Он понимал безнадежность своей попытки спастись, и холод безысходности уже охватывал его.
Двигатель сзади чихнул раз... другой... Что-то толкнуло Анатолия в спину, прибавив сил. Он вдруг понял, что произошло чудо! Чудо, которое он совершил сам! Накануне вечером он не закончил регулировку карбюратора и теперь это был его единственный шанс. Он тяжело бежал, и сердце его давало болезненные сбои при каждом чихе двигателя.
Мотор все-таки заглох, и свет фар ушел в сторону. Анатолий не мог да и не хотел оборачиваться. Он лишь вслушивался в визг остервеневшего стартера и благодарил бога за свою вчерашнюю лень.
Было еще темно. Сзади все реже взвизгивало, потом стало тихо. Анатолий, изнемогая, брел вверх по склону, пока не добрался до скал. Только здесь, уверовав, что то, что прежде было их "Таврией", не преодолеет преграду и не доберется до них, он опустился на колени и положил Людмилу на плоский теплый выступ скалы. Как мертвая она лежала перед ним, залитая темной липкой жидкостью, но он чувствовал, что Людмила жива, что она лишь в беспамятстве, чудом спасенная им, когда было уже почти поздно...
Он сорвал с себя майку и принялся стирать с обнаженного женского тела кровь, потом скомкал и положил жене под голову. Она точно спала. Рассвет все четче обозначал безмятежные черты ее лица. Он нагнулся и приложил ухо к ее полной груди. Сердце билось ровно и спокойно, и его собственное сердце чуть не разорвалось от счастья.
- Люся... - тихо позвал он.
Она не реагировала.
- Люся!.. - позвал он громче и сжал в ладони ее длинные холодные пальцы.
Тень скользнула по белому лицу. Он легко похлопал ее по щеке.
- Люсенька...
Людмила глубоко вздохнула, шевельнулась и открыла глаза. Он был на грани безумия от счастья и не мог вымолвить ни слова...
Людмила удивленно посмотрела на Анатолия, на скалы вокруг и приподнялась на слабых руках.
- Толик, - сказала она чужим сиплым голосом, и он похолодел от мысли, что ее тоже могли подменить. - Где мы?.. Что случилось?.. - Она до боли знакомым жестом провела рукой по волосам, и он выдохнул вместе с недоверием сжатый в легких чудовищным прессом воздух.
Нет, это была она, Люсенька... До последней черточки, до последнего жеста... Он почувствовал бы в ней малейший признак чужого...
- Все хорошо, - сказал Анатолий, - все уже позади... Все самое страшное уже позади...
- О чем ты? - не поняла она и попыталась подняться, но у нее на это не хватило сил. - Что со мной?.. - удивилась Людмила. - Слабость...
Ей под руку попалась окровавленная майка. Она развернула ее, и красивое лицо исказил ужас, глаза забегали по обнаженному торсу мужа.
- Опять?.. - спросила она жалобно и бессильно откинулась на камни. Голова почему-то кружится...
Анатолий понимал ее состояние. Он не знал, сколько крови высосало из нее чудовище, но надеялся, что не слишком много. Во всяком случае вид жены вселял в него эту надежду. Он порылся в карманах шортов, которые тоже не снял на ночь, но там был лишь табак да сухие крошки.
- Я сейчас, - сказал Анатолий и полез наверх, на скалы. Людмила проводила его непонимающим взглядом, а он забрался в кусты кизила и стал рвать перезревшие ягоды, наполняя ими дрожащую ладонь.
До машины было далеко. Она стояла с подсвеченным пустым салоном, и серая рассветная пелена почти скрывала ее на фоне высохшей травы. Она была маленькой и совсем не страшной...
- Съешь, - сказал Анатолий, вернувшись к Людмиле. - Кисленькое... Тошнить не будет и силы вернутся...
Она послушно жевала, морщась и жмуря один глаз. Он встал и снова глянул через камни вниз. "Таврия" желтела на том же самом месте, клюнув радиатором в небольшую ямку. Анатолий вздохнул.
- Что там? - спросила Людмила, выплюнув косточки.
- Да ничего особенного... - ответил Анатолий, не оборачиваясь.
Людмила завозилась на земле, он не глядя подал ей руку, в которую она тут же вцепилась, и Анатолий обрадовался еще раз, почувствовал в ее руках почти прежнюю силу. Людмила встала за его спиной и посмотрела через плечо.
- Может, ты все-таки объяснишь? - недовольным голосом сказала она. Почему я здесь и почему я ничего не помню? И вообще, что все это значит?
- Потом, Люсенька, потом... - он шарил взглядом по шоссе, но оно было на редкость пустынным. Лишь вдалеке, съехав с магистрали, ночевали в степи такие же автостранники, как и они.
- Ты подожди меня здесь, - сказал Анатолий ласково. - Я ненадолго отлучусь...
- Куда?!
Она стояла, прикрывая голую грудь окровавленной майкой и непонимающе смотрела на него, и он обрадовался, заметив, что крохотные ранки на ее теле уже почти не кровоточат.
- Дело у меня... На полчаса...
- Какое дело? Где? С кем?
- Неотложное дело, - сказал он как можно мягче. - Есть тут у меня один... Кредитор. Надо вернуть ему должок.
Она попыталась протестовать.
- Люся, - сказал он, взяв жену за плечи, - я быстро... И не задавай мне пока никаких вопросов. Вернусь и все тебе объясню. Будь умницей.
Анатолий поцеловал ее в холодный нос.
- Если что, иди к поселку... И надень майку, - попытался он пошутить. Не соблазняй Кавказ! Он без ума от блондинок.
Она пока плохо соображала от слабости, и Анатолий воспользовался ее замедленной реакцией. Перемахнув через большой валун, он побежал вниз по склону. Сзади что-то крикнула Людмила, он не понял, но не оборачиваясь ободряюще поднял руку, чтобы успокоить ее.
По мере приближения к машине Анатолий бежал все медленнее и потом перешел на шаг. Метрах в десяти от нее Анатолий остановился, нервно оглядывая обводы "Таврии".
Машина выглядела вполне мирно. Крадучись, он двинулся к ней, готовый ко всему.
Автомобиль стоял, слегка накренившись на бок и воткнувшись открытой дверцей в землю, но Анатолий не верил в это обманчивое миролюбие, потому что видел в салоне окровавленную смятую простыню и забрызганные стены.
- Ну вот... - сказал он, точно перед ним было живое существо, невиданный зверь. А МОЖЕТ, ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗВЕРЬ?.. И КТО НА КОГО СЕЙЧАС ОХОТИТСЯ? - Мы встретились снова...
Он обходил машину, оглядывая ее и взвешивая свои шансы. У него было определенное преимущество, ибо он понимал, что у колес на пересеченной местности проходимость и маневренность хуже, чем у человека. И еще была надежда, что ОН максимально активен и опасен только ночью. Анатолий уже имел возможность в этом убедиться.
- Я не знаю, кто ты и откуда пришел, и не хочу этого знать. Ты пришел убивать, и этим все сказано... Ты хотел отнять у меня самое дорогое, что есть в моей жизни, и тебе это почти удалось. И вот этого я не могу тебе простить... и не хочу...
Анатолий подошел вплотную и положил ладонь на теплую ШЕРШАВУЮ крышу машины.
- Спи... Спи... - попросил он почти ласково, гладя уменьшавшиеся под пальцами бугорки. - Тебе нужно отдохнуть... Твое время прошло, наступило мое.
Взошло солнце, и эмаль под рукой стала идеально гладкой.
- Ну вот и молодец, - почти с любовью сказал Анатолий. - Хорошая собачка... Поспи...
Он оглянулся и увидел, что Людмила идет у нему. "Не утерпела..." подумал он недовольно, сожалея, что жена вынуждает его рисковать. Анатолий поднял водительское кресло и сел в него, держа рукой открытую дверцу. На всякий случай...
Ключ зажигания торчал в замке. Анатолий осторожно повернул его, и стартер изрезал на куски утреннюю тишину. Двигатель неуверенно, со сбоями взревел, и в его голосе Анатолий уловил рык озлобленного зверя. Он давил на педаль газа и боялся, что мотор не заведется или это произойдет слишком поздно и Людмила успеет дойти до машины.
Но снова произошло чудо: двигатель завелся почти сразу. Ручной тормоз был снят, передача СТОЯЛА на первой скорости. Машина тронулась и напрямик пошла к шоссе. Краем глаза Анатолий увидел, что Людмила пытается бежать, по-девчоночьи выбрасывая в стороны длинные ноги. Это его обрадовало и еще обрадовало сознание того, что она не успеет...
Он выехал на шоссе и не добавляя скорости, чтобы при необходимости можно было выпрыгнуть, не свернув себе шею, погнал "Таврию" к повороту. В зеркале заднего обзора от видел идущую за ним по дороге Людмилу в пятнистой майке. Она махала ему руками и что-то кричала.
- Сейчас, Люсенька, сейчас... - проговорил он. - Осталось совсем немного... Осталась самая малость.
Шоссе поворачивало влево. Он съехал с него, и когда до обрыва осталось метров двадцать, вывалился из машины, больно ударившись о камни. Скрежеща днищем о выступы скалы, "Таврия" перевалила через край, зло взревела двигателем и исчезла из виду.
Анатолий лежал и слушал.
Там, внизу, гулко рвалось железо и звонко билось стекло. Все это продолжалось, как ему показалось, бесконечно долго, потом последовал мощный скрежещущий удар и тут же грохнул взрыв, сменившийся гудением пламени. Анатолий поднялся с камней и побрел к обрыву.
...Жуткий дикий рев рванулся в небо. Опять заскрежетало железо, точно кто-то очень сильный таскал разбитую машину по острым глыбам. Анатолий подбежал к обрыву и замер, пораженный. В дыму и пламени шевелилась коричневая щетинистая туша, изорванная, стреляющая вверх фонтанами желтой жидкости. До нее было далеко, и Анатолий не мог разглядеть деталей, он лишь видел, что чудовище, обретшее свой первозданный вид, борется с огненной, заключенной в нем самом смертью. Пламя оказалось сильнее. Рев стихал, туша шевелилась все медленнее, пока не застыла неподвижно. Осталось лишь гудящее пламя.
Подошла усталая Людмила и положила руку Анатолию на плечо, по привычке выглядывая из-за него.
- Что это?.. - спросила она со страхом, увидев тушу.
- ОН... - сказал Анатолий. - Я был его должником, и я с ним рассчитался.
- Ничего не понимаю. Кто ОН? И где наша машина? - Она с подозрением глядела на следы колес, ведущие от шоссе к обрыву.
- Машины нет, - сказал он устало. - Дня два как нет...
- А где она? - Людмила глянула вниз, и на ее лицо вернулся испуг.
- Машину, похоже, он съел, - сказал Анатолий не очень уверенно. Оставил только некоторые движущие узлы. Нам повезло дважды. Позапрошлой ночью, вероятно, он слишком поздно наткнулся на нас, и большая часть его активного времени ушла на уничтожение машины и ее имитацию. Он не мог сразу проникнуть в закрытый салон, поэтому сначала вынужден был заняться устранением преград. А потом, когда он только-только попробовал нас с тобой, утро остановило его. Он принял вид машины и на день впал в спячку, дожидаясь следующей ночи...
Людмила прижалась к Анатолию всем телом.
- Как страшно...
- Второй нашей удачей было то, что он оказался не слишком старательным в копировании. Вот я и заподозрил неладное. Если бы я лег спать в машине, он бы нас прикончил. Запах! Он выделял какой-то дурманящий газ. Я долго не засыпал, но меня он тоже доконал. Однако снаружи бриз отнес эту гадость в сторону, и наркоз не подействовал в полной мере. А тебя он, судя по всему, напичкал снотворным основательно. Я еле откачал.
- Какая вонь! - Людмила отвернулась от обрыва, брезгливо морщась.
- Горелое мясо, - сказал Анатолий. - Машину жалко. Молодая еще была, ей бы бегать и бегать. И вещи тоже жалко. Но я не рискнул ничего взять... Он подозрительно глянул на свои шорты и на минимальное людмилино одеяние. - Это до ночи нужно будет сменить. Береженого...
- Куда мы сейчас? - спросила Людмила, переминаясь с ноги на ногу. Босиком было колко стоять на острых камнях.
- К людям... - сказал он. - Надо сообщить. Пусть приедут и разберутся. Это явно НЕ НАША зверюга. - Анатолий поглядел на белесое небо. - А если там есть еще? - и добавил: - ПОБЛИЗОСТИ...
Они выбрались на шоссе и, держась за руки, пошли к поселку. Нервы, наконец, отпустили, и Анатолий ощутил изнуряющую усталость. Прошедшая ночь далась ему слишком нелегко. Хотелось упасть и хоть немного отдохнуть...
Людмила посмотрела на него с жалостью.
- Досталось тебе... Машину надо, Толик... попутную.
- Да что-то не видно их. - Он глядел на ленту шоссе. - Спят еще...
- А вон ночуют "дикари"! - Людмила указала на стоящую у озерка "Волгу". - Правда я не знаю, как мы будем им все объяснять...
- Скажем, что нас ограбили. До милиции в любом случае довезут.
Они спустились к озеру, подошли к машине и заглянули в нее...
Зажав руками рот, Людмила с трудом удержала в себе рванувшийся из груди крик ужаса.
В салоне машины лежали четыре совершенно белых бескровных трупа... Черно-красные запекшиеся ранки покрывали их открытые лица, руки и от них тянулись кровавые дорожки... Четверо: мужчина, женщина и двое детей - лет пяти и десяти...
- Отойди, - тихо попросил Анатолий. - Я тут все сделаю сам. У нас нет другого выхода... И времени, наверное, тоже.
Она отошла и скорчилась над водой озерка, сотрясаемая приступами рвоты. Ему очень хотелось подойти к ней, хоть как-то утешить, спрятать от того СТРАШНОГО, с чем они столкнулись... Но у него не было на это времени.
Делая частые передышки, Анатолий вытащил окоченевшие трупы из машины на жесткую сухую траву, подумав о мертвых как о живых, которым неудобно лежать на россыпях камней, накрыл всех четверых простынями, придавив по углам камнями.
1 2 3