Я ввел программу частотного анализа и откинулся на спинку кресла. Сейчас я увижу текст.
И текст появился. Передо мной была абракадабра, начинавшаяся строчкой prefabyemenaepebmow...
Через несколько минут, проклиная себя за нечеткое знание американских и британских военных аббревиатур, я разбил текст на слова: Prefab Yemen AE PEB mow...
15
И вот я снова разглядываю цифровые символы, но состояние мое уже совсем не похоже на то, с которым я принимался за расшифровку. Лоб в испарине. Пульс около ста сорока. В жилах гуляет адреналиновый шторм.
Времени у меня почти нет. Через полчаса дежурный стюард пригласит пассажиров на борт челнока, идущего в Пассау. Если я не расшифрую текст, то расстанусь с Олавом, так ничего и не доказав, а потом - ищи ветра в поле. Даже если на земле мои коллеги разберутся с кодом, Ольсен к тому времени сотрет запись в памяти компьютера и все мы останемся с носом. Олава тогда ни в чем не обвинишь, он выскользнет чистым.
Единицы, двойки, тройки мельтешили у меня в глазах, голову переполнял цифровой рой, и я в страхе думал, что еще немного - и вообще перестану что-либо соображать.
Может быть, компьютер перемудрил с частотным анализом? Нет, даже на глаз видно, что кодовое слово "23" встречается чаще других, это наверняка гласная, скорее всего "е". Но именно при этом допущении комп выдал две разноречивые версии! Значит, все-таки не "е"?
Ох, придется брать в руки фломастер и блокнот и решать задачу кустарным способом. Как то делал Уильям Легран из рассказа По.
Ничего другого в голову не приходило. Ощущая себя полным кретином, я принялся составлять частотную таблицу: "23" встречается в тексте 15 раз, "323" - 13 раз, "З" - 13 раз, "32" - 9 раз, "31" - 8 раз. И так далее.
Предположим, что "23" - не "е", а, скажем, "а"...
Что из этого следует, мне не дали сообразить.
16
Прозвучал тихий зуммер, и передо мной зажегся телевизионный экран. Появилось лицо дежурного стюарда.
- Господин Щукин?
Я кивнул.
- Прошу извинить, что нарушил ваш покой, - с искренним смущением произнес стюард. - Однако дама, просившая не называть ее имени, приглашает вас переменить место и подсесть к ней. Это в нашем крыле, но в правом салоне. Место 17-F. Еще раз прошу меня простить, но дама очень настаивала.
Занятно. После гибели Мерты у меня на всем "Стратопорте" нет ни одной знакомой женщины. Дело, кажется, идет к развязке. Почему бы и не согласиться? Жаль, шифровка не разгадана. И подстраховать меня некому. Что ж, будем полагаться на собственные силы. Тем более есть такой постулат Первый закон велосипедиста: "Куда бы вы ни ехали, все равно это будет в гору и против ветра". Впрочем, есть и утешительная аксиома, которая называется законом Паула: "Свалиться с пола невозможно".
Я поблагодарил стюарда и попросил передать даме, что присоединюсь к ней через несколько минут. Затем отодвинул шторку, вышел в проход и бросил мимолетный взгляд в сторону Ольсена. Олав был на месте. Сколько можно сидеть сиднем - уж не манекен ли там вместо живого человека? Впрочем, проверять этот домысел я не стал. Если нам и предстоит встретиться на ближней дистанции, то не по моей инициативе.
- Тысячу раз прошу прощения, вы не поможете мне? - услышал я тихий голос.
Как не вовремя! Ко мне обращался пожилой человек, сидевший в соседнем ряду. Седые волосы, простодушное лицо, расслабленная, безмятежная поза... Нет, не противник.
- Слушаю вас.
- У меня что-то не ладится с электроникой. Вызов стюарда не работает, экран не зажигается, в наушниках шипит и трещит.
Ах, пожилой джентльмен, какой же вы растяпа. И обратились совсем не к тому человеку. Как бы вам ото не вышло боком.
- Попробуйте пульт соседнего кресла, оно же все равно пустует, - с легкой укоризной сказал я. - Или нажмите кнопки того места, что у окна. Вряд ли все три пульта отказали. Хоть один из них должен работать.
- Большое спасибо, - ответил мужчина, широко улыбаясь. - И как это я сам не догадался? Техническая слепота...
- Беда нашей цивилизации, - я не мог удержаться от нравоучения. Техника для нас - как пеленки. Кто-то должен прийти и переменить.
Седовласый опешил и, по-моему, обиделся. Но смолчал. Я на его месте взвился бы.
Выйдя из салона, я прошел в причальную галерею и остановился у широкого окна, прямо над стыковочным конусом. Отсюда, с задней кромки "Стратопорта", открывалась масштабная панорама голубой бездны, в которой тут и там висели стерильные клочья облачной ваты.
Я машинально отметил - уже в который раз, - что океан с высоты десяти километров выглядит не так уж скучно. Идет какая-то непонятная жизнь, видны фиолетовые, зеленые, темно-синие подводные "острова", смутные тени на большой глубине, змеятся дороги - то ли течения, то ли границы температурных аномалий...
Что означает приглашение перейти в другой салон? Я был убежден, что пустым окажется не только предложенное мне место, но и все соседние. А что в них особенного, в этих местах? Они расположены в правом салоне, значит, там по правому борту, который примыкает к крылу В, нет иллюминаторов вместо них стоят имитаторы. Следовательно, если даже я очень захочу, то не увижу, что делается под "Стратопортом". Неужели в этом и заключается смысл моего переселения? Странно... Тогда какой сюрприз извне?
Я решил выждать еще несколько минут. В конце концов, причальная галерея пока пуста, никто не гонит и не угрожает. И я стоял, старался понять, какой сюрприз мне подготовлен.
Минута... Вторая... И - мне опять повезло! Повезло, потому что погода стояла ясная и облаков почти не было. Атмосфера просматривалась во все стороны на десятки километров. Не знаю, что было бы дальше, если бы мы шли над облачностью.
Короче, я увидел ракету.
17
Из ниоткуда - из пустого океана и пустого воздушного пространства - к "Стратопорту" приближался, догонял его крылатый снаряд. Кажется, я зря назвал его ракетой. Судя по форме крылышек и по размерам (хотя тут я мог ошибиться - трудно оценить масштаб), ни нашему крейсеру ударили "копперхедом" - крылатым артиллерийским снарядом, который наводится микрокомпьютером по обратному рассеянию лазерного луча. Правда, чтобы "копперхед" отправился в полет, нужны по меньшей мере две вещи: лазерное наведение на цель и ствол, из которого он вылетит. Неужели я проглядел в воздухе чужой самолет?
Эти мысли пронеслись у меня в голове за секунду. Я окаменел. Вот сволочи! Ведь сейчас рванет - и крыла А как не бывало. Триста шестьдесят пассажиров - ну триста, загрузка неполная - рухнут в океанские волны. Счастье для остальных, если экипаж успеет вовремя отломить крыло. Но я представил и другой, самый страшный вариант: грохот, рваная дыра в днище, разгерметизация... "Стратопорт" встает на дыбы и, словно осенний лист, раскачиваясь из стороны в сторону, опускается в океан.
Это уже похоже на необъявленную войну. Против кого? Против меня? Может ли такое быть, чтобы на чьих-то дьявольских весах моя скромная жизнь уравновесила триста жизней?
Окаменев, я смотрел, как "копперхед" скрылся под днищем "Стратопорта". Сейчас!
И ничего не произошло.
Неужели не сработала боеголовка?
Ничего не понимая, я собрался с силами и медленно вошел в правый салон. Пассажиров много, но пустые места есть. В частности, весь семнадцатый ряд, как я и предполагал, не занят. Приближаясь к нему, я ощутил, как под правой лопаткой запульсировала теплая точка. Так, заработал вживленный под кожу радиометр. Когда я оказался между креслами С и D семнадцатого ряда, пульсация на спине превратилась в нестерпимое жжение. Да, здесь действительно горячо. Интересно, сколько я получил за эти секунды? Сто рад? Или больше?
Боль под лопаткой придала ясность мыслям. Я мгновенно понял, что произошло. По креслу 17-F, где я должен был сидеть, нанесли лучевой удар колоссальной мощности. Первая мысль: это надо же - из пушки по воробьям! Вторая: нет, не из пушки. Снаряд, который я видел из окна причальной галереи, вовсе не был "копперхедом". То был "Маверик-IV" - малая крылатая ракета с телевизионным наведением. Но не с обычной боеголовкой, а с гамма-лазером и гравитационным прицелом. Не дешевенькое устройство. Ясно, как утренняя заря: меня стали убирать, не считаясь со средствами. Почему? Видимо, прокол. Кому-то стало ясно, что я близок к разгадке кода. А тот факт, что я отослал сообщение вдогонку, им, похоже, неизвестен...
В те доли секунды, когда эти мысли проносились в моей голове, я успел отметить и следующее: какой же у них уровень взаимодействия! Профессионалы. С исполнителями на "Стратопорте" постоянная связь. Очевидно, где-то поблизости самолет. Короткий приказ, и вот уже "Маверик" срывается из-под крыла, подходит к "Стратопорту", прикрепляется точно под тем местом, где находится кресло 17-F, а потом строго вверх бьет пучок гамма-лучей.
18
Так. Самое главное сейчас - обезопасить пассажиров. Я прошел правый салон насквозь, выскочил в носовой коридор, оглянулся - никого! - и шагнул к двери, ведущей в кабину экипажа. Спокойно. Еще спокойнее. Пульс, дыхание... С пилотами шутки не шутят. Малейшая промашка - и получишь пулю в лоб.
Я открыл дверь универсальным ключом, впрыгнул в кабину, захлопнул за собой дверь и, упреждая выстрел второго пилота, который уже разворачивался ко мне с послушностью автомата, выхватывая из лямки пистолет, выбросил вперед руку с зажатой в ней карточкой эксперта КОМРАЗа. Карточка переливалась характерными радужными бликами: это включилась голограмма, после того как мой большой палец вжался в печатку дактилоскопического сенсора.
- КОМРАЗ, безопасность, - несвойственным мне басом сказал я. - Сбросьте газ, ребята. Не нужно делать лишние дырки в моей голове.
Напряжение спало. Второй пилот улыбнулся и спрятал пистолет.
- На вашем блистательном крейсере, ребята, происходят странные вещи. Например, разлом по лини В - С.
- Сбой компьютера, - сказал первый пилот.
- Хорошо, - согласился я. - Допустим. А крылатую ракету видели?
- Какую еще ракету?
- Класса "Маверик", с гамма-лазером. По правому салопу нанесен лучевой удар.
Они пытались что-то возразить, но я не дал.
- Введите программу радиационной опасности в высветите на дисплее активные точки правого салона.
Второй пилот пробежал пальцами по клавишам компьютера. На экране вырисовалась схема салона. Место 17-F полыхало на ней ярко-красным светом. Штурман вызвал главного стюарда и в двух фразах объяснил ситуацию.
Хорошо, с этим покончено. Сейчас стюард спокойным голосом объявит какую-нибудь липу о "нарушении центроплана в результате досрочного прибытия грузового челнока", и пассажиры правого салона покорно перейдут на свободные места в соседних салонах.
- Еще одна просьба, ребята, - попросил я тоном, не терпящим возражений. - Дайте на большой экран телеобзор левого салона.
Включились микрокамеры, установленные под потолком пассажирского отсека, и на экране стали появляться лица, ряд за рядом. Кресло 5-С было пустым.
Значит, Терри Лейтон не выдержал. Значит, он расстался с маской Олава Ольсена, сорвался с места и ищет меня. Разумеется, Лейтон догадался, что я избежал лучевого удара. Догадался или узнал доподлинно? От кого?
Три кресла слева, проход, три кресла справа... Следующий ряд... Камбуз и буфет... Снова три кресла слева... Я вздрогнул. Хоть и знал, что сейчас увижу Володю, - все равно холодок побежал по спине. Фалеев сидел все в той же неизменной позе, и рука так же свешивалась, и только я знал, что это поза мертвеца.
А вот и тот пожилой неумеха, что просил меня о помощи. Не может быть!
- Крупный план! - выкрикнул я.
Бортинженер нажал две кнопки одновременно, фиксируя план и включая трансфокатор. Лицо пожилого мужчины заняло весь экран. Сомнений не оставалось. Он тоже был мертв. Я готов был поклясться, что и эта смерть дело рук Олава.
На этот раз мне было очень тяжело удержать маску бесстрастности. Вся вина седовласого заключалась в том, что он обратился ко мне. Связь тут же была засечена, пассажира посчитали моим сообщником и решили убрать, чтобы одним неизвестным в уравнении риска было меньше. Будто я - носитель заразы. Или источник радиации. Всякий, кто входил со мной в контакт, тут же превращался в носителя смертельной угрозы для Олава и его невидимых шефов. И подлежал ликвидации. Володя. Мерта. Бедный неумелый джентльмен. Кто следующий?
Может быть, только сейчас я со всей очевидностью осознал, что им пора бы наконец разобраться и с источником угрозы. То есть со мной. До этой минуты возможность реальной гибели - не засыпки, не провала, не ареста, а именно смерти - я исключал из прогностических расчетов. И вот иллюзии рассеялись: в ближайшие пять - десять минут меня будут убивать всеми способами. На их дьявольских весах ценность информации, заключенной в моем мозгу и моем компьютере, окончательно превысила бесценные жизни полутора тысяч пассажиров и восьмидесяти членов экипажа. Кто знает, не летит ли сейчас к "Стратопорту" очередной "Маверик", но уже не с гамма-лазером, а с термитной боеголовкой?
1 2 3 4 5 6 7 8