– Нет, это ещё не всё...
Тогда Иона схватила системный блок и выбросила его в окно. Со свистом тот упал на асфальт, засыпав последний осколками стёкол и пластмассы.
Некоторое время все стояли в оцепенении, не понимая происходящего. Только лишь Nick повернулся в сторону Ионы и выдал следующее:
– Вот за это я тебя и люблю.
Иона очнулась и посмотрела прямо ему в глаза. Удостоверившись, что он говорит откровенно, она вспрыгнула на него и вцепилась губами...
– Ой, – заключил Falcon, – как дети малые.
Он встал, взметнул головой, чтобы привести себя в порядок и ушёл, тихо захлопнув за собой дверь.
А Nick и Иона ещё долгое время изучали тела друг друга, и казалось, что никогда раньше им не было так хорошо. Они хотели много друг другу рассказать, но их молчание и движение их тел могло сказать много больше, чем все слова мира... Удовольствие, которое ни с чем не могло сравниться.
Falcon, спустившись на улицу, пытался найти на поясе меч вампира, но ничего не найдя, он рассмеялся и побрёл куда-то дальше... непонятно куда. И люди, смотревшие на него, думали, что он сошёл с ума.
Конечно трудно осознавать, что всё имеет свою судьбу. И даже те, кто могут что-то поменять, тоже являются её частью. Таков смысл... жизни.
... кто-то шёл мимо и увидел разбитый корпус компьютера... Он не осознавал, что таит в себе этот жёсткий диск, но решил посмотреть его дома... но это уже совсем другая история.

Телефон
– Чёртовы дети! Чёртовы твои друзья! Тебя к чертям! – кричал тогда я.
Мне всё надоело: моя работа, моя девушка. Я хотел уехать и всё бросить. Подальше, подальше отсюда!
Я отправился на станцию и сел на последнюю электричку. Я был занят и не обращал ни на что внимание. Ни на что, что творилось вокруг меня... Шёл ли дождь, была ли жара – всё равно. Я закрыл глаза и вышел через четыре станции.
Шёл я по старой дорожке. Был автобус, который подвёз бы меня прямо к самому дому, как он делал всегда, но я решил в него не садиться – мне хотелось пройтись пешком. Что я и сделал.
Я не помню, как долго шёл, кто-то со мной даже поздоровался, видно он тоже решил пройтись пешком. Я открыл дверь своего домика и упал на кровать лицом вниз. И так прошли минут двадцать, а может и больше, полные тишины и спокойствия. Я старался не дышать или хотя бы дышать, но тихо, чтобы не спугнуть устоявшееся безмолвие.
Так бы продолжалось и дальше, если бы не зазвонил мой сотовый телефон:
– Алло, – устало произнёс я.
– Привет, ты как?
– Да нормально всё, а что?
– Слушай, у меня один вопрос к тебе.
Я принял вертикальное положение и сказал:
– Продолжай.
Мой старый товарищ долго рассказывал мне какую-то ерунду, иногда то повышая тон, то снижая, словно что-то вспоминая. Потом спросил меня:
– Ну что ты думаешь по этому поводу?
Я словно очнулся и как бы в отместку произнёс:
– Делай так, как хочешь. Ты же знаешь, что я буду на твоей стороне.
– Спасибо, друг.
Далее были только короткие гудки. Его «Спасибо, друг» продолжало звучать в моей голове, хотя телефон уже лежал на столике, а в комнату снова вернулась тишина. Для кого-то я был другом, даже больше, чем другом. Я уставился на телефон и стал ждать. Не знаю, что я ждал, но ожидание потихоньку начинало сводить меня с ума, да ещё это «Спасибо, друг».
Я бросился к трубке и стал лихорадочно искать в адресной книге знакомые имена.
– Алло, Костя?
– Да.
– Прости меня. Погорячился я... Ты же знаешь...
– Да. Я тоже был неправ, стал кричать.
– А ты помнишь, мы с тобой два года тому назад на рыбалку ездили?
– Конечно, помню. Ты тогда ещё в воду упал!
...
Мы посмеялись, а потом я сказал, что мне не хотелось бы больше отрывать его от работы. Он согласился со мной, и мы распрощались.
Мне заметно стало легче. Так я обзвонил ещё нескольких людей, кроме...
кроме своей девочки.
Я сжал трубку в руке и прижал к груди. Словно по повелению волшебной палочки трубка задрожала. Я, не глядя на номер, удавил кнопку:
– Алло?
– (всхлип)
– Ольга? Это ты?
– Приезжай обратно, а?
Я засветился от счастья, и чуть было не расплакался тоже:
– Оля, любимая...
– Что?
– Дай я тебя поцелую.
Девушка на том телефоне, кажется, уже перестала плакать:
– Поцелуешь?
– Да.
– Точно?
Я почувствовал дрожание трубки, и я больше не слышал голоса Ольги.
– Алло. Алло!
Я посмотрел на экран – он был чист, как небо, что было над крышей моего маленького домика. Рассмеявшись от счастья, я схватил свою сумку и выскочил на улицу.
Всё, я еду домой.

Печальный вариант
Во всей толпе я единственный казался трезвым и здравомыслящим. Я шёл знакомой мне дорогой и о чём-то задумался. Сейчас я не вспомню, куда меня завели мысли, но меня остановил за плечо какой-то парень. Он нервничал, оглядывался по сторонам, у него тряслись руки, и от жажды частенько кашлял.
– Прости, друг.
– Что? – Спросил я, резко остановившись и посмотрев на него.
– Сделай для меня одолжение... точнее просьбу.
Я оступился назад, начал что-то в голове перебирать, а потом поинтересовался, чем именно я могу ему помочь.
– Это долгая история.
И я предложил ему небольшое кафе, что находилось совсем недалеко.
Он некоторое время противился, но всё же пошёл со мной. Мы сели за дальний столик, и я заказал два чёрных кофе, как, нарочно зная, что он не любит сахар.
– Понимаешь, я встретил девушку. Я не знал ни одной, лучше неё, и надеялся, что не узнаю. Мы гуляли с ней вместе, делали разные глупости... – тут он отвёл взгляд в сторону и усмехнулся.
– А что потом? – Спросил я.
– А потом был дьявольский вечер. Я позвонил ей, а она сказала, что не может сегодня. И на следующий день сказала тоже. Я приходил к ней домой, а она отвечала отказом за отказ. Она стала холодеть ко мне, и я не знал почему. Хотелось найти виновных, но их не было и просто не могло быть.
Парень опустил взгляд вниз, а потом продолжил:
– Я спросил её единственную подругу, и та ответила, что я ей не нужен, что ей сейчас никто не нужен. Что она никогда меня не переносила, и то, что было, не считала чем-то большим. Тогда я хотел её убить. Я и сейчас хочу, – он вытащил из-за пояса пистолет и тут же его убрал обратно. – Понимаешь, я не могу этого сделать, я люблю её.
– И ты хочешь... – уж было подхватил я.
– ...чтобы ты это сделал. Ты её не знал, так что тебе будет легче это сделать.
Я рассмеялся:
– Это ты меня прости. Я не могу убить человека. И обманывать тебя я тоже не стану. Давай просто забудем о нашем разговоре.
И в спешке ушёл. Зря, наверное, но по-другому я тогда не мог.

Девочка на фотку
Это была шутка нашего предыдущего профсоюза. Потом его сменили другие.
Кто-то из высших сидел в чате Флеш-моперов нашего городка и узнал, что в один суботний день состоится их собрание. Разумеется, у нашего профсоюза были связаны руки, и единственное, что он мог, так это послать пару-тройку ребят с нашего потока туда. И клич бы дан.
Мой друг только начинал новую жизнь, а этот сейшн был только предлогом, своеобразной ступенью к новому, более раскрепощённому образу жизни, нежели тот, который навивали ему его закомлексованные родители. И мы согласились.
Был тёплый день, транспорт шёл на легке, и потому я добрался до места достаточно быстро, но где-то во мне всё же оставалось такое чувство, что я опаздываю, как будто от этого что-то зависило, например моя жизнь. И обещание нельзя было нарушить – я встал на площадку и уставился в небо.
Вскоре пришёл мой друг и ещё несколько людей:
– Привет.
– О, вы тоже из чата?
– Да... – не растерялся я.
– А как твоё имя?
– Я Сказ. Сказочник.
Девушка кивнула головой, как будто что-то пыталась вспомнить:
– Кажется я тебя помню...
Мы стояли рядом и разговор шёл так, словно мы давно друг друга знали. Вот оно, новое, открытое агрессивно-дипрессивное поколение!
– Встаньте поближе, мне нужно вас сфотографировать, – почти командным голосом сказал фотограф и стал наводить фокус своего Никона.
Нам ничего не оставлось, как стать ещё немножечко ближе и сделать счастливые лица.
– Спасибо.
Какое-то время мы стояли молча, кто-то шёл мимо и был удивлён, кто-то просто нас не заметил.
– Наверное пора прощаться.
– Да, – ответила девушка.
Пустота начала напонять меня, и я снова стал только лишь встречным прохожим как для неё, так и для всех остальных:
– Ещё увидимся, – крикнул на последок я.
– Не исключено!
Мой друг наблюдал за всей этой картиной. Он знал меня не долго, но уже почти привык к подобным моим выходкам. А я махнул головой в сторону аллеи, и мы прибавили ходу.
И я уже почти забыл про это странное знакомство, которое нарочно было придумать просто нельзя.
Где она сейчас, кто знает? А может она сейчас читает эти строчки и смеётся... а может... но, это уже её дело, не так ли?

Последний день доктора Грина
Грин сидел перед камином своего загородного домика. Положив ногу на ногу, он растёкся своим большим телом в кресле и смотрел, как горят поленья. Грин покрутил обручальное кольцо на пальце – ещё никогда он так не чувствовал себя в безопасности, как в это мгновение.
Его халат был достаточно потёрт, так что кое-где заманчивый рисунок терял свой цвет. Усталая рука подпирала тяжёлую голову, которая сейчас оставалась в полной безмятежности, так что нельзя было точно сказать, что выражало его лицо: радость или горе. Лицо просто было.
Стряхнув пепел с сигареты, он потянул тугой ликёр – в дверь позвонили.
Грин бросил сигарету в пепельницу и, протиснувшись в домашние тапочки, нехотя побрёл открывать дверь.
– Доктор Грин? Я из авиакомпании ... – сказал человек и, протянув руку вперёд, спросил: – Я могу войти?
– Входите, раз Вам удалось меня застать, – и доктор пожал ему руку и пропустил в гостиную.
Парень скинул плащ, бросив его на вешалку возле двери, тому лишь оставалось зацепиться за крючок и снова стать спокойным.
– Ну что же вы, присаживайт0есь к огню, – предложил Грин. Парень молча кивнул головой и неловко упал в кресло.
Грин в это время взял ещё рюмку и плеснул в неё немного ликёра. Парень подождал, потом встал и робко начал:
– Я собственно вот по какому вопросу...
– Да, – поддержал его Грин и подал рюмку с ликёром.
– Вы знаете, ваша жена...
Грин насторожился:
– Жена? Что с ней.
– Понимаете, самолёты нашей компании очень надёжны, а пилоты, пилотирующие эти самолёты, ещё надёжнее, плюс современная...
– Так скажите же, наконец! – потребовал Грин.
Парень сделал резкий бросок рукой, опрокинувший всё содержимое рюмки в горло, и, уставившись в пол, заявил:
– Самолёт разбился, и я боюсь, что... она мертва.
Грин не был стар на столько, чтобы сейчас получить инсульт, но он прижал руку к сердцу и медленно опустился в кресло.
Парень занервничал и опустил рюмку на столик рядом с камином. Быстро накинув плащ, он выскочил на улицу и попал снова в дождь. Он понял, что не стоило так резко отвечать, но по-другому было просто нельзя.
Парень на ходу достал смятую записку, на которой было нацарапано в карандаше: «Доктор Грин. Район Озёр 31.» Он смял бумажку и бросил на дорогу. Тяжёлые капли дождя живо примяли её к земле. Потом, пройдя несколько шагов, парень быстро вернулся назад, подхватил с земли записку и развернул её полностью, разогнув все уголки: «Доктор Грин. Район Озёр 37.»
– О, чёрт!
Парень мигом ринулся к дому доктора Грина, не того доктора Грина, кому он должен был сообщить трагическую новость, а совершенно случайному человеку. Он ворвался сквозь стену дождя в гостиную – на втором этаже раздался выстрел.

Желание
Реальная история
Он давно её знал. Он знал, что она любила, а что нет. Он подсматривал за ней, когда она переодевалась. Он старался быть везде с ней. Кажется, у неё не было имени: все звали её то Галка, то Гальчёнок, то Галик. Возможно, она этого хотела сама, но не нам судить. А он, он был тихим и незаметным, его вообще никто никак не называл.
Они нередко спорили, на разные темы и всегда по-разному. Но он никогда не спорил, в отличие от его подруги, если знал, что проиграет. И прежде чем дать ответ, он не раз обдумывал своё решение, а потому очень редко оказывался неправым.
Однажды случилось то, о чём не хотелось бы рассказывать, но без этого не было бы ничего. Они поспорили, да не просто так, а на желание. Может, это было слишком жёстко, но наш герой знал цену победы и чувство проигрыша было знакомо, отсюда он решил пойти на компромисс. Точнее сказать он замыслил недоброе. И сказал прямо:
– Научи меня целоваться.
Первые секунды она была в полной растерянности. Она смотрела ему в глаза, пытаясь убедить себя, что это всего лишь шутка, но глаза говорили обратное, что её и пугало:
– Хорошо. А ты не пожалеешь об этом в последствии?
Он постарался запомнить её голос, он был произнесён с ненавистью.
– Нет. Я знаю, что делаю.
– Ну, тогда смотри.
Она облизала обветренные губы, посмотрела сначала на свои ноги, они тряслись, потом на его, а дальше нежно обхватила его челюсть, которая с лёгкостью повиновалась девушке, и она прошептала:
– Высунь язык…
Её губы коснулись его языка и медленно и очень вкусно начали его обсасывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12