- А к нам гости, - не успев переступить порог, пропел Голованчик. - Да ты проходи, проходи, не стесняйся, Ивана не мешкая усадили за стол. Застолье, несколько затихшее, с прибытием Ивана разгорелось с новой силой, Ивану тут же преподнесли рюмку, он было попытался отказаться, но на него дружно поднажали все сидевшие за столом, и он выпил.
Возобновился разговор.
Иван опьянел как-то сразу, наверное, потому что был чертовски голоден и с коровой так и не успел дома перекусить, а у Голованчика на столе кроме черствого куска хлеба да прошлогодних перекисших огурцов ничего не было.
Но настроение после выпитого заметно поднялось.
Захотелось поделиться своими мыслями.
- А я вот корову искал, - начал он разговор.
- Ага, - поддакнул хозяин, - точно. На полном серьезе. Лестницу к тополю приставил, залез на самую макушку тополя и сидит там! Я вышел и говорю: "Кто такой! А ну-ка слазь! А не то изметелю, как не знаю что". Слазит. Гляжу, а это оказывается Иван Марьясов. Вот те на, во дает! Выпил, понимаете, ну и полез корову на тополь искать. Ну и чудак!
- Нет, правда корову искал. Корова у меня совсем от рук отбилась, как приду домой, так нет коровы. Жена каждый раз такой шум поднимает: вот, мол, говорила, не покупай эту корову, так нет, не послушался, купил, вот сам и ищи.
- Вот видишь, - сказал с ехидцей Мишечка жене, - ты хоть теперь-то можешь наблюдать, до чего может бабье галденье доводить мужиков. Вот до чего дело стало доходить, когда у баб язык работает через меру много - уже стали мужики ночью на деревья лазить.
- Прям, - резанула та ему в ответ, - прям. Уж таких бедных они из себя строят, уж таких замученных, что дальше прямо и некуда. А по мне одно: пить надо в меру, тогда и не полезешь. Выпил немного, ну и хватит, знай себе укорот. А не так, что добрался, значит, до соплей. Тебя, долбушку, тоже вот за каждым разом нужно одергивать. Как добрался, тогда только держись. Оборзел вконец. Ну-ка хватит, кому говорю, вставай, пойдем домой.
- А я вот не пьяный был, - начал оправдываться Иван, - честное слово, не пьяный. А на тополь я на самом деле залез по делу. Да.
- Конечно, не пьяный, - отвечала ему Кланька. - Был бы пьяный, так не то что на тополь, на крыльцо бы не залез. А вот что выпивши был, что уж точно.
- Нет, - продолжал стоять на своем Иван, - трезвый был как стеклышко, вот те крест.
- А чего же на тополь полез, коли трезвый был?
- А вот я и говорю, что полез за коровой.
За столом засмеялись.
- Точно, не пришла с табуна. Искал, искал - нет нигде. Глядь вверх, а она подлая на Луне сидит. Вы только представьте себе, на Луну корова забралась. А у тебя, Николай, сам знаешь, лестница-то километровая. Вот я и решил... Что, не верите. Точно.
Иван, расшумевшись, привстал даже и стал бить себя в грудь кулаком:
- Раз не верите, то пойдемте на улицу. Я вам там все покажу.
- Да верим, верим, - стали успокаивать его бабы.
- Нет, пойдемте!
- А что,- пойдемте, - стал подниматься из-за стола Мишечка Крутяков. У него азартно заблестели глаза.
- Интересно же в конце концов поглядеть. Я, к примеру, никогда не видел корову на Луне.
- Идемте, идемте, - подхватился с места и сам Голованчик.
Выскочили на улицу: "Где корова? Где Луна?"
А на улице темень, глаз выколи, небо в тучах - какая в таком случае может быть корова. Ясно, что никакая. Ни коровы, ни Луны.
- Иван, а Иван, - закричал раздосадованный Мишечка, - где корова-то? Показывай!
А показывать, сами видите, нечего.
- Ну ты, брат, в самом деле врать здоров, - говорят Ивану.
Погалдели, погалдели, да снова в избу пошли.
А Иван хоть и пьяный был, но стоял как оплеванный.
Благо что темно на улице.
Все в дом зашли, а он все стоит.
- Да ну вас всех подальше, не верите и не надо, - только и нашлось у него слов. Махнул Иван рукой да поплелся домой.
Пришел Иван домой позднехонько - в первом часу.
- Ну нашел корову-то? - спросила его жена, уже улегшаяся спать.
- Все в порядке, - отвечал ей Иван. - Все в порядке. Корова в целостности и сохранности. Корова на Луне.
- Будет молоть-то, - озлилась жена, увидев, что муж пьяный. - Чего ради нажрался, с какой такой радости? Корову-то хоть нашел или нет?
- Не волноваться, только не волноваться. Сказано, нашел, значит, нашел. Все в ажуре. Корова в целостности и сохранности. Там она. - И поднял указательный палец вверх.
На этом разговор и закончился.
Наутро, как и следовало ожидать, жена принялась ругаться, не беря во внимание никаких объяснений мужа.
Иван поначалу попытался огрызаться, но потом понял, что дело это бесполезное. Оставалось одно средство - молча дождаться вечера, чтобы сразу, не скандаля и не переводя на бесполезные разговоры время, показать корову в натуре. Если, конечно, погода не будет пасмурной.
Вечером, как только затемнело и Луна стала совершать свой привычный путь в небесах, Иван вышел и увидел свою корову. Корова и в самом деле была в полной целостности и сохранности.
Иван позвал жену. Жена поначалу заартачилась, мол, нечего из меня дурочку-то делать, но потом все-таки вышла.
Сын Васька, невесть где мотавшийся целый день, тоже успел встрясть в разговор - что да где? - все тоже нужно знать.
- Сиди, - сказал ему Иван, но тот вслед за матерью выскочил из дома.
Луна потихоньку поднималась над кромкою сада.
На ней Марьясовы увидели корову Куклу, которая стояла на бледном диске Луны, правда, развернувшись в другую сторону, и по-прежнему как ни в чем не бывало жевала жвачку.
- Да что же это такое, а? - ойкнула жена. - Иван, да что же это такое? - И стала звать корову: - Кукла, Кукла!
Кукла, услышав хозяйкин голос, повернулась, вытянула шею и протяжно замычала.
Васька от удивления вытаращил глаза так, словно смотрел новую серию "Ну, погоди!"
- Иван, а Иван, - ткнула Ивана в бок жена, - второй день стоит бедная. Не кормленая ведь, не поеная да и не доеная. Так ведь корове-то недолго и испортиться.
- Да что, я ее, что ли, туда затащил.
- Ну вот, заладил свое: я ее затащил. Делать-то что теперь будем?
- Что будем, что будем? Снимать будем.
На том и окончилось воскресенье.
В понедельник, еще не доходя до места, где третья бригада собирается на наряд, Иван еще издали увидел, как Мишечка Крутяков на пару с Голованчиком, чересчур весело поглядывая в его сторону, что-то оживленно рассказывают мужикам.
Иван сразу понял, что речь идет о нем. Тем более Мишечка тоже слыл в деревне большим мастером почесать язык. Через то-то он и друг первый Голованчику.
"Трепушка чертов, - подумал он про Мишечку. - Ясно что разнесет теперь славу по всей деревне. Тут и к бабке ходить не стоит. Голованчик еще так сяк, а Мишечка непременно разнесет".
Так оно и вышло.
Уже через день вся деревня знала, что Марьясов Иван, человек по понятиям многих пьющий весьма умеренно, напился прошлой субботой до соплей, залез у Голованчика на двор, со двора по лестнице на тополь, что рядом со двором, и сидел там. Только сам Голованчик кое-как его оттуда стащил. Стащил да и спрашивает: что же ты, мол, мил человек, там делал-то? А он, мол, ему и отвечает - за коровой я своей лазил.
- Ох, ох, - катался от смеху народ и, обрастая подробностями, новость эта продолжала свое торжественное шествие по селу.
Деревенский дурачок Толя Толоконцев, аккуратно разносивший по дворам всяческие деревенские "новости", рассказывал, что он видел своими глазами, как Иван две недели тому назад в двенадцатом часу ночи сидел на черемухе возле Колупаева переулка, махал руками и пел во всю глотку матершиные песни.
А еще Толя божился, что видел Ивана как-то тоже ночью на крыше дома знаменитой колхозной дамки Нюрки Барсуковой. Только чем он тогда там занимался, Толя якобы не разглядел.
- Точно! - мотал Толя головой, рассказывая в очередной раз "новость" в очередном дворе. - Нисколечко не брешу. Все как есть правда. Я даже про него, про дурака полоумного, уже и песню сложил.
- Сам сочинил? - удивлялись Толе.
- Сам, сам. Вот слушайте.
И пел: Как Марьясов наш Иван, Всю неделю ходит пьян.
По деревьям ночью лазит, Словно старый обезьян.
Посмеялись, конечно, люди над Иваном изрядно, да только, посмеявшись, через день-другой и позабыли о случившемся. Лишь за редким исключением, кое-кто из суеверного народца, каких ныне встречается весьма немного, додумались взглянуть в ночные небеса, да только бесполезным было их любопытство - тучи плотным покрыва лом накрыли небеса, сокрыв от взора все зримое, в том числе и луну. Дело клонилось чуть ли не к дождю и такая хмарь в небесах продолжалась всю неделю - поэтому немудрено, что люди эти коровы не могли увидеть. Потому причислив случай с Иваном и с era коровой к тем анекдотическим происшествиям, которые кто-либо нетнет да отмочит в деревне, и эти люди также стали забывать это забавное происшествие.
Вот какая занятная история приключилась с Марьясовым Иваном, механизатором колхоза "Трудовая слава" Сарапятского района Коломяжинской области.
Правда, людям эта история - смех да забава, а Ивану забота - корову-то как-то надо выручать.
Поэтому, чтобы снять корову с Луны, по вечерам, после работы, украдкой от соседей, чтобы не возбуждать бестолковых расспросов, стал Иван мастерить хитроумную лестницу.
Это была совсем не простая лестница - это была лестница с весьма сложным механизмом, при помощи которого Иван намеревался поддеть корову в небесах, а затем аккуратненько возвратить ее на землю.
Но вот беда - на лестницу не хватало лесу.
- Надо будет в колхозе выписать леску с кубометра два, - решил Иван. Что останется, так двор поправлю.
Председатель колхоза Прохор Иванович Селезнев слушал Ивана внимательно. Выслушав же, спросил, а на какие цели потребовался ему, Марьясову Ивану, лес?
Когда Иван ответил, что собирается поправить старый дворишко, то он, улыбаясь, заметил, что слышал, будто бы он, Иван, вечерами мастерит какой-то аэроплан.
- Так уж не на аэроплан ли лес тебе понадобился?
- Да нет, не на аэроплан, - ответствовал Иван, а про себя подумал, что слухи эти не иначе как дело соседки Степанихи, которая не упустит момента подглядеть, что люди в своей ограде делают - недаром она всю дорогу так подозрительно в его сторону зыркает. - Двор мне бы желательно подремонтировать.
- Дело, конечно, нужное, - немного подумав, говорил председатель, - да и лес бы я тебе на это дело дал, тем более что ты неплохой у нас механизатор, да только вот беда: нет нынче в колхозе леса. Есть небольшой запас, так у нового коровника вот-вот крышу начнут ставить, весь лес, что есть, пойдет на стропилы и на обрешетку. А лесу у нас только-только. Вот такие у нас с лесом дела.
- Ну что ж, - сказал Иван, - на нет и спроса нет. Ладно, как-нибудь обойдемся. - Да и собрался было уже идти домой.
- Ну а как насчет коровы? - полюбопытствовал председатель. - Слыхал я, что у тебя корова потерялась.
- Да было дело.
- Ну и нашел или нет?
- Корову-то? Да нашел.
- Да где ж?
- Да на Луне.
- Хм. Интересно. А ведь вперед за тобой такого вроде бы не замечалось? Гляди-ка, корова на Луне. Шутник!
- Да я не шучу, а правду говорю.
Председатель, хитро усмехнувшись, пристально посмотрел на Ивана.
- Мх?
- Да нет, точно!
- Да?
- А вы вечерком, если погода будет не пасмурной, возьмите и поглядите. Вот вам и все шутки. С утра на небе ни одной тучки не было, так что будете смотреть, наверняка увидите.
Вечером изрядная толпа колхозников собралась около конторы, наблюдать явление марьясовской коровы на Луне.
Погода не подкачала. Небо было чистое.
И точно, ожидание людей не обмануло. Как только Луна взошла над колхозным садом, все от удивления так и ахнули, а ахнув, стали в недоумении протирать глаза столь удивительная картина открылась перед ними: поднималась в ночном небе Луна, а на ней смирнехонько стояла пестрая корова, в которой все сразу же признали марьясовскую корову Куклу.
Поначалу люди хлопали глазами да ахали, но потом от бессвязных выкриков перешли к вполне основательной речи да и стали строить различные предположения и увязывать свои познания о космических науках с настоящим удивительным фактом, с фактом появления марьясовской коровы на Луне.
Бабки, поминая писание, твердили, что дело это не к добру, не иначе как к войне, но люд помоложе и пограмотней отметал подобные утверждения прочь и заявлял, что войны в наш век теперь не будет, наша страна этого не допустит, а уж если кому будет очень невтерпеж и он на нас полезет, то будьте уверены, при нашей технике намнем бока за первый сорт.
Дед Копылов, известный в деревне философ, тоже был здесь, тоже ахал, искренне вместе со всеми удивлялся да все приговаривал: - Вот мать моя неродная, сколько лет уже на белом свете живу, а такого еще видеть не приходилось. Ну и дела. Правда, в тысяча девятьсот десятом году был такой случаи, когда у Ефима Золотухина корова в старый колодец ввалилась. Так всей улицей ее потом вытаскивали.
Такое было. Как сейчас помню. А вот чтобы корова на Луну затрескалась, такого не видывал.
Дед сокрушенно мотал головой.
1 2 3