.. Ветер был полон жизни,
и он вбивал эту жизнь в него, в жалкого, сразу растерявшегося человека,
вбивал в его лицо, в его истонченную кровоточащую кожу, в изглоданные
ноги... Зародыши впивались в живую плоть и тут же начинали бурно
развиваться...

"Это хорошо, - думала она. - Лучше быть вдовой героя, чем просто
вдовой. Это респектабельнее..."

- Двести, - предложил Ди.
- Согласен.

- Нет, - сказал генерал, подумав, - все-таки тот был сервомеханик.

- Триста...
- Согласен!

Он плакал. Плакал не от боли - от ветра. Боли он уже не чувствовал.
Болело все тело. Каждый нерв. Каждая клеточка, перемалываемая вражескими
челюстями. Но он шел... Как автомат... Как заведенный... Куда-то вперед...
Сквозь ветер... Сквозь град чужой жизни... Сквозь холод и мрак...
"Хорошо, что я худой, - вяло думал он. - Иначе меня давно бы
снесло..."

- Скорей, - шептала женщина. - Ну скорее же! Скорей! Я хочу это
видеть!...

Он должен был видеть. Он старался выдержать направление, но не был
уверен, что ему это удалось. Ветер разворачивал из стороны в стороны его
тело, налетал, казалось, отовсюду. Он заставил себя открыть измученные
слезящиеся глаза...
И увидел крутящуюся беснующуюся тьму. По глазам ударили градины.
Вонзились. Впились. Потянулись жадными щупальцами к его мозгу...

Ди радостно потирал хватала. Тело его подернулось приятной
зеленоватой окраской - цветом умиротворения и довольства.
- Вы верно говорили, Джек: маленькие неприятности - залог большого
успеха. Когда я могу получить своих крокодилов?
Сафронов стиснул зубы.

- Скорей, - шептала женщина у экрана. - Скорее же! Скорей!..

Он шел... Это было удивительно и непостижимо. Это не было даже чудом,
это было больше, чем чудо. Он шел...

- "Обозрение Галактики?" Он что, так и будет идти? Нечего терять
время! Давайте следующего...

Аллезианский соискатель увидел, что свет начал менять тон и понял,
что это означает... "Вперед, - сказал он себе. - К победам и к радости...
Покажем этой планетке... только бы там не было слишком много кислорода..."
Он сконденсировал свое тело в компактный упругий шар и, когда дверцы
его бокса раздвинулись, выкатился в старт-камеру.

"Это нечестно, - думал он. - Это попросту несправедливо. Так не
должно быть. Быть должно по-другому, по-хорошему. Так, чтобы все остались
довольны. Иначе нельзя... Иначе..." Мысли путались, растрепанные,
уносящиеся с ветром, мысли жили где-то в самой потаенной глубине его тела
и уже не хотели жить. "Иначе станет плохо... И значит - я должен идти!
Вперед... На Землю... Домой... Из мрака к свету... Меня там ждут... Мне
верят... Верят..."

- Уважаемые зрители! Какая напряженность! Какой динамизм. Земляне,
оказывается, так просто не умирают... Ослепший человек против слепой
стихии! Теперь они наравне, уважаемые зрители, ха-ха!

Ветер сбил его с ног, покатил. Он пытался вцепиться в землю
непослушными пальцами, но ветер был сильнее, ветер, забавляясь, волок его,
крутил, пинал, переворачивал...
Ветер Всесокрушающий...
"Да как же это? - успел он подумать. - За что?"
Он ударился спиной о что-то непереносимо твердое и потерял
сознание...

Аллезианца усадили в капсулу.
- Скоро? - поинтересовался он.
Ему не ответили, но он понял: скоро.

От удара он потерял сознание, но почти сразу же очнулся. Ветер плотно
прижимал его к какой-то непонятной, неподатливой поверхности...
"За не-е, - дробилась мысль, выдавливаясь в распластанное тело
крохотными, квантовыми порциями. - Там ти-ше... Там можно
от-си-деть-ся..."
Он попытался встать. Ветер вроде бы и не мешал, но он бил, хлестал,
стегал его, вдавливая занемевшей от боли спиной в твердь.
Твердь поддалась...
"Конец", - подумал он безразлично. Ему захотелось крикнуть, крикнуть
на прощание радостно и оптимистично, чтобы знали и видели: он ни о чем не
жалеет, он сделал все, что мог...
Ветер вдавил его в образовавшуюся пустоту. И исчез. Изодранное тело
обняли мягкие лапы манипуляторов.
"Надо же, - успел он подумать. - Финиш".
И потерял сознание.
На семь недель...

- Уважаемые зрители! Только что вы присутствовали при торжественной
церемонии передачи планеты. Напоминаю вам смысл этой величественной
процедуры. Как известно, цивилизаций в Галактике много, планет же,
представляющих интерес, - мало. Космос, уважаемые зрители, скучен и уныл,
и потому каждая выходящая за рамки привычного планета разыгрывается между
желающими ее приобрести. Заявки принимаются только от тех цивилизаций,
представители которых способны выжить на спорной планете без каких-либо
дополнительных приспособлений. Жеребьевкой устанавливается очередность
попыток. Претенденты не должны обладать никакой профессиональной
подготовкой на выживаемость. За этим пунктом Устава особо строго следят
ревизоры Галактического Совета, под высоким покровительством которого
находится вся процедура Розыгрыша.
Итак, цивилизации-претенденты отобраны. Теперь дело за соискателями.
Каждый желающий, прошедший специальную классификационную комиссию, имеет
право выдвинуть свою кандидатуру. Остальное решает случай... Разумеется,
соискатель всегда может отказаться, но, дорогие зрители, какой же
уважающий себя человек откажется показать себя настоящим мужчиной? Отказов
не бывает. И это не удивительно...
Соискатели отобраны. Порядок очередности установлен. Вот теперь
только и начинается собственно Розыгрыш.
Каждой планете предоставляется три попытки. Если же все они неудачны
- цивилизация-претендент выбывает из соревнования и наступает очередь
следующего.
Сегодня победил соискатель Земли и, следовательно, во владение Земли
должна бы перейти планета...
И вот тут вступает в действие Галактическое Законодательство, ибо
согласно Закону ни одна из цивилизаций не может иметь в единовластном и
бесконтрольном распоряжении ни одной планеты вне пределов собственной
системы.
Как же быть?
Тут и приходят на помощь такие люди, как достоуважаемый Джек
Сафронов, который, как частное лицо, может владеть планетой, а поскольку
его собственность, как подданного Земли, косвенно является земной
собственностью...

Гимны!
Земной.
Потом - галактический.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Ну, Джек, что вы скажете о результате?
САФРОНОВ: Я им доволен!
КОРРЕСПОНДЕНТ: Ваши дальнейшие намерения?
САФРОНОВ: Они определятся в будущем.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Как чувствует себя соискатель?
САФРОНОВ: О, с ним все в порядке. Небольшое переутомление... Но скоро
он встанет на ноги, и тогда всех вас пригласят на пресс-конференцию. А уж
мы постараемся подлечить его на совесть!
КОРРЕСПОНДЕНТ: Еще бы, ведь если он не дотянет до конца контрольного
срока...
САФРОНОВ: Ну что вы, дорогой мой, дотянет как миленький... И вскоре
вы в этом убедитесь... А пока... Простите, меня ждут...

- Уай, скажите, будьте добры, зачем вы все время дразнили этого
пройдоху Ди?
Сафронов быстро шел по коридору Судейской Станции, зажав под мышкой
папку с документацией на планету. Уай меланхолически парил рядом, строго
выдерживая дистанцию, предписанную этикетом.
- Я проверял, - ответил он. - Надо же знать, как выводить добряка Ди
из себя...
- И вы поверили его припадку?
- Нет, но это помогло его устранить...
- Ди - большой хитрец.
- Не спорю. Но, интересно, что он станет делать, если ему прислать
крокодила и зубную пасту?
- Он почистит ему зубы, Уай, а потом... продаст с трехсотпроцентной
прибылью. А вы наживете себе врага...
- Вряд ли, - заметил Уай рассудительно. - Ди для этого слишком
делец... Кстати, вернемся к нашему разговору...
- Какому?
- Не притворяйтесь, Джек, это просто неприлично. Я предлагал вам
обмен...
- Обмен, - сказал Сафронов. - Хм! - Он остановился, как бы в
раздумье: - Знаете, Уай, я, пожалуй, согласился бы... А что вы намерены
предложить?

1 2 3