Он просто стоял и автоматически делал ту механическую часть работы, которая ему оставалась.
Часы сложились еще в одни сутки. Несмотря на стимулирующие таблетки, выданные Мак-Коем, все чувствовали себя заторможенно, словно двигались под водой. Все это походило на падение из какого-то кошмарного сна.
Где-то днем вернулась Мири, чтобы понаблюдать за ними; при этом она старалась казаться умиротворенной. На нее никто не обратил внимания. Мири нахмурилась, потом стала постукивать ногой.
– Прекрати, – произнес Кирк, даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть на нее, – или я сверну твою детскую шейку.
Постукивание прекратилось. Мак-Кой произнес:
– Еще раз введем это в кису, мистер Спок. А теперь отделим все Т, являющиеся функциями Д2. Если останется больше трех – мы пропали.
Биокомп пошумел, поплевался, переваривая двадцать две карточки, скормленные ему Споком и выкинул лишь одну. Мак-Кой откинулся в кресле с возгласом удовлетворения.
– Это то, что нужно? – спросил Кирк.
– О, нет, Джим. Воэможно, это сам вирус. Но это лишь возможность – не больше.
– И несущественная, – произнес Спок. – Если бы это был тест нового продукта или что-то подобное, я бы выбросил его не медля ни секунды. Но при данных обстоятельствах…
– При данных обстоятельствах нам придется синтезировать сам вирус, – сказал Мак-Кой, – а затем изготовить убивающую его вакцину. Нет, нет, не так, что это я? Не вакцину. Антитоксин. Гораздо сильнее. Джим, разбуди-ка этих двоих охранников – они уже столько для нас сделали! Нам понадобится намного больше бутылок в следующие сорок восемь часов.
Кирк вытер вспотевший лоб.
– Боунс, я чувствую себя совершенно отвратительно, и уверен, что и ты тоже. Официально у нас осталось сорок восемь часов, но будем ли мы еще соображать что-то через двадцать четыре часа?
– Либо мы поймаем рыбешку, либо она сорвет наживку, – холодно ответил Мак-Кой. – Так, все за дело. Настоящие курсы по обучению стряпне объявляю открытыми.
– Как жаль, – сказал Спок, – что вирусы нельзя так же легко выводить, как метафоры.
И в этот момент Кирк понял, что находится на грани истерики. Почему-то у нет создалось четкое ощущение, что мистер Спок только что пошутил. А следующем этапе он поверит в существование портативного компьютера с мозгом котенка.
– Кто-нибудь, передайте мне бутылку, – сказал он, – прежде чем я засну стоя.
К исходу первых двадцати часов у Дженис Рэнд начались конвульсии; ее пришлось привязать и ввести колоссальную дозу транквилизаторов, прежде, чем она прекратила биться. Через час с один из охранников случилось тоже самое. Они оба были почти полностью покрыты синими отметинами, расстройство психики явно прогрессировало, в то время как отдельные прыщи сливались друг с другом и постепенно покрывали всю кожу.
Мири то появлялась, то исчезала, но и в том, и в другом случае была в лаборатории. Наверное, она пыталась выглядеть все понимающей, или знающей, а может быть – удивленной. Кирк не мог сказать точно. Он уже настолько ослаб, что даже мелкие работы, поручаемые ему старшим офицером и корабельным врачом, занимали все его внимание и не оставляли места ни на что иное.
Где-то в пространстве голос Мак-Коя произнес:
– Так, теперь у нас все под покрытием СПФ. На следующей ступени мы получим живую. Кирк, когда я сниму крышку с чашки Петри, туда надо ввести два кубика формалина. Не пропусти.
– Не пропущу.
Каким-то образом это ему удалось. А затем, после долгой паузы, в которую он словно провалился, Кирк увидел окантованную резиной стеклянную ампулу, с прозрачной жидкостью, в которую Мак-Кой вставлял иглу инъектора. Туннельное зрение – только это, и ничего больше: ампула, инъектор, руки.
– Вот, либо это – антитоксин, голос Мак-Коя доносился откуда-то издалека, – либо не антитоксин. Быть может, это – чистый яд. Лишь компьютер мог бы сказать точно.
– Первой – Дженис, – услышал Кирк свой хрип. – Затем – охраннику. Они ближе всех к смертельной грани.
– Я отказываюсь подчиниться, капитан, – ответил голос Мак-Коя. – Я – единственное экспериментальное животное в этой группе.
Игла выдернулась из резиновой нашлепки. Каким-то образом Кирку все же удалось перехватить единственную видимую им руку Мак-Коя. Это движение принесло боль. Суставы болели ужасно и, не меньше – голова.
– Подожди минуту, – сказал он. – Одна минута роли не играет.
Он поворачивал свою звенящую голову, пока в туннеле зрения не очутилась Мири. Почему-то она вся расплылась по краям. Кирк подошел к ней, осторожно переставляя ноги на медленно покачивающемся полу.
– Мири, – сказал он. – Послушай меня. Ты должна меня выслушать.
Она отвернулась. Он протянул руку и схватил ее за подбородок – гораздо более грубо, чем ему хотелось, – и заставил ее посмотреть на себя. Он едва соображал, что выглядит далеко не лучшим образом – обросший, покрытый потом и грязью, с запавшими красными глазами, с трудом выдавливающий из себя слова, которые никак не хотели складываться во фразы.
– У нас осталось… всего лишь несколько часов. У нас и у всех вас… у тебя… и твоих друзей. И… мы можем ошибиться. После этого не будет больше никаких старших, никаких оставшихся… никого… навсегда. Верни мне одну из этих… машин, передатчиков. Или ты хочешь, чтобы на твоих руках оказалась кровь всего этого мира? Подумай, Мири, подумай хотя бы раз в своей жизни!
Она отвела взгляд. Теперь она смотрела на Дженис. Он снова заставил ее посмотреть себе в глаза. – Сейчас же, Мири. Сейчас. Сейчас !
Она судорожно глотнула воздух.
– Я попытаюсь достать тебе одну машинку, – сказала она. Затем вырвалась из его рук и исчезла.
– Мы больше не можем ждать, – услышал он холодный голос Мак-Коя. – Даже если бы у нас и имелось заключение компьютера, оно ничем бы нам не помогло.
– Я могу побиться об заклад на всю вашу годовую зарплату, – сказал Спок, что – этот антитоксин – смертоносен.
Сквозь туман боли Кирк смог разглядеть, что Мак-Кой усмехнулся.
– Принято, – сказал он. – Болезнь смертельна – это-то уж точно. Но если я и проиграю, мистер Спок, то как вы получите выигрыш?
Он поднял руку.
– Стой! – Прохрипел Кирк. Но он опоздал – если даже предположить, что Мак-Кой в этот последний момент мог послушаться своего капитана. Этот миг принадлежал Мак-Кою, это была его вселенная, неподвластная никому. Раздалось шипение инъектора, приставленного к покрытой синими прыщами руке врача.
Мак-Кой спокойно положил инъектор на стол и сыч.
– Сделано, – сказал он. – Я ничего не чувствую.
Вдруг глаза его закатились, и он судорожно ухватился за стол. – Как видите… джентльмены… все в полном…
И упал головой на стол.
– Помоги мне его перенести, – мертвым голосом произнес Кирк.
Вместе со Споком он перенес тело врача на ближайшую кушетку. Лицо Мак-Коя, за исключением прыщей, было совершенно восковым. И впервые за последние несколько дней он выглядел умиротворенно. Кирк присел на край кушетки рядом с ним и пощупал пульс. Он был частым и неравномерным, но все же был.
– Я… не понимаю, как антитоксин мог так быстро подействовать, – произнес Спок. Его голос прозвучал, как шепот из могилы.
– Быть может, он лишь потерял сознание. Я уже сам почти готов. Черт бы побрал упрямство этого человека.
– Знание, – откуда-то издалека сказал Спок, – имеет свои привилегии.
Кирк ничего не понял. Спок был напичкан подобными многозначительными сентенциями. Очевидно, это были вулканианские афоризмы. В ушах Кирка стоял странный шум, словно его слух готов был составить компанию пропавшему зрению.
Затем Спок заметил:
– Похоже, что я тоже на грани – быстрее, чем я думал. Начались галлюцинации.
С огромным трудом Кирк оглянулся. Затем попытался усмехнуться. Если у Спока начались галлюцинации, то значит, они начались и у Кирка.
В комнату входила целая процессия детей, возглавляемая Мири. Они были различного роста и возраста – от почти грудных, до подростков лет двенадцати. И выглядели они так, словно провели жизнь в магазине. Кое-кто из мальчишек постарше был одет в костюмы, некоторые – в военную форму или в ушитые костюмы звездолетчиков, в неимоверно большие спортивные костюмы. Девочки выглядели получше, так как почти все были одеты в вечерние платья; у некоторых платья были, словно у оперных певиц, многие увешаны драгоценностями. Но заправлял всеми высокий рыжий мальчуган – или нет, это были не волосы, а парик, с ценником, все еще свисавшим на нити. Позади нет подпрыгивал толстенький мальчишка, несший на бархатной подушечке нечто, похожее на корону.
Это смахивало на сумасшедшее видение Детского Крестового Похода. Но, самым идиотским было то, что все дети были нагружены оборудованием – оборудованием их группы. Здесь были три передатчика: Дженис и охранники свои не привезли. Были также два пропавших трикодера – свой Мак-Кой держал в лаборатории. И, наконец, на бедре у парня в рыжем парике был, болтался фазер. В каком те изнеможении они были, если даже не заметили исчезновения одного смертоносного предмета! Кирк попытался прикинуть, не пользовался ли им этот парень, и если да – то не причинил ли он кому-нибудь вреда.
Мальчуган заметил его взгляд и каким-то образом догадался, о чем подумал Кирк.
– Я использовал его на Луизе, – угрюмо произнес он. – Мне пришлось. Она вдруг стала старшей – совершенно неожиданно – когда мы играли в школу. Она была чуть постарше меня.
Он протянул оружие Кирку и тот отрешенно взял фазер. А другие дети подошли к длинному столу и начали молча складывать на него оборудование. Мири осторожно приблизилась к Кирку.
– Мне жаль, – сказала она. – Все это было неправильно, и я не должна была этого делать. Мне было довольно трудно убедить Яна, что это уже больше не дурашка. – Она оглянулась на восковую фигуру Мак-Коя. – Неужели слишком поздно?
– Может быть, – прошептал Кирк. У него хватило сил лишь на это. – Мистер Спок, как вы думаете, вы могли бы передать данные Фаррелу?
– Я попытаюсь, сэр.
Возмущенный Фаррел, несколько успокоившись, потребовал объяснений. Спок оборвал его и передал цифры. Затем оставалось только ждать, пока материал обработают. Кирк снова подошел к Мак-Кою, чтобы посмотреть на него, и к нему присоединилась Мири. Теперь он как-то отстраненно понимал, что она, несмотря на все неприятности, причиненные ею, сделала гигантский шаг к взрослой жизни, решив вернуть оборудование. Было бы обидно потерять сейчас все это – и больше всего Мири, вступившую в весну своих обещаний, которую она ждала три убогих века. Он обнял ее, и она с благодарностью взглянула на него.
Но что это, неужели опять ухудшилось зрение, или прыщи все же начали пропадать с тела Мак-Коя? Нет, действительно, они стали меньше и почти потеряли цвет.
– Мистер Спок, – произнес Кирк, – подойдите, проверьте меня.
Спок посмотрел и кивнул головой.
– Отступают, – сказал он. – А теперь, если не будет серьезных побочных эффектов… – Зуммер передатчика прервал его. – Спок на связи.
– Фаррел – планетной группе. Идентификация верна, повторяю, верна. Поздравляю. Объясните мне, как вы переварили всю эту массу кусочков и осколков не имея ничего, кроме биокомпа?
Кирк и Спок обменялись усталыми усмешками.
– Нет, – ответил Спок, – мы все это проделали в уме доктора Мак-Коя. Конец связи.
– А все же биокомп помог, – заметил Кирк. Он протянул руку и погладил приземистую машину. – Хорошая киса.
Мак-Кой пошевелился. Затем попытался сесть, но выражение его лица все еще было словно затуманенное.
– Прошу прощения, доктор, – сказал Кирк. – Если вы уже достаточно отдохнули, то проведение инъекций, по моему, является вашей прерогативой.
– Сработало? – хрипло произнес Мак-Кой.
– Все отлично сработало, и корабельный компьютер сообщил, что это то, что надо. И вы – герой этого часа, безмозглый вы идиот.
Они покинули систему неделей позже, оставив на планете все запасы антитоксина, которые только смогли произвести корабельные машины. Вся группа, побывавшая на планете, стояла вместе с Фаррелом на командном мостике "Энтерпрайза", глядя на удаляющуюся планету.
– А все же мне как-то не по себе, – сказала Дженис Рэнд. – Как бы не были они стары хронологически, они все еще только дети. И оставить их там одних, с одной лишь медгруппой в качестве помощи…
– Они не прожили бесцельно все эти годы, – сказал Кирк. – Только погляди, что сделала Мири. Они схватывают все очень быстро, их нужно лишь чуть-чуть направить. Кроме того, я уже приказал лейтенанту Ухуре передать сообщение на Землю… Если бы на этой планете было субпространственное радио, не произошло бы такой длительной агонии. Но, когда улетели первые колонисты, его еще не изобрели… Космоцентр пошлет туда учителей, техников, администраторов… – наверное… и воспитателей, – добавил Мак-Кой.
– Без сомнения. С детишками все будет в порядке.
Затем Дженис Рэнд медленно, как бы в задумчивости, произнесла:
1 2 3 4 5