Едва он вышел, как услышал за своей спиной тихий звук открывающейся диафрагмы.
Хоппер замер как вкопанный, а затем резко обернулся. Запертая дверь в только что покинутой им комнате была открыта.
Джим бросился обратно. В следующее мгновение створки диафрагмы вновь сомкнулись. Хоппер упал на Колени перед дверью и в отчаянии замолотил по ней кулаками, выкрикивая ругательства.
Затем он успокоился и развернул перед собой блокнот, уставившись в схему базы. “Думай, Джим, – сказал он себе, – докажи им, что твои мозги чего-нибудь да стоят!”
Запертая дверь открылась после того, как он вышел из комнаты, и вновь закрылась, когда он опять вошел. Значит, ключом служило прохождение через другую дверь. Но он уже входил и выходил через нее раньше, и ничего не происходило. Значит, учитывается что-то еще…
Он принялся анализировать свой маршрут. Утром он приходил в эту комнату, чтобы сделать зарисовки. Затем он отправился пить… и вышел через ту же дверь, через которую вошел. Сейчас он вошел сюда через вторую дверь и вышел через третью – последнюю, не считая запертой. И тогда запертая открылась.
Допустим, в каждой двери имеется что-то вроде реле, которое принимает значения “установлено” или “сброшено”. Изначально все реле сброшены, и переключение происходит всякий раз, как он проходит через дверь. Когда все реле в комнате оказываются установлены, запертая дверь открывается…
Нет. Не получается. Тогда, когда он вошел и снова вышел через ту же дверь, реле должно было принять исходное значение.
Джим досадливо закусил губу. Но на этот раз он явно был ближе к истине, чем с идеей насчет ключей. Если подумать еще немного…
А что, если повторный выход через ту же дверь устанавливает ее реле, но при этом сбрасывает реле остальных дверей комнаты? Тогда все сходится! Тогда сейчас реле третьей двери установлено. Ему нужно снова выйти через первую и вернуться сюда через вторую!
Джим вскочил, намереваясь немедленно проверить свою догадку. Но… он испытал уже достаточно разочарований и решил прежде справиться с планом. Если эта схема работает, в каждой комнате с запертой дверью должно быть нечетное количество обычных дверей. И должен существовать путь через соседние помещения, позволяющий пройти через каждую дверь по разу и оказаться в результате внутри…
Он быстро убедился, что первое условие выполняется для всех таких комнат. Отыскивать соответствующий путь для каждой из них у него не хватило терпения; убедившись, что он существует для трех из семи комнат, Хоппер быстро заскользил к первой двери. Через десять минут, лихо промчавшись через несколько комнат и туннелей, он ворвался в дверь номер 2. Есть! Сработало!
Джим был готов прыгать до потолка от радости. Одновременно он отметил, что совершенно не чувствует голода. Очевидно, выпитая им жидкость содержала все необходимые питательные вещества. Похоже, все складывалось как нельзя лучше.
Хоппер устремился в прежде недоступное ему помещение.
То, что он увидел, не доставило ему большого удовольствия; доселе подобные сцены попадались ему только в фантастических триллерах. Всю комнату, освещенную более тускло, чем обычно, занимала кладка гигантских яиц – они были разного размера, от двух до десяти футов высотой. Яйца – если это были именно яйца – были бугристые, буро-желтого цвета, оплетенные какой-то сине-багровой сеткой, похожей на кровеносные сосуды. Джим осторожно дотронулся до скорлупы одного из них. Она было мягкой; хуже того, пальцы уловили слабую пульсацию. Джим поспешно отдернул руку и выскочил из помещения.
Дверь не закрылась. Очевидно, достаточно было разблокировать ее лишь один раз – для того, чтобы в дальнейшем повторять уже известные действия, разум не требовался, а значит, они были не нужны.
Пожалуй, Хоппер предпочел бы, чтобы прочная дверь вновь отделила его от жуткого инкубатора, но его мнения никто не спрашивал. “База не враждебна мне”, напомнил себе Джим. Может быть, то, что скрывается в этих яйцах, как раз и поможет одолеть врага?
Тем не менее, прежде чем открывать следующую комнату, ему захотелось сделать передышку. Он решил вернуться в комнату с окном и взглянуть на базу альфианина. Скорее всего, конечно, он увидит все то же самое, что и вчера; но он чувствовал бы себя спокойнее, лично убедившись, что ничего не изменилось.
Поначалу ему показалось, что так и есть. Трехмерный образ врага все так же шевелился и щелкал клешнями в воздухе, и его база все так же лежала посреди нетронутой серой пустыни. Хоппер поглядел на монстра – теперь уже без прежнего страха, с одной лишь брезгливостью – и вдруг подумал, что и альфианин там, у себя, так же, с омерзением и ненавистью, глядит на его, Джима, изображение. Он словно почувствовал на себе этот нечеловеческий взгляд – или даже не взгляд, если у чудовища и в самом деле не было глаз, – и поежился.
Джим уже собирался уходить, как вдруг заметил, что над базой альфианина вьются какие-то черные точки. В следующее мгновение они устремились к базе Хоппера.
Джим в ужасе и полной беспомощности следил, как три черных шара пронеслись перед окном и умчались куда-то вверх, должно быть зависнув над базой. “Опоздал! – билось в мозгу Джима. – Он уже создал оружие! Сейчас, сейчас конец!”
В безотчетной панике Джим бросился на пол, закрыв голову руками и ожидая взрыва. Однако ничего не происходило. Наконец Хоппер решился поднять голову, а потом и встал в полный рост.
“Не сработало! Должно быть, он что-то напутал. Или эти шары вообще не несут оружия, может, это просто шпионы для наблюдения за моей базой. Но в любом случае – он вырвался вперед. Джим, ты должен напрячь мозги, если не хочешь, чтобы вся Земля погибла из-за твоей тупости!”
Хоппер поймал себя на мысли, что машинально думает о противнике как о “нем”. А что, если это самка? Может быть, у своих она даже считается красавицей. Джим прыснул от этой идеи.
Но как бы то ни было, а с остальными закрытыми комнатами действительно следовало разобраться как можно скорее.
Во второй комнате находилось нечто, что при известной фантазии можно было счесть пультом управления: расположенные под разными углами прямоугольные, шестиугольные и круглые панели, покрытые лунками и желобками, кое-где с разноцветными кольцами, которые легко меняли форму под пальцами, а также большими вогнутыми пластинами и мутными полусферами, которые могли быть экранами и индикаторами. Однако если это и был пульт, то он был выключен, и Хоппер так и не нашел, где он включается.
Третья комната словно вырвалась из кошмара шизофреника; стиль ее совершенно отличался от остальных помещений. Стены, пол и потолок состояли из липкой багровой массы, из которой тянулись, переплетаясь, какие-то членистые отростки и толстые бахромчатые нити; с некоторых из них капала мутная слизь. Посреди всего этого ужаса стояло несколько крупных предметов, состоявших преимущественно из причудливо изогнутых и переплетенных реек и трубок, вероятнее всего, искусственного происхождения.
“Пожалуй, альфианину здесь было бы в самый раз”, – подумал Джим, стоя на пороге помещения и чувствуя, что ничто не заставит его сделать шаг внутрь. Вдруг точно молния сверкнула у него в мозгу: а что, если это и есть типовое жилище альфиан? Наглядное пособие, по которому он может изучить быт своего врага. “Спасибо, как-нибудь в другой раз!” – подумал Хоппер и отправился к следующему помещению.
Здесь, помимо каких-то внушительных размеров деталей, его ждал сюрприз в виде еще одной двери, которая и не подумала открыться. Джим решил пока не ломать голову над этой новой загадкой, а осмотреть сначала оставшиеся помещения.
В пятой комнате обнаружилось нечто похожее на компьютер. Его корпус или постамент представлял собой перевернутый усеченный конус высотой в половину человеческого роста, намертво прикрепленный к полу. Из его верхнего торца выступала полусфера, вся покрытая лунками; в каждой лунке был какой-нибудь знак, похожий на иероглиф, но состоящий не из сплошных линий, а из больших и маленьких точек. Эти символы не были нарисованными – они были выпуклыми, подобно шрифту Брайля. Чуть выше середины конуса из него выдавался загнутый вниз крючок. Белый экран – если это был экран – располагался вертикально и представлял собой вогнутый квадрат площадью около четырех квадратных футов.
Джим вложил пальцы в несколько лунок, отчетливо почувствовав на ощупь форму символов. Полусфера легко повернулась под его пальцами. Очень быстро Джим убедился, что на самом деле это шар, весь покрытый лунками со значками и свободно поворачивающийся в любом направлении; половина его всегда оставалась над поверхностью. Должно быть, пользователи этого загадочного терминала считали такую клавиатуру весьма удобной, чего нельзя сказать о Джиме.
Однако, если это и был компьютер, он не желал работать. Джим дернул снизу вверх крючок, полагая, что это включит машину, но его ожидания не оправдались. Хоппер обошел конструкцию со всех сторон и не нашел ничего похожего на тумблер; единственным его открытием было то, что задняя стенка экрана оказалась мягкой. Палец оставлял на ней ямки, которые быстро затягивались.
Джим вспомнил старую шутку: “Если ничего не помогает – включи наконец питание!” – и подумал, что, возможно, в этом-то все и дело. Доселе он не видел ничего похожего на провода. И хотя можно предположить, что инопланетная техника получает энергию каким-нибудь экзотическим способом, спокойнее было думать, что она все же нуждается в старом добром электричестве. И тогда шарики из автомата – никакие не боеприпасы для бластеров, а самые обычные батарейки.
Джим сходил к автомату и вскоре вернулся с шариками. Осталось только придумать, куда их вставлять. В корпусе установки не было ни одного отверстия. Осененный внезапной догадкой, Джим вдавил один из шариков в мягкую стенку. Шарик тут же всосался внутрь, и компьютер издал кряхтящий звук.
Внешне ничего не изменилось – экран по-прежнему оставался белым и пустым, но едва Джим коснулся одной из лунок, как в левом нижнем углу возник соответствующий символ. Палец лег в соседнюю лунку – и второй символ появился над первым.
– Все это, конечно, здорово, но вот бы понять, что это значит? – пробормотал Хоппер. Он коснулся еще нескольких лунок, глядя, как выстраивается снизу вверх столбик иероглифов, покрутил шар клавиатуры в разных направлениях, затем дернул за крючок. Последнее действие породило к жизни еще один столбик символов; вероятно, это был ответ машины, а крючок исполнял функцию клавиши ввода. Однако без знания инопланетного языка все это было бессмысленно.
На всякий случай Джим тщательно изучил клавиатуру, надеясь, что ключ к расшифровке где-то рядом. Всего на шаре оказалось сто восемьдесят три символа. Хоппер перерисовал их в “блокнот” в соответствии с их исходным расположением, получив, таким образом, карту вместо глобуса. Однако как по отдельности, так и все вместе инопланетные знаки оставались совершенной абстракцией и не наводили ни на какие мысли.
Хоппер вздохнул и отправился в следующую комнату.
Шестая комната напоминала химическую лабораторию или цех. Круглые и цилиндрические прозрачные емкости, наполненные разноцветными жидкостями и порошками, висели под потолком, присоединенные к нему пупырчатыми трубками. Такие же емкости, но пустые, стояли на полу; входившие в них трубки исчезали в стенах.
Наконец, седьмая комната тоже, по всей видимости, была какой-то лабораторией; прозрачная мембрана разделяла ее на две части, и по ту сторону Джим различил свисающие с потолка щупальца и закрепленные на стенах, оплетенные трубками белесые предметы – не то контейнеры, не то коконы. По полу ровными рядами шли конусы, похожие на миниатюрные вулканы. В той же части помещения, что была доступна Джиму, находился, по всей видимости, пульт со множеством экранов. Джим ощупью отыскал на нем мягкую область и воткнул туда шарик. На некоторых экранах появились непонятные схемы, но этим все и ограничилось.
Хоппер коснулся нескольких кнопок-лунок и растянул одно из колец. Из двух вулканов повалил разноцветный дым, а трубки на одном из коконов запульсировали. Кокон стал раздуваться и, прежде чем Джим успел сделать что-то еще, лопнул, заляпав все помещение, в том числе мембрану, какой-то вязкой слизью. С потолка вытянулось щупальце и, выпустив тугую струю прозрачной жидкости, принялось отмывать мембрану. Джим решил больше не трогать здесь ничего наобум.
Он вернулся в четвертую комнату, размышляя о загадке последней запертой двери – впрочем, последней ли? Может, за ней скрываются и другие? Не исключено, что эта дверь открывается с одного из обнаруженных им пультов; тогда как может выглядеть нужная кнопка? А может, как раз к этой двери имеется вполне материальный ключ?
Размышляя таким образом, он подошел вплотную к занимавшей его мысли диафрагме – и та раздвинулась.
1 2 3 4 5 6
Хоппер замер как вкопанный, а затем резко обернулся. Запертая дверь в только что покинутой им комнате была открыта.
Джим бросился обратно. В следующее мгновение створки диафрагмы вновь сомкнулись. Хоппер упал на Колени перед дверью и в отчаянии замолотил по ней кулаками, выкрикивая ругательства.
Затем он успокоился и развернул перед собой блокнот, уставившись в схему базы. “Думай, Джим, – сказал он себе, – докажи им, что твои мозги чего-нибудь да стоят!”
Запертая дверь открылась после того, как он вышел из комнаты, и вновь закрылась, когда он опять вошел. Значит, ключом служило прохождение через другую дверь. Но он уже входил и выходил через нее раньше, и ничего не происходило. Значит, учитывается что-то еще…
Он принялся анализировать свой маршрут. Утром он приходил в эту комнату, чтобы сделать зарисовки. Затем он отправился пить… и вышел через ту же дверь, через которую вошел. Сейчас он вошел сюда через вторую дверь и вышел через третью – последнюю, не считая запертой. И тогда запертая открылась.
Допустим, в каждой двери имеется что-то вроде реле, которое принимает значения “установлено” или “сброшено”. Изначально все реле сброшены, и переключение происходит всякий раз, как он проходит через дверь. Когда все реле в комнате оказываются установлены, запертая дверь открывается…
Нет. Не получается. Тогда, когда он вошел и снова вышел через ту же дверь, реле должно было принять исходное значение.
Джим досадливо закусил губу. Но на этот раз он явно был ближе к истине, чем с идеей насчет ключей. Если подумать еще немного…
А что, если повторный выход через ту же дверь устанавливает ее реле, но при этом сбрасывает реле остальных дверей комнаты? Тогда все сходится! Тогда сейчас реле третьей двери установлено. Ему нужно снова выйти через первую и вернуться сюда через вторую!
Джим вскочил, намереваясь немедленно проверить свою догадку. Но… он испытал уже достаточно разочарований и решил прежде справиться с планом. Если эта схема работает, в каждой комнате с запертой дверью должно быть нечетное количество обычных дверей. И должен существовать путь через соседние помещения, позволяющий пройти через каждую дверь по разу и оказаться в результате внутри…
Он быстро убедился, что первое условие выполняется для всех таких комнат. Отыскивать соответствующий путь для каждой из них у него не хватило терпения; убедившись, что он существует для трех из семи комнат, Хоппер быстро заскользил к первой двери. Через десять минут, лихо промчавшись через несколько комнат и туннелей, он ворвался в дверь номер 2. Есть! Сработало!
Джим был готов прыгать до потолка от радости. Одновременно он отметил, что совершенно не чувствует голода. Очевидно, выпитая им жидкость содержала все необходимые питательные вещества. Похоже, все складывалось как нельзя лучше.
Хоппер устремился в прежде недоступное ему помещение.
То, что он увидел, не доставило ему большого удовольствия; доселе подобные сцены попадались ему только в фантастических триллерах. Всю комнату, освещенную более тускло, чем обычно, занимала кладка гигантских яиц – они были разного размера, от двух до десяти футов высотой. Яйца – если это были именно яйца – были бугристые, буро-желтого цвета, оплетенные какой-то сине-багровой сеткой, похожей на кровеносные сосуды. Джим осторожно дотронулся до скорлупы одного из них. Она было мягкой; хуже того, пальцы уловили слабую пульсацию. Джим поспешно отдернул руку и выскочил из помещения.
Дверь не закрылась. Очевидно, достаточно было разблокировать ее лишь один раз – для того, чтобы в дальнейшем повторять уже известные действия, разум не требовался, а значит, они были не нужны.
Пожалуй, Хоппер предпочел бы, чтобы прочная дверь вновь отделила его от жуткого инкубатора, но его мнения никто не спрашивал. “База не враждебна мне”, напомнил себе Джим. Может быть, то, что скрывается в этих яйцах, как раз и поможет одолеть врага?
Тем не менее, прежде чем открывать следующую комнату, ему захотелось сделать передышку. Он решил вернуться в комнату с окном и взглянуть на базу альфианина. Скорее всего, конечно, он увидит все то же самое, что и вчера; но он чувствовал бы себя спокойнее, лично убедившись, что ничего не изменилось.
Поначалу ему показалось, что так и есть. Трехмерный образ врага все так же шевелился и щелкал клешнями в воздухе, и его база все так же лежала посреди нетронутой серой пустыни. Хоппер поглядел на монстра – теперь уже без прежнего страха, с одной лишь брезгливостью – и вдруг подумал, что и альфианин там, у себя, так же, с омерзением и ненавистью, глядит на его, Джима, изображение. Он словно почувствовал на себе этот нечеловеческий взгляд – или даже не взгляд, если у чудовища и в самом деле не было глаз, – и поежился.
Джим уже собирался уходить, как вдруг заметил, что над базой альфианина вьются какие-то черные точки. В следующее мгновение они устремились к базе Хоппера.
Джим в ужасе и полной беспомощности следил, как три черных шара пронеслись перед окном и умчались куда-то вверх, должно быть зависнув над базой. “Опоздал! – билось в мозгу Джима. – Он уже создал оружие! Сейчас, сейчас конец!”
В безотчетной панике Джим бросился на пол, закрыв голову руками и ожидая взрыва. Однако ничего не происходило. Наконец Хоппер решился поднять голову, а потом и встал в полный рост.
“Не сработало! Должно быть, он что-то напутал. Или эти шары вообще не несут оружия, может, это просто шпионы для наблюдения за моей базой. Но в любом случае – он вырвался вперед. Джим, ты должен напрячь мозги, если не хочешь, чтобы вся Земля погибла из-за твоей тупости!”
Хоппер поймал себя на мысли, что машинально думает о противнике как о “нем”. А что, если это самка? Может быть, у своих она даже считается красавицей. Джим прыснул от этой идеи.
Но как бы то ни было, а с остальными закрытыми комнатами действительно следовало разобраться как можно скорее.
Во второй комнате находилось нечто, что при известной фантазии можно было счесть пультом управления: расположенные под разными углами прямоугольные, шестиугольные и круглые панели, покрытые лунками и желобками, кое-где с разноцветными кольцами, которые легко меняли форму под пальцами, а также большими вогнутыми пластинами и мутными полусферами, которые могли быть экранами и индикаторами. Однако если это и был пульт, то он был выключен, и Хоппер так и не нашел, где он включается.
Третья комната словно вырвалась из кошмара шизофреника; стиль ее совершенно отличался от остальных помещений. Стены, пол и потолок состояли из липкой багровой массы, из которой тянулись, переплетаясь, какие-то членистые отростки и толстые бахромчатые нити; с некоторых из них капала мутная слизь. Посреди всего этого ужаса стояло несколько крупных предметов, состоявших преимущественно из причудливо изогнутых и переплетенных реек и трубок, вероятнее всего, искусственного происхождения.
“Пожалуй, альфианину здесь было бы в самый раз”, – подумал Джим, стоя на пороге помещения и чувствуя, что ничто не заставит его сделать шаг внутрь. Вдруг точно молния сверкнула у него в мозгу: а что, если это и есть типовое жилище альфиан? Наглядное пособие, по которому он может изучить быт своего врага. “Спасибо, как-нибудь в другой раз!” – подумал Хоппер и отправился к следующему помещению.
Здесь, помимо каких-то внушительных размеров деталей, его ждал сюрприз в виде еще одной двери, которая и не подумала открыться. Джим решил пока не ломать голову над этой новой загадкой, а осмотреть сначала оставшиеся помещения.
В пятой комнате обнаружилось нечто похожее на компьютер. Его корпус или постамент представлял собой перевернутый усеченный конус высотой в половину человеческого роста, намертво прикрепленный к полу. Из его верхнего торца выступала полусфера, вся покрытая лунками; в каждой лунке был какой-нибудь знак, похожий на иероглиф, но состоящий не из сплошных линий, а из больших и маленьких точек. Эти символы не были нарисованными – они были выпуклыми, подобно шрифту Брайля. Чуть выше середины конуса из него выдавался загнутый вниз крючок. Белый экран – если это был экран – располагался вертикально и представлял собой вогнутый квадрат площадью около четырех квадратных футов.
Джим вложил пальцы в несколько лунок, отчетливо почувствовав на ощупь форму символов. Полусфера легко повернулась под его пальцами. Очень быстро Джим убедился, что на самом деле это шар, весь покрытый лунками со значками и свободно поворачивающийся в любом направлении; половина его всегда оставалась над поверхностью. Должно быть, пользователи этого загадочного терминала считали такую клавиатуру весьма удобной, чего нельзя сказать о Джиме.
Однако, если это и был компьютер, он не желал работать. Джим дернул снизу вверх крючок, полагая, что это включит машину, но его ожидания не оправдались. Хоппер обошел конструкцию со всех сторон и не нашел ничего похожего на тумблер; единственным его открытием было то, что задняя стенка экрана оказалась мягкой. Палец оставлял на ней ямки, которые быстро затягивались.
Джим вспомнил старую шутку: “Если ничего не помогает – включи наконец питание!” – и подумал, что, возможно, в этом-то все и дело. Доселе он не видел ничего похожего на провода. И хотя можно предположить, что инопланетная техника получает энергию каким-нибудь экзотическим способом, спокойнее было думать, что она все же нуждается в старом добром электричестве. И тогда шарики из автомата – никакие не боеприпасы для бластеров, а самые обычные батарейки.
Джим сходил к автомату и вскоре вернулся с шариками. Осталось только придумать, куда их вставлять. В корпусе установки не было ни одного отверстия. Осененный внезапной догадкой, Джим вдавил один из шариков в мягкую стенку. Шарик тут же всосался внутрь, и компьютер издал кряхтящий звук.
Внешне ничего не изменилось – экран по-прежнему оставался белым и пустым, но едва Джим коснулся одной из лунок, как в левом нижнем углу возник соответствующий символ. Палец лег в соседнюю лунку – и второй символ появился над первым.
– Все это, конечно, здорово, но вот бы понять, что это значит? – пробормотал Хоппер. Он коснулся еще нескольких лунок, глядя, как выстраивается снизу вверх столбик иероглифов, покрутил шар клавиатуры в разных направлениях, затем дернул за крючок. Последнее действие породило к жизни еще один столбик символов; вероятно, это был ответ машины, а крючок исполнял функцию клавиши ввода. Однако без знания инопланетного языка все это было бессмысленно.
На всякий случай Джим тщательно изучил клавиатуру, надеясь, что ключ к расшифровке где-то рядом. Всего на шаре оказалось сто восемьдесят три символа. Хоппер перерисовал их в “блокнот” в соответствии с их исходным расположением, получив, таким образом, карту вместо глобуса. Однако как по отдельности, так и все вместе инопланетные знаки оставались совершенной абстракцией и не наводили ни на какие мысли.
Хоппер вздохнул и отправился в следующую комнату.
Шестая комната напоминала химическую лабораторию или цех. Круглые и цилиндрические прозрачные емкости, наполненные разноцветными жидкостями и порошками, висели под потолком, присоединенные к нему пупырчатыми трубками. Такие же емкости, но пустые, стояли на полу; входившие в них трубки исчезали в стенах.
Наконец, седьмая комната тоже, по всей видимости, была какой-то лабораторией; прозрачная мембрана разделяла ее на две части, и по ту сторону Джим различил свисающие с потолка щупальца и закрепленные на стенах, оплетенные трубками белесые предметы – не то контейнеры, не то коконы. По полу ровными рядами шли конусы, похожие на миниатюрные вулканы. В той же части помещения, что была доступна Джиму, находился, по всей видимости, пульт со множеством экранов. Джим ощупью отыскал на нем мягкую область и воткнул туда шарик. На некоторых экранах появились непонятные схемы, но этим все и ограничилось.
Хоппер коснулся нескольких кнопок-лунок и растянул одно из колец. Из двух вулканов повалил разноцветный дым, а трубки на одном из коконов запульсировали. Кокон стал раздуваться и, прежде чем Джим успел сделать что-то еще, лопнул, заляпав все помещение, в том числе мембрану, какой-то вязкой слизью. С потолка вытянулось щупальце и, выпустив тугую струю прозрачной жидкости, принялось отмывать мембрану. Джим решил больше не трогать здесь ничего наобум.
Он вернулся в четвертую комнату, размышляя о загадке последней запертой двери – впрочем, последней ли? Может, за ней скрываются и другие? Не исключено, что эта дверь открывается с одного из обнаруженных им пультов; тогда как может выглядеть нужная кнопка? А может, как раз к этой двери имеется вполне материальный ключ?
Размышляя таким образом, он подошел вплотную к занимавшей его мысли диафрагме – и та раздвинулась.
1 2 3 4 5 6