в нужном направлении, и, пройдя пару шагов, Илон наткнулся на дерево с зарубкой. Ведя руками вдоль ствола, он наклонился и вскоре нащупал лезвие топора. Но когда слепой лорд поднялся, он держал в руках кое-что еще — темный кинжал с украшенной зелеными камнями рукоятью. Клинок кинжала был сломан пополам. Лотис снова подтолкнула его и приказала:
— Унеси это отсюда! Унеси железо из наших владений!
Твилла отстранилась от Оксила и, повернувшись к лесному лорду лицом, гневно сказала:
— Он не видит — и служит вам. Как вы можете такое позволить?!
Оксил странно взглянул на нее — так, словно ему стало стыдно, и приказал:
— Вестел, проводи его до края леса. Проследи, чтобы он шел по тропинкам.
Мужчина, который привел их сюда, поспешно подошел к слепому, а Лотис подскочила к Оксилу и Твилле и крикнула:
— Он — мой! Я зачаровала его — согласно нашим обычаям. Ты ведь не станешь оспаривать обычаи предков, Оксил? Оставь мне моего раба, или тебе самому придется нарушить Пять Законов!
— Но ведь он служил бы тебе еще лучше, если бы ты вернула ему зрение — разве нет? — сказала Твилла.
Прекрасное лицо Лотис исказилось от ярости.
— А ты вообще не вмешивайся, безобразная потаскуха! Что я делаю со своей собственностью — это не твоя забота! К тому же… — Лотис вдруг перестала хмуриться, на ее губах заиграла коварная, злая улыбка. — Кажется, тебе теперь нечем защититься от меня!
Злая красавица вскинула руку так быстро, что Твилла едва успела заметить это движение, и в девушку полетела сверкающая стрелка, которая появилась словно из воздуха.
Зеркальце… Зеркальце лежало на земле, у ног Твиллы — мутное, потускневшее, бессильное. Если раньше Твиллу оберегало зеркальце, то теперь защититься ей было нечем.
Оксил резко оттолкнул Твиллу в сторону, с пути летящей стрелы. Девушка не удержалась на ногах и упала. Она нащупала зеркальце, схватила и прижала к груди.
— Она спасла нашего родича. — Голос лесного лорда снова был холоден как лед. — Не забывай об этом, Лотис! На нее нельзя накладывать чары!
Лотис расхохоталась:
— Ах, Оксил! Выходит, ты прельстился этой уродиной со свиным рылом вместо лица? Что за извращенный вкус! Ну, раз уж ты заявил на нее свои права — пусть эта грязная шлюха тебе послужит…
— Ты кое о чем забыла, Лотис, — возразил Оксил. — Это мы все перед ней в долгу! Фанна жив только потому, что она исцелила его своей силой. Помни об этом, Лотис.
— Тьфу! — Злая красавица резко развернулась, так что все складки ее широкой юбки взметнулись вверх. Твилла подумала, что Лотис все равно не пожелала признать своего поражения. Почему эта красивая женщина так настроена против нее? Может быть, из-за Илона? Возможно ли, что колдовские чары, которыми злая красавица опутала Илона, на самом деле не столь прочны, как полагает сама Лотис, — вопреки всему, что говорил Оксил? Он пришел к ней… Зеркальце повернулось в ладони Твиллы, когда она поправляла шнурок, чтобы снова спрятать диск под одеждой.
Илон пришел к ней и поддержал ее силой своего тела, когда она сражалась со смертью ради юного Фанны. И сделал он это уж точно не по приказу Лотис.
Послышались негромкие голоса — настоящие голоса, а не иллюзия, порожденная шелестом листвы на ветру. Твилла огляделась. Вокруг нее собрался лесной народ — те самые люди, которые сидели за столом в пиршественном зале. Женщина в серебристых одеждах, которые оттенком напоминали тронутый инеем лес, с украшениями из прозрачного хрусталя, стояла на коленях возле лежащего без сознания юноши, обняв его за плечи и прижав его голову к своей груди.
Женщина пела — таким низким голосом, что Твилла улавливала только переливы мелодии, а слов различить не могла. Она пела и раскачивалась из стороны в сторону, словно баюкая на руках спящего ребенка.
Оксил подошел к дереву с зарубкой, наклонился и поднял с земли сломанный кинжал.
— Мальчишка сам навлек на себя опасность. Он попытался совладать с железом при помощи вот этого… И дорого поплатился за свою глупость, поэтому не стоит попрекать его этим. — Лесной лорд обернулся к женщине, баюкавшей юного Фанну. — Масселина пробудит парня, и мы узнаем, действительно ли отрава не оставила на нем следа. Ей кажется, что все в порядке, а кому это лучше знать, как не матери?
Женщина кивнула и запела громче. Ритм песни тоже немного переменился, мелодия стала более живой и энергичной. Ресницы юноши затрепетали, он широко открыл глаза и удивленно уставился на склонившуюся над ним женщину.
— Мама?.. — недоверчиво спросил он. Потом вдруг поднял руки и со страхом посмотрел на них. — Я попался в ловушку… Дерево кричало от боли… Я хотел помочь… Но… Я все еще жив?!
— Ты все еще жив — но только потому, что дочь Луны вывела смертельный яд из твоего тела, — веско сказала женщина.
Фанна весь сжался и с изумлением посмотрел на Твиллу, которая все еще сидела на земле, крепко сжимая в руке зеркальце.
— Это… Это что-то неслыханное… — сказал юноша и прижался к матери. — Дочь Луны, я теперь твой кровный должник. Могучи же силы, которыми ты владеешь, и благородны твои поступки.
Твилла медленно кивнула и сказала в ответ:
— Я сделала то, что должна была сделать. Я — целительница, и мой долг — помогать всем страждущим.
Откуда-то слева послышался треск кустарника, и все посмотрели туда. Это возвращался Илон. Слепой лорд, как всегда, шел нетвердой, осторожной походкой. Вестел шагал рядом с ним. Лотис сразу вышла вперед, навстречу Илону. И странное дело — хотя взгляд Илона по-прежнему оставался застывшим и неподвижным, он, казалось, посмотрел мимо Лотис на лесного лорда, стоявшего возле дерева, — так, словно мог его видеть.
Тут вперед выступил еще один лесной обитатель и сказал:
— Но кто же ранил железом нашего зеленого брата? Рана совсем свежая. Вы не встретили их в лесу?
— Я нашел только следы их повозки, — ответил Вестел.
— Эту границу охраняешь ты, Вестел, — сказал лорд Оксил. — Какого стража ты здесь поставил?
— Разносчика… — Вестел щелкнул пальцами — точно так же, как делала Лотис, подзывая Илона. Но существо, которое явилось на его зов из туманного вихря, могло привидеться только в самом страшном ночном кошмаре.
Жуткое создание стояло на полусогнутых лапах, но даже так оно было выше любого из мужчин лесного народа. На широких плечах, покрытых косматой шерстью, сидела приплюснутая голова с ужасной мордой вместо лица. Длинные передние лапы угрожающе двигались, готовые в любое мгновение схватить жертву. У чудовища было мощное, похожее на толстый обрубок туловище и массивные ноги, которыми оно могло раздавить любого врага. Злобные маленькие глазки под тяжелыми бровями светились красным.
Из полуоткрытой пасти торчали огромные зеленовато-желтые клыки, с которых стекала вязкая слюна. Чудовище повело носом и издало низкий утробный рев.
Вестел еще раз щелкнул пальцами, и кошмарное порождение адской бездны мгновенно исчезло. Поначалу Твилла решила, что это всего лишь иллюзия, но потом задумалась. Разве иллюзия оставила бы после себя такой стойкий неприятный запах? Как бы то ни было, едва завидев такую кошмарную тварь, любой житель равнины сразу же сломя голову бросится наутек — если только не замрет на месте, окаменев от страха.
— Действенно, — признал лорд Оксил. — Но захватчики все-таки успели нанести удар. Значит, твоя защита действует медленно, Вестел. Слишком медленно.
— Да, — согласился тот. — Слишком медленно. Нужно, чтобы они это увидели…
— Поработай над этим, — велел Оксил. Прежде чем Твилла смогла пошевельнуться, лесной лорд схватил ее за руку, и вокруг них сразу же взметнулась вихрем туманная дымка.
Через миг они снова оказались в обеденном зале. Стол по-прежнему ломился от вкуснейших лакомств, но сейчас Твилле хотелось только одного — отдохнуть. Хорошенько отдохнуть, если удастся — поспать… И, может быть, хоть на время забыть о том, что зеркальце, за которое она все еще так отчаянно цеплялась, теперь мертво. Вся волшебная сила покинула маленький светлый диск, и Твилла осталась совсем беззащитной среди чужого мира лесных обитателей, которых она не понимала и могла бы бояться, если бы позволила себе это.
Они, наверное, беспокоились о ее состоянии — потому что к девушке подошла Карла, обняла ее за плечи и увела из зала. Они снова прошли по изукрашенным драгоценными мозаиками коридорам — в комнату с кроватью в форме полностью раскрывшегося цветка лилии, сделанной из какого-то незнакомого материала с отливами перламутра. Еле передвигая ноги, Твилла добралась до кровати и легла. Лепестки лилии как будто немного закрылись, словно защищая смертельно уставшую девушку.
Твилле приснилось, что она снова в доме ведуньи Халди, где так много всяких чудес. Девушка как будто сидела на своем высоком стуле и терпеливо полировала зеркальце. Кот Дымок следил за ее работой, щуря огромные сияющие глаза. Пальцы Твиллы непрерывно двигались, она тихонько напевала:
— Вверх и вниз, туда-сюда,
Где солнце, воздух и вода!
Сила выйдет на твой зов
Изнутри, сквозь плоть и кровь!
Но когда девушка взглянула на свою работу, то увидела только мутный и тусклый, похожий на блюдце металлический кружок. Безжизненный и холодный диск не отзывался на ее песенку-заклинание.
Твилла испугалась и позвала Халди. Но ей никто не ответил. Дымок лениво зевнул, будто его совершенно не интересовало то, что случилось с Твиллой.
Девушка снова начала натирать зеркальце сперва торопливо, со всей быстротой, на которую были способны ее руки… Но потом вспомнила, как Халди часто повторяла: «Поспешишь — только все испортишь!» Тогда девушка постаралась успокоиться и снова стала поглаживать зеркальце медленно, не сбиваясь с привычного неспешного ритма песенки-заклинания.
Откуда-то в Твилле появилась уверенность, что потускневшее зеркальце умерло не насовсем. Это она была во всем виновата, а никак не зеркальце, в котором юная ведунья сосредоточила свою силу. Она потребовала от зеркальца слишком многого — и преступила границы дозволенного, попыталась сделать то, чего как следует не знала. Наступит ли день, когда заветное зеркальце снова откликнется на ее зов?
— Вверх и вниз, туда-сюда… — Сердце у Твил-лы сжалось от страха и забилось чаще. Нет, она должна взять себя в руки, должна успокоиться. Полировать зеркальце нужно неспешно и размеренно…
— Халди! — позвала девушка, как всегда, когда ей нужно было спросить совета у наставницы.
Ей никто не ответил. Дымок еще раз сладко зевнул и посмотрел на Твиллу в упор, словно упрекая.
Нет, в зеркальце заложено только ее собственное волшебство. С тех пор как ведунья Халди подарила своей ученице этот светлый диск, только сама Твилла могла что-то сделать с зеркальцем. И девушка снова принялась медленно и размеренно водить пальцами по глади зеркала. Она полировала его, хотя пальцы жгло, словно огнем, — ведь на них теперь не было защитных колпачков. Но Твилла упорно делала то, что должна была делать…
Делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58