И лишь обширные пыльные приливы вздымались и опадали, проносясь по дну мертвых морей планеты, исчерпавшей свои ресурсы. Даже воду на нее доставляли с Венеры, пока венерианцы не взвинтили цены настолько, что живительная влага стала по карману лишь Земле.
Но и там теперь жилось едва ли лучше — войны за воду превратили Голубую планету в поле бесконечных схваток между нациями и племенами за исчезающие ручьи, реки и озера, которыми столь расточительно распоряжались, позволяя отправлять бесценный груз в космос и превращая земной рай в дьявольскую пустыню.
А теперь и Земля не могла себе позволить венерианскую влагу. И на Венере вспыхнула кровавая гражданская война за контроль над тем, что осталось от ее торговли. Некоторое время Макшард занимался контрабандой воды, вывозя ее из Нью-Малверна. Деньги, которые богачи с готовностью отдавали за маленькую бутылочку воды, были феноменальными. Но капитан испытал отвращение к этому занятию, когда однажды прошелся по печально известному району Вестминстер в Лондоне и увидел, как по улицам ходят матери, прижимая трупики умерших от жажды детей, и молят дать денег на похороны малюток.
— Мистер капитан Джон Макшард.
Капитан знал, что мальчишка шел следом за ним до самого отеля. Не оборачиваясь, он сказал:
— Пора бы тебе представиться, сынок.
Парнишка смутился и опустил голову.
— Отец назвал меня Милтоном, — пробормотал он. Тут капитан Джон Макшард улыбнулся. Один раз. И стер улыбку, когда увидел лицо мальчишки. Над пареньком слишком часто насмехались, и улыбка означала для него опасность, вызывая недоверие и боязнь.
— Выходит, твоим отцом был мистер Элиот, правильно?
Мальчишка сразу позабыл обо всех воображаемых оскорблениях:
— Вы его знали?
— А как долго его знала твоя мать?
— Ну, он летал на ионных кораблях. Был отличным гитаристом. И певцом. Песни сочинял сам. И собирался встретиться с продюсером, когда вернется с Земли, заработав денег для свадьбы. Да вы и сами знаете эту историю. — Парнишка опустил глаза. — Но он так и не вернулся.
— Я не твой отец, — бросил капитан, вошел в отель и закрыл за собой дверь. Его восхищали трюки, которые нынче пускали в ход уличные мальчишки. Но его такими сказками не одурачишь. Зато он видел, как шестилетние мастера выманивали последний уранский бах у сурового китобоя с Нового Нантакета, только что закончившего речь о необходимости постройки новых исправительных тюрем.
Через несколько минут явился Морриконе. Капитан Джон Макшард понял, что это он, по короткому нерешительному стуку.
— Открыто, — отозвался он. В этом отеле не имело никакого смысла запирать дверь. Повернутый в замке ключ возвещал о том, что у постояльца есть нечто ценное, стоящее кражи. Возможно, всего лишь его тело.
Морриконе трясся от ужаса. Его пугал и этот район, и сам капитан. Но еще больше его страшило нечто иное. То, что теннеты могут сделать с его дочерью.
Капитан не любил теннетов, и ему не требовалось серьезного повода для того, чтобы увеличить их численность в аду.
Безвкусно разодетый старик прошаркал в комнату. Капитан закрыл за ним дверь.
— О теннетах можете не распространяться, — предупредил он. — Я все знаю и о них, и об их нравах. Расскажите, когда они похитили вашу дочь и куда ее увезли.
— За старые гробницы. Это добрых пятьдесят или шестьдесят миль отсюда. За Желтым каналом. Я заплатил полукровке, чтобы тот проследил за ними. Но он свернул с полдороги. Сказал, что след ведет дальше, но он больше не сделает ни шагу. Другие тоже отказались наотрез. Они не пойдут за теннетами в горы Ахрониах. А потом я услышал, что вы недавно вернулись с Земли. — Он сделал попытку завязать обычный светский разговор, но в его глазах все еще таилось безумие. — Как там жизнь сейчас?
— Значит, они направились в горы Ахрониах. Когда? — спросил Макшард.
— Два дня назад…
Капитан отвернулся и пожал плечами.
— Знаю, знаю, — торопливо заговорил купец. — Но это не было обычным похищением. Они не собирались съесть ее или… тешиться с ней. — Его кожа покрылась мурашками. — Они очень старались не оставить на ней отметин, боялись поцарапать. Словно похитили для кого-то другого. Может, крупного работорговца? Зато со мной они не церемонились. — Он продемонстрировал искривленный обрубок обожженной плоти, некогда бывший предплечьем.
Макшард лишь тяжело вздохнул и принялся стягивать сапоги:
— Сколько?
— Сколько угодно. И что угодно.
— Вы будете должны мне миллион диинов, если я верну ее живой. Но за ее рассудок я не отвечаю.
— Вы получите деньги. Обещаю. Ее зовут Мерседес. Она нежная и порядочная… Ее появление на свет — единственное доброе дело, к которому я причастен. Она гостила у меня на каникулах… мы с ее матерью…
Капитан шагнул к дощатой кровати:
— Утром принесете половину. И дайте мне немного времени, чтобы поместить деньги в надежное место. Потом я отправлюсь на поиски. Но не раньше.
Когда Морриконе ушел, а его шаркающие шаги растаяли в уличном шуме, капитан Джон Макшард расхохотался. Такой смех вам не захотелось бы услышать снова.
III. Земля необетованная
Горы Ахрониах сформировались, когда несколько миллионов лет назад в планету врезался огромный астероид, но окружающие их просторные луга, пересеченные реками, так никогда и не были заселены соплеменниками капитана. Здесь все оказалось совсем не таким, как выглядело.
Поселенцы появились в этих местах в ранние годы освоения Марса, привлеченные водой и травой. Немногие протянули месяц, не говоря уже о сезоне. Вода и трава появились на Марсе благодаря террапланировшику Блейку. Он посвятил этой работе всю свою жизнь, скрещивая и скрещивая один набор несовместимых генов с другим, пока не получил нечто вроде травы и воды, способное выживать, а возможно, и процветать в засушливом климате Марса. Он создал что-то вроде жидкой водоросли и разновидности лишайника, но с таким числом генетических модификаций, что их математическая родословная заполнила целую книгу.
Установленные Блейком огромные генераторы воздуха изменили марсианскую атмосферу и насытили ее достаточным количеством кислорода, чтобы земляне могли дышать. Он намеревался преобразовать Марс в те обильные сельскохозяйственные угодья, которые постепенно превращались в пыль на Земле. Некоторые полагали, что он слишком вознесся и считал себя чуть ли не богом. Он спланировал город, назвав его Новым Иерусалимом, и спроектировал его здания, парки, реки и декоративные озера. Возделал экспериментальные поля, привез первых пионеров-добровольцев и снабдил их созданными им же семенами и специальными удобрениями. Но под открытыми незащищенными небесами Марса солнечный свет сотворил нечто такое, чего никогда не происходило в лаборатории.
Созданный Блейком Эдем стал хуже Чистилища.
Его зеленые растения и смеющиеся фонтаны начали выказывать подобие разумности — вкус к определенным питательным веществам, средства их обнаружения и способы обработки для перевода в съедобное состояние. Проще всего эти питательные вещества оказалось добывать из тел землян. Пищу можно было заманивать тем же способом, каким анемон привлекает свою добычу. Жертва видела свежую воду, зеленую траву и с радостью бросалась в голодные побеги и ненасытную жидкость, которые с такой же радостью ее переваривали.
И поэтому дети погибали на глазах у отцов — растения убивали и поглощали их за несколько секунд. А женщины видели, как их трудолюбивые мужья умирали и становились пищей.
Первые семь семей поселенцев, доставленных Блейком, продержались год. Были и другие, кто привозил кое-какие средства для уничтожения так называемого «райского вируса», бросая вызов голодной траве и жидкости, планируя одолеть и приручить их. Но и они, один за другим, становились пищей для тех, кто должен был кормить их.
Имелись и способы выживания в Раю. Капитан Джон Макшард испробовал их. Некоторое время он занимался поиском оставшихся от поселенцев вещей, писем, документов и редких драгоценностей.
Он научился тому, как жить в Раю — во всяком случае, недолго. И продолжал поднимать свои цены, пока они не стали слишком высоки даже для избранных.
Тогда он бросил это занятие. То был один из его способов борьбы со скукой. Но что он делал со всеми заработанными деньгами, не знал никто. На себя он их не тратил.
Известно было лишь то, что капитан Джон Макшард тратил крупные суммы на переделку и ремонт своего космического корабля, такого же неземного, как и его оружие. Корабль он нашел в поясе астероидов и объявил своей собственностью. Даже торговцы металлоломом не пожелали иметь дело с этой посудиной: сам металл, из которого та была изготовлена, мог становиться ядовитым при одном прикосновении. Подобно оружию капитана, корабль не подпускал к себе чужаков.

* * *
Капитан Джон Макшард нанял полукровку, владельца фанта, чтобы тот отвез его к границе Рая, и пообещал вспотевшему от волнения водителю, что заплатит ему стоимость фанта, если тот подождет его возвращения и отвезет обратно в город.
— И любого другого пассажира, которого я могу привести с собой, — добавил он.
Фантер был почти вне себя от страха. Он прекрасно знал, на что способна разумная зеленая трава, и слышал рассказы о том, как ручьи гнались за человеком полпути до Лоу-Сити, догоняли и поглощали на месте. Выпивали его. Никакое существо в здравом уме, будь то землянин или марсианин, не рискнуло бы нарваться на ужасы Рая.
Но опасна была не только сама местность. Тут обитали и теннеты.
Их плоть для Рая была противна на вкус, поэтому они спокойно пересекали его во всех направлениях круглый год, лишь время от времени выходя за пределы и совершая набеги на поселения людей. Они были уверены: никакой преследующий их отряд никогда не осмелится двинуться за ними в Конг Греш, подземный город теннетов, расположенный глубоко под центром Ахрониахского кратера в сердце Ахрониахских гор, где не росла трава и не текли ручьи.
Эти набеги теннеты совершали ради удовольствия. Чаще всего, когда им хотелось отведать деликатесов. А человеческая плоть настолько пришлась им по вкусу, что непреодолимое желание попробовать ее стало для них равносильно тяге к наркотику. Они были жестокими существами и находили удовольствие в мучениях своих пленников, особенно молодых женщин, не убивая их иногда по нескольку недель. Зато потом убийство становилось для них наслаждением. Как-то раз Шомберг сформулировал это достаточно четко: «Чем дольше пытка, тем слаще мясо».
Капитан Джон Макшард знал: у Мерседес Морриконе есть шанс выжить. И надеялся, что, когда найдет ее, она все еще захочет воспользоваться этим шансом.
Морриконе говорил о том, что теннеты не захотели уродовать ее. Что похитили ее для кого-то.
Но для кого?
Капитан Джон Макшард хотел выяснить это сам. Уже много лет никто не платил теннетам за молодых женщин и девушек. Война между планетами вытолкнула на улицы достаточно привлекательных женщин, чтобы удовлетворить любые запросы. И если несколько иногда исчезали, никто их не искал.
Если теннеты планируют продать ее в обмен на еду, которая понадобится им грядущей Долгой Зимой, то они постараются сохранить свой товар в наилучшем состоянии, и тогда Мерседес сперва выбрали, а уже потом похитили. Вполне вероятно, что она все еще жива и здорова. Именно поэтому капитан Джон Макшард не считал, что зря тратит время.
И это же стало единственной причиной, побудившей его отправиться в глубь Ахрониахских гор, где самыми опасными были вовсе не теннеты.
IV. Ад под холмом
С трудом верилось, что теннеты когда-то были людьми, но они, несомненно, разговаривали на грубой разновидности английского. Утверждали, что они — деградировавшие потомки пассажиров разбившегося земного корабля, вылетевшего из Хьюстона несколько столетий назад. На его борту находилась комиссия по расследованию дела об использовании на Марсе рабского труда туземцев земными горнодобывающими компаниями. Факты были неоспоримыми, поэтому компании позаботились о том, чтобы почтенные сенаторы никогда не увидели доказательств.
Капитан Джон Макшард был облачен в силовую броню, окутывающую его с пяток до макушки. Шелковистая энергия, мягкая, как кожа младенца, обволакивала его наподобие атмосферы. Сложное переплетение поблескивающих и жужжащих хитроумных устройств и проводов словно повторяло структуру его вен и артерий, располагаясь параллельно его системе кровообращения. Этой мешанине негромких звуков задавало безумный ритм пощелкивание регуляторов его антиграва — устройств, печально известных своей капризностью и опасностью. Капитан летел в дюйме над голодной шепчущей травой и манящими ручьями Рая.
За весь полет он спустился на землю лишь один раз — среди руин бывшего Нового Иерусалима, где трава не росла.
Здесь он побежал размашистыми прыжками, которые несли его вперед быстрее, чем антиграв, а заодно подзаряжали его силовые батареи.
1 2 3 4 5 6